3919-1 (667188), страница 2
Текст из файла (страница 2)
Новые граждане были приписаны к ограниченному числу триб (к восьми или десяти), что автоматически лишало их большинства в народном собрании. Тем не менее, начало общей интеграции италиков в римское гражданство было положено. Принято считать, что формально в войне победили римляне, но фактически – италики. Италийский вопрос, однако, не сошел с повестки дня, а лишь принял новую форму вопроса о "новых гражданах". Борьба по этому вопросу продолжилась в годы первой Митридатовой войны (89-84 гг.). Ее возглавил популярский консул 87 г. Луций Корнелий Цинна. Пользуясь отсутствием нобильского полководца Суллы, уехавшего на войну с Митридатом, Цинна выступил с законопроектами в пользу новых граждан, которые явились в Рим для его поддержки. Однако в уличной борьбе Цинна был вытеснен из Рима и вскоре лишен сенатом консульских полномочий. Тогда он начал агитацию в городах, недавно получивших римское гражданство, которые стали собирать для него деньги и войско. Ему удалось склонить на свою сторону и стоявшую в Италии армию. Цинна не ограничивался денежными посулами: он обращался к солдатам и как к гражданам, как к участникам народного собрания, которые возвращают ему консульскую власть. Цинну поддержали офицеры и враждебные Сулле сенаторы, из изгнания был вызван легендарный полководец Гай Марий, чье имя было использовано в качестве знамени анти-нобильской агитации. Вступление Цинны и Мария в Рим сопровождалось волной террора против их политических противников. Они оба были избраны консулами на 86 г., но на 17-й день своего седьмого консульства Марий умер.
В 84 г. Сулла, одержав несколько побед над Митридатом, заключил с ним мир, готовясь к войне в Италии, где собирали силы Цинна и его новый соратник Папирий Карбон, консул 85 и 84 гг. Новые граждане из италийских городов были главным источником людских резервов. Цинна и Карбон старались заручиться их поддержкой, однако Сулла в значительной мере нейтрализовал их политические усилия, обращаясь к корпоративно-профессиональным интересам солдат и обещая им землю как своим ветеранам. Более двух лет бушевала в Италии гражданская война. В 82 г. Рим, страдавший от голода, открыл ворота перед Суллой. Постепенно военные действия перерастали в террор и репрессии еще невиданных в Риме масштабов. Сулла, пишет римский историк, "залил кровью город и всю Италию". Карательные команды истязали и убивали его врагов. Вскоре стали выставляться списки (так называемые проскрипции) поставленных вне закона. За убийства и доносы назначались вознаграждения, за укрывательство – казнь. Имущество убитых конфисковывалось. Дети убитых лишались всех прав. Ничья жизнь не была в безопасности. В Италии свирепствовали карательные отряды, деятельность которых координировалась бывшими сулланскими эмиссарами, во время войны набиравшими в Италии солдат. Настоящему геноциду подверглись самниты. Поскольку некоторые из видных противников Суллы бежали в провинции, карательные экспедиции были отправлены и туда.
Всякая политическая инициатива была парализована. Сулла получил старинную чрезвычайную должность диктатора, звание которого отвечало консерватизму политической мысли нобилитета. Но впервые действие военной власти было обращено внутрь Республики. Как писал Аппиан, Сулла должен был править, "пока город, Италия, вся держава, потрясенная междоусобными распрями и войнами, не укрепится". Его режим постепенно реставрировал традиционные (хотя видоизмененные) формы олигархической республики. При Сулле была разработана система законодательных мероприятий, которая должна была закрепить в республиканских формах победу нобилитета, одержанную военным путем. Трибунская власть, которую консервативный нобилитет считал источником всех зол, была сведена к минимуму, законодательная инициатива у трибунов отнята, а путь к дальнейшей карьере закрыт. Зато было увеличено число преторов и квесторов. Был установлен строгий порядок должностей в карьере и десятилетний интервал для повторного занятия той же должности. Были строго разделены гражданская и военная власть магистратов и промагистратов. Поредевший сенат был пополнен, на будущее доступ в него предоставлялся квесторской должностью. Все суды были переданы сенаторам, и были созданы постоянные судебные комиссии (в зависимости от характера разбираемых дел). Сулла попытался также отнять римское гражданство у жителей ряда италийских городов, но законность этих постановлений оспаривалась уже при его жизни, и они оказались нежизнеспособными.
Материальную основу власти победивших предполагалось создать в лице так называемых сулланских колонистов. Для колоний были использованы земли, отобранные у италийских городов, что должно было привязать колонистов к чуждому им "делу нобилитета". Бывшие солдаты, посаженные на землю "большими массами со знаменами в военном снаряжении" (Аппиан), неизбежно оказывавшиеся во враждебных отношениях со своим окружением, представляли собой новую общественную силу. Новый принцип колонизации был попыткой сохранить для господствующей олигархии армию (хотя и в видоизмененной, внешне демилитаризованной форме) как постоянную опору. Однако многие разорившиеся сулланские колонисты превратились в горючий материал для новых гражданских войн. Они были связаны с сулланским строем лишь заинтересованностью в самой гражданской войне.
Сулланская конституция на десятилетие парализовала политическую активность римских граждан. Для новых граждан из числа италиков это означало отсутствие возможности достижения своих политических целей и реализации гражданских прав, в том числе и на землю. Борьба с установленными Суллой порядками не могла вестись конституционными методами. Поэтому вооруженное сопротивление сторонников реформ никогда не прекращалось. О деятельности Сертория в Испании мы уже говорили. В 78 г. с осуждением сулланского режима выступил бывший сулланец, нажившийся на проскрипциях, консул Эмилий Лепид. Посланный в Этрурию для подавления восстания местного населения, он использовал свое положение для подготовки к гражданской войне. Сенат принял постановление о чрезвычайных мерах. Войско Лепида, двинутое им на Рим, потерпело поражение от второго консула Катула близ Марсова поля. Лепид бежал в Сардинию, где вскоре умер. Таким образом, начавшееся в 73 г. в Кампании восстание Спартака вполне вписывается в контекст военного сопротивления сулланским порядкам со стороны италийского населения. Не случайно, видимо, по завершении борьбы со Спартаком его победители М. Лициний Красс и Гн. Помпей были избраны консулами на 70 г. и, вступив в должность, отменили сулланскую конституцию, дав возможность конституционного продолжения борьбы италиков за осуществление своих прав. К рабам и рабовладельческому строю эта политическая акция Помпея и Красса, превратившая их самих в самые заметные политические фигуры следующих 15 лет, не имела никакого отношения.
В этом контексте задумаемся еще раз над ролью, которую сыграли восставшие рабы в общественно-политической жизни Римской республики. Спартак, как известно, стремился создать армию по образцу римской, что очень напоминает действия италиков в Союзнической войне. Постоянные тренировки солдат наводят на мысль, что образцом для Спартака была именно профессиональная армия. Первоначальных 74 раба-гладиатора было слишком мало, чтобы быть сколько-нибудь заметным ядром армии в 70 тысяч человек, но они, как специалисты в обращении с оружием, могли стать лишь офицерами-инструкторами. И его базы на юге Италии очень напоминают вынужденное содержание Ганнибалом его наемников именно вблизи южно-италийских городов, где они могли тратить заработанные деньги. Правда, о Спартаке известно, что он запретил употреблять в своей среде золото и серебро. Предполагается, что он стремился утвердить равенство в среде восставших, аналогом которому может служить юридическое равенство римских граждан. Не это ли служило причиной разногласий среди восставших и отделений от Спартака других полководцев, более свободно относившихся к дисциплине вне поля сражения? Лукания и Самний, на которые была ориентирована дислокация войск Спартака, оказали Риму наиболее ожесточенное сопротивление в Союзнической войне. По этой причине значительная часть местных общин не получила гражданских прав и даже была низведена из союзников римского народа в ранг дедитициев (юридически недалеко стоявших от рабов).
У нас нет никаких оснований предполагать, что побег гладиаторов из Капуанской школы был заранее спланированной акцией, первым звеном в специально разработанном плане.
Хотя такое предположение напрашивается само собой, если вдуматься в хронологию событий 70-х годов: после поражения Эмилия Лепида остатки его войск Перпенна привел к Серторию, Серторий укрепляется в Испании и создает "альтернативное государство", тогда Сенат посылает против него Метелла и Помпея, в ответ Серторий устанавливает контакт с Митридатом, в 74 г. Митридат начинает новую войну с Римом, и в том же 74 г. 200 гладиаторов организовали побег из своей школы, в 73 г. на основе собранных беглецами сил разгорается восстание Спартака, в 72 г. Спартак идет на соединение с Серторием...
К сожалению, здесь следует остановиться и вернуться из области необоснованных предположений на почву относительно правдоподобных гипотез. Однако расклад политических сил в Италии сил заставляет думать, что на каком-то последующем за бегством из Капуи этапе успешно отбивавшие нападения римлян в Кампании беглые рабы явно должны были вызвать интерес у готовящихся к новой схватке с Римом италиков. Сами они открыто уже не могли выступить, по крайней мере до тех пор пока Серторий не появился бы в Италии и не начал бы новый виток внутригражданских войн. Во-первых, потери италиков во время сулланского террора были велики и ужасны. Во-вторых, они уже имели гражданские права и их целью не была борьба против граждан Рима, но лишь против данного правительства нобилей. В-третьих, приобретение гражданских прав разделило италиков на удовлетворенных положением дел (семьи солдат Суллы, получивших землю как ветераны) и не удовлетворенных. В этих условиях, до появления Сертория военные действия было лучше вести чужими руками, в частности руками рабов. Так что вполне допустимо предположение, что некоторые италийские рабовладельцы сами отправляли своих рабов в армию Спартака, где из них готовили воинов. Для рабов платой за участие в этом деле была обещанная свобода, свобода не за Альпами, а полученная от своего господина на законном основании и на территории Италии. Таким способом привлекал в армию рабов римский сенат в ходе Союзнической войны, так освобождал рабов для борьбы с консулом Октавием Цинна, так же дал свободу 10 тысячам рабов Сулла, сделав из них своих сторонников, знаменитых "корнелиев".
После того, как предприятие, ради которого Спартак готовил свою рабскую армию, провалилось, встал вопрос о том, что делать с этими силами. Античные авторы предполагали у него план похода на Рим, однако наличие такого плана никак не следует из действий Спартака. Подобно Ганнибалу, он, видимо, не имел целью захват Вечного города. Важнее было заставить римский сенат признать завоевания своего противника в договоре. С рабами же договора быть не могло, а представлявшего партию популяров Сертория уже не было. Как известно, Спартак предпринимает поход на юг Италии, где у него была некая договоренность с пиратами. Несмотря на все меры, Крассу не удается воспрепятствовать этим замыслам. Однако в последний момент план Спартака сорвался, так и оставшись предметом гипотез и домыслов историков по поводу его содержания. Пираты по какой-то причине обманули Спартака и не явились в указанное место. Чего хотели восставшие от них? Попасть на Сицилию? Ситуация на Сицилии этого времени достаточно хорошо известна благодаря тому, что наместником там был пресловутый Веррес, столь удачно обвиненный Цицероном. Однако из речей Цицерона мы ничего не узнаем о каких бы то ни было рабских волнениях на Сицилии в ожидании прибытия туда больших масс восставших рабов. По этому пункту Верреса нечем было упрекнуть.
Подойдем к проблеме с другой стороны. А кто были те пираты, что "сотрудничали" со Спартаком? Вопрос о господстве пиратов в Средиземном Море, как известно, встал в 68 г., когда рогацией Авла Габиния Гнею Помпею были предоставлены экстраординарные полномочия для борьбы с ними. Разгрому подверглись в основном пиратские базы в Киликии. А киликийские пираты были союзниками царя Митридата, война с которым фактически была не закончена. В свое время именно пираты осуществляли связь между Митридатом и Серторием. Если Спартак выступал в роли союзника Сертория, то характер его связи с пиратами становится очевидным. В 71 г. было только одно место, куда он мог вывезти из Италии свою армию, – это восточный театр военных действий, где у него оставался потенциальный союзник Митридат. Однако победы Лициния Лукулла лишили Митридата возможности маневра в Малой Азии. В этих условиях, когда счастье победы склонилось к римлянам, пираты, видимо, решили не вмешиваться. Возможно, впрочем, римская дипломатия использовала по отношению к ним те же средства, что в свое время оказались действенными в случае с Перпенной в Испании. Позднее в 67 г. пираты были "вознаграждены" за содействием римлянам разгромом, учиненным Помпеем.
Оказавшись запертой в Италии, Спартаковская армия начала медленно агонизировать. Его последний поход имел целью Самний, который всегда был оплотом наиболее ожесточенного неприятия римлян.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://ancientrome.ru/
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
