157802 (767508), страница 2
Текст из файла (страница 2)
Реальное Я, будучи сильным и активным, позволяет принимать решения и брать на себя ответственность за них. Оно ведет к подлинной интеграции и здоровому чувству целостности, тождества. (Хорни, 33)
Хорни отделяет актуальное, или эмпирическое, Я от идеализированного Я, с одной стороны, и реального Я - с другой. Актуальное Я - всеохватывающе понятие для всего, чем является человек в данное время: для его тела и души, здоровья и невротичности. Актуальное Я - то, что имеет в виду субъект, когда говорит, что хочет знать себя, то есть хочет знать, каким является. Идеализированное Я - это то, чем субъект является в своем иррациональном воображении или чем должен быть согласно диктатам невротической гордости. Реальное Я - это "изначальная" сила, действующая в направлении индивидуального роста и самореализации, с которой субъект может вновь достичь полной идентификации, когда он свободен от невроза. Реальное Я - это то, на что ссылается субъект, когда говорит, что хочет найти себя. Реальное Я для невротиков является возможным Я - в противоположность идеализированному Я, которое невозможно достигнуть (33).
Понятие "возможное Я" было введено в обиход в рамках анализа структуры Я-концепции как целостного образования. М. Розенберг и Г. Каплан, рассматривая идею многоуровневой организации Я -образов (строения Я-концепции), выделяют различные "планы функционирования" Я-концепции (план реальности, план фантазии, план будущего и пр., в том числе - и план возможности). "Возможное Я", соответствующее плану возможностей, есть представление человека о том, каким он мог бы стать. Оно не тождественно "идеальному Я", заданному социальными нормативами и долженствованиями, ибо включает в себя негативные самохарактеристики, оно отлично от "желаемого Я", непосредственно определяемого нашими мотивациями, так как включает в себя рефлексию моментов непроизвольности в саморазвитии. (8).
Более детально и в отрыве от идеи уровневого строения понятие "возможное Я" разработано в концепции Х. Маркус. Ею было введено понятие "рабочей Я-концепции" - Я-концепция в данное время и в заданном социальном контексте взаимодействия, часть общего репертуара Я, определяемого на микро- и макро-социальном уровне. Какие-то рабочие Я-концепции актуализируются чаще, какие-то - реже, вопрос о стабильности/изменчивости Я-концепции начинает звучать как вопрос вероятности появления той или иной частной Я-концепции в ситуации конкретного социального взаимодействия. Эта идея "вероятности", определенной относительности самопроявлений определила появление категории "возможного Я" - согласно Маркус и Нуриус, оно является экстраполяцией нашей текущей рабочей Я-концепции. "Возможных Я" столь же неограниченное число, сколь и рабочих Я-концепций; они могут быть как негативными, так и позитивными. По Маркус и Нуриус "возможное Я" - это наши воображаемые представления о том, чем мы станем в будущем (как "хорошие", так и "плохие"), имеющие мотивирующую функцию - образ себя успешного в будущем или представление о себе как о потенциальном неудачнике "творит" реальный успех или неудачу. Кроме того, сильные различия между текущей "рабочей Я-концепцией" и "возможным Я" является источником тревожных или депрессивных состояний ( 8).
1.3. КОМПОНЕНТЫ Я -КОНЦЕПЦИИ И ТЕОРИЯ ЛИЧНОСТНЫХ КОНСТРУКТОВ
И.С. Кон рассматривает психологические процессы и механизмы самосознания, благодаря которым формируются, поддерживаются и изменяются представления индивида о себе, обозначая эти явления термином "рефлексивное Я", которое допустимо дробить на элементы. Автор приводит модель рефлексивного Я, предложенную Розенбергом (16). Компоненты рефлексивного "Я", образующие его части, элементы, представляют собой существительные (отвечают на вопрос "Кто Я?") и прилагательные ( - на вопрос "Какой Я?"). Структура этих компонентов строится по следующим критериям. Первый - по степени отчетливости осознания, представленности того или иного из них (компонентов) в сознании. Второй - по степени их важности, субъективной значимости. Третий - по степени последовательности, логической согласованности друг с другом, от чего зависит и последовательность, непротиворечивость образа Я в целом (18)
Критерии построения структуры компонентов рефлексивного Я в модели М. Розенберга соотносятся с понятием личностных конструктов в теории Дж. Келли.
В основе когнитивной теории Келли лежит способ, с помощью которого индивиды поступают и интерпретируют явления или людей в своем окружении. Назвав свой подход теорией личностных конструктов, Келли концентрирует внимание на психологических процессах, которые позволяют людям организовать и понять события, происходящие в их жизни. Личностный конструкт - это идея или мысль, которую человек использует, чтобы осознать или интерпретировать, объяснить или предсказать свой опыт. (34).
В системе представлений каждого индивида есть специфические, присущие только ему составляющие, обусловленные его индивидуальным опытом. Эти частные категории индивидуального сознания, отражающие индивидуальный опыт субъекта, его собственные "идеальные" мерки - личностные конструкты. По Келли, "личностные процессы направляются по руслам конструктов, которые служат средствами предвидения событий". Под личными конструктами понимается система бинарных оппозиций, используемых субъектом для категоризации себя и других людей. Содержание противопоставлений при этом определяется не языковыми нормами, а представлениями самого испытуемого, его "имплицитной теорией личности". Личностные конструкты определяют ту систему субъективных категорий, через призму которых субъект осуществляет межличностное восприятие (25).
Для сопоставления критериев построения, организации компонентов рефлексивного Я в модели Розенберга с показателями, относящимися к личностным конструктам Келли, необходимо применение принципа операциональной аналогии между параметрами субъективного семантического пространства и категориальной структурой индивидуального сознания (личностных конструктов).
Термин "субъективные семантические пространства" подчеркивает специфику построения этих пространств, связанную с проведением психосемантического эксперимента на отдельном испытуемом и реконструкцией его индивидуальной, субъективной системы значений, которые могут значительно отличаться от объективной языковой системы общественного сознания. Иерархизированный набор категорий, определяющих построение и содержание значений - категориальная структура индивидуального сознания в данной содержательной области ( 25).
Важный показатель семантического пространства - содержание выделенных факторов, которые могут быть в одной содержательной области различными для разных испытуемых. Семантические пространства, построенные на базе оценок конкретной содержательной области, его "имплицитной теории" этой области. Содержание факторов семантического пространства отражает ведущие основания классификации предметной и социальной действительности, принятой в определенной культуре и усвоенной данным конкретным индивидом (25).
Показатель - содержание факторов семантического пространства - соотносится с критерием степени отчетливости компонентов рефлексивного Я, представленности определенных компонентов в сознании. Возможное возражение по поводу "представленности" в сознании личностных конструктов можно снять следующим образом. Субъект не обязательно осознает, какие именно бинарные оппозиции (личностные конструкты) он использует для категоризации действительности, они в этом смысле являются более реально действующими, чем знаемыми, а для их выявления необходима рефлексия, выделение их как средств познания, используемых субъектом, что реализуется при помощи "Теста личностных конструктов" Келли. Но точно также и компоненты рефлексивного Я могут действовать без осознания их субъектом как средств категоризации, для их выявления применяется "Тест 20 ответов" Куна.
Действительность репрезентирована субъекту через призму чувственной модели мира (перцептивный образ) или через знаковые, концептуальные модели, и в этом плане для наивного, нерефлекисурющего субъекта действительность оказывается манифестированной некоторой моделью мира, "слитной" с этой моделью (25).
Таким образом, знание субъектом личностных конструктов и компонентов рефлексивного Я, имеющихся у него, мы относим к рефлексии, выделении им средств познания и самопознания. Под отчетливо осознаваемыми, представленными в сознании личностными конструктами - компонентами рефлексивного Я - представлениями индивида о себе мы будем понимать содержание факторов семантического пространства, построенного на основе бинарных оппозиций, предложенных (в нашем случае) испытуемым для категоризации себя и других.
Второй показатель когнитивной организации индивидуального сознания является перцептуальная (различительная) сила признака, или сила личностного конструкта. Субъективно более значимые основания категоризации дают и больший вклад в общую вариативность оценок объектов (вклад в общую дисперсию), а соответствующие им факторы - координатные оси семантического пространства более сильно поляризуют анализируемые объекты (25).
Показатель перцептуальной силы признака, личностного конструкта соотносится с критерием степени важности, субъективной значимости компонента Я-концепции. Рассмотрение этого показателя дает возможность выяснить субъективную значимость для испытуемого конструктов, заданных ему для категоризации, а не выявленных у него.
1.4. АДДИКТИВНОЕ ПОВЕДЕНИЕ И ПРОБЛЕМА ИНТЕРНЕТ - АДДИКЦИИ
Суть аддиктивного поведения заключается в том, что, стремясь уйти от реальности, люди пытаются искусственным путем изменить свое психическое состояние, что дает им иллюзию безопасности, восстановления равновесия. Существуют разные виды аддиктивного поведения, как фармакологического, так и нефармакологического характера. Они представляют собой серьезную угрозу для здоровья (физического и психического) не только самих аддиктов, но и тех, кто их окружает. Значительный ущерб наносится межличностным отношениям (21).
Аддиктивное поведение - одна из форм деструктивного поведения, которая выражается в стремлении к уходу от реальности путем изменения своего психического состояния посредством приема некоторых веществ или постоянной фиксации внимания на определенных предметах или активностях (видах деятельности), что сопровождается развитием интенсивных эмоций. Этот процесс настолько захватывает человека, что начинает управлять его жизнью. Человек становится беспомощным перед своим пристрастием. Волевые усилия ослабевают и не дают возможности противостоять аддикции (21).
Аддиктивная личность в своих попытках ищет свой универсальный и слишком односторонний способ выживания - уход от проблем. Естественные адаптационные возможности аддикта нарушены на психофизиологическом уровне. Первым признаком этих нарушений является ощущение психологического дискомфорта. Психологический комфорт может быть нарушен по разным причинам, как внутренним, так и внешним. Перепады настроения всегда сопровождают нашу жизнь, но люди по-разному воспринимают эти состояния и по-разному на них реагируют. Одни готовы противостоять превратностям судьбы, брать на себя ответственность за происходящее и принимать решения, а другие с трудом переносят даже кратковременные и незначительные колебания настроения и психофизического тонуса. Такие люди обладают низкой переносимостью фрустраций. В качестве способа восстановления психологического комфорта они выбирают аддикцию, стремясь к искусственному изменению психического состояния, получению субъективно приятных эмоций. Таким образом, создается иллюзия решения проблемы. Подобный способ борьбы с реальностью закрепляется в поведении человека и становится устойчивой стратегией взаимодействия с действительностью. Привлекательность аддикции в том, что она представляет собой путь наименьшего сопротивления. Создается субъективное впечатление, что, таким образом, обращаясь к фиксации на каких-то предметах или действиях, можно не думать о своих проблемах, забыть о тревогах, уйти от трудных ситуаций, используя разные варианты аддиктивной реализации (19).
Желание изменить настроение по аддиктивному механизму достигается с помощью различных аддиктивных агентов. К таким агентам относятся вещества, изменяющие психическое состояния: алкоголь, наркотики, лекарственные препараты, токсические вещества. Искусственному изменению настроения способствует также и вовлеченность в какие-то виды активности: азартные игры, компьютер, секс, переедание или голодание, работа, длительное прослушивание ритмичной музыки ( 21).
Разрушительный характер аддикции проявляется в том, что способ аддиктивной реализации из средства постепенно превращается в цель. Отвлечение от сомнений и переживаний в трудных ситуациях периодически необходимо всем, но в случае аддиктивного поведения оно становится стилем жизни, в процессе которого человек оказывается в ловушке постоянного ухода от реальной действительности (19).
Аддиктивная реализация заменяет дружбу, любовь, другие виды активности. Она поглощает время, силы, энергию и эмоции до такой степени, что аддикт оказывается неспособным поддерживать равновесие в жизни, включаться в другие формы активности, получать удовольствие от общения с людьми, увлекаться, релаксироваться, развивать другие стороны личности, проявлять симпатии, сочувствие, эмоциональную поддержку даже наиболее близким людям. ( 20).
Общечеловеческий опыт, социальные нормы, ценности, знания и способы деятельности усваиваются, и личность формируется в общении с другими людьми. Аддикт отгораживает себя от этих процессов, перестает обогащать свой жизненный опыт, нарушая тем самым важнейшие функции общения. Возникают взаимные трудности в процессе совместной деятельности аддикта с другими людьми. Потребность в самопознании, самоутверждении и подтверждении лица с аддиктивными особенностями реализуют, прежде всего, в своем контакте с аддиктивными агентами, но не в общении. Об аддиктах нельзя сказать, что они, желая утвердиться в своем существовании и в своей ценности, ищут точку опоры в других людях (35). Поиск точки опоры не выходит за границы аддиктивной реализации. Наряду с дисфункциональными процессами в общении, нарушаются, искажаются и теряют ценность такие значимые механизмы межличностной перцепции, как идентификация, эмпатия, рефлексия. Следовательно, утрачивается способность ставить себя на место партнера, сопереживать, представлять, каким воспринимают тебя окружающие. (21)
Интернет-зависимость обладает признаками всех типов зависимостей. Критерии, которые используются в определении любого типа зависимости: пренебрежение важными вещами в жизни из-за этого (аддиктивного) поведения; разрушение отношений аддикта со значимыми людьми , раздражение или разочарование значимых для аддикта людей, скрытность или раздражительность, когда люди критикуют это поведение, чувство вины или беспокойства относительно этого поведения, безуспешные попытки сокращать это поведение (41).
Кимберли Янг приводит 4 симптома Интернет -зависимости:
навязчивое желание проверить e-mail.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
