694-1 (734666), страница 2

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 2)

В то же время, человек создал постоянно расширяющийся и усложняющийся искусственный мир орудий, разнообразных механизмов, систем, позволяющий ему продолжить, расширить до необозримых возможности естественных органов, получив тем самым некое их продолжение. То есть человек делает то, на что не способны формы остальной живой природы даже в условиях постоянной борьбы за выживание в изменяющихся условиях. Их возможности определены и достаточны для существования конкретного вида Формы в окружающем мире в системе действующих в нем причинно следственных закономерностей. Вопрос состоит в том, создает ли человек новые формы или его творческая деятельность остается в пределах причинно следственных закономерностей и тогда человек только последовательно познает закономерности функционирования форм окружающей среды, а не сами Формы и, следовательно, не творческий процесс их возникновения. А, используя найденные закономерности причинно следственного мира и моделируя их, создает только подобие форм, создает псевдо формы, остающиеся частью мира не живой природы.

Но многие сферы деятельности человека и их результаты мы называем творчеством, подразумевая под этим определенный процесс, в ходе которого возникает в сознании и реализуется в реальных сущностях то, чего до того не существовало и в сознании и в реальности. Многие люди творческие отмечают, что все начинается с неожиданного, спонтанного появления в сознании целостной, законченной и реализуемой идеи того, что до того осознавалось как не достижимая цель. И лишь затем удается с той или иной полнотой описать саму идею в общепринятых системах описания; математических, семантических, логических и т.д., или даже создавать для ее описания новый язык, новый набор символов или даже формулировать новые закономерности. Неизбежность реализации идей в том или ином наборе символов, как уже отмечалось в другом месте*, обусловлена дискретностью человеческого сообщества и необходимостью согласованного понимания любых результатов деятельности сознания. Следовательно, любая идея, посетившая сознание, получает лишь частичное воплощения, так как ее реализация находится в зависимости и от системы символов, использованных для ее описания и возникшей в предыдущей реализации идей. Тогда можно говорить о том, что идея первична в творческом процессе и она полнее своей реализации в системе символов и, следовательно, и в последующей материализации в той или иной форме. В то же время реализация идеи находится в зависимости от структуры, системы используемых и уже исторически наработанных символов. Поэтому любая, сколько ни будь плодотворная, идея потребует для своей реализации изменений и в системе символов. От того так подвижен и не завершен любой язык, даже математический и так зависима реализация любой идеи от состояния согласованности в социальном сообществе, так как существующая система символов и согласованность социального сообщества факторы взаимосвязанные. Ведь сам процесс социального согласования заканчивается возникновением символов и их последующей материализацией. Поэтому любой процесс обучения, по сути, должен проделывать обратный путь, от символов и их набора к возможно более полному содержанию, смыслу породившей их идеи.

Значит, идея лежит вне символов, она не есть разворачивание их во времени по тем или иным закономерностям и не может быть получена из них. Иначе возникновение идей было бы фактором чисто случайным, возникающим из того или иного набора уже имеющихся символов и сами символы в свою очередь уже не нуждались бы в каких либо изменениях. Очевидно, вероятность такого процесса ничтожно мала, в то время как мы являемся свидетелями всемерно убыстряющегося и расширяющегося прогресса.

Однако большая часть деятельности человека, которую зачастую не обоснованно относят к творческой, реализуется в существующей в той или иной сфере деятельности системе символов по закономерностям, которые формируют саму эту систему. Одновременно можно наблюдать, как в различных областях деятельности делаются попытки создать новые символы без относительно к порождающей их идеи, попытки найти идею через манипулирование символами. Достаточно, например, вспомнить символизм в русской литературе в предреволюционную и революционную эпоху, когда были особенно обостренены потребности в новых мыслях и идеях. Да и любые попытки авангардных направлений создать что-то новое и вечное путем простого изобретения новых символов или поиска новой комбинации уже существующих, к сожалению, ничего нового создать не могут по той же самой причине. Идея не создается простым набором символов, она возникает в сознании как процесс, возможный и возникающий при определенной структуре сознания. Формирование символов есть только этап в воплощении идеи, в частичном ее реализации в виде символов. Причем разворачивание идеи в символы происходит вне причинно следственных закономерностей и есть акт сознания. То есть сами символы, и любая их система, не могут быть полным аналогом, полным, адекватным воплощением идеи. Как говорит поэт: "Мысль изреченная есть ложь". Идея всегда больше символов. Очевидно, от того мы часто чувствуем беспомощность языка в попытках передать мысль, нас посетившую, и от того любая система символов сохраняет возможности развития. К примеру, любой язык открыт к развитию и обогащению. Но возможно ли существование символов вне идеи, породившей их. Историческая жизнь того же русского символизма, да и любого другого авангардизма и их последующая после возникновения историческая судьба, остаться только страницей в истории, их не плодотворность, наводит на мысль, что вне идеи символы не существуют как действенные механизмы развития. Но в то же время исследование возможностей символов любой системы в их связях и зависимостях приближают к осознанию идеи, к более адекватному ее отражению в этой системе символов. Аналогичная картина наблюдается и в других областях человеческой деятельности. Как только в системе символов, по той или иной причине, теряется или разрывается связь с породившей их идеей, исчезает какое либо развитие и в последующей материальной реализации этой системы символов. Сказанное в равной и полной степени приложимо и к технократической сфере деятельности. Причина застоя, в какой либо конкретной сфере, зачастую заключена в потере связи с исходной идеей или ее игнорировании. Здесь уместен и обратный случай, например русская классическая литература, ее не приходящая воcтребованность и деятельное бытие. В значительной мере эта объяснимо тем, что в основе ее лежит мысль, что к человеку во всех перепетиях его жизни следует относиться как к цельности, не подлежащей разложению на простые составляющие, когда вслед за этой операцией даже мысленной исчезает и сам человек. Способность русской классической литературы способами языка приводить, возвращать сознание читателя к этой основной и не преходящей по значению идеи и делает нашу классику столь значительной и понимаемой. Но, наверно, это лишь счастливое исключение в русской культуре. Во всех остальных областях и, в особенности в социальной культуре, в общественно политической жизни российского общества, к сожалению, прослеживается потеря или полное и сознательное пренебрежение к исходному смыслу идей, на которых выросла культура нации. Попытки найти новые основания для социального единства путем манипулирования символами и тем более заимствования чужих без осознания и освоения идей, лежащих в их основаниях, не просто деформирует и разрушает любую культуру, но приводит к социальному хаосу, к не сводимости функционирующих символов. Вообще этот результат следует за любой модернизацией, проводимой без необходимого освоения идей, на которых основаны конкретные, материальные формы заимствований. Ко всему сказанному можно добавить, что система символов действует и в животном мире и без сомнения во многом определяет поведение животных. И, следовательно, в мире живой природы, для ее форм реализуем в определенном виде процесс творчества, когда поведение индивидуума и его реализация в окружающей среде определяется не только механизмом сохранения и воспроизводством формы, но и через действие символов.

Так что же создает человек в результате своей деятельности, материализованной в виде новой среды существования, можно ли отнести предметы этой новой среды к формам в обозначенном выше смысле. Здесь уместно вспомнить библейское; "В начале было Слово и слово было Божье и слово было Бог". Достаточно точное и емко переданное наблюдение и понимание процесса творчества, результатом которого становится материальная действительность. Точнее, здесь сформулирован алгоритм творчества присущий человеку; от идеи к слово-символу и к последующей вещественной материализации символа. И такое понимание процесса творчества отражено во многих религиях. То есть для того чтобы идея получила реальное воплощение в той или иной материальной форме она должна получить некое переходное состояние - Слово, в котором идея воплощается в осознаваемом виде и содержит возможные пути к реализации, возможные формы идеи в незаконченном виде, допускающим вариации и изменения. Оттого емкость, если конечно можно употребить это понятие, слова не может быть строго определена без своего окружения, без контекста своего применения, без соотнесения к идеи, его породившей. То есть последующая реализация Слова уже определяется выбором начальных условий для тех причинно следственных закономерностей, в рамках которых Слово материализуется. Таким образом, приведенный алгоритм творческого процесса описывает создание форм вещественного мира в его причинно следственном описании, алгоритм создания мира не живой природы, мира не воспроизводимых форм. Оттого, очевидно, для создания человека Библии потребовался Божественный Дух и, естественно, рождение каждого отдельного человека, впрочем, как и любой другой формы живой природы требует по этой схеме Божественного участия.

И в то же время мы наблюдаем, что вся деятельность и сама жизнь живой природы имеет своей целью, которая и реализуется, воссоздание Форм в том или ином цикле воспроизводства. И, следовательно, в принципе следует говорить о двух возможных алгоритмах творческого процесса, протекающего в природе. Когда форма создается путем реализации идеи через символ к своему вещественному воплощению в рамках причинно следственных закономерностей (творческая деятельность человека) и, когда Форма возникает сразу как реализация идеи вне причинно следственных закономерностей, как вне временная материализация творческого потока природы.

Может показаться, что создаваемые человека вещественные формы его нового мира являются воспроизводимыми. Ведь созданию любой вещи или предмета предшествует разработка проекта, чертежа, закона, документации и т.д., на основе которых форму, полученную на их основе, можно повторить, тиражировать в любом количестве и в любое время. Но дело то в том, что в живой природе механизм воспроизводства Формы содержится в самой форме и, если она возникла однажды, то время для нее уже отлично от времени, в котором живет мир за пределами этой формы. Все создаваемое человеком на сегодняшний день в эту схему не укладывается. В процессе своей деятельности он создает формы аналогичные формам не живой природы, реализующимся по причинно следственным закономерностям в течении времени, воспринимаемом в определениях прошедшего, настоящего, будущего. И в то же время можно говорить о процессе создания человеком форм как процессе творческом, так как этот процесс включает в себя вне временное возникновение идеи, из идеи символа с последующей его реализацией. То есть творчество следует определить как процесс лежащий вне пределов причинно следственных закономерностей, вне процесса реализации символов, с которыми оперирует уже разум. То есть творчество это первичное начало последующих действий разума по реализации символов в их материальное воплощение.

Но одновременно человек есть Форма живой природы, замкнутая в цикле своего воспроизводства. Но форма сама по себе ничего не создает и способность к творчеству должно лежать вне формы, являться результатом выделения из нее, когда это выделение проявляется как сознание. Творческое сознание может существовать только вне Формы, иначе оно с неизбежностью будет изменять, разрушать саму Форму. От того так недоступно сознанию наше бессознательное, являющееся составляющей самой Формы. И, тогда сознание не является Формой и не подчинено причинно следственным закономерностям, ради преодоления которых сознание и выделяется из формы. А способность сознания к творчеству должна быть его свойством, составляющей структуры сознания, свойством, реализующимся вне формулируемых разумом понятий пространства и времени. Ведь разум воспринимает и оперирует с готовыми формами природы в их закономерностях, то есть разум оперирует в системе символов подобно тому, как конкретные формы действуют в окружающей их среде в соответствии с логическими и причинно следственными закономерностями. Тогда можно говорить, что разум реализуется как некая форма. Не даром Кант искал его определения в логически доступном и законченном виде. И, если разум есть форма, тогда действительно можно говорить о том, что свойства разума заданы априори. Но дело в том, что разум оперирует с символами, предоставляемыми в его распоряжение сознанием, то есть исходным началом действия разума является сознание.

Если сознание человека рассматривать как результат выделения человека из окружающего мира, как осознание себе нечто отличным от него, как выделение из биологической Формы, то следует предположить, что сознание в каком то виде всегда присутствует в Форме, является составляющей Формы, "участвует" в ее реализации, в ее взаимодействиях и связях с другими формами. Не даром мы интуитивно чувствуем, что животные наделены каким то видом сознания, что они во многом понимают нас и каким то образом соучаствуют и в нашей жизни. Различные виды живой природы от высокоорганизованных до простейших форм наделены способностью к согласованию, к согласованному объединению. И, если согласованность является одной из составляющих сознания, как это определено в статье "Религия или религиозность", то это еще раз говорит, что сознание в каком то виде присущее всем формам живой природы, но одновременно должно быть и различие между сознанием человека и сознанием других форм живой природы. Различие заключается в положении вектора сознания и в его возможном изменении. Очевидно, этот вектор неизменен для каждой конкретной формы живой природы и лишь у человека его положение изменяется, находится в движении относительно Божественного вектора, относительно творческого потока по определению Бергсона.

Обще употребительные понятия сознательное и бессознательное имеют один корень и как бы подчеркивают существование и неразделимую связь сознания человека, принадлежащего его биологической форме (бессознательное) и сознания, выделенного из нее. Тогда бессознательное следует рассматривать как существование, в какой то полноте, идеи формы. А взаимодействие сознания с бессознательным, что, очевидно, следует определить как интуицию, является механизмом познания идеи Формы. Многие действия человека, особенно в экстремальных ситуациях, выполняются наиболее эффективно и с большим использованием биологических возможностей, если сознание отключено и не контролирует действия, а, наоборот, последние выполняются бессознательно. Невозможно представить спуск горнолыжника по сложной трассе, если он будет контролировать ее маршрут на уровне сознания. Можно сказать, что бессознательное больше "знает" о Форме, чем сознание.

Все это говорит о том, что идея (сознание) Формы должна в ней присутствовать в каком то виде, тем более, если она выделена как сознание из биологической Формы человека. Выделение не есть отделение, оно подразумевает изменение свойств, приобретение новых, оставаясь в пределах прежней реализации. Подобное выделение наиболее адекватно можно представлять, если сознание рассматривать как вектор, имеющий свои составляющие.* Тогда выделение сознания из биологической Формы представляется как изменение положения этого вектора относительно исходного положения. Это исходное положение задано для любой Формы, и его следует определить как "бессознательное" и оно определяет сущность Формы, ее идею. Здесь бессознательное не следует отождествлять с бессознательным, исследуемым психологией, так как последняя очевидно изучает только какую то часть этого бессознательного, уже выведенную на уровень сознания.

Характеристики

Список файлов реферата