3568-1 (696444), страница 3
Текст из файла (страница 3)
Если только спрячетесь на небесах!” —
С гневом проговорил [Манас],
Заторопившись, сел на Аккулу,
Собрался было поскакать,
Готов был двинуться в путь.
Дядя его Бакай говорит:
“Эй, постой-ка,— говорит,—
На разведку я один пойду,
Нечестивцам покажусь,
Сделаю вид, будто от них бегу.
Если погонятся за мной,
Я направлюсь к тебе,
А ты, перерезав им путь, сражение начнешь,
Всех нечестивцев разгромишь
И вызволишь меня.
С [громким] криком сражение начнешь,
Нечестивцев разгромишь,
Отобьешь ты меня”.
Сказал это храбрый Бакай,
В эту пору было ему тридцать лет,
Птица счастья — над его головой...»
Трехфункциональность также отчетливо прослеживается в сюжете сна манасчи Саякбая Каралаева [3]. Насколько нам известно, многие сказители древнейшего кыргызского мифа объясняли свои спосбности явлением к ним во сне Бакая и Манаса. Не вдаваясь в тупиковый по своей сути спор о том, действительно ли манасчи общались с верховными богами кыргызской мифологии, можно смело утверждать, что рассказ о вещем сновидении является неотъемлемой частью эпопеи «Манас», своего рода прелюдией к ней.
В сюжете сна Саякбая Каралаева можно выделить три основных момента. Во-первых, действие начинается с приглашения Саякбая войти в богато обставленную юрту и принять от находящейся в ней Каныкей чашу кумыса. Во-вторых, внезапно появившиеся Бакай и Манас очень грубо, жестоко обращаются с перепуганным до смерти Саякбаем. На него кричат, заставляют глотать землю, а застрявшие в горле комки Бакай грубо проталкивает древком камчи. В-третьих, важное место в сновидении отводится теме денег (19 рублей), которые бедняк Саякбай заработал с большим трудом, и угощения жертвенным мясом односельчан будущего манасчи.
Если рассматривать эти три момента сквозь призму идеологии трех функций индоевропейского мифа, многие непонятные вещи сразу принимают ясные очертания. Праздничная, богато обставленная юрта, приглашение войти в нее и принять угощение от Каныкей – это дань идущим из глубокой древности кыргызским традициям, согласно которым гостя сначала нужно пригласить в дом, с теплотою души принять, накормить и только потом о чем-либо просить. Разумеется, что боги Бакай и Манас – хранители Закона – не могли действовать вразрез с традициями. Согласно Дюмезилю, почитание закона, традиций и обычаев относится к первой функции индоевропейской идеологии. Грубое, жестокое обращение с будущим манасчи указывает на то, что он призван быть одним из воинов непобедимой армии Манаса, в обязанности которого будет входить борьба особого рода: рассказывать современникам о деяниях Манаса и тем самым пытаться предотвращать в кыргызском обществе проявления зависти, алчности, буйства животных инстинктов, жестокости, обывательщины, трусости, предательства, беззакония и т.д. В индоевропеской мифологии все, что касается войны, борьбы, армии относится ко второй функции. И наконец, 19 рублей, с которыми должен расстаться бедняк Саякбай взамен на двух жертвенных баранов, – это напоминание о бренности, маловажности всего материального, о непристойности алчности, пагубности излишеств в потреблении. Все что касается богатства, имущества, обильной еды и т.п. относится, согласно Дюмезилю, к третьей функции индоевропейской идеологии. Вообще, неприязнь к алчности – один из лейтмотивов эпоса «Манас»:
«Храбрый Манас закричал:
“Саблей не рубился, стрелу не пускал,
Не натягивал тетивы, изображая храбреца,
Кого победили — достойный ли враг?
Не берите у него и сломанной иглы.
Зачем же вам добро,
Собираемое калмаками с давних пор?
На каждый кош возьмите скот [лишь] на убой,
В ваших же загонах остался скот!
Если у богатых возьмете скот на убой,
Оставьте в покое соседей их.
Старшие, молодые и старики,
Вы будто истосковались по добру,
Что с вами всеми произошло?”»
Заключение
Итак, на основе изложенного выше можно заключить, что мифические представления о Манасе, как озере, так и эпическом герое, принадлежат к большой семье индоевропейских мифов. Предварительный анализ произвольно выбранного отрезка кыргызского эпоса «Манас» на наличие в нем идеологии трех функций, которую Жорж Дюмезиль рассматривает в качестве отличительной черты индоевропейских мифов, дал положительные результаты. Можно с уверенностью заявить, что в эпосе «Манас» трехфункциональность встроена в сюжетную линию буквально на всех уровнях. Как узоры меньшего размера, преплетаясь, могут формировать аналогичные узоры большего размера, так и в кыргызском сказании трехфункциональность встречается на различных уровнях. Узор накладывается на узор, что в итоге дает цельную картину повествования. Более того, в эпосе также прослеживается другая важная структурная характеристика индоевропейской мифологии: двуединость первой функции, представляющей власть. Подобно тому, как у древних римлян есть Янус и Юпитер, у ариев – Митра и Варуна, у доисторических авестийцев – Багу Мана и Аса, так и в кыргызской мифологии верховными персонажами выступают мудрый Бакай и могущественный Манас. В целом же Манас – это бог Порядка, властитель стихий, который использует, сдерживает и вносит гармонию между жизнеотрицающим и жизнеутверждающим началами, тем самым даря благополучие кыргызскому народу.
Список литературы
[1] Для изложения теории Жоржа Дюмезиля мы использовали: Dumézil, Georges Mythe et épopée I, II et III (Миф и Эпопея, в трех томах), Gallimard, 1995; Dumézil, Georges Mythes et dieux des Indo-Européens (Мифы и боги индоевропейцев), Flammarion, 1992; Sergent, Bernard «Georges Dumézil», adpf-ministère des Affaires étrangères, Paris.
[2] См. академическое издание эпоса на двух языках: Манас. Киргизский героический эпос. Книга 2. М., Главная редакция восточной литературы издательства “Наука”, 1988 (серия “Эпос народов СССР”).
[3] Сюжет сна, подробно записанный со слов самого Саякбая Каралаева, можно найти в статье Болота Шамшиева «Загадка знака Манаса», опубликованной в газете "Моя Столица" за 10 августа 2004 г. Электронная версия газеты размещена по адресу: www.msn.kg
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
