shpora (701155), страница 12
Текст из файла (страница 12)
33. Русская культура XIX века, ее мировое значение.
Для понимания особенностей русской культуры XIX в. существенное значение имеет знание характера политики, экономики и права Российской Империи. В результате петровских реформ в России произошло утверждение абсолютной монархии и законодательное оформление бюрократии, что особенно ярко проявилось в “золотой век” Екатерины II. Начало XIX в. ознаменовалось министерской реформой Александра 1, который на практике проводил линию на укрепление феодально-абсолютистского порядка, учитывая новый “дух времени”, в первую очередь влияние Великой французской революции 1789 г. на умы, на русскую культуру. Одним из архетипов этой культуры является любовь к свободе, воспеваемая русской поэзией, начиная с Пушкина и кончая Цветаевой.
Русская культура воспринимала лучшие достижения культур других стран и народов, не теряя при этом своей самобытности и в свою очередь, оказывая влияние на развитие иных культур. Немалый след оставила в истории европейских народов, например, религиозная русская мысль. 'Русская философия и богословие оказали влияние на западноевропейскую культуру в первой половине XX в. благодаря трудам В. Соловьева, С. Булгакова, П. Флоренского, Н. Бердяева, М. Бакунина и многих других.
Культурно-исторический процесс в России в XIX в. имеет свои особенности. С одной стороны, происходила дифференциация (или специализация) различных сфер культурной деятельности (особенно в науке), а с другой — усложнение самого культурного процесса, т.е. большее “соприкосновение” и взаимовлияние различных областей культуры: философии и литературы, литературы, живописи и музыки и т.д. Необходимо отметить также усиление процессов диффузного взаимодействия между составляющими русской национальной культуры — официальной (“высокой”, профессиональной) культурой, опекаемой государством (церковь утрачивает духовную власть), и культурой народных масс (“фольклорным” пластом), которая берет начало в недрах восточнославянских родоплеменных союзов, формируется в Древней Руси и продолжает свое полнокровное существование на протяжении всей отечественной истории. В недрах официально-государственной культуры заметна прослойка “элитарной” культуры, обслуживающей господствующий класс (аристократию и царский двор) и обладающей особой восприимчивостью к иноземным новшествам. Достаточно вспомнить романтическую живопись О. Кипренского, В. Тропинина, К. Брюллова, А. Иванова и других крупных художников XIX в.
Начиная с XVII в. складывается и развивается “третья культура”, самодеятельно-ремесленная, с одной стороны, опиравшаяся на фольклорные традиции, а с другой — тяготевшая к формам официальной культуры. Во взаимодействии этих трех слоев культуры, часто конфликтном, преобладает тенденция к единой общенациональной культуре на основе сближения официального искусства и фольклорной стихии, вдохновлявшегося идеями народности и национальности. Эти эстетические принципы утверждались в эстетике Просвещения (П. Плавильщиков, Н. Львов, А. Радищев), были особенно важными в эпоху декабризма в первой четверти XIX в. (К. Рылеев, А. Пушкин) и приобрели основополагающее значение в творчестве и эстетике реалистического типа в середине прошлого века.
В формировании русской национальной культуры все более активно участвует интеллигенция, первоначально составлявшаяся из образованных людей двух привилегированных сословий — духовенства и дворян. В первой половине XVIII в. появляются интеллигенты-разночинцы, а во второй половине этого века выделяется особая социальная группа — крепостная интеллигенция (актеры, живописцы, архитекторы, музыканты, поэты).
В XIX в. ведущей областью русской культуры становится литература, чему способствовала, прежде всего, ее тесная связь с прогрессивно-освободительной идеологией. Ода Пушкина “Вольность”, его “Послание в Сибирь” декабристам и “Ответ” на это послание декабриста Одоевского, сатира Рылеева “К временщику” (Аракчееву), стихотворение Лермонтова “На смерть поэта”, письмо Белинского к Гоголю являлись, по сути дела, политическими памфлетами, боевыми, революционными призывами, воодушевлявшими передовую молодежь.
Даже на фоне всей богатейшей мировой классики русская литература прошлого века — исключительное явление. Можно было бы сказать, что она подобна Млечному Пути, ясно выделяющемуся на усыпанном звездами небе, если бы некоторые из писателей, составивших ее славу, не походили скорее на ослепительные светила или на самостоятельные “вселенные”. Одни только имена А. Пушкина, М. Лермонтова, Н. Гоголя, Ф. Достоевского, Л. Толстого сразу же вызывают представления об огромных художественных мирах, множестве идей и образов, которые по-своему преломляются в сознании все новых и новых поколений читателей. Впечатления, производимые этим “золотым веком” русской литературы, прекрасно выразил Т. Манн, говоря о ее “необыкновенном внутреннем единстве и целостности”, “тесной сплоченности ее рядов, непрерывности ее традиций”. Можно сказать, что пушкинская поэзия и толстовская проза — это чудо; не случайно Ясная Поляна — интеллектуальная столица мира в прошлом веке.
В XIX в., наряду с потрясающим развитием литературы, наблюдается и ярчайшие взлеты музыкальной культуры России, причем музыка и литература находятся во взаимодействии, что обогащает те или иные художественные образы.
В операх подобного рода Римский-Корсаков использует мифологическую и философскую символику. Если “Снегурочка” связана с культом Ярилы (солнца), то в “Младе” представлен целый пантеон древнеславянских божеств. Музыка Римского-Корсакова возвышает человеческое в человеке, она призвана спасти его от “страшных обольщении” буржуазного века и тем самым она приобретает великую гражданскую роль, приносит пользу обществу.
Расцвету русской музыкальной культуры способствовало творчество П. Чайковского, написавшего немало прекрасных произведений и внесшего новое в эту область.
В целом следует отметить, что на рубеже веков в творчестве композиторов происходит определенный пересмотр музыкальных традиций, отход от социальной проблематики и возрастание интереса к внутреннему миру человека, к философско-этическим проблемам. “Знамением” времени было усиление лирического начала в музыкальной культуре.
Н. Римский-Корсаков, выступавший тогда основным хранителем творческих идей знаменитой “могучей кучки” (в нее входили М. Балакирев, М. Мусоргский, П. Кюи, А. Бородин, Н. Римский-Корсаков), создал полную лиризма оперу “Царская невеста”. Новые черты русской музыки начала XX в. нашли наибольшее выражение в творчестве С. Рахманинова и А. Скрябина. В их творчестве отразилась идейная атмосфера предреволюционной эпохи, в их музыке находили выражение романтический пафос, зовущий к борьбе, стремление подняться над “обыденностью жизни”.
В XIX в. существенных успехов достигла русская наука: в математике, физике, химии, медицине, агрономии, биологии, астрономии, географии, в области гуманитарных исследований. Об этом свидетельствует даже простое перечисление имен гениальных и выдающихся ученых, внесших значительный вклад в отечественную и мировую науку: С.М. Соловьев, Т.Н. Грановский, И.И. Срезневский, Ф.И. Буслаев, Н.И. Пирогов, И.И. Мечников, И.М. Сеченов, И.П. Павлов, П.Л. Чебышев, М.В. Остроградский, Н.И. Лобачевский, Н.Н. Зинин, А.М. Бутлеров, Д.И. Менделеев, Э.Х. Ленц, Б.С. Якоби, В.В. Петров, К.М. Бэр, В.В. Докучаев, К.А. Тимирязев, В.И. Вернадский и др. В качестве примера рассмотрим творчество В.И. Вернадского— гения русской науки, основателя геохимии, биогеохимии, радиологии. Его учение о биосфере и ноосфере в наши дни быстро входит в различные разделы естествознания, особенно в физическую географию, геохимию ландшафта, геологию нефти и газа, рудных месторождений, гидрогеологию, почвоведение, в биологические науки и медицину. Наш крупнейший естествоиспытатель В.И. Вернадский по строю мыслей и широте охвата природных явлений стоит в одном ряду с этими корифеями научной мысли, однако он работал в эпоху неизмеримо возросшего объема информации в естествознании, принципиально новых техники и методологии исследований.
34. «Серебряный век» русской культуры.
В истории русской культуры конец XIX — начало XX в. получил название “серебряного века” русской культуры, который начинается “Миром искусства” и заканчивается символизмом. “Мир искусства” — это организация, возникшая в 1898 г. и объединившая мастеров самой высокой художественной культуры, художественную элиту России тех времен. В этом объединении участвовали почти все известные художники — А. Бенуа, К. Сомов, Л. Бакст, Е. Лансере, А. Головин, М. Добужинский, М. Врубель, В. Серов, К. Коровин, И. Левитан, М. Нестеров, Н. Рерих, Б. Кустодиев, К. Петров-Водкин, Ф. Малявин, М. Ларионов, Н. Гончарова и др. Огромное значение для формирования “Мира искусств” имела личность С. Дягилева, мецената и организатора выставок, а впоследствии — импрессарио гастролей русского балета и оперы за границей, так называемых “Русских сезонов”.
Благодаря деятельности Дягилева русское искусство получает широкое международное признание. Организованные им “Русские сезоны” в Париже относятся к числу этапных событий в истории отечественной музыки, живописи, оперного и балетного искусства. В 1906 г. парижанам была представлена выставка “Два века русской живописи и скульптуры”, которая экспонировалась затем в Берлине и Венеции. Это был первый акт всеевропейского признания “Мира искусства”, а также открытия русской живописи XVIII — начала XX в. в целом для западной критики и настоящий триумф русского искусства. В следующем году Париж мог познакомиться с русской музыкой от Глинки до Скрябина. В 1906 г. здесь с исключительным успехом выступал наш гениальный певец Ф. Шаляпин, исполнивший партию царя Бориса в опере Мусоргского “Борис Годунов”. Наконец, с 1909 г. в Париже начались “Русские сезоны” балета, продолжавшиеся в течение нескольких лет (до 1912 г.).
Под редакцией Дягилева с 1899 по 1904 г. издавался журнал “Мир искусства”, состоявший из двух отделов: художественного и литературного. В последнем отделе публиковались сначала работы религиозно-философского плана под редакцией Д. Мережковского и 3. Гиппиус, а затем — труды по теории эстетики символистов во главе с А. Белым и В. Брюсовым. Можно сказать, что “серебряный век” русской культуры — это век культуры высокого ранга и виртуозности, культуры воспоминания предшествующей отечественной культуры, культуры цитаты. Русская культура этого времени представляет собой синтез старой дворянской и разночинной культур. Значительный вклад “Мира искусства” состоит в организации грандиозной исторической выставки русской живописи от иконописи до современности за границей.
Рядом с “мирискусниками” виднейшим направлением рубежа века был символизм — многогранное явление, не вмещающееся в рамки “чистой” доктрины. Краеугольный камень направления — символ, заменяющий собой образ и объединяющий платоновское царство идей с миром внутреннего опыта художника. Среди виднейших западных представителей символизма или тесно связанных с ним — Малларме, Рембо, Верлен, Верхарн, Метерлинк, Рильке... Русские же символисты — А. Блок, А. Белый, Вяч. Иванов, Ф. Соллогуб, И. Анненский, К. Бальмонт и др. — опирались на философские идеи от Канта до Шопенгауэра, от Ницше до Вл. Соловьева и своим любимейшим афоризмом почитали тютчевскую строку “мысль изреченная есть ложь”. Русские символисты считали, что “идеальные порывы духа” не только вознесут их над покровами повседневности, обнажат трансцендентную сущность бытия, но и сокрушат также “крайний материализм”, равнозначный “титаническому мещанству”.
Конец XIX — начало XX в. является русским философским Ренессансом, “золотым веком” русской философии. Существенно отметить, что философская мысль серебряного века русской культуры, представляющая собой золотой самородок, сама явилась на свет как преемница и продолжательница традиций русской классической литературы. По мнению Р.А. Гальцевой, “... в русской культуре существует что-то вроде литературно-философской эстафеты, и даже шире — эстафеты искусства и философии, из сферы художественного созерцания набранная мощь тут передается в область философского осмысления и наоборот”. Именно так сложились отношения между русской классикой и философским возрождением конца века, которое представлено именами Вл. Соловьева, В. Розанова, С. Булгакова, Н. Бердяева, Л. Шестова, Г. Федотова, С. Франк и др.
35. Проблема ценностей в посткоммунистическом мире.
36. Истоки этнического развития. Теория этногенеза Л.Н. Гумилева.
В последнее время “ожили” и культурно-исторические концепции евразийства, самобытного течения русской мысли, чей расцвет приходится на первую треть XX в. После 1917 г. группа русских интеллектуалов-эмигрантов (Н.С. Трубецкой, П.Н. Сабицкий, В.Н. Ильин, М.М. Шахматов, Г.В. Вернадский, Л.П. Карсавин и др.) стала называть себя “евразийцами” и заявила о себе программным сборником “Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждения евразийцев”. Сформулированная ими новая идеология особо подходила к проблемам культуры, истории и этнологии.
Евразийцы отчеканили геополитическую доктрину, претендующую на единственно верное истолкование этнической традиции. Основной тезис евразийства звучит следующим образом: “евразийство — это специфическая форма, тип культуры, мышления и государственной политики, издревле укоренившихся именно на пространстве огромного евроазиатского государства — России”. Данный тезис получил обоснование при помощи множества нетрадиционных аргументов, взятых из истории Евразии.
Все рассуждения евразийцев исходят из идеи, что Россия-Евразия представляет собою уникальный географический и культурный мир. Стержнем культурно-исторических концепций евразийцев выступает идея Евразии, очерчивающая границы мышления в его социальном, экономическом и политическом аспектах и акцентирующая внимание на самобытности и самодостаточности отечественной культуры. Согласно евразийскому мышлению, культура есть органическое целое, которое имеет все черты мифологемы. Это значит, что культура весьма необычна — ее географический характер определяет: во-первых, тонкое осознание органической связи общественной жизни с природой; во-вторых, материковый размах (“русская широта”) в отношениях с миром; в-третьих, любые исторически установившиеся формы политической жизни рассматриваются как нечто относительное. Евразиец уценит традицию, однако чувствует ее относительный характер и не мирится с ее жесткими пределами. Евразийский тип мышления не привязан (подобно западному) к каким-либо государственным и политическим рамкам, он допускает непредсказуемые социальные эксперименты и взрывы народной стихии. Евразийское культурное сознание не восприняло такие характеристики западной цивилизации, как “германский педантизм”, “польский гонор”, рационализм, скученность городов и экологические издержки.
Евразийский образ мышления и действия основывается не на рационализации опыта, а на вере в Абсолют, предание, вождя и т.д.; в их основе всегда лежит некая объединяющая идея. Русская культура впитала в себя православную веру из Византии (она представляет собой специфический синтез религиозных догм и обрядов с православной культурой) и туранскую (или тюркскую) этику, восприятие государственности и прав человека) основанных на беспрекословном повиновении. Именно этот сплав придал социальному целому форму соборности, духовного единства, а не механической тотальности. Именно этот синтез лежит в основе культурно-исторической преемственности и позволяет сберечь национальный потенциал, который необходим для функционирования нашего общества.
Центральным пунктом евразийских культурно-исторических концепций является идея “месторазвития”, согласно которой социально-историческая среда и географическое окружение сливаются воедино. С этой точки зрения всемирная история предстает как система мест развития; причем отдельным “местам развития” присущи свои определенные формы культуры независимо от национального состава и расового происхождения народов, проживавших там. Иными словами, отдельные “места развития” становятся “культурно-постоянными”, становятся носителями особенного, только им присущего типа культуры. По мнению евразийцев, всем великим державам, которые существовали на евразийских равнинах, характерен один и тот же тип военной империи. Такими были государства скифов, гуннов, монголов, татар, Московское царство и Российская Империя. Истоками русской государственности и культуры они считали Золотую Орду и Византию.
В наше время, определенное созвучие с идеями евразийцев имеют исследования Л. Гумилева о влиянии географической среды на этногенез и развитие культуры. Этногенез он считает биосферным и ландшафтным явлением, проявлением наследственного признака “пассионарности” — органической способности людей к напряжению, жертвам ради высокой цели. Сам себя Л. Гумилев называет последним евразийцем, ибо он своими научными исследованиями подкреплял аргументы своих предшественников, внося наряду с этим и новое слово в науку.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
