ispolz (669667), страница 3
Текст из файла (страница 3)
Все перечисленное создавало неимоверные трудности для пореформенной деревни. Они усугублялись стихийными бедствиями, неурожаями, голодовками. Особенно страшным для России был голод 1891 года, когда были унесены миллионы жизней, разорены целые регионы сельских поселений. На рубеже веков явственно обнаружилось кризисное состояние крестьянского хозяйствования. Оно грозило и в 1905г. завершилось острым социальным взрывом. Не случайно в начале ХХ в. крестьянский вопрос выходит на первый план в экономической политике государства.
1.4 Сельское хозяйство в пореформенный период.
Во второй половине XIX в. Россия оставалась страной преимущественно крестьянской, аграрной. По таким показателям, как удельный вес крестьянства во всем населении страны (по данным переписи 1897 г. – 86,7%) и доля с/х продукции в ВНП, пореформенная эпоха мало отличалась от дореформенной. Вместе с тем, в с/х производстве произошли глубокие перемены. Были освоены новые земледельческие районы, начиналась специализация с/х производства, наряду с традиционной конноручной техникой на полях стали появляться рабочие машины, увеличились валовые сборы с/х культур, повысилась их урожайность. Самым значимым новшеством явилась смена натурального, потребительского земледелия земледелием торговым, работающим на рынок, на продажу. Оно далеко не стало господствующим. Повсюду, не только в глубинах, но и в центральных районах страны, сохранялись хозяйства почти не производившие, как и прежде, продукции для продажи, ограничивавшиеся личным, внутрисемейными потреблением. Но основной тенденцией эпохи становится рыночное хозяйствование.
Главной причиной роста торгового земледелия была возросшая в стране роль денег. Применение наемного труда с его денежной оплатой увеличивало рыночный спрос на предметы питания и определяло новые черты в экономике с/х. Взимание лежащих на деревне налоговых платежей исключительно в денежной форме тоже подстегивало этот переворот.
Первые пореформенные десятилетия 1860-е 1870-е гг. – были для с/х переходным этапом, еще мало отличавшимся от крепостного времени. Явственные перемены произошли в 1880-х - 1890-х гг. Они обозначились, прежде всего, в зерновом хозяйстве.
Хлеб был всегда главным продуктом российского с/х. После отмены крепостного права, в 60-70-е гг., его производство по-прежнему сосредотачивалось в старинных губерниях Центра – в центрально-черноземных и в значительной мере в центрально-нечерноземных. Господствовали здесь рожь, давняя потребительская культура, и овес, основная фуражная культура. Начиная с 80-х гг. и особенно стремительно в 90-е гг. произошло перемещение центров зернового производства на окраины Европейской России – на Юго-Восток и на Степной юг. На Европейских окраинах имелось обилие почти нетронутых черноземных массивов, и реформа способствовала их быстрому освоению. Личное освобождение крестьянства развязывало массовую миграцию из старинных, обжитых районов на новые земли. Большую роль также сыграло развернувшееся в 60-70-х гг., строительство в Европейской части страны ж/д. На Юго-Востоке открылись громадные возможности для экстенсивного развития зернового производства, а ускорившийся рост городов, промышленных центров, их спроса на хлеб и хлебопродукты стимулировал перемещение сюда центра торгового земледелия. В результате, оба центральных района – Черноземный и Нечерноземный, на которые еще в 70-х гг. приходилось более 36% общероссийского сбора хлебов, в 90-х гг. давали только 26,5%, а степные губернии Юго-Востока вместе с Приуральем поднялись с 18 до 30% среднего сбора.
Перемещение центров зернового производства сопровождалось изменениями в его отраслевой структуре. В 80-е-90-е гг. рожь продолжала господствовать в центральных районах, но за пределами ржаные посевы систематически снижались, рожь теряла свое прежнее значение основной зерновой культуры и становилась хлебом по преимуществу внутридеревенского потребления. Рожь вытесняется пшеницей. Ею засевают южные черноземы, пшеница становится ведущей торговой культурой, и это соответствует тенденциям рыночного спроса – в конце века повсюду: и России, и за рубежом, спрос на красные хлеба растет быстрее спроса на черные.
Новые черты в зерновом хозяйстве влияли на его экономические показатели. В конце века повысилась урожайность по обеим зерновым культурам – по ржи, и по пшенице.
Вторым показателем является динамка валовых зерновых сборов. В пореформенные годы, с 70-х по 90-е, валовой сбор хлебов возрос с 1,8 млрд. пуд. до 2,6 млрд. пуд. Такого прироста, на 44% за 30 лет Россия никогда до тех пор не знала.
Итоговым показателем является уровень товарности зернового хозяйства. О его возрастании свидетельствуют: во-первых, перевозки хлебопродуктов – с 358 млн. пуд. в середине 70-х гг. они поднялись до 783 млн. пуд. в середине 90-х гг.; во-вторых, размеры хлебного экспорта – в 1881 г. и в 1893-1897 они составляли 202,8 и 522,8 млн. пуд.4
На путь торгового земледелия переключились, на ряду с зерновым производством, и другие отрасли с/х. Формируется специализация и районирование производства. В пореформенный период, особенно в 80-90-е гг., в России сложились следующие направления торгового земледелия.
-
Картофелеводство. Картофель становится вторым хлебом для трудового населения города и деревни, и его посевы растут даже быстрее зерновых посевов. Наибольшей рыночной ориентацией отрасли отличаются прибалтийские и белорусские губернии, северо-западные и подмосковные губернии, целый ряд местностей средней полосы России.
-
Промышленное огородничество. Промышленные огороды, на которых овощи выращивались специально для продажи, чрезвычайно быстро растут вокруг столиц (особенно Петербурга) и вообще около крупных городов (т.е. с населением в 50 и более тыс. чел.), около фабричных и торгово-промышленных поселков и т.д. Особую известность получает огородничество Ростовского уезда Ярославской губернии, где практически все земли, кроме выгонов и лугов, оказываются занятыми под огородами, парниковое и тепличное овощеводство под Петербургом, Москвой и в Тверской губернии, такая местная продукция как нежинские огурцы, красносельская брюква, копорская капуста и многое другое.
-
Интенсивное молочное скотоводство. Это направление, утвердившееся во многих местностях северных, северо-западных и центрально-черноземных губерниях, включало выращивание породистого крупнорогатого скота, например, холмогорских коров в Архангельской губернии, телятнический промысел, маслоделие, прославившее Волгдчину, костромское, новгородское и иных мест сыроварение, в конце века почти не уступавшее знаменитому французскому, и многие другие молочные промыслы. Молочное скотоводство усилило такую специализацию торгового земледелия, как травосеяние.
-
Маслобойное производство в виде изготовления растительных масел изо льна, конопли, подсолнечника и других культур. Тщательное соблюдение на Руси постов и более низкие цены на растительное масло по сравнению со сливочным способствовали ускорению специализации промысла. Особенно развитие он получает в Воронежской губернии, впервые освоившей торговые посевы подсолнечника.
-
Свеклосахарное производство, получившее развитие в юго-западных, южно-черноморских и среднечерноземных губерниях. Очень быстрый, благодаря капиталистической организации производства, рост посевов, сбора и переработки сахарной свеклы был способен полностью снабжать внутренний рынок достаточно дешевым сахаром, если бы не протекционистская политика правительства, санкционировавшая взвинчивание цен в России ради высокоприбыльной демпинговой торговли крупных сахарозаводчиков за рубежом.
-
Торговое льноводство. Самыми «льняными» губерниями были Псковская и Тверская. С конца 60-х и до середины 90-х гг. сбор льноволокна увеличился более чем в два раза, Псковский лен неоспоримо считался лучшим в Европе, а Россия – его крупнейшим производителем и экспортером: до 75% всего льна, перерабатывавшегося западноевропейскими фабриками, поставлялось в те годы из России.
К отраслям торгового земледелия относились также табаководство, винокурение и ряд других менее значимых промыслов.
Развитие торгового земледелия стало качественной отметкой пореформенной эпохи. Нельзя, однако, преувеличивать ее значение.
По общему уровню развития с/х и урожайности с/х культур Россия отставала от многих стран Западной Европы. К началу 1900-х гг. среднегодовая урожайность (в пуд. с 1 дес.) была в этих странах следующей:
Страны | Культуры | |||
Рожь | Пшеница | Картофель | ||
Россия | Крестьянские земли | 53 | 59 | 399 |
Помещичьи земли | 63 | 67 | 446 | |
Франция | 70 | 90 | 552 | |
Австрия | 77 | 83 | 667 | |
Германия | 104 | 104 | 892 | |
Англия | ---- | 144 | 881 | |
Бельгия | 142 | 153 | 1042 |
Происходило экстенсивное развитие хлебного производства, однако рост хлебных посевов существенно отставал от роста численности населения – в 90-е гг. посевы увеличились на 10,5% , а население возросло на 34,8%. Рост хлебных экспортных поставок зачастую были свидетельством не избытков производства, а крестьянские нужды, задавленности деревни налогами.
Главной причиной этих негативных явлений была запоздалость реформы 1861 г., ее незавершенность, то, что в русской деревне не восторжествовал принцип частной крестьянской земельной собственности. Сильнейшие пережитки крепостничества задерживали прогресс с/х. создавали, создавали невыносимые финансово-экономические условия для большинства крестьянского населения России. Они резко отличались от условий помещичьего хозяйствования.
Глава 2
2.1 Промышленное развитие России во второй половине XIX века.
После реформы 1861 г. главной основой народнохозяйственного развития России стали технико-экономические преобразования в промышленности. Развернулась замена ручного мануфактурного производства, и прежде всего архаичных вотчинно-посессионных предприятий, производством фабричным, основанным на применении системы рабочих машин; отмена крепостного права создала значительный резерв рабочей силы, необходимой для крупной машинной индустрии, и господствующий прежде принудительный труд стал быстро заменяться трудом вольнонаемным; было достигнуто значительное ускорение темпов роста, повышение производительности и увеличение объемов промышленного производства. Такого рода радикальные преобразования были исторически необходимы России, чтобы не допустить в будущем потрясений аналогичных поражению в Крымской войне.
Первые пореформенные десятилетия вошли в историю российской промышленности как время совершения промышленного переворота. Как и в других странах позднего развития капитализма (США, Германии), он и в России протекал быстрее, чем в пионерской Англии, занял примерно 30 лет, с 1860-х до конца 1880-х гг. Технико-экономические преобразования происходили в это время во всей промышленности. Но в отраслевом разрезе их масштабы и итоги были весьма несхожи. Крупные отраслевые подразделения подошли к концу промышленного и с разной степенью механизации, и с весьма различными объемами производств, определяемыми статистикой в их денежном исчислении.
Первое место по этим показателям заняли отрасли по переработке с/х продукции с безусловным первенством среди них пищевой промышленности, прежде всего винокуренной, сахарной и мукомольной. Главной основой быстрого роста этих отраслей было расширение их сырьевой базы – повсеместное увеличение в с/х регионах посевов и сборов картофеля, сахарной свеклы и зерна. Действовали и другие факторы ускорения. Так, винокуренное и сахарное производства были акцизными, государственная была заинтересована в поступлении в бюджет акцизных сборов, и правительственные органы оказывали виноделам и сахарозаводчикам всяческое покровительство.
Вторым крупным показателем была обрабатывающая промышленность, изготовлявшая продукцию потребительского и производственного назначения. Основными ее участниками были текстильная, бумажная, фарфоровая, фаянсовая, стекольная и другие отрасли, производящие товары широкого потребления, а также металлообрабатывающая промышленность. В хлопчатобумажном производстве промышленный переворот начался еще в дореформенной период, и оно уже тогда выделялось по своему технико-экономическому уровню не только в текстильной, но и во всей промышленности России. В первые голы после реформы, когда из-за гражданской войны в США почти вдвое сократился импорт американского хлопка, отрасль оказалась в застое, и только со второй половины 1860-х гг. с возобновлением поставок вновь стала набирать темпы роста. Решающую роль сыграло достижение пропорциональности в развитии главных производственных процессов – прядения и качества. Первое приобрело фабричную организацию еще до реформы, и теперь происходило лишь его переоснащение, замена устаревших уже к этому времени механизмов новыми, более совершенными. В 60-80-х гг. бумаготкацкое производство переживает решительный перелом, происходит его укрепление, механизация, такую же модернизацию переживает ситцепечатание, и хлопчатобумажная промышленность теперь уже в целом переходит от мануфактурной к фабричной форме производства. За 30 лет, с 1861 г. по 1890 г. она почти в три раза увеличивает выпуск продукции, по объему производства занимает второе место в России (после винокурения) и, опередив известного европейского производителя – Францию, выходит на четвертое место в мире, пропуская вперед лишь Англию, Индию и США.
С большими или меньшими успехами механизированное производство одерживает победы и в других отраслях легкой промышленности. К концу 1880-х гг. больше половины ее продукции производится фабричным способом, и это означает завершение в основном промышленного переворота.
Совсем иначе выглядела на этом фоне металлообрабатывающая промышленность и ее ключевая отрасль – машиностроение. Так, если сравнить достигнутую в 80-х гг. энерговооруженность (применение паровых двигателей) легкой промышленности и машиностроения, окажется, что на первую приходилась почти половина (48,4%)5 всей мощности паровых двигателей, в том числе на хлопчатобумажную промышленность – пятая ее часть (21,6%)6, а машиностроение, должное служить главной технической базой фабричного производства, только десятая ее часть. Также уступало машиностроение другим отраслям и по объему произведенной продукции. Совокупность причин обусловливала такое отставание: низкий технический уровень машиностроения, унаследованный от дореформенной эпохи; крайне недостаточный топливно-сырьевой базис, возможности роста которого были уже исчерпаны на Урале и еще далеко не определились на Юге; неконкурентоспособность в отношении европейских, прежде всего английских поставщиков.