55196 (670390), страница 2

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 2)

Собственно, правы были и те и дру­гие. Общественный и государственный по­рядок в николаевской России поддержи­вался за счет военной силы, неприкрыто­го национального угнетения и жестокой цензуры. Как только режим был смягчен, Россию стали потрясать национальные восстания и революционное брожение. Новые идеи, проникая во все слои обще­ства, постепенно разъедали верноподдан­нические чувства. Уже с 1862 года появ­ляются революционные прокламации, при­зывающие к свержению самодержавия и уравнительному разделу земли. Власть и общество впервые почувствовали себя противопоставленными друг другу.

4. Личные трагедии.

Десятилетие неустанных трудов не прошло без следа. С 1865 года замеча­ется в Александре утомление, даже неко­торая апатия. Преобразовательная дея­тельность ослабевает, и хотя начатые ре­формы продолжают неуклонно воплощать­ся в жизнь, новые начинания становятся редкостью. Немалую роль сыграли тут и личные несчастья и покушения на жизнь государя, следовавшие одно за другим со страшной методичностью.

В апреле 1865 года Александр пере­нес жестокий удар и как человек, и как император. В Ницце от спинномозгового менингита умер его старший сын Нико­лай — юноша, которому только что испол­нился 21 год. Новым наследником престола был объявлен вто­рой сын императора, великий князь Алек­сандр Александрович. И по способностям, и по образованию он откровенно не соот­ветствовал своему высокому назначению. Император не мог не испытывать тревоги за будущее России. Можно было еще по­пытаться восполнить пробелы учебного курса (и это было сделано), однако время уже оказалось упущено, ибо речь шла о сложившемся двадцатилетнем человеке.

Наиболее тяжело смерть великого кня­зя Николая сказалась на императрице. Она любила его особенно, занималась его об­разованием, неизменно приглашала на вечера в свою гостиную. Между матерью и сыном была глубокая внутренняя связь. После того, как сын скончался у нее на руках, императрица замкнулась в своем горе, здоровье ее еще более пошатнулось.

Весной 1865 года Александр начал но­вый, самый бурный в своей жизни роман, которому суждено было сделаться после­дним. Прогуливаясь в Летнем саду, он за­метил молодую девушку, грациозную, мод­но одетую, с румянцем во всю щеку, с большими лучистыми глазами. Это была восемнадцатилетняя княжна Екатерина Долгорукова. Император знал ее давно, с 1857 года, когда она была еще малень­кой девочкой. Теперь, очарованный ее све­жей красотой, он начал ухаживать за ней, увлекаясь все больше и больше. Ему уда­лось постепенно пробудить встречные чув­ства, но отношения влюбленных долгое время оставались платоническими, им нужно было пройти через многие испы­тания, прежде чем их влечение превра­тилось во всепоглощающую страсть.

Подъём общественного движения. Покушения.

1. Земский союз.

Русско-турецкая война вызвала подъем патриотических настроений в об­ществе. Оживилось либеральное движение. Либералы спра­шивали: почему правительство отказывается ввести в Рос­сию конституцию? неужели оно считает, что русский народ менее готов к ней, чем болгарский?

Правительство запрещало земским деятелям съезжаться на совещания — даже по отдельным регионам. Поэтому зем­цы начали собираться на нелегальные съезды. Конспириро­вались они не хуже революционеров, и о некоторых съездах полиция так и не узнала. В конце 70-х годов возник неле­гальный «Земский союз».

Земские деятели, собравшись на съезд в Киеве, попыта­лись договориться с революционерами о совместных дейст­виях. Непременным условием они ставили приостановку тер­рористических актов. Переговоры не имели успеха, и земцы разработали свой собственный план действий. Первым вы­ступило Харьковское земство, призвавшее правительство из­менить внутреннюю политику и возобновить реформы. Ми­нистр внутренних дел тотчас же разослал циркуляр с запре­щением обсуждать на земских собраниях политику правительства. Поэтому гласный Черниговского земства И.И. Петрункевич, начавший читать проект адреса на «вы­сочайшее имя», был грубо перебит председателем. Петрун­кевич не подчинился и, поддержанный собранием и публи­кой на хорах, продолжал чтение. Тогда председатель при помощи полиции закрыл собрание. Это было одно из первых политических выступлений Ивана Ильича Петрункевича (1844—1928), впоследствии ставшего одним из видных и наиболее уважаемых деятелей либерального движения. По­сле инцидента в земском собрании Петрункевич был выслан в г. Варнавин Костромской губернии.

С требованием конституции выступили также Тверское, Полтавское и Самарское губернские земские собрания. Твер­ское земство заявило, что русский народ должен пользовать­ся теми же благами конституционных свобод, какие получил болгарский народ.

В 1879 г. в Москве состоялся новый Нелегальный зем­ский съезд. Было решено начать широкую пропаганду в зем­ствах и выпуск литературы за границей. Вскоре после этого на территории Австро-Венгрии была напечатана программа Земского союза, включавшая три основных пункта: свобода слова и печати, гарантии неприкосновенности личности и созыв. Учредительного собрания.

2. Первое покушение.

4 апреля 1866 года Александр, закон­чив обычную прогулку по Летнему саду, вышел за ворота, чтобы сесть в коляску. Неожиданно к нему подошел молодой че­ловек, выхватил револьвер и направил пря­мо в грудь. Нападение было столь неожи­данным, что должно было окончиться тра­гически, но стоявший неподалеку картуз­ник Осип Комиссаров успел ударить убий­цу по руке. Пуля пролетела мимо. Жан­дармы схватили покушавшегося и подве­ли к экипажу императора. "Ты поляк?" — прежде всего спросил Александр. "Рус­ский", — ответил террорист. "Почему же ты стрелял в меня?" — удивился импера­тор. "Ты обманул народ, — отвечал тот, — обещал ему землю, да не дал". Аресто­ванного отвели в 3-е отделение. Вскоре выяснилось, что революционера звали Дмитрий Каракозов. Он был членом "Мос­ковского кружка", одного из осколков раз­громленной еще прежде "Земли и воли" Чернышевского. Кружок состоял из уча­щихся и студентов, готовившихся к насиль­ственному перевороту и активно пропаган­дировавших социалистическое учение. По делу Каракозова было предано суду 36 че­ловек. Все они были приговорены к катор­ге и ссылке, а сам Каракозов был пове­шен 3 сентября на Смоленском поле.

Покушение такого рода было первым в русской истории и поэтому произвело на современников огромное впечатление. Не менее сильно подействовало оно на импе­ратора. После явного успеха реформ (в которые за десять лет до того мало кто смел поверить) вдруг оказаться с глазу на глаз с такой нетерпимостью, агрессивнос­тью и непониманием было чрезвычайно тяжело. Покушение 4 апреля знаменовало собой определенную перемену и в самом императоре и в его политике. Александр вдруг как бы сразу выдохся и устал. "Госу­дарь был действительно постоянно в не­рвическом раздражении, — вспоминал поз­же Головнин, — казался крайне грустным и перепуганным и внушал соболезнование".

С этого времени берет начало "охра­нительный" период царствования Алек­сандра, когда он более озабочен был не столько новыми реформами, сколько со­хранением достигнутого положения. В по­литике стали проявляться даже черты не­которой реакционности, хотя явного по­ворота к прошлому не было. Правитель­ство закрыло наиболее радикальные жур­налы "Современник" и "Русское слово". Были отстранены министр просвещения Головнин, петербургский губернатор Су­воров — люди умеренно-либеральной ори­ентации, подал в отставку шеф жандар­мов князь Долгоруков. На первое место вышли граф Муравьев, назначенный гла­вой Следственной комиссии, и князь Га­гарин, создатель Особой комиссии по разработке мер укрепления внутреннего спокойствия. Петербургским губернато­ром стал генерал Трепов, а III отделение возглавил молодой и энергичный граф Шувалов, сделавшийся вскоре ближай­шим и доверенным человеком государя.

3. Выстрел.

Летом 1877 г. петербургский градоначальник Ф.Ф. Трепов во время посещения тюрьмы заметил, что один из аре­стантов при его появлении не снял шайку. Это был Боголю­бов, участник демонстрации перед Казанским собором, осуж­денный на каторгу. Разгневанный Трепов приказал его высечь. По закону Трепов не мог ни требовать, чтобы перед ним снимали шапку, ни наказывать розгами. Но он был уве­рен в своей безнаказанности.

24 января 1878 г. молодая народница Вера Засулич яви­лась к Трепову на прием и выстрелила в него из револьвера. Трепов был тяжело ранен, но остался жив. Общественность не знала о связи между покушением и боголюбовским инци­дентом Консервативные газеты изображали Тренева как жертву служебного долга. Правительство, надеясь подогреть в обществе настроения против террора, направило дело За­сулич на суд присяжных заседателей.

Суд состоялся 31 марта 1878 г. Сначала настроение пуб­лики было не в пользу обвиняемой, но по ходу разбиратель­ства оно резко изменилось. Присяжные признали Засулич невиновной, и суд под председательством А.Ф. Кони вынес оправдательный приговор. Публика устроила овацию. При выходе из зала полиция попыталась арестовать Засулич, что­бы отправить в ссылку в административном порядке. Но мо­лодежь ее отбила, и в тот же вечер она бежала за границу.

Вера Ивановна Засулич (1849—1919), видная революци­онерка и общественная деятельница, впоследствии стала принципиальной противницей смертной казни и террора. Свое мнение она, отстаивала, не боясь гнева пришедших к власти большевиков. Но тогда, в 1878 г., ее выстрел имел двойственные последствия. С одной стороны, он в самой дра­матической форме заострил внимание общества на том, что власти на каждом шагу творят беззакония. Но с другой сто­роны, он поколебал отрицательное отношение общества к террору. Крайние же революционеры, давно настаивавшие на терроре, решили, что общество всецело сочувствует по­добным методам борьбы.

В конце 70-х годов в России сложилось напряженное внутриполитическое положение. Волновалось студенчество³.

Все громче становился голос сторонников конституции. После выстрела Засулич по стране прокатилась волна террори­стических актов. Казни террористов усилили общее напря­жение и вызывали новые покушения. Налицо были признаки революционной ситуации.

3. Второе покушение.

Весной того же 1866 года умерла мать Екатерины Долгоруковой. Страшась оди­ночества, княжна всем сердцем потяну­лась к Александру, который по возрасту годился ей в отцы. В ночь с первое на вто­рое июня в Петергофе, в павильоне "Бабигон", состоялось их первое любовное свидание. Расставаясь со своей возлюб­ленной, Александр дал обещание, что же­нится на ней сразу, как только станет сво­боден. По свидетельству фрейлины им­ператрицы Александры Толстой, при дво­ре вскоре узнали о новом романе. Позже узнали, что Александр встречается с Долгоруковой в самом Зим­нем дворце, в бывшем кабинете Николая I, имевшего отдельный вход прямо с пло­щади и потайную лестницу, соединявшую его с апартаментами Александра. Обще­ство однозначно не одобрило новой свя­зи: авторитет императрицы в глазах све­та был чрезвычайно велик, ее жалели, вти­хомолку осуждали императора и громко роптали на княжну. Старший брат Екате­рины был женат на прекрасной неаполи­танке маркизе де Черчемаджиоре. Узнав о скандальной связи своей золовки с го­сударем, та поспешила увезти ее в Ита­лию. Быть может, и Александр, сознавая свою вину перед женой, хотел таким об­разом избавиться от своего чувства, но оно оказалось сильнее его. За время по­лугодовой разлуки любовь только окреп­ла. Новая встреча Александра с Екатери­ной произошла при необычайных, даже ро­мантических обстоятельствах.

16 мая 1867 года император с двумя сыновьями — Александром и Владими­ром — выехал во Францию на Всемирную выставку. 20 мая царское семейство при­было в Париж, где их встречал Наполеон III. Александр поселился в Елисейском двор­це в тех же апартаментах, которые в 1814 году занимал Александр I. В честь высокого гостя в Тюильри был дан бал и спектакль в Опере, а затем последовало посещение выставки. Но вскоре выясни­лось, что Александр приехал в Париж со­всем не за этим. "Как стало известно впос­ледствии, — писала Александра Тол­стая, — истинной целью поездки было свидание с княжной Долгоруковой, в то время находившейся в Париже вместе со своей невесткой. Даже граф Шувалов, которого нельзя назвать наивным и кото­рый имел в своем распоряжении все воз­можности для того, чтобы быть более ос­ведомленным, сделал это открытие толь­ко задним числом. Положение вскоре сде­лалось явным, у него наконец открылись глаза на угрозу, которую несла эта связь, и вот каким образом. Он сам мне рас­сказывал об этом в следующих выраже­ниях: "В первый же день нашего приезда в Париж государь отправился в Орега, но пробыл там недолго, найдя, что спектакль скучен. Мы вернулись вме­сте с ним в Елисейский дворец, доволь­ные, что можем, наконец, отдохнуть пос­ле трудного дня. Между одиннадцатью ча­сами и полуночью император постучал в дверь графа Адлерберга. "Я прогуляюсь пешком, — сказал он, — сопровождать меня не нужно, я обойдусь сам, но про­шу, дорогой, дать мне немного денег". — "Сколько нужно?" —"Даже не знаю, мо­жет быть, сотню тысяч франков?"

Адлерберг тут же сообщил мне об этом странном случае, и, поскольку в моем распоряжении находились мои собствен­ные агенты (не говоря уже о французс­кой полиции), которые должны были из­дали следовать за государем, куда бы он ни направлялся, я остался почти споко­ен. Мы вернулись в свои комнаты, конеч­но, позабыв о сне, ожидая с минуты на минуту возвращения императора. Но ког­да пробило полночь, потом час и два, а он не появлялся, меня охватило беспо­койство, я побежал к Адлербергу и зас­тал его тоже встревоженным. Самые страшные предположения промелькнули у нас в душе. Полицейские агенты, кото­рым было поручено вести наблюдение за императором очень деликатно, могли упу­стить его из виду, а он, плохо зная рас­положение парижских улиц, легко мог заблудиться и потерять дорогу в Елисей­ский дворец. Словом, мысль об импера­торе, одиноком в столь поздний час на улице со ста тысячами франков в карма­не, заставила нас пережить кошмарные часы. Предположение, что он мог быть у кого-то в гостях, даже не пришло нам в голову; как видите, это доказывает наше полное неведение относительно главных мотивов его поступков.

Наконец, в три часа ночи он вернулся, даже не догадываясь, что мы бодрствовали в его ожидании. Что же произошло с ним этой ночью? Выйдя на улицу, импе­ратор нанял фиакр, нагнулся под фона­рем, прочитал какой-то адрес, по которо­му велел извозчику вести его на улицу Рампар, номер такой-то. Прибыв на мес­то, сошел с фиакра и прошел через воро­та во двор дома. Он отсутствовал пример­но минут двадцать, в течение которых по­лицейские с удивлением наблюдали, как он безуспешно возился с воротами. Им­ператор не знал, что нужно было потянуть за веревку, чтобы дверь открылась, и ока­зался в ловушке. К счастью, агент, зани­мавшийся наблюдением, сообразил, в чем дело. Толкнув ворота, он быстро прошел в глубь двора мимо императора, как бы не обращая на него внимания, и таким об­разом дал возможность императору вый­ти. Извозчик ошибся номером, и дом, ука­занный императором, оказался в двух шагах. На этот раз он вошел туда беспре­пятственно. Пока Адлерберг и я тряслись от страха, император, наверное, преспо­койно пил чай в обществе двух дам". Одна из них была княжна Екатерина Долгору­кова, другая — ее невестка. В последую­щие вечера княжна тайком навещала им­ператора в Елисейском дворце, проникая туда через калитку на улице Габриэль и авеню Мариньи.

Шувалов не зря беспокоился за безо­пасность Александра. Французское обще­ство было враждебно настроено по отно­шению к России. При появлении Алексан­дра на улицах Парижа часто раздавались дерзкие демонстративные крики: "Да здравствует Польша!" Польские эмигран­ты то и дело устраивали демонстрации. 25 мая в честь русского государя на Лон-шанском поле был устроен смотр войск. По его завершении Александр, Наполеон и свиты обоих императоров неспешно и торжественно поехали к городу через Бу-лонский лес. Оба императора сидели в от­крытой коляске, как вдруг раздался выст­рел. Пуля угодила в лошадь французско­го шталмейстера. Террориста схватили.

Характеристики

Список файлов реферата