60368 (762819), страница 4
Текст из файла (страница 4)
Воспоминание «Из недавнего прошлого»
Много пришлось потерпеть крестьянам во время войны с белополяками! Много понесли они и горя, и потерь! Там отняли лошадь, здесь увели корову, там обратно берут овец, свиней и многое другое! Желая избавиться от такого гнета, мужчины, женщины и даже дети почти все пооставляли свои дома на произвол судьбы, бежали во все стороны: «и в лес, и в разные кусты». Мужчины укрывались со своими лошадьми, женщины и дети пасли рогатый скот. Молодые люди побрали с собой разного рода оружие и переходили с лошадьми с одного места на другое, чтобы не быть открытыми белополяками! Питались пищей через «разведчиков», ходивших домой ночью за «продуктами»! Кормили лошадей чем попало: и сеном, и травой, и даже листьями. Раз был такой случай: собралось человек 15 с лошадьми и «выправили» т. Жижина домой, чтобы он принес нам «шамать». И он ушел. Ночью часов в 11 он вернулся назад, он принес хлеба, сала, колбас, сыра и многого другого. Матери и жены в этот час нам не жалели ничего. Попривязав лошадей за деревья, мы уселись кругом нашей трапезы; скоро от нее не осталось почти и кусочка. Подкрепив свои силы, мы уснули крепким сном на своих «зеленых ложах», оставив одного караульщика. Но скоро уснул и он: ночь и сон взяли свое. Вдруг среди тишины раздался пронзительный крик: «Ай-яй-яй!» Все встрепенулись: крик раздался еще раз. Когда мы опомнились от своего страха, то увидели на земле лежащего мальчугана, который и напугал нас всех; причина крика выяснилась: лошадь, стоявшая около его ног, шлепнула ему своим копытом и он от этого вскрикнул. Выругав его хорошенько, мы обратно уснули. Встали благополучно;
днем кто-то болтнул о прибытии большевиков. Все как один высыпались на широкую поляну в большой ров, около д. Цеховка, начали даже петь песни. Здесь был и т. Клычо, который уложил поляка на месте прикладом его же карабина. Увидев, что его лошадь в руках пана, он бросился к нему и начал просить, чтобы пан отдал его лошадь; но проклятый лях и слушать не хотел. Тогда т. Клычо с силою и ловкостью атлета схватил его за ногу и повалил на землю. Тут-то он с ним и расправился. Когда узнали это ясно вельможные паны, то откуда их и напоролось?! Они налетели как стая воронов и бросились за т. Клычо. Но все было тщетно: т. Клычо в эту минуту был в лесу и напевал песню «Последний нонешний денечек…» Тогда паны, не найдя того, чего искали, как разъяренные львы бросились в нашу деревню. Они рассыпались как птицы при виде коршуна почти по всем дворам и, повытягавши из «стрех» (крыша) по жмени соломы, угрожали спалить всю деревню. Кроме того, они бегали по разным закоулкам и убивали насмерть попавшегося мужчину. Таким путем был убит т. Голубович и другие. Тов. Клычо поймали уже после и били его до смерти… Но вернемся к тем, кто угрожал спалить всю деревню, если не выдадут т. Клычо. Куча женщин со слезами на глазах начали просить о помиловании. Они им нажочили и сала, и колбас, и денег, и многое другое… Панское сердце смягчилось, но не совсем. Они приказали растаскать весь дом т. Клычо, что было почти в тот же час исполнено: дом разобрали по куску и вывезли за деревню, где и думали его спалить. Но не сбылась панская мечта, не спалили они ни дома т. Клычо, ни нашей деревушки, а спалили они деревню Кулаки, с чем я вас и познакомлю.
Пожар Кулаков
Пламям объяты, горят Кулаки. От подлой негодной поляцкой руки. Жители мнутся, не зная, где дется. А ляхи смеются весело, «здется»*. Бедные люди боятся тушить. Ходит комендант и громко кричит: «Отстеньпце, мужики, не волно ходзиц»**. А сам как с музыкой с конца в ночи ходит. Вдруг показались великие пики. Видят поляки: летят большевики. Пожар кулаковский начал утихать. Поляки – в повозки, давай утикать. Посевши на кони, большевики Пустились в погоню вперед, на штыки. Поляки бежали через дороги И поднимали с собою тревоги. Бегом из местечка, били солдаты. Поляки с овечкой кричат: «Коммунарты!» Бегут и хватают все на пути, Никого не дбаюц, не кажут:» Пусти».*** Вдруг загремели советские пушки. Панове помлели, легли у подушки. Последнюю ночку они ночевали, Одни как татары во тьме кочевали, Другие как мрамор сидели в «гнездочку». Вдруг телеграмма, больш[евики] в местечку. «Ву-у-у-бом!» – разорвался снаряд, Как в стену лбом и ревет:» Коммунарт». «Всю-сю-бом-м-м-м!» – Поляки вовсю пустились бегом.
Так они спалили деревню Кулаки. Теперь вернемся к нашим мужикам: в рове оказалось несколько копен сена, которое в тот же час было уничтожено. Но скоро их радость превратилась в горе, когда им донесли о буйствах поляков: снова все бросились кто куда. Тов. Бирюк шел домой, увидев двух поляков, шедших по краю леса, он дал по ним несколько выстрелов из нагана. (И это, быть может, спасло и нас, и наших коней). Поляки бросились бежать, рассказали это другим. Те, посоветовавшись, решили не входить в глубь леса, а держаться как можно ближе краю. Таким образом, они оцепили лес, выхода не было. Но стоять долго им не пришлось: скоро мы увидели не поляков, а большевиков и пошли разом с ними по польским следам. В это время поляки работали вовсю в деревне. Услыхав выстрел из орудий, они начали смеяться: «А, пся крев, партизаны, мы ж им…» Вслед за этим раздался второй, более сильный, и поляки узнали, с кем имеют дело; они решили отступить, но не далеко, их нагнали за селом Новоселки и там началась «бойня». Поляки залегли во рву около Цеховки и дрались с ожесточением. Но красным бойцам, кажись, не было никакой преграды. Они опрокинули поляков, которые поспешили отступить к шоссе, не успев убрать своих раненых. Дружелюбно отнеслись граждане к раненым большевикам, они помогали им чем попало, особенно просили они молока «квашеного», в чем, конечно, отказу не было. Совсем иначе они обходились с ранеными поляками, они их раздевали, смеялись над ними и даже били. Так, один гражданин, который взялся провести большевиков, на обратном пути наткнулся на раненого в голову поляка; он всадил в рану кусок железа и начал им ковырять, приговаривая: «Оце тобе яйки, оце тобе моя телка», – и т.д. (хотя гражданин был немного помешанный). После битвы наши убрали товарищей и, выкопав им яму, положили туда шесть бойцов.
Независимо от желания авторов в документах сквозит жестокая правда войны, взаимное сведение счетов, которое продолжилось и после окончания боевых действий на фронтах. Правда, на всей территории страны еще полыхали крестьянские восстания, действовали разрозненные отряды и вооруженные банды. О том, как происходила ликвидация отрядов Н. Махно вспоминал в своем письме в «Крестьянскую газету», полученном 28 февраля 1926 г., один из ее участников военный корреспондент А. Хрусталев.
Воспоминания из жизни Красной Армии
На фронтовой полосе
Сорок восьмого батальона, внус* охраны железной дороги. Наш батальон за пять лет стоял на страже революции. Была очень трудная оперативная работа Красной Армии по ликвидации бандитизма. Атаман банды – известный батько Махно**, которому принадлежала вся банда как анархисту-бандиту, которой Махно руководил как взрывать мосты и уничтожать Красную Армию. Поскольку удавалось Махно это дело, постольку страдала наша власть и весь государственный аппарат. В это время как у нас был кризис, разрушен транспорт и трудная перевозка войска и продовольствия. Вот какие препятствия ставил Махно власти, народу. В трудную минуту для нас были очень дороги как железные дороги, так и мосты. Нашему батальону пришлось поработать на фронте бандитизма, были голодные и, не имея обмундирования, работали днем и ночью, оберегали свои мосты, чтобы не взорвали ночью и не убивали нас бандиты. А таких случаев было много, у нас были жертвы. Вот нам пришлось быть начеку каждую минуту. Нашей роте пришлось биться с Махно на реке Хороле, около города Миргорода. Нас было сорок человек, у Махно было около трех тысяч. У нас был пулемет «Максим», у Махно было 56 пулеметов, 4 миномета, 8 бомбометов, одно орудие. Мы бились до тех пор, пока у солдат не стало патрон. Я сказал: «Товарищи, патроны есть у пулемета, мы не пропадем». Махно просил нас сдаться. Разве Красная Армия сдается? Я был наводчик пулемета и командир взвода. Распевали песни на их просьбы, бились до самого вечера. Махно был сердит, что неравные силы и не может победить нас, кучку Красной Армии. Для Красной Армии не было продовольствия и обмундирования, но с духом коммунизма мы вышли победителями против всех контрнегодяев. Ни один красноармеец не должен забыть свое геройство, ни один трудящийся не должен забывать заслуги Красной Армии. Да здравствует восьмая годовщина Красной Армии! Да здравствует боевой Третий Коммунистический Интернационал во всем мире в лице нашей партии!
Военкор Адриан Хрусталев 81 тердивизии***, 241 полка.
Достаточно известными страницами борьбы с крестьянскими волнениями являются «антоновщина», «роговщина» и др. Но одним из самых беспокойных районов, где после окончания гражданской войны продолжалась борьба с «бандитизмом», усугубленная голодом 1921 г., было Поволжье. Об этом рассказывается в письме красноармейца Ф.И. Четверкина, написанном в «Крестьянскую газету» 8 октября 1928 г.
«Как мы боролись с бандитами» (Рассказ из прошлого факта)
В 1921 г. в Поволжье, на границах Самарской и Уральской губерний размножились шайки бандитизма, часто делали налеты на крестьянские населения, грабили крестьян
скотиной и тем, что попадет под руку, трудно жилось крестьянам, приходилось все прятать, зарывать в землю, а на лошадях уезжать в глухие стороны степи.
Местные коммунистические организации были вооружены, из нескольких организаций создавались отряды, а также и призывали желающих граждан в отряды по борьбе с бандитизмом.
После смерти моих родителей я остался одиноким, мне было всего 17 лет, было у меня родства всего два брата, и они были в Красной Армии. Пришел я в отряд, бойцы были все за большим столом под крышей во дворе, принимали пищу, а затем готовы были ехать в наступление. «Где командир?» – спросил я. «В комнате,» – сказали мне.
На выходе из комнаты, в дверях встретились мы с командиром отряда, он был коммунист с 1905 г., волосы у него длинные, зачесаны назад, глаза его черные, в кожаном костюме, через плечи ремни, к которым прикрепленные шашка и револьвер, на широком ременном поясе висели две ручных гранаты. «Что Вам?» – спросил он меня. «Хочу ехать воевать на бандитов,» – ответил я. Он посмотрел на меня и предложил пройти в комнату.
В комнате за письменным столом сидели еще три товарища, переговорили между собой, расспросили меня, почему я такой молодой и пришел проситься в отряд. На все заданные вопросы я им ответил и довел их до сведения, что я одинокий, а братья – в Красной Армии. Через несколько минут выдали мне винтовку и патронташ с набитыми патронами в 60 штук, а затем предложили мне закусить. Только что закусили – и лошади все были запряжены в повозки, посадились мы все в повозки и быстрым ходом помчались в наступление, и нашим следом только подымалась пыль по дороге.
Выехали мы почти утром, но как стало вечереть, то наш отряд был уже в 25 верстах за границей Самарской губернии, на территории уральских глухих степей. Солнце зашло, и отряд наш остановился передохнуть около казачьего поселка «Царь Никольский». Разведка в составе семи верховых всадников проникла дальше. Уже стало темнеть, и где мы остановились, в поселке обнаружили одну бандитку-разведчицу. На все наши дознавательства бандитка ничего не отвечала, вследствие чего наш командир отряда был вынужден ее расстрелять.
Отряд расположился отдохнуть под открытым небом, ребята все успокоились, с неба шел редкий дождик, но вскоре вспыхнула тревога: разведкой была обнаружена в предыдущем поселке банда в семи верстах от нашего места расположения. Разведке удалось установить сквозь темной ночи, что шайка бандитов занята распитием самогона. После тревоги отряд быстро двинулся вперед, на пути были препятствия – овраги, обрывы и река на незнакомой степи. В одном из оврагов заметили верхового, быстро рассыпались в цепь, и благодаря темной дождливой ночи верховой был атакован.
Выяснилось, что верховой был председатель совета из предыдущего поселка, узнал, что неподалеку остановился отряд красных и спешил сообщить о выбытии и держащего направления шайки бандитов. Долго мы ездили по степи и лесам, искали бандитов, перед рассветом выехали на опушку леса от недалекого, не известного нам поселка. Стало светло, а дождь шел сильный, одежда была вся скрость мокрая, махорка тоже была вымочена и нечего было закурить, обоз с продуктами потеряли ночью в степи или в лесу. Вскоре дождь перестал, и мы все обледенели, не теряя своей гордости, рассыпались в цепь и продолжали свой путь дальше.
К половине дня солнце проглянуло, и наш отряд внезапно встретил незнакомый поселок под горой одного оврага, моментально оцепили поселок и заняли его. Год был голодный, и продуктов встретить было трудно, но когда узнали, что этот поселок имел продуктов достаточно, и мы добились себе закусить, а через несколько времени прибыл заблудивший[ся] продовольственный наш обоз.
В этом поселке было выявлено несколько бандитских семей.
Шайка бандитов исчезла бесследно, в обратном пути нашего возвращения мы получили сводку, что шайка бандитов на границе Самарской губернии. У нас было установлено точное время наступления с двух сторон, чтобы захватить шайку бандитов перекрестным огнем, после чего разъехался наш отряд на две стороны, а в отряде и было всего только 64 человека.
Наша разведка уехала вперед и потеряла с нами связь. Она заехала в одну татарскую деревушку. И быстро стали из деревни выскакивать на высокую гору. Не имея сведения о своей разведке и заметивши таковую, отряд поспешил рассыпаться в цепь, а время сражения по договоренности с другой половиной отряда уже настало. По случаю потери связи с разведкой наша половина отряда задержалась, а вторая половина отряда, надеясь на нас, бросилась в схватку с бандитами. Бандитов было около 200 человек. При сражении было наших убито 7 человек, и со стороны бандитов убито 9 человек, после чего бандиты скрылись.
Таким образом, мы гонялись за бандитами до марта месяца 1922 г. В марте месяце 1922 г. еще явилась новая и большая банда Серова, которая накрыла нас в селе Преображенке Самарской губернии, и пришлось прятаться, кто куда знает. Шайка бандитов, не останавливаясь в этом селе, продолжала дальше свой путь, на селе оставались «зайчики», которые грабили граждан и надругались над ними. Когда шайка бандитов скрылась за гору, то ни один «зайчик» не уехал из села, все были расстреляны.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
