71348-1 (746562), страница 2
Текст из файла (страница 2)
Митинг в защиту мира на Трафальгар-сквер осудил политику апартеида в Южной Африке.
Относительно свободный порядок слов в русском языке позволяет широко использовать изменения в последовательности отдельных частей высказывания в соответствии с его коммуникативным членением для передачи логического развития передаваемой мысли от известного к новому.
Аналогичное изменение порядка слов обеспечивает и логическую связь между соседними высказываниями:
Experience changed the ideas of this British officer. American airmen started the process of "brain-washing". He saw them machine-gun a road full of refugees.
Если при переводе этих предложений на русский язык будет сохранен порядок слов, то результатом будет перечисление ряда изолированных сообщений, не составляющих единого повествования: «Опыт изменил образ мыслей этого английского офицера. Американские летчики положили начало процессу «прозрения». Он видел, как они обстреливали из пулеметов дорогу, забитую беженцами». Эквивалентный перевод может быть достигнут лишь при изменении порядка слов во втором предложении:
Опыт изменил образ мыслей этого английского офицера. Начало процессу «прозрения» положили американские летчики. Он видел, как они обстреливали из пулеметов дорогу, забитую беженцами.
В связи с фиксированным порядком слов в английском языке относительно редкие случаи инверсии, т.е. отклонения от обычного («прямого») порядка расположения членов предложения, используются как эффективный способ выражения эмоциональной характеристики высказывания. Частое применение инверсии в русском языке для указания коммуникативного центра сообщения делает ее недостаточно действенным средством выражения эмоциональности. Поэтому в таких случаях «обратный» порядок слов оригинала может не воспроизводиться в переводе, а для передачи эмоциональной характеристики могут использоваться иные средства, в том числе и лексико-фразеологические:
Mine is a long and a sad tale.
Повесть моя длинна и печальна.
Open flew the gate and in came the coach.
Ворота распахнули настежь, и карета уже была во дворе.
Him I have never seen.
Я его никогда и в глаза не видел.
Изменение порядка слов в таких случаях может сопровождаться и некоторыми структурными перестройками:
Ernest Pontitex, yours is one of the most painful cases I have ever had to deal with.
Эрнест Понтифекс, вряд ли я когда-либо сталкивался с делом, более прискорбным, чем ваше.
Использование в переводе структур, аналогичных структурам оригинала, может сопровождаться изменением типа связи между структурами в пределах более крупного синтаксического целого. Здесь возможно варьирование между простыми, сложноподчиненными и сложносочиненными предложениями. Различие между типами предложений имеет определенную коммуникативную значимость. Например, различие в значениях таких предложений, как «Начался дождь. Мы пошли домой», «Начался дождь, и мы пошли домой», «Мы пошли домой, потому что начался дождь», заключается в неодинаковом характере причинной связи между двумя событиями, в степени их самостоятельности, в степени экспрессивности изложения и т.п. Смысловые и стилистические функции одинаковых типов предложений в разных языках могут не совпадать, в результате чего эквивалентность при переводе будет устанавливаться между предложениями разных типов, но с идентичной внутренней структурой. Иначе говоря, в переводе будут отмечаться изменения типа и числа самостоятельных предложений:
There might be some small pickings left, from those who would be willing to continue, and later it would be necessary to decide if they were worth while.
Кое-что ему еще, наверно, останется - от тех, кто захочет продолжать дело. А дальше уже придется решать, стоит ли этим заниматься.
Для стиля английских газет и публицистических материалов характерно объединение в одном предложении разнородных, относительно независимых мыслей. Такое «нанизывание» в одном высказывании мыслей, слабо связанных логически, несвойственно русскому языку. Сохранение типа предложения при переводе в подобных случаях приводит либо к утрате истинного смысла высказывания, либо к созданию громоздких фраз, неприемлемых для русского языка. В переводе такому высказыванию часто соответствуют несколько самостоятельных предложений, например:
A police Advisory Board composed of twelve representatives from police authorities, nine from the Federation, three representing superintendents, and eight representing Chief Officers with the Home Secretary or Home Office representative in the chair, has a general consultative and advisory function on police matters but the Home Secretary need not accept its advice.
Это предложение включает, по крайней мере, три самостоятельные мысли: (1) состав консультативного бюро, (2) роль министра внутренних дел в работе бюро, (3) функции и права бюро. Последняя мысль разбивается далее на две, относительно независимые идеи. В русском переводе данному высказыванию будут соответствовать не менее трех самостоятельных предложений:
Существует также Полицейское консультативное бюро, состоящее из двенадцати представителей полицейских властей, девяти представителей Федерации, трех делегатов от старших полицейских офицеров и восьми представителей от главных констеблей. Председателем бюро является министр внутренних дел или представитель министерства. Бюро имеет общие консультативные функции по делам, касающимся полиции, но министр внутренних дел не обязан принимать его рекомендаций.
В четвертом типе эквивалентности изменение числа и типа предложений в переводе может осуществляться и в противоположном направлении, т.е. в сторону уменьшения числа самостоятельных предложений:
Despite all opposition these sections have organized a powerful trade-union movement. The mass of the Civil Servants have successfully established important political rights for themselves.
Несмотря на все противодействие, эти слои государственных служащих организовали мощное профсоюзное движение, и большая часть государственных служащих добилась для себя значительных политических прав.
Иногда изменение типа связи между структурами происходит в обоих направлениях и приводит к грамматическому и смысловому перераспределению элементов высказывания:
For five years Sandino conducted a heroic struggle in the jungles against the very much better equipped United States marines. Finally, unconquered, he agreed to a peace conference.
На протяжении пяти лет Сандино вел в лесных зарослях героическую борьбу против значительно лучше вооруженной морской пехоты США и не был побежден. Наконец, он согласился на мирные переговоры.
Синтаксическое варьирование в рамках эквивалентности четвертого типа может носить комплексный характер, когда при переводе одновременно изменяются синтаксические структуры, порядок слов и тип синтаксического целого:
And so, with sentinel in each dark street, and twinkling watch-fires on each height around, the night has worn away, and over this fair valley of old Thames has broken the morning of the great day that is to dose so big with the fate of ages yet unborn. (J.K. Jerome)
Всю ночь на каждой темной улице стояли часовые, и на каждом холме вокруг города мерцали огни сторожевых костров. Но вот ночь прошла и над прекрасной долиной старой Темзы наступило утро великого дня, чреватого столь большими переменами для еще не рожденных поколений. (Пер. М. Салье)
В последнем, пятом типе эквивалентности достигается максимальная степень близости содержания оригинала и перевода, которая может существовать между текстами на разных языках. Этот тип эквивалентности обнаруживается в следующих примерах:
I saw him at the theatre.
Я видел его в театре.
The house was sold for 10 thousand dollars.
Дом был продан за 10 тысяч долларов.
Не was sure we should both fall ill.
Он был уверен, что мы оба заболеем.
Для отношений между оригиналами и переводами этого типа характерно: 1) высокая степень параллелизма в структурной организации текста; 2) максимальная соотнесенность лексического состава: в переводе можно указать соответствия всем знаменательным словам оригинала; 3) сохранение в переводе всех основных частей содержания оригинала. К четырем частям содержания оригинала, сохраняемым в предыдущем типе эквивалентности, добавляется максимально возможная общность отдельных сем, входящих в значения соотнесенных слов в оригинале и переводе. Степень такой общности определяется возможностью воспроизведения в переводе отдельных компонентов значения слов оригинала, что, в свою очередь, зависит от того, как выражается тот или иной компонент в словах ИЯ и ПЯ и как в каждом случае на выбор слова в переводе влияет необходимость передать другие части содержания оригинала.
Семантика слов, входящих в высказывание, составляет важнейшую часть его содержания. Слово в качестве основной единицы языка фиксирует в своем значении сложный информативный комплекс, отражающий различные признаки обозначаемых объектов (предметно-логическое значение слова), отношение к ним членов говорящего коллектива (коннотативное значение слова) и семантические связи слова с другими единицами словарного состава языка (внутрилингвистическое значение слова). Информация, составляющая семантику слова неоднородна, и в ней могут выделяться качественно различные компоненты. Взятый сам по себе, любой из таких компонентов может быть воспроизведен средствами иного языка, но нередко одновременная передача в переводе всей информации, содержащейся в слове, оказывается невозможной, так как сохранение в переводе некоторых частей семантики слова может быть достигнуто лишь за счет утраты других ее частей. В этом случае эквивалентность перевода обеспечивается воспроизведением коммуникативно наиболее важных (доминантных) элементов смысла, передача которых необходима и достаточна в условиях данного акта межъязыковой коммуникации.
Некоторые потери информации, не препятствующие отношениям эквивалентности пятого типа, отмечаются в каждом из трех основных аспектов семантики слова: предметно-логическом (денотативном), коннотативном и внутрилингвистическом. Нередко оказывается, что в значениях эквивалентных слов в оригинале и переводе содержится разное число элементарных смыслов (сем), поскольку в них отражены неодинаковые признаки обозначаемого класса объектов.
Прямые значения русского «ошибка» и английского error часто выступают в качестве эквивалентных при переводе, но error подразумевает отклонение от какого-либо правила, принципа или закона и этим дополнительным признаком отличается как от «ошибки», где такое ограничение отсутствует, так и от mistake, которое тоже значит «ошибка», но связано обычно со случайным непониманием, недоразумением или «промахом».
Английские kill, assassinate, murder, slay эквивалентны русскому «убить», но kill означает прекратить существование как одушевленных, так и неодушевленных объектов (ср.- to kill an article, a plan, injustice, war, etc.), assassinate предполагает предательское убийство официального лиця, murder - убийство намеренное и с преступным мотивом, slay - намеренное и насильственное, но необязательно преступное и т.п.
При назывании процесса «плавание» в английском языке при помощи глаголов to swim или to sail обязательно предполагается, что плавающий предмет самостоятельно передвигается по воде, а не просто плывет по течению, что идентично значению глагола to float. В русском переводе «Лодка плывет по озеру» английского The boat is sailing in the lake эта особенность значения английского слова утрачивается, и перевод может быть истолкован как воспроизведение английского The boat is drifting (floating) in the lake. При переводе с русского на английский глагола «плыть» неизбежно придется указать в переводе признак самостоятельности или несамостоятельности движения, отсутствующий в семантике русского слова. При переводе на русский язык недостающий признак обычно привносится в сообщение значением других слов. Так, в русских переводах «Он плавает стилем брасс» и «Бревно плавает, наполовину погружаясь в воду» ясно видно, что в первом случае «плавает» эквивалентно английскому swims, а во втором - floats. Дополнительные признаки, различающие описание данного явления в оригинале, с необходимостью вытекают из значений слов «стилем» и «бревно», хотя эти признаки отсутствуют в самом слове «плавает».
Закрепляя в значениях слов разные признаки обозначаемых предметов, каждый язык как бы создает свою «картину мира». Если по-английски муха «стоит» на потолке (A fly stands on the ceiling), то по-русски неподвижное положение мухи будет описываться уже иным образом: «Муха сидит на потолке». В результате в целом совпадающие семы в значениях слов разных языков могут различаться по характеру и числу объектов, которые обозначаются путем указания на данный признак. Русское «носить» может относиться к предметам одежды, бороде, усам, прическе и пр., но не применимо к косметическим средствам, в отличие от его английского эквивалента to wear (напр., She was wearing a new kind of perfume). «Кипячеными» (boiled) вода и молоко могут быть и по-русски, и по-английски, а яйца только по-английски (boiled eggs), по-русски же они должны именоваться «вареными».
Значение любого слова является частью семантической системы языка, и оно зависит не только от того, какие при-. знаки обозначаемых объектов в нем непосредственно отражены, но и от наличия других слов, обозначающих те же объекты. Русское «лошадь» не идентично английскому horse уже потому, что оно делит информацию об этом объекте со словом «конь». Английское dog не тождественно русскому «собака», поскольку оно охватывает и содержание русского «пес» и т.д.
Английское head и русское «голова» обозначают в своих прямых значениях одну и ту же часть тела, но для англичанина в семантике этого слова содержится отсутствующее в русском языке указание на то, что в голове помещаются зубы, глаза и язык. Это делает возможным употребление в английском языке таких высказываний, как: You are not expected to say anything here and you can't keep too quiet a tongue in your head. I could hear Ms teeth rattle in Ms head. I've got an eye in my head! I could bring down a running rabbit at fifty paces without a blink. При переводе таких высказываний придется отказаться от использования ближайшего эквивалента слову head, и в русском переводе «язык» и «зубы» будут находиться не в голове, а во рту, а глаза - на лице.
Вследствие различий в норме и узусе ИЯ и ПЯ отказ от использования в переводе самого близкого по смыслу соответствия слову оригинала отмечается регулярно, препятствуя полной реализации эквивалентности пятого типа. Вот несколько примеров: She knew that he had risked Ms neck to help her. Neck - это, конечно, «шея», но по-русски рискуют не шеей, а головой. The children clapped hands with joy. По-русски дети должны «хлопать в ладоши». They sat in the dock, their faces held Mgh. По-русски сидят «с высоко поднятой головой» или «высоко держа голову». She slammed the door into his face. Порусски можно лишь захлопнуть дверь у кого-нибудь «перед носом».
Нередко использование ближайшего соответствия вполне возможно, но более узуальным оказывается иной вариант. В английских оригиналах обычно «моют тарелки» после еды (wash dishes), «скребут полы» (scrub floors), «моют зубы» (wash teeth). Все эти сочетания возможны и в русском языке, но в русских переводах им, как правило, соответствуют более употребительные «мыть посуду», «мыть полы» и «чистить зубы».
Эквивалентность отдельных слов в оригинале и в переводе предполагает максимально возможную близость не только предметно-логического, но и коннотативного значения соотнесенных слов, отражающего характер восприятия говорящими содержащейся в слове информации. Наибольшую роль в передаче коннотативного аспекта семантики слова оригинала играют его эмоциональный, стилистический и образный компоненты.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
