Диссертация (958477), страница 4
Текст из файла (страница 4)
Именно эту догматизацию отрицания, апофатический методформалистов, при котором онтологизуется отрицание, базирующееся на случайно выбранном признаке, развенчивает Бахтин. Он допускает релевантность лингвистических характеристик формалистов лишь «там, где речевоеобщение вполне сложилось и имеет неподвижный, застывший характер и где18Поэтика. Сборники по теории поэтического языка. – Петроград, 1919. – Выпуск 3. –167 с.; Шкловский, В.В. Потебня /В.В. Шкловский //Поэтика. Сборник по теории поэтического языка. – Петроград, 1919.19Поэтика.
Сборники по теории поэтического языка. – Петроград, 1919.20Там же. – С. 114.21Медведев, П.Н. М.М.Бахтин. Формальный метод в литературоведении /П.Н. Медведев.Часть третья, глава I. Поэтический язык как предмет поэтики. – М.: Лабиринт, 1993. –С.84-116. // http://philologos.narod.ru/bakhtin/fmethod3-1.htm (дата обращения 21.12.2017)19сообщаемое содержание тоже уже готово, и дело идет лишь о передаче его отодного к другому в пределах ставшего общения»22. Но, поскольку жизненноеобщение «носит характер события», то и «самый ничтожный словесный обмен причастен этому непрестанному становлению события»23 не только в художественном творчестве.
Более того, он подчеркивает, что «практическийязык с его особенностями является совершенно произвольной конструкциейсамих формалистов»24, редуцировавших его к «некоторым типам жизненнопрактических высказываний делового и отчасти бытового речевого общениясовременной городской буржуазии»25, упрощавшей и схематизировавшей егодаже в этой узкой среде.Бахтин, отстаивавший «сочетание всей полноты звука со всею полнотою смысла»26 и считавший необходимым показывать, как «сочетаютсясмысл и звук в конструктивном единстве художественного целого»27, говорил о несостоятельности выводов формалистов, доказывавших, что «произнесение или слышание звуков, даже и не имеющих смысла»28, удовлетворяетслушателей [см.
В. Шкловский «О поэзии и заумном языке» и Л. Якубинский«О поэтическом глоссемосочетании»]. Он совершенно не разделял идеиформалистов о «соответствии между звуком и значением в самом языке, овозможности устойчивого, даже постоянного соответствия между ними»29,допуская возможности соответствия лишь между «индивидуальными единствами» в коммуникативном или поэтическом высказывании, но не междузвуком и значением в языке.22Медведев, П.Н. Бахтин М.М.
Положительное содержание первых формалистическихработ /П.Н. Медведев // http://vladas2005.narod.ru/Bahtin/6.pdf (дата обращения 21.12.2017)23Медведев, П.Н. М.М.Бахтин. Формальный метод в литературоведении /П.Н. МедведевЧасть третья, глава I. Поэтический язык как предмет поэтики. – М.: Лабиринт, 1993. –С. 84-116. // http://philologos.narod.ru/bakhtin/fmethod3-1.htm (дата обращения 21.12.2017)24Там же. – С. 84-116.25Там же.
– С. 84-116.26Там же. – С. 84-116.27Там же. – С. 84-116.28Там же. – С. 84-116.29Медведев, П.Н. Бахтин М.М. Формальный метод в поэтике /П.Н. Медведев. – М.: Лабиринт, 1993. – С. 138.20В теории формалистов важное место занимает учение об индифферентности материала, а Бахтин утверждал, что отделить внехудожественное(социальное) от художественного, т.е. материал от художественной организации в художественном произведении, невозможно, т.к. в произведении неткритериев для различения того, что является «самоцельным, а что только мотивировкой для ввода элемента»30.Бахтин не принимал фундаментального положения формализма о том,что материал мотивирует конструктивный прием, являющийся самоцелью.Для него недопустимо «разложение произведения на технически служебныеи самоцельные моменты», культивируемое формалистами. Он не принимал«низведение содержания», поскольку видел, что при таком подходе формалисты заходят в тупик, потому что «низведение материала до простой мотивировки обрекает прием на совершенную пустоту»31, лишая его положительного содержания и сводя к «отличию от...».Бахтин считал, что понятие мотивировки, введенное формалистами,органически чуждо художественной конструкции, потому что в искусственет ничего принципиально «заместимого и уничтожимого, стремящегося кнулю»32.
Возможность «заместимости какого-либо элемента в художественном произведении»33 явно воспринимается им как «конструктивная неоправданность»34.Для объяснения связи материальной наличности слова и высказыванияс его смыслом Бахтин вводит понятие социальная оценка, под которой он понимает «историческую актуальность, объединяющую единичную наличностьвысказывания с общностью и полнотой его смысла, индивидуализующую и30Шкловский, В.
Теория прозы /В. Шкловский. – Петроград, 1919. – С. 161.Медведев, П.Н. Бахтин М.М. Формальный метод в поэтике /П.Н. Медведев. – М.: Лабиринт, 1993. – С. 153.32Медведев, П.Н. Бахтин М.М. Формальный метод в поэтике /П.Н. Медведев. – М.: Лабиринт, 1993. – С. 158.33Там же. – С. 158.34Там же.– С. 158.3121конкретизующую смысл и осмысляющую звуковую наличность слова здесь итеперь»35.Он был глубоко убежден в том, что именно «социальная оценка делаетактуальным высказывание как со стороны его фактической наличности, так исо стороны его смыслового значения»36, именно «она определяет выборпредмета, слова, формы, их индивидуальную комбинацию в пределах данного высказывания»37.
Для Бахтина было очевидно, что «нельзя действительнопонять конкретное высказывание, не приобщившись к его ценностной атмосфере, не поняв его оценивающей ориентации в идеологической среде»38, поскольку понимание он связывает с социокультурным контекстом. Поэтомуон убежден, что «поэт выбирает не лингвистические формы, а заложенные вних оценки, а <…> все лингвистические характеристики слова полученылишь путем абстракции этой оценки»39 и «не могут являться материалом поэзии»40.Фатальную ошибку футуристов Бахтин видел в том, что в своем творчестве они «исходили из дезорганизованной, улегченной системы социальных оценок»41, для них слова «утратили свою ценностную весомость,уменьшилась дистанция между ними, расшаталась их иерархия»42, потомучто футуристы, апологетами эстетических ценностей которых были формалисты, выражали интересы общественной группы, «отброшенной на периферию социальной жизни, социально и политически бездеятельной и неукорененной»43.35Медведев, П.Н.
Формальный метод в литературоведении /П.Н. Медведев //М. Бахтин(под маской). – М.: Лабиринт, 2000. – С. 186.36Там же. – С. 166.37Там же. – С. 166.38Там же. – С. 165.39Там же. – С.18640Там же. – С.186-348.41Там же. – С. 186-348.42Там же. – С. 186-348.43Там же. – С.186-348.22Таким образом, по Бахтину, «материалом поэзии является язык каксистема живых социальных оценок, а не как совокупность лингвистическихвозможностей»44; а поэтическое произведение оказывается «реально неразрывным единством смысла и действительности на основе единства проникающей его снизу доверху социальной оценки»45. Элементы же, выделяемыев «абстрактном анализе произведения, вполне закономерном в своих пределах, объединены именно оценкой и ее обслуживают.
Момент оценки же неотрывно вплетает художественное произведение в общую ткань социальнойжизни в данную историческую эпоху и в данной социальной группе. Дляформализма, игнорирующего социальную оценку, художественное произведение распадается на абстрактные моменты, которые и изучаются им в своейизолированности. Связь же их толкуется формализмом лишь с узкотехнической стороны»46.Важное место в творчестве М. Бахтина занимает работа «Автор и геройв эстетической деятельности», предположительно написанная в середине1920-х гг. В работе отражена одна из основных эстетических идей Бахтина овненаходимости автора по отношению к герою.
Связь героя и автора, по мнению Бахтина, возникает в процессе их участия в эстетическом событии. Категория эстетическое событие занимает не менее важное место в бахтинской эстетике, чем по-иному осмысленные им категории диалог, полифония идр.В работе «Проблемы творчества Достоевского» (1929 г.), переизданнойв 1961–1962 гг. под названием «Проблемы поэтики Достоевского», представлено бахтинское понимание структуры романов писателя. Ученый говорит ополифоническом принципе в организации текстов Достоевского, т.е. о наличии в нарративной структуре равноправных голосов героев, а не единого голоса «всезнающего» автора.
В отличие от большинства писателей текстыДостоевского принципиально диалогичны.44Там же. – С.186-348.Там же. – С.186-348.46Там же. – С.186-348.4523Бахтин приходит к пониманию, что для Достоевского важно не то, чтогерой представляет собой в мире; для него в первую очередь важна точказрения, с которой герой видит мир и самого себя. «Все устойчивые объективные качества героя, его социальное положение, его социологическая и характерологическая типичность, его habitus, его душевный облик и даже самаяего наружность, то есть всё то, что обычно служит автору для создания твёрдого и устойчивого образа героя — "кто он", у Достоевского становится объектом рефлексии самого героя, предметом осознанности самого себя; предметом авторского видения и изображения становится функция его самосознания»47.Герои романов Достоевского, считает М.Бахтин, пытаются разрушитьокончательные представления о себе других людей, в том числе и автора:«Пока человек жив, он живет тем, что еще не завершен и еще не сказал своего последнего слова»48.
«Сознание по самой природе своей не может иметьосознанного же (то есть завершающего сознание) начала и конца… Начало иконец лежат в объективном (и объектном) мире для других, а не для самогосознающего... Именно это сознание для себя, не знающее и не имеющее последнего слова, и является предметом изображения в мире Достоевского»49.Бахтин обосновывает идею о незавершенности человеческого бытия вмире. Понятия «двуголосое слово», «слово с лазейкой» описывают духовнуюреальность бессмертия: внутри себя «человек незавершен и незавершим, т.е.не может пережить свою смерть, представить ее себе – оттого и речь его «нескончаема»50.Полемизируя как с идеологизмом, так и с формализмом, М.
Бахтинформулирует положение о внутренней социальности литературного произве47Бахтин, М.М. Проблемы поэтики Достоевского /М.М. Бахтин. – М.: Художественнаялитература, 1972. – С.7.48Там же. – С. 99.49Бахтин, М.М. К переработке книги о Достоевском /М.М. Бахтин // Эстетика словесноготворчества. – М.: Искусство, 1986. – C. 333.50Белоусова, А.Е. Речевой портрет через призму теории полифонии М.М. Бахтина/А.Е. Белоусова/ // Вестник МГЛУ.
– 2010. – Выпуск 14. – С.225.24дения. Он вводит понятие «социальная оценка», под которым понимает актуальность и ценность содержания акта высказывания в конкретной жизненнойситуации. Эта оценка, пронизывающая любое высказывание, выражает внутреннюю социальность: правду самосознания «человека в человеке», глубинное общение человека с другим человеком и др.Основываясь на теории полифонии, литературоведы исследовали такиекатегории, как образ героя и образ повествователя. Идея Бахтина о диалогизме текста, и шире – культуры – легла в основу социолингвистики и культурологии.Знаковой в жизни и творчестве Бахтина стала работа «Рабле в историиреализма» (1940 г.), принесшая автору заслуженную славу.
С этой работы,неоднократно им переписанной и переделанной, начинается его переориентация с языка «социологической поэтики» 1920-х годов на язык «исторической поэтики». Считая, что художник должен войти творцом в то, что его окружает, М. Бахтин обращается к методам исторической поэтики жанра, исследуя проблему соотношения художественной литературы и карнавальногофольклора. Бахтин вводит в научный дискурс новые понятия – карнавал,карнавализация и разрабатывает теорию смеха. В этой работе ученый развивает свою идею взаимосвязи «Я» и Другого: «Человек <…> переживаетсятолько в Другом»51.Бахтин доказал, что литература уходит корнями в «народные праздники» – карнавалы и мистерии древности. Ученый открыл мир мифоритуальной традиции, скрытый в карнавале и народной смеховой культуре.Под термином карнавализация («транспонировка»), используемым Бахтиным в рамках литературоведческого дискурса, понимался перевод обрядово-символического языка «карнавальной жизни» и «карнавального мироощущения» – определенного социально-диалогического опыта – на язык словесно-художественных образов более или менее индивидуализированного51Бахтин, М.М.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
