Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 2)

Великие московские князья, а затем и цари всегда оказывали Сергиеву монастырю подчеркнутое внимание — они часто посе­щали его, предоставляли ему различные льготы, наделяли богатыми вкладами, посылали туда своих лучших мастеров для строительства и украшения зданий, способствовали пре­вращению монастыря в первоклассную военную крепость. Благодаря такой могущественной поддержке, а также пред­приимчивости самих монахов богатство монастыря со време­нем достигло колоссальных размеров: его многочисленные вотчины, угодья и промыслы распространились по всей стра­не, тысячи крепостных крестьян распахивали его земли, пла­тили ему оброк или работали на него «всякое изделие». Тро­ицкий монастырь вел собственное летописание, здесь соби­рались рукописи и книги, были свои школы иконописи и «книжного письма»; в монастыре жили и работали многие известные писатели и ученые Древней Руси, здесь начинал свой творческий путь Андрей Рублев, резал свои миниатю­ры его современник, мастер-ювелир Амвросий. В ризницу монастыря в качестве вкладов поступали первоклассные об­разцы национального искусства — иконы, шитье, ювелирные изделия и т. д. Известный сирийский путешественник Павел Алеппский, посетивший Троице-Сергиев монастырь в середи­не XVII века, видел в ризнице «вещи, поражающие ум изум­лением и удивляющие умного больше глупца». Он писал, что «в этом монастыре находится много сокровищ от времени прежних князей и следовавших за ними царей до сей поры».

Особую ценность для русской культуры представляют древние здания и сооружения монастыря. На его небольшой территории из века в век непрерывно трудились безвестные русские мастера, заменяя деревянные постройки каменными, ветхие и устаревшие — новыми, более совершенными и грандиозными. Недаром монастырские власти постоянно хло­потали о таких вотчинах, где можно «камень уломати и из­весть ужечь», объясняя это тем, что «каменное дело» в монастыре «строится во вся годы». На монастырских стройках воспитывалось не одно поколение искусных умельцев, от от­ца к сыну передававших накопленный опыт профессиональ­ного мастерства, обеспечивая преемственность художествен­ных традиций. Характер строительной деятельности опреде­лялся конкретными историческими условиями, которые, в свою очередь, находили отражение в архитектурных образах и формах. В стенах Троицкого монастыря сложился своеоб­разный музей архитектурных форм и стилей, где каждая эпо­ха и столетие начиная с XV века представлены своими харак­терными и наиболее совершенными сооружениями, большин­ство которых сохранилось до наших дней. И при всем разно­образии и стилистическом различии этих тесно поставленных разновременных зданий они не только не мешают друг дру­гу, а наоборот, объединенные единой мерой высокого таланта и градостроительного такта возводивших их зодчих, пред­ставляют великолепное художественное созвучие или ан­самбль, который и является наивысшим результатом сложно­го искусства архитектуры.

Полный глубоко осмысленной красоты и неповторимой живописности, ансамбль зданий Троице-Сергиева монастыря настолько совершенен по своей художественной цельности, что невольно кажется, будто само Время выступало здесь его Зодчим, а люди были всего лишь исполнителями-каменщика­ми. И может быть, не так уж сильно преувеличивал много повидавший Павел Алеппский, когда писал, что «этот монастырь не имеет себе подобного не только в стране московской, но и во всем мире». Троице-Сергиева лавра по праву считается одним из самых значительных памятников русского искусства и пользуется мировой известностью.

ОСНОВАНИЕ МОНАСТЫРЯ. XIV ВЕК

О возникновении монастыря и появлении поселений во­круг него известно из первых жизнеописаний Сергия Радо­нежского, составленных известными агиографами Епифанием Премудрым и Пахомием Сербом. Сообщаемые ими сведе­ния достаточно достоверны, так как принадлежат людям, ви­девшим монастырь того времени или описавшим его со слов непосредственных очевидцев тех или иных событий.⁴

Оба автора рассказывают, как Стефан и Варфоломей, сы­новья обедневшего боярина, переселившегося из Ростова Великого в небольшой город Радонеж, похоронив родителей в близлежащем Хотьковском монастыре, решили принять особый вид монашества — уйти «пустынножительствовать» в лес, подальше от селений и дорог. Облюбовав в 10 км к се­веру от Радонежа и Хотькова лесную поляну на небольшом холме Маковец, омываемом речушкой и ее притоком, они поставили здесь келью и «церквицу малу», посвятив ее Тро­ице (было это, по одним сведениям, в 1337 г., по другим—в 1345 г.). Так началась многовековая история Троицкого мона­стыря и развившегося вокруг него посада.

Не выдержав, однако, тягот суровой жизни в лесу, стар­ший брат, Стефан, вскоре ушел в московский Богоявленский монастырь, а младший, приняв после пострижения имя Сер­гия, остался здесь в одиночестве. Через два-три года около него стали селиться другие монахи: каждый вновь приходив­ший ставил себе келью там, где ему хотелось, возделывал свой огород и вел свое отдельное хозяйство. Однако несколько лет спустя (1355) Сергий ввел, один из первых на Руси, строгий устав общинной жизни: монахи должны были ве­сти общее хозяйство и «кормяти от рук своих», жить в одина­ковых кельях, вместе питаться, одинаково одеваться, не выхо­дить за ворота без разрешения игумена. Такая строгая дис­циплина не всем пришлась по вкусу, и часть монахов даже покинула Сергия.

«Общинножитие», установленное основателем обители, по­требовало специальных зданий — общей трапезной, поварни, пекарни, а также других хозяйственных построек — и вызва­ло необходимость соответствующей перестройки всего мона­стыря. Вскоре нашлись для этого и средства: к Сергию при­шел смоленский архимандрит Симон «и имение принесе с собою и предасть то игоумену на строение монастырю».

Перестройка была произведена по строго обдуманному плану, Епифаний рассказывает, что Сергий «монастырь боль­ший распространив, келий четверообразно сотворити повеле, посреди их церковь во имя живоначальные Троицы отвсюда видима яко зерцало—трапезу же и ина елико на потребу братии». Одновременно были построены и другие необходи­мые здания, куда игумен «оустрояет... братию по службам — ового келарем и прочих в поварни, в юже хлеба пещи, ового же немощным слоужити».

Монастырь получил, таким образом, регулярный план в виде правильного прямоугольника: по его сторонам стояли кельи, обращенные окнами на центральную площадь, где возвышались церковь и трапезная; весь монастырь, включая огороды, житницы и другие хозяйственные постройки, располагавшиеся позади келий, окружила рубленая ограда (тын); над ее главным входом была поставлена еще одна церковь, посвященная Дмитрию Солунскому.

К концу XIV века появляются и первые поселения в окрестностях обители Сергия. Епифаний свидетельствует, что если ко времени основания монастыря «не было близ тогда ни сел, ни дворов, ни людей, живущих в них, ни пути людского… во все стороны все лес, все пустыня», то теперь здесь селятся крестьяне «сотвориша себе различные починцы и составиша села и дворы мнози и посеяши плод житень и умножиша зело». Благодаря поддержке московских князей и обладая выдающимися личными качествами («крепкий душою», «могутный за два человека», «мало же словесы глаголавша, вящая же делы учаша», — говорят о нем современники), Сергий Радонежский скоро приобрел исключительный авторитет: он становится духовным советником великого князя Дмитрия Ивановича, крестит его сыновей, участвует в государственных делах, константинопольский патриарх шлет ему свои грамоты и подарки. Летописи рассказывают, как московские князья не один раз призывали игумена прославленного монастыря для решения сложных междоусобных разногласий и он только силой своего морального авторитета неизменно подчинял строптивых князей «голосу Москвы». Так например в 1365 году он закрывает все церкви Нижнего Новгоро­да, а на непослушного князя Бориса налагает епитимью; в 1385 году с его помощью заключается мир с рязанским князем Олегом, незадолго перед тем разбившим московское войско.

Сергий активно поддерживает деятельность великого князя Дмитрия Ивановича по строительству укреплений к югу от Москвы как подготовку к предстоящим боям с монголами. В этих целях он сам основывает здесь ряд монастырей: Вы­соцкий, близ Серпухова, и Гопутвин, близ Коломны (1374), а затем Симонов под Москвой (1379). Во второй половине XIV века Сергием и его учениками были основаны двадцать два монастыря в различных русских княжествах, и современники с полным правом говорили о нем: «бе начальник и учитель всем монастырем иже в Руси». Но особенно широкий отклик в народе получило деятель­ное участие Сергия в проведении самой Куликовской битвы, этого «символического события русской истории» (А. Блок). Он не только напутствовал Дмитрия Ивановича на этот подвиг, но и отправил с ним в качестве воинов двух монахов своего монастыря — Пересвета и Ослябю, «зело уме­ющих ратному делу и полки уставляти еще же и силу иму­щих и удальство велие и смельство». Единоборством Пере­света с татарским богатырем Темир-Мурзой (Челубеем) и началась историческая битва не Куликовом поле: «... и бысть сеча зла и велика и брань крепка». После удачного исхода этого великого сражения Дмитрий Донской снова посетил Сергиеву обитель, чтобы совершить здесь поминовение по десяткам тысяч русских воинов, оставшихся лежать на ратном поле.

МОНАСТЫРЬ В XV ВЕКЕ

Более полувека простоял отстроенный Сергием монастырь. Отряды хана Тохтамыша, захватившие Москву в 1382 году, не нашли тогда эту затерявшуюся в лесах обитель, хотя вся его братия во главе с игуменом предусмотрительно бежала в Тверь. Но двадцать шесть лет спустя (1408), уже после смер­ти Сергия, не сумев захватить Москву, жестокие кочевники опустошили и разграбили Переславль-Залесский, Ростов Великий, Дмитров, Клин, Нижний Новгород и многие другие города; был сожжен также и Сергиев монастырь.

Преемник Сергия по игуменству Никон с помощью московских князей быстро отстраивает монастырь вновь, во всем повторяя его прежнюю планировку: на месте сгоревшей церкви, в которой был похоронен Сергий, строится новая, больших размеров (освящена в 1412 г.), а вокруг нее так же, «четверообраэно» располагаются кельи и другие постройки.

Соперничая с другими удельными княжествами, великие московские князья стремились заручиться поддержкой Троицкого монастыря. Они оказывали ему подчеркнутое внимание, делали богатые вклады, часто совершали торжественно обставленные богомольные «походы к Троице». И не случайно в 1422 году, когда Московскую Русь постигло тяжелое «лихолетье» (при небывало морозной зиме разразился такой страшный голод, что, по словам летописца, люди «мертвые скоты ядаху и кони, и псы и кошьки» и даже «людей ядоша»), церковь и князья использовали авторитет Троице-Сергиева монастыря для поддержания моральных сил народа и упрочения своей власти. Они предпринимают торжественный акт канонизации Сергия (причисляют его к лику святых), официциально провозглашают его «покровителем земли Русской» и «заступником перед богом». В связи с этим над гробом Сергия вместо недавно срубленной церкви возводят новый Троицкий собор из белого камня, а деревянную церковь относят на другое место, несколько на восток. Это самое первое каменное здание монастыря сохранилось и до сих пор и поражает строгим величием и совершенством своих монументальных форм.

Поставленный «в похвалу» выдающихся заслуг Сергия Радонежского перед Отечеством, Троицкий собор стал, таким образом, одним из первых мемориальных памятников Московской Руси, и его сооруже­ние явилось актом большого государственного значения. Летописи отметили, что на торжество закладки храма прибыли видные церковные деятели и князья, с помощью которых Никон «собирает отвсюду зодчиа и камнесечцы мудры» и очень «церковь прекрасну вздвиже».

Украшение церкви иконами и стенописью поручается прославленным художникам — Андрею Рублеву и Даниилу Черному, которые так «раз­личными подписаниями чудес­ных удобревши ту церковь», что «могуще зрящих всех удивить и доныне». Этот храм-мавзолей служил постоянным напоминанием современникам о славной победе на Куликовом поле, вдохновлял их на продолжение борьбы за нацио­нальную независимость, вселяя веру в ее близкий и окончательный успех.

Троицкий собор особенно почитался московскими князьями. Здесь, у гроба Сергия, тор­жественным «крестоцелованием» скрепляли они договоры и союзы, совершали молебны перед военными походами и по окончании их. Под сводами собора состоялось клятвенное примирение великого князя Василия II с двоюродным братом Дмитрием Шемякой (1442), что не помешало, однако, последнему четыре года спустя здесь же, в соборе, схватить князя, аза тем и ослепить его. Главный собор монастыря долгое время служил крещальней для наследников московского престола; в нем крестили Василия III (1479), его сына Ивана IV (1530), который в свою очередь крестил здесь своих сыновей.

АРХИТЕКТУРНЫЙ АНСАМБЛЬ ТРОИЦЕ-СЕРГИЕВОЙ ЛАВРЫ

Сегодня архитектурный ансамбль Троице-Сергиевой лавры – уникальное явление в русском зодчестве. Он создавался неодновременно и не по единому плану. Все его сооружения возводились постепенно, одно за другим, на протяжении многих столетий.

Памятники Троицкого монастыря живут жизнью каждого нового поколения людей, которые воспринимают их по-своему и по-разному относятся к ним.

Белокаменный Троицкий собор стоит на месте трех следовательно сменявшихся деревянных церквей —1345, 1356 и 1412 годов. Он отмечает собой тот исторический центр, круг которого происходило все последующее формирование монастырского ансамбля. Небольшая площадь перед ним до сих пор сохраняет те же размеры, что и во времена скромной обители Сергия. Но за шесть столетий непрерывного строительства вокруг этого здания появилось такое многообразие первоклассных памятников разных времен и стилей, какое вряд ли можно увидеть вместе где-либо еще. Так, не­посредственно к Троицкому собору примкнул небольшой одноапсидный храм — Никоновский придел (1548), недалеко от них разместилась стройная Духовская церковь «иже под колоколы» (1476); на восточной стороне площади высится мощный объем Успенского собора (1559—1585), а рядом с ним видна филигранная Надкладеэная часовня (конец XVII в.); северной стороны площади взметнулась ввысь свеча пятиярусной колокольни (1740—1770), а всю западную сторону занимает протяженный Казначейский корпус келий (XVII— XIX вв.). В просветах между этими зданиями и как бы обрамляя их видны Митрополичьи покои (1778), монументальная Трапезная на высоких арках гульбища (1686—1692) с миниа­тюрной восьмигранной Михеевской церковью (1734) у ее под­ножия, букет золотых глав высокой надвратной церкви (1693— 1699) над главным входом в монастырь, великолепно убран­ные изразцами торжественные царские Чертоги (конец XVII в.), вычурная ротонда Смоленской церкви на своеоб­разном стилобате из четырех криволинейных лестниц-папер­тей (1745) и нарядные Больничные палаты с шатровой цер­ковью Зосимы и Савватия (1635—1638). Центр этой главной монастырской площади отмечен памятным четырехгранным обелиском из песчаника (1792), на гранях которого, говоря словами Н. М, Карамзина, «изображены четыре эпохи славы его⁵ и незабвенные услуги, оказанные им России».

Характеристики

Список файлов реферата