23714 (685026), страница 2
Текст из файла (страница 2)
Интересно отметить здесь и традиционные пути торговцев посольств и т.п. Даже в XIX в. все пути русских миссий и торговцев от Южного Приуралья (Оренбург, Троицк, Орск) в Bvxapv (северо-западная часть древнего Согда) проходили не через Хиву, даже в периоды мирных отношений с последней, а через низовья Сырдарьи по караванной дороге через Кызылкумы; поэтому не исключено что название «Арианам-Вайджа» может быть отнесено, например, к дельтовой области Сырдарьи с не меньшим основанием, чем к Хорезму тем более что археологические исследования в этом районе [Толстов 1962] выявили непрерывное развитие культурных комплексов с конца эпохи бронзы и большое количество интересных монументальных памятников.
Л.А. Лелеков отмечал, что «идея „Арийского Простора", легендарной прародины „арья" абсолютно неведома древнеиндийской традиции» (Лелеков 1982 с155). Он считает, что название области Арианам-Вайджа могло появится в индоиранском мифе лишь на поздних стадиях его «ортодоксальной обработки». Э. Херцфельд считал что это понятие было поздним измышлением аршакидского времени.
В Яштах (Авеста, 1993 — перевод Истеблин-Каменского) «Арийский простор» присутствует, наряду с ним здесь появляется Вахви-Датия («Добрая, благая Датия») — река, на которой или вблизи которой расположена область Арианам-Вайджа (Яшт V, 17) У реки Вахви-Датия молятся как бог Ахура-Мазда (Яшт V, 17),так и реальные персонажи: сам пророк Заратуштра (Яшт V, 104; Яшт XVII, 450) и его покровитель Кави Виштаспа (Яшт XVII, 49).
Река «Датия благая» и другая мифическая или реальная река— «воды Ардви».—упомянуты рядом в «Гимне Ахура-Мазде» (Яшт1, 21). Смешение реальных и мифических объектов довольно часто встречается в текстах Авесты, связанных с географической номенклатурой. Представляется, что при переселении (расселении) иранских племен на территории Среднеазиатского – казахстанского - региона; они перенесли на многие реальные ; географические объекты, особенно игравшие большую роль в их жизни, мифологические понятия и названия, которые сложились у них еще либо в период индоиранской общности, либо на ранних этапах собственного этногенеза. Позднее, в эпоху распространения зороастризма, так произошло на западе Ирана—в Мидии. Именно этим можно объяснить двойственность ряда «географических понятий» в Авесте.
Арианам-Вайджа, с одной стороны, это мифическая прародина древних ариев. А с другой — в представлениях эпохи Ахеменидов и тем более позже это было, очевидно, достаточно широкое, но определенное понятие, относившееся к северным районам среди них, области степей, полупустынь и пустынь, где, особенно на севере, свирепствуют зимой холода, а климат—резко континентальный. Возможно, что пределы Арианам-Вайджа в таком понимании доходили до границ Согда (даже в средневековых источниках пустыня между Бухарой и средней Сырдарьей называется Бухарская или Самаркандская степь, а у Арриана это скифская пустыня—IV,5,4). Это согласуется и с данными «Малой Авесты» о родине Заратуштры — в Арианам-Вайджа за рекой Датия на реке Дареджа, особенно если учесть, что его учение приняла и какая-то часть туров (Тур, сын Фрияны), живших на острове в стремнине реки Ранхи (Яшт V, 81), которую есть все основания отождествлять с Сырдарьей. Реальная река Датия, обычно отождествляемая с Амударьей, в какой-то части своего течения являлась южной границей области Арианам-Вайджа в узком смысле этого понятия. Если исходить из экологии, это соответствует пространству между Маргианой и Согдом на западных границах последнего, где пустынные районы простираются до северных границ древней Бактрии.
Расположенные южнее области, упомянутые в фрагарде 1 «Видев-дата», выходят далеко за рамки рассматриваемой нами территории. Любое их отождествление не может быть использовано при изучении Турана и прилегающих к нему территорий, поэтому мы не рассматриваем здесь данные о них.
Сведения о второй великой реке Средней Азии — Сырдарье ученные выделяют, из обрамляющих их мифологических представлений о «водах Ардви», «Ардви полноводной» и т.д. Ученные - уже отмечали, что воды Ардви упоминаются вместе с рекой Датией, это отражает скорее всего реальное, а не мифическое представление иранцев, так как мифическая Ардви величиной равна «всем водам, взятым вместе, текущим по земле» (Яшт V, 3), явно не оставляет места в изначальном мифе для еще одной большой реки Вахви-Датии.
К области мифа можно отнести и сведения о том, что «одна протока Ардви течет на семь каршваров» (Яшт V, 5), т.е. на весь иранский мир. Реальном реки, отвечающей этим требованиям. конечно. нет, хотя представление о Сырдарье как о «Длинной» сохранилось в ее наименовании у ал-Харизми [Калинина, 1988]. Но вместе с тем ряд других характеристик из очень красочного «гимна Ардвисуре». возможно, отражает реальные географические представления: «Ардви полноводная» течет «от высоты Хукарья до моря Ворукаша». Здесь исследователи сталкиваются еще с двумя мифическими понятиями: «гора Хукарья» (в мифе означает высочайшую вершину гор Хара, Харати) и «море Ворукаша» («Широко изрезанное», «Имеющее широкие заливы»— Словарь И.М.Стеблин-Каменского к переводам [Авеста, 1993, с. 200]), которое в иранской мифологии соответствует мировому Океану. Море Ворукаша принято отождествлять с Аральским или Каспийским морем. Но стоит обратить внимание и на такие данные Авесты:
Из моря Ворукаша вытекают воды (Яшт VII, 47), что не соответствует географическим реалиям, если иметь в виду Аральское или Каспийское море либо мифический мировой Океан. Но подобная характеристика может относиться к древнему озеру вблизи Арала в месте слияния рек Сырдарьи, Сарысу и Чу.
2. Ардви впадает в море Ворукаша «тысячью протоков и тысячью озер» ( Яшт V, 3 ). Это, несомненно, мифический образ, но он, может быть, сопоставим с реальной ситуацией вблизи отмеченного озера, куда кроме рек Сырдарьи, Сырысу, Чу впадали многочисленные мелкие речки, ручьи и весенние потоки по саям с гор Улутау и северных отрогов Каратау. К северу от этого водоема на небольшом расстоянии за песками Каракум (Приаральских) в современное озеро Шалкар – Тенгиз впадают реки Иргиз и Турай и ряд мелких речек с гор Улутоу. Этот район к северу-востоку от современной дельты Сырдарьи изобилует и небольшими озерами и родниками.
С морем Ворукаша связаны многие мифические персонажи— -г Тюпатшах, рыба Кара, осел Хара, дерево Сэна,Хом и Тиштрия, который «восходит из моря Ворукаша» (Яшт VIII, 32), он же обходит все заливы моря и является хранителем «семени вод» (Яшт VII, 46).На этом водоеме есть довольно реальный объект - гора Усхинда, стоящая посреди моря (Яшт VII, 32). Она может найти соответствия при предлагаемой ученными локализации моря Ворукаша на месте Дарья-лык-такыра между Сырдарьей и «слепыми» в настоящее время дельтами рек Сарысу и Чу. Так, несколько юго-восточнее современной дельты реки Чу, состоящей из системы озер, выделяется по размерам озеро Соумас (?)-куль, у восточного края его есть возвышенность Иккай. Еще более реален другой объект — гора Сусык-кара, находящаяся у параллели 44°45', к северо-западу от северной оконечности Каратау и юго-юго-западу от современной «дельты» реки Сарысу. Южнее этой горы, у северных склонов Каратау (ср. горы у оера Ворукаша) есть родники.
Вблизи моря Ворукаша жили, очевидно, реальные, враги Кави Виштаспы, предводителем которых являлся Арэджатаспа, брат его Вандарманиш обращался к Ардвисуре «у моря Ворукаша» с молитвой даровать ему победу над Заривари и «воинами арийскими» (Яшт V, 116-117). У Арэджатаспы был еще один брат — Хумаяка (Яшт V, 113). Это, скорее всего, является еще одним свидетельством реальности существования этих персонажей и «моря Ворукаша».
Ардви, текущая с гор Хукарья до моря Ворукаша, довольно определенно в реальной географии соответствует Сырдарье, берущей начало с высочайших гор региона и впадавшей, очевидно, во время составления «Гимна Ардвнсуре» в большое озеро на месте современного Дарьялык-такыра.
О реальности существовавшего представления о море Ворукаша к северу от Индии за горами может свидетельствовать и текст позмы III-IV вв. н.э. на парфянском языке «Драхт асурик» («Ассирийское дерево», 44), где есть, хотя и частично поврежденный, текст: «...с горы на гору идут к большой стране земли, от берегов Инда к озеру Вар-каш, к людям различных племен...» [Брагинский, 1956, с. 225].
Вместе с тем к явно мифическим относится текст «Бундахишна» (гл. 13) о том, что «озеро Ворукаша к югу от Альборза занимает треть земли», как и то, что это море является средоточием вод [Брагинский, 1956, с. 102, примеч.5]. Альборз—горный кряж, окружающий землю по представлениям иранцев («Бундахишн», гл.5, 3-4, см.(Брагинский, 1956, с 102).
В отличии от понятия «воды Ардри», более определенные данные о реке Ранхе в Авесте; возможно, что эти сведения внесены в текст позднее, чем первые. Ранха характеризуется как глубокая и широкая река (Яшт V, 63). Знакомство с реальным объектом обнаруживаем в «Гимне Ардвисуре» (Яшт V, 81), где отмечается остров «в стремнине реки широкой Ранхи», на которой тур Йойшта, сын Фрияны, приносил жертву богине. Упоминается и какая-то рыба, живущая «в водах Ранхи» (Яшт XIV, 29), что тоже не могло быть абстрактным или мифологическим представлением.
Нужно отметить, что в тексте «Гимна Ардвисуре» (Яшт V, 73) упоминаются «туранцы-дану», что, несомненно, отражает представление о туранцах, живущих у реки (danu — авестийская река, см. [ОИЯ, 1979, с. 285]), что согласуется с приведенными выше сведениями 81-й строфы (о туранцах—восточноиранских кочевых племенах; Иностранцев, 1911, с. 303-304 со ссылкой на Григорьева; Абаев, 1956]).
И. Стеблин-Каменский отмечает, что «Ранха (Рангха, Раха) родственно древнеиндийскому „раса"—„сок, влага, жидкость", русскому слову «роса» [Авеста, 1993, с. 202]. В тексте «Гимна Ардвис» (Яшт V, 120) говорится:
И четырех ей создал
Ахура жеребцов,
Те кони — Дождь, и Ветер,
И Облако, и Град.
Они ей постоянно
Льют влагу, о Спитама,
Поят ее росою (курсив наш. — Б.В.)
Числом неисчислимым
Ей сыплют снег и град.
Авестийская Ранха сопоставляется и часто отождествляется со скифским названием Волги — Ра (см. [Членова, 1989, с. 225 и ел.], где приведена литература вопроса). Вместе с тем это, скорее всего однозначные названия рек.
В Южном Приуралье в средние века бытовал еще один сходный гидроним. С.Г. Агаджанов обратил внимание, что в тексте «Худуд ал-алам» описывается река под названием Рас, отождествляемая В.Минорским с притоком р.Урал — Илеком (см. [Агаджанов, 1969, с. 79], там же ссылки на литературу).
Вряд ли могут быть признаны убедительными и соображения о соотнесении только Волги с реальными бобрами и «бобровой» тематикой в «Гимне Ардвисуре» (см. детальный анализ ее в работе Н.Л. Членовой), как и сходных представлений в верованиях финно-угорских народов, приведены там же [Членова, 1989,]. Бобры еще в недавнее время, как это показал С.Г. Агаджанов, анализирую средневековые тексты об огузах, обитатели в долине р. Иргиз и, возможно, в Мугоджарах [Агаджанов, 1969, с. 55 и ел.].
Интересно, что, по данным Идриси, высоко ценились и меха обитавших здесь же золотистых лисиц, - одежды из которых могли носить только «цари той страны», а вывоз их в другие страны был запрещен [Агаджанов, 1969, с. 55]. Можно вспомнить упоминаемого в «Гимне Хварно» в Авесте (Яшт XIX, 28) «отважного Урупи, что носит лисий мех», который правил во всех семи каршварах и «одолел в сраженьях всех дэвов и людей». По комментарию И. Стеблин-Каменского, это имя (полностью Тахма-Урупи-азинавант, в «Шах-наме» — Тахмурас) означает дословно «отважный, в лисий мех одетый» [Авеста, 1993, с. 203]. Если же учесть значительную обводненность дельтовой области в Восточном Приаралье и обширные тугаи здесь (они существовали даже в современной дельте Сырдарьи, где до 40-х годов XX в. водились тигры—см. [Казахстан, 1970, с. 69]), то есть все основания допустить, что бобровые колонии в древности доходили до Восточного Приаралья и дельты реки Ранхи — Сырдарьи. А соседство с финно-угорскими народами в этом регионе было не меньшим, чем в Поволжье. Стоит учесть, что реликтовые черты культа бобра, которые отражены в Авесте и на которые особо обращают внимание исследователи, отмечены в верованиях прежде всего зауральских финно-угорских народов—хантов и манси [Членова, 1989, с. 235], соседствовавших с племенами Восточного Приаралья (их прежде всего связывала хозяйственная зона летних пастбищ кочевников в междуречье Тобола и Ишима). Отмеченное исследователями соединение в пермском «зверином стиле» черт медведя и бобра [Членова, 1989, с. 236], может быть, и послужило на базе сходных верований причиной распространения культовых фигур медведя в джетыасарской керамике I тыс. н.э., отмечаемое Л.М.Левиной в связи с появлением в Восточном Приаралье угорских племен [Левина, Чнжова, 1995; Левина, 1996]. До этого зооморфные изображения в этой культуре отсутствовали.
Среди возражений Н. Л. Членовой сторонникам отождествления авестийской Ранхи с Сырдарьей-Яксартом присутствует и довод о том, что на Сырдарье не бывает сильных морозов [Членова, 1989, с. 228]. Это далеко не так. Любая климатическая карта покажет, что в Нижнем Поволжье и Восточном Приаралье температурный режим сходен, а число дней в году с температурой ниже -10° просто совпадает на территории от района г. Кзыл-Орды до Среднего Поволжья и далее на северо-запад вплоть до района Москвы и Санкт-Петербурга. А Северное Приаралье относится к еще более суровой климатической зоне, где число морозных дней ниже - 10°С достигает 120 дней в году, что сопоставимо лишь с территорией вблизи Оренбурга, Самары и далее на север, вплоть до Архангельска. Одинакова и продолжительность снежного покрова в днях: от 60 до 100 в Восточном Приаралье и Нижнем Поволжье.
Все изложенное выше дает оснований считать, что вывод Х. Нюбергао том,-что культ Ардвисуры связан с Ранхои – Сырдарьей и развился вне «общины Митры» у кочевых иранских племен (туранцев), обитавших в этом районе, вполне справедлив.
Еще один «географический» сюжет в Авесте представляет интерес для нашего исследования, он связан с «Канхой», страной на востоке иранского мира, по географическому кругозору Авесты. В «Гимне Хварно» при перечислении гор упомянуты «и горы те, что в Канхе» (Яшт XIX, 4). Это согласуется с текстом «Ардвисур-Яшта», где дважды упоминается «проход Хшатросука» в «Канхе пресвятой» (Яшт V, 54 и 57). Из текста следует, что здесь обитали туранцы. В сочетании с упоминавшимися выше данными о туранцах-дану, живших у реки Ранхи, это дает основание для заключения, что территория расселения туранцев (туров) Авесты простиралась от Сырдарьи на восток, где горные массивы расположены в правобережье этой реки. Учитывая иранскую эпическую традицию, отраженную в «Шах-наме», горы Канхи могут быть отождествлены, прежде всего, с горной цепью Каратау (о географин «Шах-наме» см. [Птицын, 1947]), протянувшейся на северо-запад от Тянь-Шаня к востоку от среднего течения Сырдарьи и отделяющей ее долину от рек Таласа и Чу. К югу от Каратау протекает в широтном направлении приток Сырдарьн река Арысь. Вершины гор Каратау поднимаются до высоты более 2 000 м.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
