72539 (701540), страница 2
Текст из файла (страница 2)
Итак, мы видим, что церемонии вызывания дождя сопутствуют непристойность в словах и обнажение тела. Все это строго запрещено в обыденной жизни.
Последняя церемония батонга, которую мы опишем, – это церемония нуну. Нуну – насекомое, сельскохозяйственный вредитель, катастрофически опустошающий посевы зерновых и маиса. Деревенский вождь посылает женщин собрать насекомых со стеблей пораженных злаков, и затем какая-либо девочка, непременно одна из близнецов, идет и бросает их в расположенное в окрестностях озеро. \"За нею марширует целая толпа женщин; их руки, талии и головы укрыты травой; они несут веточки маниока, размахивая ими из стороны в сторону, и поют...\"
Когда девочка-близнец бросает насекомых в воду, \"дикие вопли становятся громкими, как никогда, а женщины исполняют свои непристойные песни (та ку рукетела), которые они никогда бы не решились спеть в обыденных обстоятельствах и которые припасены именно для этих церемоний, т.е. для призывания дождя и охоты на нуну\" (II, с. 440).
Если проанализировать эти описания неприличного поведения, то оказывается, что:
1) как и у народности баила, эти специфические формы непристойности в песнях, речах и действиях обычно обществом не позволяются;
2) они позволяются при важных церемониях, связанных с обрядами обрезания мальчиков и инициации девочек, траурных мероприятиях, церемонии призывания дождя или церемоний нуну;
3) это допускается при определенных трудоемких и продолжительных экономических предприятиях: совместном труде по переносу крыш или настилу полов в хижинах при строительстве новой деревни или же одиночным трудом женщины (возможно, совместным трудом женщин) по измельчению маиса для доставки в домик для обрезаний.
IV Проявление непристойности у акамба.
У меня нет желания перегружать эту статью цитатами, но мы не можем не отметить данные о проявлениях непристойности, содержащиеся в замечательном трактате Линдблома об акамба, народности, проживающей в Кении (Западная Африка).
У акамба мальчики и девочки прибывают в инициационный лагерь вместе. Здесь они в связи с обрядами обрезания исполняют песни. \"Некоторые песни поются попеременно мальчиками и девочками и отличаются крайне непристойным характером. Одна из них звучит следующим образом:
Мальчики: \"Хей, хей, послушайте!
Кино (женский половой орган) глупая;
Она обитает п одеждах, Хей, хей!\"
Девочки отвечают: \"Нет, вы послушайте, что говорят!
Кеа (мужской половой орган) – дурак,
Oн обитает между яичек,
И такой глупый,
что позволяет кино пить жир\"
Смысл этой песни состоит в том, что при излишествах в сексуальной жизни мужчина сильно худеет, а женщина, наоборот, только расцветает. Содержание в инициационном лагере, как и исполняемые в нем песни, имеют весьма двусмысленное значение и, по сообщению моего информатора, непосредственно нацелены на то, чтобы показать, что при данных обстоятельствах никакого чувства стыда не существует, хотя в повседневной жизни соблюдается скромность\" (с. 50).
Предписывается непристойность не только в песнях, но и в поведении. Каждый из инициируемых во время второй церемонии обрезания должен держать пенис в поднятом состоянии до тех пор, пока это позволяет эрекция. Затем к члену привязывают большой кусок дерева, и посвящаемый в таком виде ходит кругами под дружные взрывы смеха. Во время этой же церемонии в земле просверливается небольшая ямка, представляющая вагину, и каждый из посвящаемых по очереди должен совершить эякуляцию в эту ямку. Кроме того, каждый из посвящаемых должен совокупиться с кем-то другим, чтобы продемонстрировать, как он совершает половой акт с женщиной. \"Песни имеют неописуемо скабрезное содержание\". Господствует атмосфера вседозволенности, и посвящаемые, вооруженные палками, наводят страх на всю округу\" (с. 65).
Во времена засухи женщины акамба совершают церемонию, аналогичную той, которую описал Юнод у народности батонга. Они бьют в барабаны и шествуют от деревни к деревне, а затем, когда соберутся все, отправляются к знахарю.
Линдблом встречал шествующих женщин в 1911 г. и записал некоторые из песен, которые они исполняли. Вот один пример:
\"Э-эх! Мы идем издалека,
Чтобы найти соли для кино (женских гениталий).
Penis erigitur. У-ух!\"
Он дает вольный перевод этой песни: \"Мы пришли искать дождя, чтобы обеспечить пропитанием наших мужей, которые слишком истощены и не могут исполнять свои супружеские обязанности\".
Линдблом говорит, что песни посвящения у всех акамба стереотипные и очень древние, тогда как повседневные песни имеют узкое распространение и недолговечны. Он не сообщает, передаются ли песни, исполняемые во время церемонии призывания дождя, от поколения к поколению или же нет (с. 276).
Итак, у акамба мы также обнаруживаем, что:
1) некоторые коллективные проявления непристойности обычно запрещены обществом, но 2) разрешены по случаю церемоний обрезания и призывания дождя.
V Проявление непристойности у азанде.
Проблема предписываемой непристойности заинтересовала меня, когда я оказался среди азанде в провинции Бахр-эль-Газаль, в Судане. У азанде имеются чрезвычайно непристойные песни, которые они считают в высшей степени неуместными и оскорбительными во всех случаях, за исключением тех, когда они исполняются в социально детерминированном контексте. Через несколько лет после смерти мужчины или женщины родственники покойного (или покойной) устраивают пиршество, во время которого на могилу наваливается груда камней. Идут тщательные приготовления к этому событию. В ходе этих подготовительных мероприятий нет более изнурительной работы, чем работа женщин по обмолоту огромного количества проса и приготовлению из него солода для изготовления большого количества пива. Часть пива выпивается во время празднества, а большая часть – делится между устроителем пира и его родственниками.
После совершения религиозной церемонии в честь \"духов\" умерших, насыпается просо, и женщины, родственницы и соседки устроителя пира, начинают молотить его длинными палками. Выполняя эту работу, они ходят кругами вокруг места, где насыпано просо, распевая неприличные песни. Эти песни – единственные, которые передаются из поколение в поколение и известны по всей стране; все остальные отличаются локальным распространением и редко сохраняются более нескольких сезонов. Песни исполняются в быстром ритме, сопровождающемся ударами палок по просу. Обычно одна или две женщины выступают в качестве заводил. Заводилы становятся в центре просяной кучи, руководят пением и выполняют телом непристойные движения. В качестве примера я приведу читателям некоторые из этих песен. Вот одна из них:
Na ta pumbo, wili mbia nenge royo. Мать пиршества, маленький камень в твоей вульве.
Ва semba li pumbo, wili mbia nenge rо уо. Устроитель церемоний, маленький камень в твоей
вульве.
Agume pumbo, will mbia nenge rо уо Родичи пиршества, маленький камень в вашей
вульве.
Will kawili pumbo, wili mbia nenge rо уо. Сын моего брата по пиршеству, маленький камень в
твоей вульве.
A ta pumbo, wili mbia nenge rо уо. Все люди пиршества, маленький камень в
вашей вульве.
Во время исполнения таких песен мужчины держатся подальше от места работы, поскольку опасаются оскорблений.
Через год после молотьбы проса устраивается само пиршество. За несколько дней до праздника женщины делают солод для приготовления пива. Просо мелется под навесом амбара, при этом используется шесть-десять камней, иногда больше; камни расставляются по кругу.
Сначала старики совершают религиозную церемонию в честь духов умерших, содержащую в себе примесь магических обрядов, направленных против колдовства и на оказание благотворного влияния на ритуальный обмен благами во время празднества. По завершении церемонии они начинают петь наиболее известные из тех песен, что могут исполняться по случаю молотьбы или помола зерна. Исполнив несколько строк песен, они покидают амбар, после чего туда являются женщины, занимают их место и начинают помол. Мука высыпается из-под камней и сваливается в кучу в центре амбара. Всегда есть одна или две женщины, которые руководят пением. Работа идет без остановок и под ритм, заданный пением; женщины, занятые пением, периодически заменяют тех, кто устал.
В такого рода песнях разрешено обсуждать то, что в любых иных случаях строго запрещается, также эти песни сопровождаются непристойными жестами. Когда женщины заняты этой работой, мужчины стараются находиться от них подальше.
Непристойные выражения, оскорбления как средство брани повсеместно распространены среди азанде, как, впрочем, и у нас. Но такие экспрессивные проявления явно не предписываются, а кроме того, нередко являются нарушениями и ведут к судебным разбирательствам. Другой случай – поведение жен мужчины, когда сын его сестры совершает грабительский рейд по своим владениям, которому, по местным законам, нет оправдания, в некотором аспекте представляется обычаем, относящимся к той же категории, что и описание выше в этой статье. Эти женщины срывают травяные набедренные повязки со своих гениталий и предстают обнаженными перед незванным гостем, выкрикивая непристойные оскорбления в его адрес и развязно жестикулируя. Мы упоминаем эти случаи, но в них непристойность хотя и допускается, но все-таки не является предписанной и не относится к категории коллективного поведения.
Примеры предписываемой непристойности можно обнаружить также в некоторых секретных обществах, существующих у азанде, если не во всех; однако об этих обществах мало известно. Неприличные проявления для секретных оществ, видимо, достаточно характерны и, судя по всему, аналогичны тем, с которыми мы сталкиваемся в церемонии инициации, например, у вапаре в Восточной Африке. Последняя описана в \"Jahrbuch des Stadtischen Museums fur Volkerkunde zu Leipzig \"за 1913 г.
Можно подытожить материал об азанде следующим образом: непристойные проявления, обычно запрещенные обществом, в некоторых случаях являются санкционированными; например, при совместной трудовой деятельности по обмолоту и помолу проса во время подготовки к пиршествам в честь умерших; в связи с обычаями, которыми окружены родственные отношения с братом матери, а также в церемониях секретных обществ.
Возможно, существует немало и иных проявлений непристойности в африканских обществах, но использование материала такого характера требует крайней осторожности, поскольку этнографический отчет – это часто всего лишь мнение или частное впечатление неподготовленного и отягощенного предрассудками наблюдателя.
VI. Непристойные проявления у ланго, дидинга, лугбара и ингассана.
В своей книге о народности ланго, проживающей в Уганде, Дриберг предположил, что песни непристойного характера передаются из поколения в поколение, в отличие от других песен, существующих обычно не дольше одного сезона. Дриберг предполагает, что эти песни изучаются, вероятно, в женских школах посвящения. Во время мужских и женских церемоний инициации в этом племени исполняются песни, в высшей степени непристойные; кроме того) Дриберг обнаружил, что аналогичным образом обстоит дело и с церемониями призывания дождя. В последнем случае содержание песен нередко бывает затемнено сексуальным символизмом, например:
\"Kwaich obolo ibe te oduru \".
[\"Леопард напрягает свой хвост под фиговым деревом\".]
Женщины народности дидинга (Судан) также исполняют эротические песни при строительстве каменных пирамид вблизи посевных площадей, у которых они клянутся не пользоваться зерном для своих личных нужд, а сберегать его для общего пользования всего клана. Во время строительных операций девочки срезают и собирают в кучи траву, также исполняя при этом неприличные песни, которые не достигают мужских ушей. (Устное сообщение.)
У народности лугбара, живущей в Уганде, по случаю начала посевных работ мужчины танцуют особый танец, сопровождаемый песнями эротического характера. Исполняя этот танец, мужчины самопроизвольно приходят в состояние частичного полового возбуждения. Оказываясь в таком состоянии, мужчина ненадолго покидает круг танцующих, затем, расслабившись, возвращается и возобновляет танец. (Устное сообщение.)
VII. Резюме и формулировка проблемы.
Наш анализ предписанных проявлений непристойности, встречающихся у народностей баила, батонга, акамба и азанде, теперь может быть дополнен данными, собранными Дрибергом и автором в Уганде и \"Англо-Египетском\" Судане.
Во-первых, мы должны обратить особое внимание на тот факт, что эти типы непристойных проявлений обычно запрещены. Самими людьми они рассматриваются как крайне неуместные, и при любых обстоятельствах, за исключением немногих указанных случаев, на пути этих манифестаций стоит действенный запрет. Они представляют собой ту часть духовной жизни, которую общество стигматизирует как грубую и вульгарную и которая должна подавляться индивидом. Однако в некоторых редких случаях такие проявления не только разрешаются, но и предписываются обществом. Через анализ этих случаев пролегает путь к объяснению функции тех типов эротического поведения, которые были описаны в этой статье.
Мы обнаруживаем, что непристойность допускается во время некоторых церемоний, которые мы можем назвать магико-религиозными:
Церемонии инициации (баила, батонга, акамба, ланго, дидинга).
Похоронные церемонии (баила, батонга).
Пиршества в честь духов (баила).
Церемонии вызывания дождя (батонга, акамбо, ланго).
Церемония защиты посевов от сельскохозяйственных вредителей (батонга).
Воровство со стороны брата матери (азанде).
Секретные общества (азанде, вапаре и т.д.).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
