38138 (660458), страница 3

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 3)

В подрядном договоре, в котором предусмотрена необходимость страхования, целесообразно указать его виды, страховые риски, страховую сумму, сроки страхования. В этой связи п. 1 ст. 742 требует от стороны представления контрагенту доказательств заключения договора страхования на условиях, установленных договором (в частности, о размере страховой суммы и застрахованных рисках). Данные о страховщике, о которых идет речь в той же норме, предполагают подтверждение надежности избранного стороной страховщика.

Пункт 2 ст. 742 ГК, который указывает, что страхование не освобождает соответствующую сторону от обязанности принимать необходимые меры для предотвращения наступления страхового случая, имеет значение потому, что дает возможность стороне, в пользу которой осуществлено страхование, взыскать с контрагента сумму убытков, не покрытую страховым возмещением (имеется в виду главным образом договорное страхование). При страховании ответственности за причинение вреда другим лицам следует руководствоваться ст. 931.

1. Вопрос о моменте перехода собственности

Вопрос о распределении риска упирается в более общий: в какой момент заказчик становится собственником предмета подряда? На наш взгляд, определение подряда в ГК не как работы, а как достижения результата работы позволяет сделать вывод, что заказчик приобретает право собственности на изготовляемую вещь только с момента, когда он принял ее от подрядчика. Такое решение вряд ли вызовет сомнения применительно, например, к бытовому подряду. Имеется в виду, что до сдачи, например, портным заказанного ему костюма его собственником является подрядчик и соответственно распоряжаться им заказчик может только с момента получения костюма.

Иное дело капитальное строительство. Помимо сложности таких отношений следует иметь в виду, что до принятия ГК здесь совершенно явно действовал прямо противоположный принцип. Начиная с 1932 г. он сводился к следующему: возводимое строение - собственность заказчика¹⁰. Прямым следствием этого решения было и распределение риска случайной гибели предмета строительного подряда по началу, прямо противоположному тому, которое содержится теперь в ГК.

В пункте 48 Правил о договорах подряда на капитальное строительство¹¹, применительно к случаю гибели предмета подряда вследствие стихийного бедствия устанавливалось: "Заказчик обязан оплатить подрядчику стоимость выполненных им до стихийного бедствия работ".

Становление новых экономических и юридических форм строительства привело к возникновению ряда острых проблем, которые в прежних условиях унифицированной модели подряда на капстроительство либо вовсе не возникали, либо решались сравнительно легко.

Если в силу ст. 219 ГК право собственности на объект недвижимости возникает с момента регистрации, то до этих пор соответствующий объект невозможно считать недвижимостью, на что обращает внимание Е.А.Суханов¹². Объект строительства, таким образом, представляет собой некий имущественный комплекс, выступающий как определенное единство. Право собственности на этот объект у заказчика возникает с момента его приемки у подрядчика, что не вызывает сомнений. Трудности состоят в определении субъекта права на объект строительства до его передачи в порядке ст. 753 Гражданского кодекса.

Для иллюстрации основных проблем рассмотрим достаточно несложное на первый взгляд, и, безусловно, типичное, дело.

Строительная организация РСУ АО "Синтез", получив под застройку земельный участок в с. Шпаковском Ставропольского края, заключила договор подряда с АО "Канелс", выступившим в роли заказчика, на строительство 16-квартирного жилого дома.

В свою очередь, заказчик имел договор с миграционной службой, по которому он обязался за счет последней обеспечить строительство и передать ей в собственность жилое здание.

В связи с тем, что заказчик, приняв очередной этап работ, оплатил их не полностью (используя при этом средства миграционной службы), договор был после длительной переписки расторгнут, а объект остался недостроенным.

Подрядчик предъявил в суде иск к АО "Канелс" о взыскании суммы долга за принятые работы, а также расходов по охране объекта после прекращения строительства и в связи с отсутствием средств у ответчика просил обратить взыскание на сам объект застройки.

Естественно, что в первую очередь возник вопрос о том, кому принадлежит право собственности на объект.

Казалось бы, в любом случае истец в силу ст. 359-360 ГК РФ имеет право на удержание вещи как кредитор против неисправного должника, вплоть до реализации ее в порядке, установленном для залога. Однако совершенно очевидно, что определить принадлежность вещи все же необходимо, во-первых, для правильного указания номинального продавца и распределения налоговых обязательств при продаже, а во-вторых, для исполнения требований п. 6 ст. 350 ГК РФ, требующих вернуть остаток вырученной при реализации суммы залогодателю (в данном случае - собственнику), тем более что стоимость объекта явно превышала сумму долга. Кроме того, ситуация обострялась наличием еще одного кредитора того же должника - миграционной службы.

Вопрос о праве на объект строительного подряда в прямой форме законом не решен, а содержание норм о подряде не позволяет прийти к однозначному толкованию.

Как пишет К.Скловский, "упразднение в нашем законодательстве ранее существовавшего правила superfities solo cedit (то, что на поверхности, земле принадлежит), представлявшего собой частный случай правила "принадлежность следует главной вещи" (в соответствии с которым недвижимость принадлежала собственнику земли), исключает наиболее естественный для строительства ход рассуждений, согласно которому достаточно определить собственника земли и тем самым предрешить все прочие вопросы, и потому снимает в этом отношении специфику строительного подряда, заставляя искать решение в подрядном праве в целом"¹³.

Правило ст. 219 ГК РФ о моменте возникновения права собственности на вновь создаваемую недвижимость с момента ее государственной регистрации, как будто исключая собственность подрядчика (не затрагивая движимого имущества), также не решает всех возникающих вопросов, поскольку "объект строительства" как имеющее определенное единство имущество еще до возможности признания его зданием, сооружением или иной недвижимостью уже вовлекается в гражданский оборот и может служить предметом сделок (залога и других, в том числе и указанных в ст. 360 , 712 , 720 (п. 6) , 729, 742 ГК РФ). Однако в дальнейшем, говоря о собственности на объект, мы, конечно, должны всякий раз иметь в виду норму ст. 219 ГК РФ и понимать, что, поскольку не имеется регистрации, речь может идти не о праве собственности на недвижимое имущество, а о принадлежности полного права на объект строительного подряда, и прежде всего права распоряжения им.

Дилемма состоит в следующем: до передачи объекта он может быть либо в собственности подрядчика, либо в собственности заказчика. Следовательно, в момент исполнения подряда (передача вещи заказчику) происходит переход собственности, а во втором - это передача только владения.

М.И. Брагинский показал, что вопрос имеет непростую историю в нашем праве и решался в разные периоды по-разному. Он приводит аргументы, выдвинутые в процессе подготовки реформы законодательства в 1982 г.: "Ближайшей задачей должно быть возложение на подрядчика риска случайной гибели предмета подряда. Необходимо, чтобы материальный объект договора стал на стадии строительства "собственностью" подрядчика. Тогда можно будет прийти к выводу, что результат стал действительно объектом договора". В этой связи М.И. Брагинский полагает, что норма п. 2 ст. 703 ГК РФ, в силу которой "подрядчик передает свои права заказчику", подтверждает, что законодатель признает собственником вещи до такой передачи подрядчика¹⁴. Несомненно, эта норма является серьезным аргументом в пользу данного подхода, несмотря на то, что законодатель все же не указал, какие именно права передаются.

Именно такое толкование можно обнаружить в судебной практике. Например, давая оценку требованиям заказчика, который отстаивал свое право собственности на часть недостроенного здания (спор возник в связи с продажей здания подрядчиком третьему лицу, которое, в свою очередь, достроило здание и продало его четырем юридическим лицам на праве общей собственности), Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ указал, что "право собственности на спорное здание возникает с момента передачи подрядчиком заказчику здания по окончании его строительства. Поэтому право собственности на незавершенный объект строительства у истца отсутствовало"¹⁵.

Постановление принято с применением норм ст. 95 Основ гражданского законодательства, которые не содержат принципиальных отличий от норм ст. 703 ГК РФ. Однако, учитывая, что ГК определенно вносит новые иные положения в регулирование подряда, нельзя исключить, что выраженная в этом постановлении позиция может быть иной применительно к ГК.

То, что определенная линия еще не сложилась, можно, по-видимому, заключить из другого постановления Высшего Арбитражного Суда: в договор подряда был включен пункт, согласно которому в случае нефинансирования объекта заказчиком "его права и доля квартир" передаются другому лицу или подрядчику. Но когда подрядчик до исполнения договора потребовал исполнения этого условия, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ отклонил данное требование, указав, что для принудительной передачи прав от заказчика подрядчику нет законных оснований¹⁶. Если бы суд твердо стоял на позиции принадлежности объекта подрядчику, то в постановлении это, несомненно, нашло бы какое-либо отражение, хотя речь шла прежде всего о распоряжении обязательственными правами. Ведь в этом случае "доля квартир" предполагалась бы принадлежащей подрядчику без дополнительных условий, пока не произведена передача готового объекта.

Вытекающее отсюда право подрядчика распорядиться объектом до его сдачи заказчику по своему усмотрению, в том числе путем отчуждения третьим лицам, имеет столь далеко идущие практические последствия, что сомневаться в актуальности вопроса или оценивать его как имеющий чисто академический интерес, конечно, уже невозможно.

Однако существуют определенные сомнения, которые все же не позволяют считать проблему исчерпанной.

Во-первых, в силу ст. 705 ГК РФ на подрядчика возложен риск случайной гибели предмета договора до его передачи заказчику (тем самым законодатель последовал обоснованным рекомендациям М.И. Брагинского). Однако если подрядчик предполагается собственником вещи, то нет никакой необходимости специально переносить на него риск, т.к. здесь достаточно прямого действия ст. 211 ГК РФ. Следовательно, это норма не столько подтверждает собственность подрядчика, сколько ставит ее под сомнение.

Во-вторых, в соответствии со ст. 729 ГК РФ заказчик праве требовать передачи ему результата незавершенной работы в случае прекращения договора до исполнения. На чем же основано такое требование, если собственником вещи предполагается подрядчик?

В-третьих, непонятно, какой смысл в предоставлении подрядчику права удержания вещи и особенно - права ее реализации по правилам, установленным для залога, т.е. для чужой вещи (ст. 712 , 360 ГК РФ), если он является ее собственником. Та же логика прослеживается и в норме п. 6 ст. 720 ГК РФ: если заказчик уклоняется от получения вещи, она реализуется, а вырученная сумма, за вычетом всех причитающихся подрядчику платежей, вносится на имя заказчика в депозит. Такой порядок применяется только для чужих вещей.

В-четвертых, невозможно основать возникновение права собственности у подрядчика ни экономически, ни юридически.

С экономической точки зрения, если с момента заключения договора заказчик обязан оплатить работу, то одновременное возникновение у подрядчика права и на оплату работы, и на вещный результат этой работы лишено очевидного основания.

В юридическом отношении непонятно, по какому основанию собственником становится подрядчик. Вообще говоря, если отвлечься от разбора вариантов, когда материал передан той или иной из сторон договора, не способного в принципе изменить суть проблемы, то основанием для возникновения права собственности должно быть признано изготовление (производство) вещи (п. 1 ст. 218 ГК РФ). И здесь, мы, кажется, находим решающее обстоятельство: в силу указанной нормы изготовление вещи лишь тогда порождает право собственности для изготовителя, когда она создана последним для себя.

Очевидно, что суть, специфика подряда, выделяющего его из числа других договоров, состоит как раз в том, что вещь создается для другого. Следовательно, основание п. 1 ст. 218 ГК РФ не имеет силы для подрядчика и, напротив, применимо к заказчику (подобно тому, как передача вещи комиссионеру непосредственно порождает право собственности у комитента, поскольку комиссионер действует в чужих интересах).

Если это так, и подрядчик не может быть собственником вещи, необходимо определить характер права подрядчика на вещь до ее передачи.

Например, возложение на заказчика затрат на консервацию строительства без вины заказчика (ст. 752 ГК РФ) позволяет сделать вывод, что объект создается именно для заказчика.

Характеристики

Список файлов реферата