141243 (726121), страница 2
Текст из файла (страница 2)
Государства Востока, относящиеся а основном к Тихоокеанской гряде, стали энергично и эффективно усваивать разработанные на Западе новейшие технологии, все более стремятся выявить ценное для себя в его политических структурах. Постепенно, крайне неравномерно, в очаговом режиме, в наиболее продвинутых странах Востока идет процесс демократизации общества, усвоение е той или иной форме отдельных принципов правового государства и гражданского общества – общечеловеческих ценностей, которые исторически сформировались в лоне западной цивилизации. Весьма активно значительная часть городского населения, проживающего на Востоке, ассимилирует некоторые элементы культуры, быта, ранее чуждые ему. «Мы хотим разгерметизироваться», – заявляют представители интеллектуальных и деловых кругов этих азиатских стран.
Запад не только в возрастающих объемах потребляет производимую на Востоке продукцию, включая разнообразную современную бытовую технику. В западных странах в связи с кризисом его традиционных ценностей существенно возрос интерес к богатейшему духовному наследию Востока. Если философская западная мысль традиционно была направлена по преимуществу во вне индивида, на изучение окружающего его мира, то Восток гораздо больше внимания уделял микрокосмосу человека, его психофизическим возможностям, Это обстоятельство является весьма актуальным, поскольку именно поворот к человеку, по мнению футурологов, составит отличительную черту научных исследований XXI века.
Немаловажно, что философским системам древнего Дальнего Востока свойственны модели многоуровневого восприятия. В отличие от классической античной дилеммы «или – или», а также свойственных европейской культуре поискам компромиссных решений, лежащих где-то посредине между этими полюсами, восточные системы, хотя и не чуждые в своем конфуцианском варианте принципа «золотой середины», часто предлагают решения, находящиеся в совсем других плоскостях, нежели породившие их проблемы, Такие подходы близки принципам постиндустриализма, который отказывается от плоскостного видения мира и подчеркивает его плюрализм и многомерность. В этом
В русле находится высокий престиж нематериальных ценностей, свойственный менталитету многих народов Востока, тогда как на Западе стал очевидным кризис индустриальной культуры, замешанной на принципах экономического успеха, гедонизма, на стимулировании неограниченного роста материальных потребностей, что в перспективе чревато серьезными, прежде всего ресурсными, проблемами. Ослабление культа рационализма в странах Запада высветило характерный для них недостаток внимания к исключительно важным интуитивным факторам познания, столь свойственным восточному миросозерцанию,
Заявляя об отсутствии извечного и непреодолимого антагонизма между Западом и Востоком, ученные апеллируют к сходству многих, изначальных базовых ценностей, на которых зиждется существование любого человеческого общества и которые отражены, прежде всего, в классических религиозных системах, хотя конфронтация в современном мире обусловлена скорее интересами, нежели ценностями. Во все возрастающем тяготении к восточной культуре некоторые исследователи усматривают приближение Запада к своим первоистокам – к архаике, поскольку, как утверждается, в целом, на Востоке человек, с присущей ему созерцательностью более близок к природе, к изначальному ощущению бесконечности бытия и целостному его восприятию.
В последние десятилетия XX века особенно преуспели в ассимиляции элементов восточной культуры Соединенные Штаты, так как они меньше, нежели Европа, отягощены грузом традиций, монокультурными стереотипами и им в большей степени присущ дух экспериментаторства. Характерно, что эти процессы проявляются не только в теоретических изысканиях ученых, работающих на университетских кадрах или в центрах по взаимодействию культур. Данные тенденции, в частности в форме «Тибетского бума», явственно ощутились и в повседневной обыденной жизни, что характерно для многих молодежных, религиозных, художественных структур. Усилился интерес к принципам восточной медицины, к их практическому применению. Стремлением постичь и воспроизвести сложный мир Востока отмечено творчество многих выдающихся кинорежиссеров Запада, в том числе таких, как М. Скорсезе, Б. Бертопуччи, П. Гринуэй. В то же время азиатское кино, в частности таких стран, как Иран и Китай, приобретает все большее мировое признание. Показательно, что в последние годы стало осуществляться совместное производство азиатско-американских фильмов. Студии Голливуда предоставляют возможность снимать картины некоторым набирающим международную известность талантливым азиатским кинематофасристам. Доступ к использованию огромных потенций современной киноиндустрии придает этим фильмам тот размах, красочность, способность реализовывать при помощи спецэффектов и компьютерной графики самые фантастические замыслы, что помогают донести до массового западного зрителя своеобразие философских представлений о жизни и смерти, о предназначении человека и его месте в мире, которыми насыщено подлинное искусство Востока. Все это существенно обогатило полифонический пейзаж Западного общества, способствуя усилению глобалистских тенденций.
Не безразличны к ним и процессы регионализации, столь характерные для нашей эпохи, особенно активизировавшиеся после того, как стало преодолеваться жесткое деление мира на две противоборствующие системы. Образование региональных структур осуществляется чрезвычайно динамично. Формируются новые региональные центры, охватившие все обитаемые континенты земного шара. Объединенные определенной спецификой экономических, военно-политических, социальных и прочих интересов, региональные общности вносят свою лепту в мозаику современного мира, содействуя опровержению взглядов на общественное развитие конца XX века как всеохватывающее движение к унификации. В то же время развитие региональных структур находится в весьма неоднозначном отношении к процессам глобализации. Регионализация так называемого закрытого типа отличается относительной жесткостью и большей протекционистской направленностью по отношению к остальному миру. С этой точки зрения она в определенной мере противостоит глобалистской тенденции, в отличие от регионализации открытого типа, выстраивающей свои связи с мировым сообществом на более гибких и широких основах. В целом же во всех случаях (включая и ее промежуточный тип) регионализация выступает как неотъемлемая, динамичная составляющая многоуровневого процесса интернационализации, лежащего в основе глобалистской тенденции, тем более что развитие межрегиональных связей и объединений набирает все большую силу.
Неслучайно в литературе высказывается мнение о том, что процессу глобализации предстоит, по-видимому, пройти через этап интеграции так называемого «островного типа», поскольку она «будет, прежде всего, и наиболее глубоко происходить на региональных и субрегиональных «островах», составляющих обширный архипелаг мирового хозяйства».
В пестрой многоликой структуре современного мира, в этом «мире миров», где властно пробивает себе дорогу совокупность новых исторических тенденций, все же в качестве доминирующей формы макроооциальной организации по-прежнему выступает национально-государственная общность, хотя ее положение в качестве главенствующей социальной ячейки оказалось в конце века существенно потеснено межнациональными и наднациональными формами организации.
Национально-государственная общность носит глубинный, корневой характер и традиционно обладала значительной исторической устойчивостью. Именно нацию-государство, рассматриваемую преимущественно в качестве территориально определенной политической и социально-экономической общности, мы имеем в виду, говоря в рамках данной работы о национальном факторе исторического процесса, При этом мы следуем подходу, преобладающему в мировой политологической литературе и международной правовой практике, оперирующим в аналогичном контексте такими категориями, как политическая или гражданская нация. Этническая общность (и соответствующее ей понятие национальности) – предмет специального рассмотрения, выходящий за рамки данного исследования.
Сложность и диалектичность современного исторического развития проявляются весьма ярко в сочетании глобалистской тенденции с активизацией национального фактора. Последняя связана с процессами глубокой социально-экономической ломки конца XX века – происходящей сменой мировых цивилизаций, распадом социалистического лагеря и ряда входивших в его состав многонациональных государств, с образованием на некоторых из этих территорий идеологического вакуума в связи с кризисом марксизма-ленинизма как господствующей мировоззренческой системы на фоне углубляющихся экономических трудностей, в сочетании со стремлением зависимых ранее стран «третьего мира» утвердить свою самостоятельность. Здесь же – реакция на императивы глобализма и сложность согласования и увязки интересов различных экономических и социокультурных образований, составляющих мозаику современного глобального пространства, стремление людей найти убежище от все новых изменений, вызовов и возможных потрясений в традиционной национальной культурной и государственной общности.
Если говорить об активизации национального фактора как об усилении национализма, то предоставляется нужным подчеркнуть неоднозначность современной трактовки этого понятия в теоретической литературе и политической практике. В наиболее широком смысле оно сводится к стремлению осознать и реализовать свои национальные интересы. Будучи сродни патриотизму, оно отнюдь не обязательно включает «проповедь национальной обособленности и исключительности, недоверия к другим нациям и межнациональной вражды», как это принято традиционно считать в нашей литературе.
Дифференцированный подход к понятию национализма рассматривает его как сложное, разнородное явление. Так называемый идейный, просвещенный национализм, исходящий из определенных идейных оснований, присущ большинству современных западных стран, прежде всего Соединенным Штатам. Он исходит из интересов национально-государственной общности, из определенной идеологии, системы ценностей, общей истории, объединяющих живущих на данной территории людей. Такой вид национализма предполагает сосуществование и взаимодействие внутри страны различных рас, этносов, религий, что гарантируется и охраняется конституцией страны и «Декларацией прав человека», имеющих необходимые механизмы своей реализации. Разумеется, определенные проблемы существуют и здесь – прежде всего на бытовом и местных уровнях, однако в принципе национализм такого рода не является препятствием к поискам компромиссных решений в отношениях между различными странами и народами, к согласованию глобальных и национальных интересов.
Что же касается другого вида национализма – этнического, в основе которого лежат принципы «крови и почвы», родовой солидарности, «чистоты крови', то он может заключать в себе опасный конфронтационный заряд и обладает мощной взрывной силой. Борьба за максимально широкое «этническое самоопределение* чревата нарастанием социальной напряженности, дезорганизацией общественной жизни, распадом сложившегося экономического пространства, оттоком из страны рабочей силы, часто высококвалифицированной, разрушением устоявшихся социально-психологических условий, составлявших естественную жизненную среду для многих поколений.
Тем не менее, этнонациональные конфликты, вспыхивающие в различных частях нашей планеты, стали характерной чертой конца XX – начала XXI столетия.
Демографические, социально-экономические, экологические проблемы развивающихся стран часто принимают в этих регионах форму этнических столкновений. Немалую роль сыграл здесь и тот факт, что установление национальных границ многочисленных вновь образовавшихся в результате кризиса колониальной системы государств осуществлялось часто слишком поспешно, непродуманно, без должного учета этнической специфики и уже изначально содержало в себе зародыши конфликтных ситуаций.
Серьезные проблемы «третьего мира» породили мощную волну иммиграции из этих стран на Запад. Данный процесс осуществляется в контексте острого демографического глобального дисбаланса. Если в большинстве высокоразвитых стран Запада не происходит расширенного воспроизводства населения при неуклонном увеличении его нетрудоспособных пожилых слоев, то в государствах «третьего мира», где сохраняется приверженность традиционной семейной идеологии и преобладают патриархальные многодетные семьи, численность населения весьма стабильно удваивается каждые тридцать лет. Стремление части населения «третьего мира» повысить свой жизненный уровень и статус, перебравшись на Запад, сочетается с политикой многих экономически развитых западных стран, отражающей заинтересованность в квотируемой и контролируемой (отнюдь не всегда успешно) иммиграции из развивающихся регионов.
Хотя некоторая, наиболее квалифицированная и образованная часть подобного рода иммигрантов пополняет ряды компьютерщиков, инженеров, ученых, однако основная их масса находит применение в сфере услуг, на конвейерном производстве, в качестве сезонных сельскохозяйственных рабочих (последнее весьма характерно для США), Сейчас турецкая община в ФРГ насчитывает около 10 млн. человек, примерно половину жителей Лондона составляют выходцы из бывших колоний Британской империи. В целом складывается глобальная ситуация, где Запад выступает в качестве мирового финансово-экономического донора, тогда как развивающиеся страны по существу берут на себя функции своеобразного физического донора «малодетного» Запада. Ныне почти четверть так называемого «золотого миллиарда» составляют выходцы из стран «третьего мира», и тенденция эта при существующих условиях, по мнению экспертов, будет нарастать, в результате чего уже в недалеком будущем «почернение» Европы может стать столь значительно, что коренные жители континента окажутся в меньшинстве.
В силу данных обстоятельств этнический срон европейского континента сейчас меняется столь стремительно, что европейцы часто не могут адаптироваться к такому явлению с достаточной быстротой, и это нередко выливается в стихийные проявления агрессивности по отношению к иммигрантам, преимущественно «цветным», В странах континентальной Европы стали распространяться и усиливаться расистские настроения. Не последнюю роль в этом играет проблема безработицы среди коренного населения, недовольство повышением налогов, связанным с различными социальными программами для переселенцев, рост преступности, снижение уровня образования в начальных классах муниципальных школ и т.д. Европейцы опасаются, что в ходе массированной афро-азиатской иммиграции могут подвергнуться размыванию культурные устои той или иной западноевропейской страны, Вне этого контекста нельзя, в частности, объяснить внушительный успех на парламентских и президентских выборах во Франции правых сил во главе с Ле Пэном, активно выступающих против «колонизации Франции» выходцами из африканского континента. Ле Пен и его сторонники по существу выдвигают антиглобалистские требования ограничить принцип свободы передвижения и установить жесткий контроль за въездом в страну в пределах традиционных границ Франции. (В то же время, возможно, не без демагогических соображений, Ле Пен сетует, что расходы на социальную поддержку иммигрантов из государств «третьего мира» сужают возможности Франции оказывать помощь самим этим странам, которую она искренне стремится осуществлять),
Опасным источником национально-этнических конфликтов явился распад социалистического лагеря и входящих в него многонациональных государств – прежде всего, Советского Союза и Югославии.
Этнонационапьные противоборства, ведущие к пересмотру сложившихся государственных границ, представляют собой угрозу международной безопасности и превращаются в острую глобальную проблему. В условиях современной взрывоопасной ситуации было бы крайне безответственно рассматривать во всех случаях принцип этнокационального самоопределения максимально широко, имея в виду право не только на культурную, социально-экономическую, административно-государственную автономию в разнообразных формах, но и на государственное отделение. Неслучайно ООН настаивает на принципе нерушимости существующих границ, на недопустимости их изменений посредством силы, и сегодня не существует государств, чье законодательство предусматривало бы так называемую явочную сецессию – т.е. волевое одностороннее отделение. В то же время могут возникнуть конкретные ситуации, когда история образования многонациональных государственных конгломератов, характер сложившихся внутристрановых взаимоотношений, специфика менталитета и социо-демсграфической ситуации превращают стремление народа к государственной самостоятельности в своего рода «категорический императив», с чем нельзя не считаться. В таком случае центральная проблема заключается в том, чтобы этот «развод* осуществлялся мирным путем и чтобы в итоге между данными государствами сложились бы нормальные цивилизованные отношения.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
