38223 (660543), страница 2
Текст из файла (страница 2)
Новое обострение конфликта между Парижем и Бонном связано с приходом левого правительства к власти во Франции. Французские социалисты не только требуют смягчить фискальные критерии вступления в ЭВС, но вообще выступают против дальнейшего ужесточения бюджетной политики в странах ЕС. По их мнению, приоритетом ЕС должно быть государственное поощрение занятости, что неизбежно приведет к увеличению бюджетных затрат. Оба требования Франции противоречат линии Германии на сильное евро и на фискальную дисциплину в ЭВС.
Одиннадцать стран ЕС объявили о своем твердом намерении вступить в валютный союз с момента его образования. Однако шансы на вступление Италии, Испании и Португалии невелики. Самые низкие шансы имеет Италия. По одному из квалификационных критериев - отношению государственного долга к ВВП -Италия в 2 раза превышает установленную норму: 120% вместо предельных 60%. Еще выше этот показатель в Бельгии, но по остальным критериям Бельгия удовлетворяет требованиям, зафиксированным в Маастрихтском договоре. Плохо в Италии обстоит дело и с другим фискальным критерием - бюджетным дефицитом. За последние годы стране удалось достичь колоссальных успехов в его сокращении -- в прошлом году он составил 6,8% ВВП против 9% в 1994 году, а в нынешнем, согласно прогнозам, снизится до 3,4%. Однако Германию и другие страны тревожит, что для выполнения этого критерия Италия предприняла ряд экстренных шагов, которые вряд ли будут достаточными, чтобы достичь долгосрочной финансовой устойчивости. Например, Италия даже объявила о намерении ввести у себя специальный "налог для Европы" в размере 0,5% ВВП. Однако страна пока еще не произвела необходимых структурных изменений, в частности в финансировании социальной сферы. Вступление Италии предлагалось отложить. Она могла бы вступить в ЭВС к моменту введения наличного евро в 2001 году, если продемонстрирует устойчивость показателей, необходимых для выполнения критериев. Однако премьер-министр Италии Романо Проди с негодованием отверг эту идею, пригрозив, что обиды, нанесенные эмоциональным итальянцам, могут породить волну антиевропейских настроений в его стране и таким образом будет нанесен серьезный ущерб интеграционным процессам в Европе. Итальянская пресса уже назвала планы отстранения Италии от ЭВС "монетарным расизмом". Аналогичной была и реакция премьер-министра Португалии Антонио Гутиереса.
Однако события развиваются так, что Германия постепенно утрачивает моральное право препятствовать Италии вступить в ЭВС. Германия по итогам 1997 не уложилась в искомый 3-процентный потолок бюджетного дефицита. А так как без Германии создание ЭВС немыслимо, наиболее вероятно, что условия вступления будут смягчены и круг участников ЭДС с самого начала будет расширен. Это чревато конфликтом между правительством, с одной стороны, и такими важными германскими институтами, как Бундесбанк и Конституционный суд. Бундесбанк считает ослабление денежной политики недопустимым. А Конституционный суд может не утвердить переход к евро, если это приведет к снижению благосостояния населения Германии. Может резко упасть и популярность правительства. Последние опросы общественного мнения в Германии показали, что две трети населения негативно реагируют на идею перехода к единой валюте за счет отказа от сильной марки. В то же время опрос, проведенный среди руководителей компаний, показал, что 64% компаний в Германии желали бы перейти на евро как можно скорее (самый низкий показатель был получен для британских компаний - только 18%).
Однако и настроение немецкой экономической элиты подвержено перепадам. 1995 год прошел под знаком негативного отношения германских рынков капитала к перспективе перехода на евро. Правда, к концу 1996 года их настроение улучшилось в связи с согласованным в Дублине Пактом о стабилизации и росте. В нем подтверждается линия на независимость ЕЦБ и предусмотрены довольно жесткие процедуры, гарантирующие ответственность стран-участниц за нарушение установленных требований к фискальной политике уже после создания ЭВС.
Великобритания - одна из двух (наряду с Данией) стран ЕС, сразу отказавшихся принимать участие в переходе к единой валюте. Хотя новое лейбористское правительство заявило о возможном присоединении Англии к ЭВС в перспективе. Но, как ни странно, уже сейчас роль Англии в процессе создания валютного союза может оказаться ключевой. Вернувшись к активной роли в ЕС, Англия может стать тем балансиром, который сейчас так необходим Европе. В тексте резолюции амстердамского саммита о стимулировании экономического роста и занятости, принятие которой, примирив Францию и Германию, возможно, спасло судьбу всего проекта, имеются прямые заимствования идей из программы "нового лейборизма" Тони Блэра. Наконец, традиции Англии в проведении жесткой денежной политики не могут не импонировать Германии. Для самих же англичан основной вопрос - выиграет или проиграет Англия, если она останется вне ЭВС. По мнению некоторых аналитиков, Германия и Франция не смогут составить ей конкуренцию в привлечении иностранных инвестиций, пока германский и французский рынки труда останутся негибкими. Хотя история показывает, что привлекательность британских финансовых рынков остается высокой в условиях независимой линии Великобритании и Лондон сохраняет статус одной из финансовых столиц мира, есть и тревожные признаки. Глава концерна “БМВ” Берндт Пишетсридер заявил, что в результате создания зоны евро и невхождения в ее состав Великобритании Лондон уступит статус финансовой столицы Европы Франкфурту.
Сценарии будущего Задуманные в Европе небезупречены. Причем серьезные опасности подстерегают Европу при любом развитии событий. Если создание ЭВС состоится в срок, перспектива того, что состав участников окажется расширенным, вызывает опасения в слабости будущей европейской валюты. Слабый евро приведет к прямым потерям, которые понесут страны с сильной валютой. Европейские финансовые рынки, включая рынок государственных облигаций, не станут привлекательными для инвесторов, может даже произойти отток средств из Европы в связи с понижением ее кредитоспособности. Однако, по оценкам журнала “Экономист”, евро, несмотря на сомнения многих скептиков, будет сильной валютой. И связано это с проблемой валютных резервов.
В конце 1996 года суммарные валютные резервы стран ЕС составляли 403 млрд. долларов (без Греции, Великобритании, Дании и Швеции -- 311 млрд. долларов), что больше, чем у США и Японии вместе взятых. Курс доллар/евро будет зависеть, в частности, от того, как изменятся структура и размеры валютных резервов стран-участниц. После создания ЭВС у европейских центробанков сократится потребность в таких огромных суммах резервов. Во-первых, исчезнет необходимость защиты национальных валют от атак спекулянтов и удержания колебаний курсов в требуемых пределах, как сейчас того требует существование ЕВМ. Во-вторых, вся торговля между странами - членами ЭВС будет осуществляться в евро. В-третьих, резервы, деноминированные в валютах стран-членов, автоматически будут переведены в евро. Оставшаяся часть резервов, из которых до 90% будет приходиться на американские доллары, окажется явно чрезмерной. Таким образом, неизбежно как абсолютное сокращение валютных резервов, так и их диверсификация за счет увеличения доли иены и других валют. Огромное количество американской валюты будет выброшено на рынок, и доллар подешевеет относительно евро. Изменение структуры валютных резервов других стран также усилит это воздействие. Международный спрос на евро в течение первого десятилетия после его создания оценивается аналитиками банка “Джи. Пи. Морган” в 600 млрд. долларов. Однако сильный евро может подорвать конкурентоспособность европейских товаров. Дефляционные тенденции могут негативно отразиться на темпах экономического роста и увеличить безработицу.
Кроме того, денежная политика ЕЦБ на первых порах будет сверхжесткой - с целью поддержать высокую репутацию европейской валюты. Это может вызвать необходимость компенсации в виде смягчения фискальной политики. Такое сочетание денежной и фискальной политики в точности повторит ситуацию в США в первой половине 80-х годов, которая привела к росту доллара и резкому увеличению государственного долга. Сочетание же жесткой денежной и жесткой фискальной политики чревато затяжным спадом, который усугубит отставание Европы от своих стратегических конкурентов. Дефляционное давление будет следствием не только удорожания евро к доллару. По данным Карла Гана, бывшего президента компании “Вольксваген”, цены одного и того же товара сейчас колеблются в Европе в пределах 20-25%. После перехода на евро цены почти мгновенно будут гармонизированы, причем по нижнему уровню, что вызовет колоссальный дефляционный эффект. При этом различия в издержках на рабочую силу останутся практически теми же. Это приведет к падению средней рентабельности производства и усилит угрозу спада.
Многие аналитики полагают, что отложить переход к евро равносильно тому, чтобы вообще отказаться от его создания. В некоторых странах, включая Германию, возможен приход к власти левых правительств, что в корне изменит политическую ситуацию. Денежная политика левых органически плохо совместима с переходом к единой валюте, и приоритет сместится в сторону социальных вопросов. Интеграция же Европы в социальной сфере на порядок сложнее и может рассматриваться лишь как долгосрочная стратегическая цель.
Отказ от проекта не будет означать, что статус-кво сохранился. По прогнозам аналитиков “Дресднербанк”, в результате значительно вырастет курс немецкой марки, а курсы других европейских валют могут надолго выйти из узкого коридора колебаний вокруг марки. Снова вырастет разрыв в процентных ставках между странами. Однако только Германия может рассчитывать на серьезный интерес инвесторов. Финансово-экономическая гомогенность стран, движение к которой дается с таким трудом, будет разрушена, и проект единой валюты может быть похоронен окончательно. Несмотря на большой риск, всегда связанный с осуществлением проектов таких масштабов, долгосрочный эффект от создания экономического и валютного союза с единой валютой реализации может окупить все издержки. Да и динамичность развития конкурентов вынуждает рисковать. Теперь судьба евро всецело зависит от политической воли европейской элиты.
Как повлияет Европейский экономический и валютный союз (ЕВС) на весь остальной мир? Как повлияет создание ЕВС на мировую торговлю и мировое соотношение валют? На этот счет уже существует множество самых диких догадок. Дэвид Ширрефф консультирует экспертов журнала “Евроманей”, а его мнение считается в Европе одним из самых авторитетных.
Самое популярное заблуждение наших дней, состоящее в том, что Европейский Центральный Банк будет отличаться более жесткой политикой, нежели "Бундесбанк", дает питательную почву для опасений, что дальнейшее экономическое развитие Европы существенно замедлится и единый агрегат европейских стран, слабея сам, будет пользоваться слабой валютой - евро. Рост вероятности вступления в ЕВС Италии и Испании подливает масла в огонь этих опасений. "Если рассматривать достаточно длительный период, то евро скорее всего, окажется слабой валютой, - говорит Джон Шепперд, главный экономист из "Ямаичи Интернешнл" в Лондоне. - Но в течение некоторого короткого времени Европейский Центробанк сможет поддержать евро для укрепления своей кредитоспособности". Дойч-марка, поскольку она является главной валютой Европы, но не столь сильной, как доллар или йена, проявляет в некоторых случаях тенденцию к искусственному повышению, замечает Кеннет Куртис, старший экономист из отдела немецких банков при "Азия Пасифик". Поскольку евро будет иметь более широкую резервную базу, нежели дойч-марка, то эта валюта "не будет вести себя подобно дойч-марке"
Ключ к будущему поведению Европейского Центробанка (ЕЦБ) лежит в сравнении Соединенных Штатов как торгового блока и внешней торговли блока ЕВС. Патрик Артус, главный экономист из "Касси д"Экуте Консигнасьон" в Париже, замечает, что высокая пропорция (между 45 и 70 процентами) внешней торговли стран ЕВС относится к торговле между самими членами ЕВС. В зависимости от того, сколько стран вступит в ЕВС, величина внешнего экспорта этих стран за пределы блока ЕВС окажется менее 11 процентов их совместного ВНП. Экспорт США насчитывает около 10 процентов от ВНП. Таким образом, утверждает Артус, пока "Бундесбанк" заинтересован во внешнеторговой прочности дойч-марки, ЕЦБ будет питать к ней меньший интерес и, скорее всего, будет вести себя подобно американскому Федеральному резервному банку, заботясь о стабильности внутренних цен, но совершено равнодушно относясь к внешне-торговому обменному курсу.
Объединенная Европа станет обладать мощной, устойчивой экономикой, такой же, как США, утверждает Барри Эйченгрин, профессор экономических и политических наук из Калифорнийского университета. "А с внешним курсом евро будет гораздо меньше забот", - говорит он. По его мнению, международные фондовые рынки могут стать свидетелями больших изменений с долларом, таких, например, как 3 процента каждый месяц в одном и том же направлении. "То же самое можно сказать и о евро, противостоящем доллару", - добавляет он. США опасаются укрепления Европы Соединенные Штаты больше заинтересованы в едином европейском рынке, нежели в создании ЕВС. Особенно США были заинтересованы в создании единого рынка в 1992 году, но ЕВС они воспринимали весьма и весьма неоднозначно. "Большинство американских бизнесменов ничего не слышали о ЕВС, а те, кто узнал о нем, не придали значения", - так говорится в отчете прошлого года, составленном исследовательской группой при "Дойч Банк". "Даже среди интеллектуальной банковской элиты ЕВС чаще ассоциировался с той большой птицей, которая водится в Австралии (Имеется в виду страус эму, название которого походит на название ЕВС по-английски: EMU., нежели с валютным союзом", - писал автор отчета Мечислав Карчмар.
Соединенные Штаты весьма озаботило формирование защитного торгового Европейского блока. Куртис из "Дойч Банка" замечает, что за последние 15 месяцев произошло увеличение внутри-европейской торговли за счет "значительного уменьшения торговли со всем остальным миром". Экономическая стагнация среди стран ЕВС, вызванная попытками утвердить Маастрихтские критерии и структуру, предложенные германским министром финансов Тео Вайгелем в его "Пакте стабильности", могла привести к введению протекционистских мер, как предупреждали американские экономические обозреватели. Такое вполне возможно, соглашается Эйченгрин, но теперь все будет совсем не так, как в 1930-х годах. "Сегодня существуют учреждения, такие, например, как "Мировая торговая организация", которые сумеют урегулировать назревающий конфликт", - говорит Эйченгрин. Более того, он считает, что более гибкую и неупорядоченную европейскую экономику легче приготовить для единого рынка.
Каждый год в Америке кто-нибудь бьет тревогу по поводу неизбежного укрепления Европы, говорит Питер Кенен, профессор экономики и международных финансов из Принстонского университета, "но воз и ныне там". Доллар слабеет Кенен напоминает еще об одном поводе для головной боли у Соединенных Штатов, не считая ЕВС. Речь идет о европейской системе центральных банков, которая будет обладать гигантскими резервами и начнет вытеснять доллар с мировых рынков. "Резервы начнут концентрироваться автоматически, - говорит Кенен. - Дойч-марка, которая составляет 25 процентов резервов всех остальных еропейских стран, превратится в евро и больше не будет считаться резервом".
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
