30858-1 (697097), страница 2

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 2)

К концу XIX в. все многоотраслевое ярмарочное хозяйство переходит в руки общественного управления. Городские власти Нижнего Новгорода ассигновывали лишь небольшую часть денег на содержание речной полиции, присылали 40 низших чинов полиции и судебный аппарат. Полицейская охрана Нижегородской ярмарки с середины 80-х гг.Х1Х в. состояла: 1) из откомандированных из штата нижегородской полиции (1 полицмейстера, 2 помощников полицмейстера, 1 частного пристава, 5 помощников пристава, 2 околоточных надзирателей и 38 человек низших полицейских чинов); 2) ярмарочной конной стражи (1 пристава и 41 стражника); 3) командируемых из штата столичной петербургской полиции - 1 офицера, 2 околоточных, 73 городовых и московской - 1 офицера, 2 околоточных, 73 городовых. Но и это количество полицейских считалось недостаточным для наведения порядка. Ежегодно дополнительно на ярмарку еще командировывался Оренбургский казачий полк в полном составе. Командирование на ярмарку считалось поощрением по службе, так как это сулило хорошую прибавку к жалованию в виде незаконных поборов. В общей сложности поборы достигали за ярмарку иногда 150-200 тыс. рублей. Существовала даже своеобразная такса на взимаемые полицией взяток. Так, за ярмарку с извозчиков брали 3 руб., с проституток- 5 руб., с увеселительных заведений- 1200 руб. и.т.д. В 1888 г. состав полицейской охраны ярмарки был вкорне изменен. Была создана отдельно от города ярмарочная полиция, состоящая из 276 человек, 200 из которых являлись низшими чинами, 22- высшими и 51 человек - конными стражниками. Число низших чинов определялось из расчета 1 полицейский на 1 тыс. населения ярмарки и Канавинской слободы. Полицейские функции выполнял также ярмарочный врачебно-полицейский комитет. В ведении этого комитета находились больничные, санитарные, врачебно-полицейские и судебно-полицейские вопросы. Огромную работу врачебно-полицейский комитет провел в 1892 - 1894 гг., в период холерной эпидемии в Поволжье. В качестве предупредительных медицинских мер предусматривалось “обеспечение ярмарки усиленным врачебным персоналом, достаточным числом больниц и приемных покоев, устройство помещений для рабочего люда, снабжение ее хорошей пищей и питьевой водой, организация особого отряда дезинфекторов и правильная очистка ярмарки от мусора и нечистот, устройство на площадях и улицах новых общественных ретирад. В общем и целом эти мероприятия были приведены в исполнение ко дню открытия ярмарки 1892 г.медицинский персонал состоял из 29 врачей, 16 студентов-медиков, 32 фельдшеров, фармацевта и одного ветеринарного врача. На ярмарке были выстроены 4 барака для ночлега рабочих, где бесплатно давали горячий чай, 4 приемных покоя для осмотра больных, устроено 6 водогреен с кипяченой водой, закрыта подача воды в водопровод из затона реки Оки из-за недоброкачественности воды и открыта новая водокачка в районе Стрелки. В 14 пунктах ярмарки были поставлены баки с кипяченой водой, разбавленной красным вином, пожертвованным виноторговцами. Для лечения больных было выстроено несколько холерных бараков. На Волге стояло специальное судно, устроенное под плавучий госпиталь. Одежда с заболевших сжигалась и, если они выздоравливали, то получали новую одежду бесплатно. В частности, этой одеждой обеспечивал ярмаркой Савва Морозов, который выписывал из своих московских фабрик целые вагоны дешевого платья для рабочих. Несмотря на принятые меры, смертность от холеры была очень высокой. В начале августа 1892 г. каждый день умирало по 100 человек. Холера косила в основном рабочий люд. В 1893 г. на ярмарке вновь вспыхнула эпидемия. Для холерных больных в этом году была открыта новая больница, построенная за территорией ярмарки и названная поэтому “Дача”. В то же время ярмарку обслуживала купеческая больница на 30 кроватей, функционировавшая с 1866г. Лечение там было бесплатным.За ярмарочный период больница обслуживала в среднем до 15 тысяч больных, из которых около 500 человек лечилось стационарно, остальные - амбулаторно. В 1895 г. при этой больнице было открыто сифилитическое отделение, а в 1906 г. - смотровой пункт. В 1913 г. при Уральском и Игнатьевском ночлежных домах были открыты амбулаторные пункты, которые за ярмарку посещало до 5 тысяч больных. Благодаря огромным усилиям со стороны ярмарочного общественного управления и врачебного персонала со вспышками эпидемий справлялись, хотя заболеваемость на ярмарке оставалась очень высокой. Для рабочего люда, который приходил на Нижегородскую ярмарку десятками тысячми, строятся столовые и чаиные. В 1881 г. таких заведений было три: на Стрелке, Сибирской пристани и на Песках. Рабочие охотно посещали народные столовые. Обед там стоил 8 коп: он состоял из щей с говядиной и гречневой кашей с коровьем маслом. Хлеб обедающим подавался не с весу, а- сколько потребуется. На порцию чая полагался один золотник чая и три куска сахара, стакан чая стоил 3 коп. В годы, когда заработки ярмарочных рабочих особенно снижались, цена обеда понижалась до 6 коп., а иногда- до 5 коп. В конце 90-х гг. XIX в. на ярмарке было уже 7 народных столовых и чаиных. Все они находились на содержании ярмарочного купечества. В 1874 г. в народных столовых было отпущено 20114 обедов и 100731 порций чая, в 1906 г. - 67422 обеда и 350000 порций чая. В 1880 г. для рабочих ярмарки были сооружены бесплатные ночлежный дом им. графа Игнатьева.

Часть 2. Анализ торговой деятельности ярмарки.

Концентрация и монополизация в торговле, а также превращение Нижегородской ярмарки в конце XIX - нач. XX вв. в своеобразную всероссийскую биржу и выставку-продажу приводят к сокращению численности ярмарочных торгующих. Если в 1870 г. их было 3967 чел., в 1890г.-3652 чел., в 1903 г. - 2966 чел., то в 1910 г. - 2811 чел. Центрально-нечерноземный промышленный район на протяжении всего XIX- нач. XX вв. господствовал на Нижегородской ярмарке как по представительности своих торговцев (в 1822 г. - 66%, в 1890 г. - 82%, в 1910 г. - 71% от общего числа торговцев), так и по ценности привоза товаров (в 1822 - 60%, в 1910г. - 82% от общего оборота). При этом Москва и Московская губерния занимали ведущее место не только в ЦПР, но и среди других регионов страны, представленных на Нижегородской ярмарке как по представительству торгующих, так и по привозу товаров. В 1822 г. москвичи, составлявшие 25% (529 человека) от всех ярмарочных торгующих, привезли 30% всего находящегося в продаже товара. В 1870 г. представительство москвичей на ярмарке увеличилось до 30% (1511 человек), а в 1910 г. из Московской губернии и Москвы прибыло 792 торговца, что составило 28% всех торгующих. Что касается привоза товаров из этого региона, то он в нач. XX в. (66 млн. руб), как и в первой половине XIX в. составлял третью часть всего ярмарочного привоза, что свидетельствовало о прочности торговых связей Московского промышленного района с Нижегородской ярмаркой. Это было обусловлено прямой заинтересованностью московских текстильных фабрикантов в выходе на восточные рынки сбыта через всероссийское торжище. Не менее прочными были также торговые связи Нижегородской ярмарки с Поволжьем в целом и Нижегородской губернией в частности. До 80% торговцев, приезжающих на ярмарку из этих районов, имели эти связи более 10 лет, среди них 15% - свыше 50 лет. Немаловажную роль в торговых связях ярмарки играли также районы Урала и Сибири. Все это говорит о том, что Нижегородская ярмарка в конце XIX- нач XX вв., несмотря на изменение характера ее торговли, продолжает оставаться наряду с Москвой центром всероссийского рынка. География внешнеторговых связей Нижегородской ярмарки во второй половине XIX- нач XX вв. претерпевает, как и география внутренних связей ярмарки, большие изменеиия. В связи с успешным развитием отечественной промышленности и перемен в таможенной политике (издание протекционистского таможенного тарифа1891г., увеличившего таможенные ставки для иностранных товаров в среднем на 20%в золоте) к концу XIX в. происходит сокращение прямых торговых связей ярмарки с целым рядом государств таких как: США, Голландия, Швеция, Болгария, Финляндия, Италия, Дания, Португалия и Бельгия. Одновременно Нижегородская ярмарка устанавливает торговые связи с Израилем, Турцией, Грецией, еще более упрочиваются связи с Германией и Персией. Общее количество иностранных фирм, торгующих на Нижегородской ярмарке во второй половине XIX в., сокращается с 300 фирм в 70-80-е гг. до 145 фирм в 90-е гг. В 1914 гг. на ярмарке стало еще меньше иностранных фирм - 103, что составило 4% от общего количества торгующих. Следует отметить, что если торговые связи Нижегородской ярмарки с восточными странами шли напрямую через посредство восточных купцов, то с западноевропейскими странами осуществлялись большей частью через посредников и особенно это было свойственно меховой торговле. Скупщики мехов, шерсти, кожсырья - швейцарские и немецкие евреи, как правило, не имели ни собственных, ни арендованных на ярмарке лавок и размещались в гостиничных номерах, где заключались многомиллионные сделки с продавцами этих товаров. Изменения в характере торговли на Нижегородской ярмарке во второй половине XIX - нач. XX вв. главное из которых было превращение ярмарки во всероссийскую биржу привело к уменьшению привоза товаров на нее и к сокращению числа ее участников. По данным полиции в 1869-1880 гг., население Нижегородской ярмарки за один день во время ее пика в конце июля - начале августа имело тенденцию к сокращению. Если в 1860-е годы оно равнялось в среднем 250 тыс, чел., то в конце Х1Х-нач. ХХ вв. -180 тыс. чел.

Часть 3. Историко-культурная основа Нижегородской ярмарки. Социальные проблемы постановки.

Среди гастролеров выступавших здесь были крупные имена русской сцены: Щепкин, Линская, Адреев-Бурлак, Живокини. Михаил Семенович Щепкин играл на ярмарочной сцене в комедии А.Н. Островского «Бедность не порок». Вообще сцена ярмарочного театра видела много пьес великого кудесника русской драматургии: «Не в свои сани не садись», «В чужом пиру похмелье», «Пучина».

Начиная с 1846 г. в Нижнем на ярмарке гастролирует ученик Щепкина артист И. Самарин. Для нижегородских театралов памятен был июль 1862 г., когда впервые в России на подмостках Нижегородского Ярмарочного Театра выступал трагик Айра Олдридж. О публике ярмарочного театра писал А.П. Мельников в своих интереснейших «Очерках бытовой истории Нижегородской Ярмарки»: «Театр открывался ежегодно одновременно с цирком и другими увеселениями самых первых дней после поднятия флагов. Ярмарочный театр на сцене которого иногда подвязались первые светила драматургического искусства, в своем репертуаре должен был подделываться под вкусы ярмарочной публики, ставя разные раздирательные драмы того времени с мелодраматическими и даже попросту подчас балаганными эффектами. Особенно ходовыми пьесами того времени были «Клара дэ Обервиль», «Женевская сирота», «Материнское благословение», «Жизнь игрока» … В очередной сезон 1868 г. на ярмарке появилась оперная итальянская труппа – солисты: хор и оркестр. Событие это было поистине огромным в театральной жизни города. Нижегородцы услышали оперы «Эрнани», «Лукреция Борджиа», «Фауст», «Лючия ди Ламмермур», «Риголетто», «Норма» и другие».

Большой ярмарочный театр, как его стали называть с момента постройки обширного каменного здания располагался в центре Ярмарки и вмещал в себя почти 2000 человек.

Со второй половины XIX в. антрепренеры менялись с необыкновенной быстротой. Одной из самых серьезных и значительных была антреприза Петра Михайловича Медведева, в которой были драматическая и оперная труппа. Тогда были поставлены «Бешенные деньги» и «Женитьба Бальзаминова» Островского, «Гамлет» Шекспира, «Ревизор» Гоголя.

В конце же века мы наблюдаем калейдоскоп имен выдающихся русских актеров, гастролирующих на сцене Большого Ярмарочного: М.Г. Савина, П.А. Стрепетова, Ф.П. Горева, В.П. Андреева-Бурлака, который читал здесь «Записки сумасшедшего» Гоголя. Тогда же в 1895 г. здание ярмарочного театра покупает знаменитый тенор артист императорских театров Николай Николаевич Фигнер. Теперь театр уже именуется «Театр Фигнера на Ярмарке». Одно из объявлений в «Нижегородском листке» того времени гласило: «Большой театр на Ярмарке, русская опера под управлением А.А. Эйхенвальда в понедельник 18 августа при участии артиста императорских театров Ф.И. Шаляпина представлен будет «Фауст»». На сцене ярмарочного театра нижегородские любители музыки услышали Шаляпина в «Борисе Годунове», «Русалке», «Фаусте». Здесь его услышал Алексей Максимович Горький. В этой же антрепризе Н.Н. Фигнера выступал в августе 1909 г. Леонид Витальевич Собинов. На сцене ярмарочного театра Собинов спел в «Евгении Онегине», «Травиатте», «Риголетто», «Искателе жемчуга» и «Ромео и Джульетте». Долгое время ярмарочный театр был крупнейшей сценической и городской площадкой. Трудно переоценить его значение в культурной жизни города. Через него к искусству приобщались самые разнообразные в том числе широкие демократические слои нижегородского общества. В течение 100 лет на сцене театра выступали знаменитые артисты России, ставились известные и малоизвестные оперы, в результате чего Нижний Новгород получил звание одного из городов со старыми театральными традициями.

Театр князя Николая Григорьевича Шаховского был коммерческим. Нижегородская ярмарка (сначала она устраивалась в городке Макарьеве) привлекала к себе громадное количество купцов и помещиков. Появление театра на ней сулило большие доходы. Лейб-медик Реман, побывавший на этой ярмарке в 1804 г., писал: “Ярмарка Франкфуртская и Лейпцигская едва заслуживают названия ничего незначащих сборищ в сравнении с тою, которая бывает в этом месте... Надо видеть ее, чтобы составить себе понятие о бесчисленной толпе лошадей, экипажей, телег, которые на пространстве нескольких верст покрывают всю поверхность земли кругом городка Макарьева... Народ, который здесь теснится, состоит из: русских их всех областей от Якутска до Вильны, множества татар, чувашей, черемисов, калмыков, бухарцев, греков, грузин, башкир, армян и персов, индийцев из астраханских колоний, а также поляков, немцев, французов”.Некоторые помещики посылали на Макарьевскую ярмарку для
заработков отдельных актеров. Приведем только один пример. Некто Нил Петрович Колюпанов рассказывал об одном костромском помещике, который завел у себя хор песенников и стал посылать его на “работу” к соседям в случае каких-либо торжеств и праздников... Была у этого помещика в хоре солистка, крепостная девушка Катюша,— красавица, обладавшая хорошим голосом. Хитроумный барин вознамерился извлечь из ее таланта особую выгоду. Он решил посылать Катюшу на Макарьевскую ярмарку для увеселения публики по трактирам. В качестве агента-устроителя концертов он отправил с ней доверенного человека. Предприятие удалось. Катюша доставила барину несколько сотен рублей, за что получила “щедрую награду” в виде шелкового платочка. На следующий год Катюшу послали вновь; однако, помещик на этот раз оказался “в убытке”. В одном из трактиров Катюшу увидел молодой “вольный” человек, они полюбили друг друга и бежали. Все попытки найти беглянку оказались тщетными.Подобных случаев на Макарьевской, а позднее на Нижегородской ярмарках было несколько. Театр Н. Г. Шаховского обслуживал Нижегородскую ярмарку. Возник он в селе Юсупове Аратовского уезда Нижегородской губернии, где у Шаховского были певцы, драматические актеры и актрисы. Спектакли они давали летом Зимой, когда князь переезжал в Москву, его актеры выступали на сцене московского театра. Увлечение театром у Шаховских носило “фамильный” характер: брат Николая Григорьевича — Борис Григорьевич, который жил в Москве постоянно, также имел крепостной театр. Современники иронизировали над Н.Г.Шаховским, говорили, что зрителями театра в селе Юсупове были местные крестьяне, которых будто бы сгоняли на спектакли “по наряду”. Крепостные “отбывали эту повинность бездоимочно” и в награду за посещение получали от князя по чарке водки. В 1798 г. Н. Г. Шаховской переехал в Нижний Новгород на постоянное жительство и сделал свой домашний театр публичным. О личности Н.Г.Шаховского сохранились противоречивые свидетельства. Известный мемуарист ф.ф.Вигель писал, что “Шаховской не имел никакого понятия ни о музыке, ни о драматическом искусстве, а между тем ужасным образом законодательствовал в своем закулисочном царстве”. А. С. Гацисский, автор книги “Нижегородский театр” (1798—1867), писал, что князь был человеком, знавшим и любившим театр. Шаховской сам подбирал пьесы для постановок и предпочтение отдавал классическому репертуару. В отличие от театров, принадлежавших вельможной знати, спектакли в которых отличались богатством постановок, в коммерческом театре Шаховского упор делался на содержание пьес. Вместо грандиозных опер с превращениями, с роскошными декорациями и богатыми костюмами, со всевозможными триумфальными маршами многочисленных статистов и сценическими эффектами владелец нижегородского театра предпочитал ставить спектакли не яркие, но захватывающие своим сюжетом. Идя в ногу с модой, Шаховской отдавал преимущество водевилям, комедиям, драмам. Это, конечно, не означает, что в его театре не осуществляли дорогостоящих постановок: шли оперы Моцарта “Волшебная флейта”. Мартини “Дианино древо”, Буальдье “Калиф Багдадский, или Калиф на час”, Аблесимова “Мельник, колдун, обманщик и сват”, Николева “Розана и Любим”; балет Морелли “Венера и Адонис”; трагедии Ломоносова “Демофонт”, Сумарокова “Хорев”: драмы Д. Дидро “Отец се-мейства”, В. Зотова “Дочь Карла Смелого”, “Жизнь игрока”, “Иоанн, герцог Финляндский”, “Невидимый свидетель”, “Негры в неволе”, “Скопин Шуйский”, “Юрий Милославский”; комедии А. С. Грибоедова “Горе от ума”, И. С. Крылова “Проказники”, Княжнина “Чудаки”, Коцебу “Эпиграмма” и “Дева солнца” (“Перуанка”). Одна из последних актрис рассказывала, что вопрос о том, ставить или отвергнуть пьесу, решался в театре на одной из последних репетиций: “Бывало, учим, учим какую-нибудь пьесу, мучаемся-мучаемся, а князю-то и не понравится... Встанет, бывало, махнет рукой, табачку из золотой табакерки шибко так нюхнет, да и скажет: “не нужно!..” Ну и начнут готовить другую пьесу...” В труппе Шаховского имелось более ста человек актрис и
актеров. В большинстве своем это были талантливые, владевшие
своим искусством люди. Лучшими драматическими актерами были
И. Залесский (трагедия и драма), Ф. Вышеславцева (комедия), А К. Ершов (комедия), Н Пиунова (драма), А. Залесская (комедия), Т Стрелкова (комедия). Эти же актеры выступали и в операх: Я. Завидов был певцом (баритон), одновременно музыкантом, композитором и балетмейстером; А. Вышеславцев пел теноровые партии; А. Ершов исполнял партии баритона. Главным украшением сцены был актер Поляков, известный под
именем Миная. Поляков играл Богатонова в пьесе “Провинциал в столице”, портного Фибса в “Опасном соседстве”, Ведеркина в “Воспитании”, Бирюлькина в “Своей семье” и др. Л. П. Никулина-Косицкая, актриса, вышедшая из крепостных,
в своих “Записках” вспоминала, как впервые в 1843 г. посетила этот театр. Давали драму “Красно покрывало” с участием Вышеславцевой, Трусова и других актеров: меня бросало в жар. Я вся превратилась в слух и зрение, смеялась и плакала, все и всех забыла. Вся жизнь моя перешла в актеров ”. Позднее (в 1843 г.) Стрелкова и Вышеславцева приобрели широкую известность. Иерархические отношения соблюдались в крепостном театре не только между помещиком и крепостными, но и в среде самих актеров. Им строго следовали и в театре Шаховского: у крепостной актрисы Стрелковой Никулина-Косицкая обязана была почтительно целовать при встрече руку и т. п. Замечательной актрисой театра Шаховского была Анна Агафоновна Вышеславцева. Многие современники видели ее на сцене и дали высокую оценку ее игре. Родилась Вышеславцева в 1818 г. в семье крепостных актеров. Она обладала талантом перевоплощения, ярким темпераментом. Большим успехом пользовалось ее исполнение ролей Луизы (“Коварство и любовь”), Терезы (“Тереза, или Женевская сирота”), Амалии (“30 лет, или Жизнь Игрока”), Екатерины (“Иоанн, герцог Финляндский”). Великая русская актриса П. А. Стрепетова писала, что ей редко приходилось впоследствии видеть актрис с таким сильным дарованием. Многие из старых театралов долго помнили Вышеславцеву в роли шиллеровской Луизы, которую она исполняла от начала до конца с неподражаемым совершенством Примечательно, что, служа безвыездно в Нижнем, окруженная актерами-рутинерами, “завывающими” на разные голоса “эффектные” монологи излюбленных ролей, Вышеславцева неуклонно следовала дорогой великого Щепкина и, несмотря ни на какие протесты товарищей, первая на нижегородской сцене заговорила просто и естественно. Нужно было иметь “железный характер и огромный запас любви к искусству”, чтобы устоять против насмешек товарищей, выдержать в течение многих лет холодное недоумение зрителей, привыкших восторгаться в трагедии необузданным ревом трагиков, в комедии — бессмысленным клоунством тогдашних комиков и в заключение заставить тех же зрителей не только признать талант там, где они его отрицали в простодушном ослеплении, но больше — заставить их полюбить этот талант и восхищаться им,
почуяв в нем правду и истину.

Характеристики

Список файлов реферата