121552 (765944), страница 5
Текст из файла (страница 5)
Еще одним недостатком специальных нормативных актов, регламентирующих порядок применения оружия, является то, что они допускают таковое применение только к лицу, пытающемуся скрыться от преследования. Между тем, как отмечалось выше, поле действия ст. 38 УК значительно шире. Она дозволяет применять насильственные меры и к преступнику, отказывающемуся следовать в орган власти. Таким образом, сотрудник милиции, застигнув бандита (или группу особо опасных преступников) в безлюдной местности, в подвале, на чердаке или в условиях враждебного правопорядку окружения не вправе применить оружие для того, чтобы побудить преступника следовать с ним или хотя бы обезвредить его. А гражданин, не облеченный правом обладания огнестрельного оружия, может сделать это на законных основаниях.
Итак, действующее законодательство дискриминирует сотрудников милиции и других уполномоченных лиц при применении огнестрельного оружия для задержания лиц, совершивших общественно опасные деяния.
С другой стороны, применение огнестрельного оружия при задержании зачастую не ограничено таким важнейшим условием, как отсутствие в этой ситуации другого способа задержать скрывающегося преступника.
Представляется необходимым устранить возникшую коллизию путем приведения соответствующих положений Закона «О милиции» в полное соответствие со ст. 38 УК РФ. Помимо вышесформулированных предложений, в ст. 24 данного Закона следует указать, что на деятельность сотрудников милиции не просто распространяются нормы обо всех обстоятельствах, исключающих преступность деяния[31], но без каких-либо при этом изъятий и ограничений.
Шаг в этом направлении сделан Федеральным законом от 27 июля 2006г. №153-Ф3, который в полной мере распространил положения ст.37 УК РФ на всех лиц, независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения. К сожалению, в ст.38 того же Кодекса подобная норма по-прежнему отсутствует.
Список литературы
[1] См., например: Побегайло Э. Кризис современной уголовной политики//Уголовное право. 2004. № 3.
С.132–135; № 4. С.112–117.
[2] Подробнее см. об этом: Каплунов А. И., Милюков С. Ф. Применение и использование боевого ручного
стрелкового, служебного и гражданского огнестрельного оружия. СПб., 2003.
[3] Бюллетень Верховного Суда СССР. 1984. № 5. С. 10–11.
[4] См.: Практика прокурорского надзора при рассмотрении судами уголовных дел. Сборник документов. М., 1987. С. 49–51.
[5] Тексты законодательных актов, регламентирующих применение и использование боевого ручного стрелкового оружия приведены в приложении к вышеназванной монографии Каплунова А. И. и Милюкова С.Ф. (с.297–323).
[6] См.: Там же. С. 323–338.
[7] Ковальчук А. Н., Овчинко О. А., Чудинова О. А. Анализ практики применения и использования оружия сотрудниками органов внутренних дел (на примере подразделений ГУВД Красноярского края) //Актуальные проблемы борьбы с преступностью в Сибирском регионе. Часть 2. Красноярск, 2006. С. 46.
[8] Исключением из общего правила являются должностные лица, выполняющие задачи по охране объектов животного мира, которым Правительство Российской Федерации предоставило право применять служебное оружие для «задержания лиц, подозреваемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений». С формальной стороны соблюдение первых двух требований для них не является обязательным. Однако в случае ошибки ответственности законодатель с них не снимает.
[9] См., напр.: Копенкин В. Опасно: оружие//Криминальный вестник СПб. 1993. № 20.
[10] Видение этих причин одним из автором изложено в публикации: Милюков С. Ф. Российская уголовно-правовая политика: эволюция или революция?//Криминологические проблемы уголовного законодательства России. Краснодар, 2004. С. 24–32.
[11] После вступления в сипу новой редакции ст. 158 УК РФ (см. Федеральный закон от 31 октября 2002 г. № 133-ФЗ) кража, совершенная: группой лиц; с незаконным проникновением в помещение либо иное хранилище; с причинением значительного ущерба гражданину перестали считаться тяжкими преступлениями. Это, несомненно, вызовет дополнительные сложности в определении правомерности применения оружия при задержании воров. Скажем, применение оружия милиционером А. (см. выше) сегодня надо признавать не обоснованным. Между тем в 2005 г. количество зарегистрированных в стране краж выросло сразу на 23,2%. Каждая вторая из них (43,0%) сопряжена с незаконным проникновением в жилище, помещение или иное хранилище. В 1-м квартале 2006 г. количество выявленных краж вновь возросло на 20,2%.
[12] Пункт «г» ч. 2 ст. 163 УК РФ, введенный Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ, имеет явно несовершенную редакцию, не учитывающую конструктивные особенности состава вымогательства (ср. эту норму с п. «б» ч. З этой же статьи).
[13] Санкт–Петербургские ведомости. 2006. 22 марта.
[14] Некоторые авторы предлагали ограничить применение огнестрельного оружия при задержании только теми случаями, когда задерживаемое лицо совершило преступление, за которое может быть назначено наказание в виде смертной казни или на срок более 10 лет лишения свободы (см.: Петрухин И. Л. Неприкосновенность личности и принуждение в уголовном процессе. М: Наука, 1989. С. 60), т. е. придерживаясь ныне принятой классификации — случаями совершения особо тяжких преступлений.
[15] См.: Каплунов А. И. Обеспечение прав граждан при применении сотрудниками милиции огнестрельного оружия для задержания лица, совершившего преступление//Всеобщая декларация прав человека и правозащитная функция прокуратуры: Международная научно-практическая конференция 15—16 декабря 1998 г. Тезисы выступлений/Отв. редактор проф. Б. В. Волженкин. СПб., 1998. С. 59–60.
[16] Соловей Ю. П. Об одном аспекте соотношения Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 года и Закона «О милиции» // Актуальные проблемы правоприменительной практики в связи с принятием нового Уголовного кодекса Российской Федерации: Сборник материалов научно-практической конференции. Красноярск, 1997. С. 32.
[17] По мнению А. С. Рабаданова, слово «застигнут» из п. 4 ст. 15 Закона «О милицию) следует исключить, так как неконкретность содержания данного понятия не позволяет сотруднику милиции со всей ясностью определить его право применения оружия (см.: Рабаданов А. С. Применение уголовно-правовых норм о необходимой обороне и задержании преступников в деятельности органов внутренних дел: Автореф. дис... канд. юрид. наук. М., 1998. С. 10).
[18] Аналогичное мнение см. также: Поникаров В. А. Гарантии законности в административной деятельности милиции: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М.: МЮИ МВД России, 1998. С. 23.
[19] На вопрос о том, законно ли применение огнестрельного оружия в указанном случае, 82% опрошенных начальников городских и районных органов внутренних дел ответили, безусловно, положительно, 2% респондентов признали применение оружия законным при условии сохранения задерживаемому жизни, и только 16% ответили, что применение оружия в этом случае следует считать незаконным. Результаты опроса достаточно однозначно говорят в пользу закрепления подобного полномочия в законе (см.: Соловей Ю. П., Каплунов А. И. Теория и практика применения сотрудниками милиции огнестрельного оружия. Омск, 1995. С. 57).
[20] См. также: Каплунов А. И. 1) Проблемы правовой защиты прав граждан при задержании лица, совершившего преступление//Актуальные проблемы юриспруденции в условиях становления правовой системы России (Ученые записки юридического факультета. Вып. 4). СПб., 1999. С. 71–73; 2) Проблемы обеспечения прав граждан и интересов сотрудников милиции при применении огнестрельного оружия для задержания лица, застигнутого при совершении тяжкого преступления// Актуальные проблемы административного права Российской Федерации и административной деятельности органов внутренних дел: Матер. Всерос. науч.-практич. конф./ едкол.: В. П. Симухин (отв. ред.) и др. Волгоград, 1999. С. 182–187.
[21] Под групповым в данном случае понимаются такое нападение, когда лицо, в отношении которого применяется огнестрельное оружие, действует совместно хотя бы еще с одним соучастником, независимо от его пола, возраста и состояния здоровья.
[22] Показательна в этом смысле позиция законодателя и правоприменителей в ряде штатов США. Официально объявлено, что обвинение будет добиваться смертной казни не только для 42-летнего Джона Алена Мухаммада (так называемого вашингтонского снайпера), застрелившего десять и тяжело ранившего еще трех человек, но и его 17-летнего соучастника Джона Ли Малва (см.: Санкт-Петербургские ведомости. 2002. 26 и 29 окт.). В США применяется смертная казнь и в отношении женщин (см.: Санкт-Петербургские ведомости. 1998. 6 февр.). Тем самым в США более объективно, нежели в России, оценивается характер и степень общественной опасности несовершеннолетних и женщин, способных совершать особо опасные преступления (захват сотен заложников в Москве в октябре 2002 г. и в Беслане в сентябре 2004 г. вновь подтвердил это обстоятельство).
[23] Именно так сформулирован аналогичный запрет на применение огнестрельного оружия в Федеральном законе от 6 февраля 1997 г. «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации».
[24] Именно в такой формулировке закреплен аналогичный запрет в Законе Российской Федерации от 21 июля 1993 г. «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» применительно к сотрудникам уголовно-исполнительной системы, и, кроме того, в Уставе патрульно-постовой службы милиции, что вызывает крайнее удивление.
[25] Подобного рода запрет на применение огнестрельного оружия отсутствует в Федеральном законе от 15 июля 1995 г. «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», в Федеральном законе от 25 мая 1996 г. «О государственной охране», в Федеральном законе от 21 июля 1997 г. «О судебных приставах».
[26] Цит. по: Каплунов А. И., Милюков С. Ф. Указ. соч. С.329.
[27] Архив Змеиногорского городского суда. Дело № 1-102/2001. (Материалы дела приводит по: Смирнова Л. Н. Уголовно-правовое регулирование задержания лица, совершившего преступление. СПб., 2005. С. 106–108).
[28] Смирнова Л. Н. Указ. соч. С. 108.
[29] Там же. С. 143.
[30] Подробнее см.: Каплунов А. И., Милюков С. Ф. Указ. соч. С. 191–196.
[31] Эта норма, появившаяся лишь в 1999 г. в русле реализации законотворческих предложений (см., например: Милюков С. Ф. Обстоятельства, исключающие общественную опасность деяния. С. 44) пока носит чисто декларативный характер, поскольку совершенно не реализована в законах и других нормативных актах, регламентирующих применение и использование огнестрельного оружия.
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.lawfirm.ru/
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
