vozmog (718531), страница 4

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 4)

Третий момент, который нужен для сближения теорий - это возможность внесения корректив. Самым ярким и отражающим этот момент может послужить пример Альберта Эллиса, который в 1955 году разработал новый подход и назвал его рациональной терапией (РТ). В 1961 году он изменил название на рационально-эмотивную терапию (РЭТ). В 1993 году Эллис ещё раз изменил название рационально-эмотивно поведенческую терапию (РЭПТ). Эллис ввёл слово "поведенческий" в название своего подхода ради точности. С самого начала большое внимание уделялось поведению наряду с познавательной способностью и эмоцией. Эллис пишет: "Итак, для того чтобы исправить совершённые мною в прошлом ошибки и отразить самую суть, я теперь буду называть свой подход рационально-эмотивно-поведенческой терапией". [1,310c.] Может это пример не совсем отражает третий аспект, и можно предположить, что меняется только названия, но как заявляет сам автор, что за этим изменением стоит не только уточнение в названии, а глубокий пересмотр всей теории.

Случай из практики.

Описание приводимого здесь случая, заимствованно у Эллиса (Ellis,1989), помимо анамнестических данных и сведений о проведённом лечении, включает также протокол первой беседы терапевта с пациенткой. Этот протокол, снабжённый комментариями Эллиса, представляет значительный интерес, поскольку отражает процесс РЭТ, некоторые её механизмы, а также стиль работы РЭТ-терапевта.

Отношение между пациентом и терапевтом в РЭТ отличается от такового при других видах терапии. РЭТ-терапевт очень активен, без колебаний высказывает свою точку зрения, отвечает на прямые во­просы о своей личной жизни, много говорит, особенно на первых занятиях, и очень энергичен и часто директивен при групповой тера­пии. В то же время он много объясняет, интерпретирует и «читает лек­ции». Он может позволить себе быть не слишком мягким по отноше­нию к некоторым пациентам и может легко работать с пациентами, которые ему не нравятся.

Итак, речь идет о 25-летней одинокой женщине, начальнике отдела компьютерного программирования. Данные из ее медицинской карточ­ки: неспособность контролировать эмоции; сильное чувство вины, не­уверенности и неполноценности; постоянная депрессия; конфликт меж­ду внутренним и внешним «Я»; переедание; употребление спиртного: прием диетических таблеток.

Ее мать умерла, когда девочке было два года, поэтому она воспиты­валась любящим, но строгим и несколько отстраненным отцом и тира­нической бабушкой со стороны отца. Она хорошо училась в школе, но у нее было мало друзей. Хотя она была довольно привлекательной, она всегда стыдилась своего тела. Редко встречалась с молодыми людьми и в основном была занята своей работой. В 25 лет она стала начальни­ком отдела в своей фирме. Она отличалась напряженной сексуально­стью и несколько раз в неделю занималась мастурбацией, но половая связь с мужчиной у нее была только один раз — и то в состоянии алко­гольного опьянения. Со студенческих лет она много ела и выпивала. Три года лечилась у психоаналитика, но это ей не помогло. В результате она разочаровалась в психотерапии и пришла на прием к терапевту только по настоянию своего шефа, который очень ценил ее и не хотел больше мириться с ее пьянством.

Первая беседа

Т-1: Итак, с чего вы хотите начать?

П-1: Я не знаю. Я словно окаменела.

Т-2: Окаменела? Отчего?

П-2: От вас! Вы пугаете меня!

Т-3: Как так? Что я делаю? Чем именно я вас пугаю?

П-3: Наверное, я боюсь того, что могу узнать о самой себе.

Т-4: Ну хорошо, предположим, что вы открываете что-то страшное в себе: что вы по-глупому ведете себя или что-нибудь другое. Почему это будет ужасным?

П-4: Потому что я — самое главное для себя сейчас.

Т-5: Нет, я не думаю, что это так. Как раз наоборот — вы на самом деле самое ничтожное для себя. Вы готовы оттаскать себя за волосы, если я скажу, что вы поступаете глупо. Если бы вы не были самообви­нителем, вас бы не заботило то, что я скажу. А так, если я скажу что-нибудь негативное о вас, вы начнете бить себя немилосердно, не так ли?

П-5: Да, я так делаю.

Т-6: Хорошо. Вы боитесь на самом деле не меня — вы боитесь собственной критики.

П-6 (вздыхает): Хорошо.

Т-7: Итак, зачем вам нужно критиковать себя? Допустим, я считаю, что вы — самый плохой человек, которого я когда-либо встречал. Тогда почему вы должны критиковать себя?

П-7 (пауза): Так надо. Я всегда так делаю. Мне кажется, что я про­сто дерьмо.

Т-8: Но ведь это не так! Если вы не умеете ходить на лыжах или плавать, вы можете научиться этому. Так же можно научиться не обви­нять себя, независимо от того, что вы делаете.

П-8: Я не знаю.

Т-9: Вы не знаете как.

П-9: Возможно.

Т-10: У меня впечатление, что вы говорите: «Я должна ругать себя, если я что-то делаю не так». Не от этого ли возникает ваша депрессия?

П-10: Да, я думаю, что это так (молчание).

Т-11: Что угнетает вас сейчас больше всего?

П-11: Я не могу точно сказать. Я хочу все изменить. Меня все угнетает.

Т-12: Приведите несколько примеров.

П-12: Из-за чего у меня депрессия? У меня нет цели в жизни. Я не знаю, кто я. Не знаю, куда я иду.

Т-13: Тогда это означает, что вы не сведущи! (Пациентка кивает.) Ну, а что же страшного в этом? Очень плохо, что вы не сведущи. Было бы лучше, если бы вы были сведущи — если бы у вас была цель и вы бы знали, куда идете. Но давайте предположим худшее: до конца жизни у вас нет цели. Почему же вы от этого будете плохой?

П-13: Потому что каждый должен иметь цель.

Т-14: Кто вам сказал, что «должен»?

П-14: Потому что я верю в это. (Молчание.)

Т-15: Я знаю. Но подумайте немного об этом. Вы же умная женщи­на. Откуда появилось это «должен»?

П-15: Я не знаю. Мне сейчас трудно соображать. Я очень нервни­чаю! Извините.

Т-16: Да, но вы можете соображать. Разве сейчас вы не говорите про себя: «О, это безнадежно! Я не могу сообразить. Какое я дерьмо, раз я не могу сообразить!»? Видите: вы вините себя за это.

П-16-П-26. Пациентка расстраивается из-за того, что она реаги­рует недостаточно хорошо, но терапевт показывает ей, что это не столь важно, и успокаивает ее.

П-27: Я не могу представить, что можно жить без цели!

Т-28: Но огромное большинство людей живут без цели!

П-28 (зло): Ну и отлично! Значит, и я смогу обойтись без этого!

Т-29: Нет, минуточку! Вы шарахнулись из одной крайности в другую. Вы высказали одну здоровую мысль и одну нездоровую. Теперь, если

бы вы смогли различить эти две мысли — а вы в состоянии это сде­лать, — то вы решили бы проблему. То, что вы на самом деле имеете в виду, звучит так: «Было бы лучше, если бы у меня была цель, потому что я была бы счастливее». Не так ли? П-29: Да.

Т-30: Но затем вы магически перепрыгнули к «следовательно, я должна!» Теперь вы видите разницу между «было бы лучше, если бы у меня была цель» и «я должна, я обязана, мне следует»? П-30: Да, вижу.

Т-31: В чем же тогда разница?

П-31 (смеется): Я это сказала просто для того, чтобы согласиться с вами.

Т-32: Так будет мало пользы. Если вы будете соглашаться со мной, то вы уйдете от меня с тем, с чем пришли! П-32: (понимающе улыбается).

Т-33: Вы способны думать. Пора прекратить отступать, отказывать­ся думать — ведь это то, что вы делали на протяжении жизни, поэтому вы и больны. Давайте снова вернемся к этому: «Было бы лучше, если бы у меня была цель в жизни». Мы могли бы обосновать, почему это было бы лучше. Это слишком очевидно. А теперь, почему заявление «Я долж­на делать то, что было бы лучше» является магическим? П-33: Вы имеете в виду, почему я так чувствую? Т-34: Нет, нет. Это убеждение. Вы чувствуете так потому, что вы убеждены в этом. П-34: Да.

Т-35: Если бы вы были убеждены в том, что вы — кенгуру, то вы прыгали бы и чувствовали как кенгуру. Чувства приходят от ваших убе­ждений. Теперь я временно забываю о ваших чувствах, потому что мы не можем изменить чувства, не изменив сначала ваши убеждения. Итак, я стараюсь показать вам: у вас два убеждения; одно — «было бы лучше, если бы у меня была цель в жизни». Вы согласны? (Пациентка кивает.) И это совершенно разумно. Мы можем доказать это. Второе — «следо­вательно, я должна делать то, что было бы лучше». Итак, мы имеем два различных заявления. Первое, как я сказал, — здоровое, потому что мы можем доказать это. Оно имеет отношение к действительности. Мы мо­жем перечислить преимущества от обладания целью — для любого че­ловека, не только для вас. Но второе утверждение — безумное. Почему оно безумно?

П-36: Я не считаю его безумным. Т-37: Кто вам сказал, что вы должны? П-37: Я не знаю, откуда это пошло! Кто-то сказал. Т-38: Кто бы это ни сказал, он был пьян! П-38 (смеется): Отлично.

Т-40: Я вам скажу сейчас, что такое эмоциональное нарушение: ве­ра в «должен» вместо «было бы лучше». Представьте, вы говорите: «Я хотела бы, чтобы у меня сейчас в кармане лежал доллар», а у вас было бы только девяносто центов. Что бы вы чувствовали?

П-40: Я бы не слишком расстроилась.

Т-41: Да, вы были бы только чуточку разочарованы. Было бы лучше иметь доллар. А теперь представьте, что вы говорите: «Я должна всегда иметь в кармане доллар» и обнаруживаете, что у вас только девяносто центов. Как вы теперь будете чувствовать себя?

П-41: Я была бы страшно расстроена, согласно вашей логике. Т-42: Но не потому, что у вас только девяносто центов. П-42: А потому что я думаю, что я должна иметь доллар. Т-43: Правильно! Должна. Давайте продвинемся еще на один шаг. Представьте, что вы говорите: «Я должна всегда иметь доллар в кармане» и обнаруживаете, что у вас доллар и десять центов. Как вы теперь будете чувствовать себя?

П-43: Думаю, что превосходно! Т-44: Нет, вы почувствуете тревогу!

П-44 (смеется): Вы имеете в виду, что у меня возникнет чувство вины: «что мне делать с лишними деньгами»? Т-45: Нет.

П-45: Извините, я не улавливаю.

Т-46: Потому что вы не думаете! Подумайте, если вы говорите: «Я должна иметь доллар», а у вас доллар и десять центов, будете ли вы тревожны? Любой будет тревожен. А почему?

П-46: Потому что это нарушает их долженствование. Это нарушает их правило, которое они считают правильным.

Т-47: Да, и это относится не только к настоящему. Они могут легко потерять двадцать центов. И это будет их тревожить. Потому что «дол­жен» значит «все время я должен...».

П-47: Кажется, я понимаю теперь, что вы имеете в виду! Они могли , бы потерять часть денег и поэтому постоянно чувствуют неуверенность. Т-48: Вот! Тревога возникает из долженствования. П-48 (после долгого молчания): Почему вы создаете такое напряже­ние в самом начале?

Т-49: Я думаю, что я этого не делаю. Я вижу сотни людей, и вы одна из немногих, кто сам провоцирует в себе тревогу. Вы вносите свои долженствования во все, включая эту ситуацию. Каждый раз, когда вы испытываете тревогу, вы заменяете «было бы лучше» на «должен». В этом — суть эмоционального нарушения! Очень просто. И теперь, почему я должен тратить ваше время и говорить о вещах, не относящих­ся к делу?

П-49: Возможно, я лучше поняла бы ваши объяснения, если бы не

была так напряжена в самом начале.

Т-50: Но тогда, если я начну гладить вас по голове, вы до конца своей жизни будете считать, что вас должны гладить по голове. В этом еще одно долженствование. «Он должен поддерживать меня и объяс­нять, не торопясь, — чтобы такое дерьмо, как я, успевало понимать. Но если он будет спешить и заставлять меня думать, то, о ужас, — я сделаю ошибку!» Не верьте в это! Вы в состоянии понимать то, о чем я говорю, если перестанете думать о совершенстве выполнения. «Я все должна

выполнять совершенно» — вот о чем вы постоянно думаете, сидя здесь. С какой стати вы должны любое дело выполнять в совершенстве? П-50: Я не люблю казаться бестолковой!

Т-51: Нет, дело не в этом. Сейчас вы обманываете саму себя. Пото­му что опять вы сказали одну здоровую мысль и одну нездоровую. Здоровая: «Я не люблю казаться бестолковой, потому что лучше быть сообразительной». Но затем вы сразу перепрыгнули к нездоровой мыс­ли: «Ужасно, если я оказываюсь бестолковой, — я должна быть сообра­зительной».

П-51 (убежденно): Да.

Т-52: Тот же самый вздор! Всегда одно и то же! Если вы заметите в себе этот вздор и перестанете твердить: «О, какая же я бестолковая! Он презирает меня! Лучше мне умереть!», тогда вам сразу станет лучше.

П-52 (смеется): Вы как будто бы слышите эти глупые мысли в моей голове.

Т-53: Совершенно верно! У вас должны быть эти мысли, потому что у меня есть хорошая теория. И согласно моей теории эти сумасшедшие мысли предшествуют эмоциональным расстройствам.

П-53: У меня не было ни малейшего представления о том, чем вы­звано мое расстройство.

Т-54: Нет, у вас было представление. Я только что говорил вам. П-54: Да, да, я знаю!

Т-55: Так в чем же причина вашего расстройства? Скажите мне. П-55: Я расстроена потому, что... Роль, в которой я себя представ­ляла, когда пришла сюда (смеется почти весело), и что я должна буду делать... И благодаря вам все это рухнуло. И мне это не нравится.

Т-56: «И разве не ужасно, что я не смогла показать себя! Если бы я давала ему быстрые и правильные ответы, он бы просиял от счастья и сказал: «Какая сообразительная женщина!», и тогда все было бы хорошо».

П-56 (смеется, поняв юмор): Конечно!

Характеристики

Список файлов реферата