1359-1 (634475), страница 2
Текст из файла (страница 2)
Гамлеты - эгоисты и скептики, они вечно носятся с самими собой и не находят в мире ничего, к чему могли бы "прилепиться душою". Враждуя с ложью, Гамлеты становятся поборниками истины, в которую они тем не менее не могут поверить. Склонность к анализу заставляет их все подвергать сомнению и не дает веры в добро. Поэтому Гамлеты нерешительны, в них нет активного, действенного, волевого начала.
В отличие от Гамлета, Дон Кихот совершенно лишен эгоизма, сосредоточенности на себе, на своих мыслях и чувствах. Цель и смысл существования он видит не в себе самом, а в истине, находящейся "вне отдельного человека". И Дон Кихот готов пожертвовать собой ради ее торжества. Своим энтузиазмом, лишенным всякого сомнения, он увлекает народные сердца. Но постоянная сосредоточенность на одной идее, "постоянное стремление к одной и той же цели" придают некоторое однообразие его мыслям и односторонность его уму. Как исторический деятель, Дон Кихот неизбежно оказывается в драматической ситуации: исторические последствия его деятельности всегда расходятся с идеалом, которому он служит, и с целью, которую он преследует в борьбе. Достоинство и величие Дон Кихота "в искренности и силе самого убежденья... а результат - в руке судеб".
В эпоху смены поколений общественных деятелей, в эпоху вытеснения дворян разночинцами Тургенев мечтает о возможности союза всех антикрепостнических сил, о единстве либералов с революционерами-демократами. Ему бы хотелось видеть в дворянах-гамлетах больше смелости и решительности, а в демократах-донкихотах - трезвости и самоанализа. В статье сквозит мечта Тургенева о герое, снимающем в своем характере крайности гамлетизма и донкихотства.
Получалось, что Тургенев-писатель постоянно стремился встать над схваткой, примирить враждующие партии, обуздать противоположности. Он отталкивался от любых завершенных и самодовольных систем. "Системами дорожат только те, которым вся правда в руки не дается, которые хотят ее за хвост поймать. Система - хвост правды, но правда, как ящерица: оставит хвост, а сама убежит".
В тургеневском призыве к терпимости, в тургеневском стремлении "снять" противоречия и крайности непримиримых общественных течений 60-70-х годов проявилась обоснованная тревога за судьбы грядущей русской демократии и отечественной культуры. Тургенев не уставал убеждать ревнителей российского радикализма, что новый водворяющийся порядок должен быть не только силой отрицающей, но и силой охранительной, что, нанося удар старому миру, он должен спасти в нем все, достойное спасения. Тургенева тревожила беспочвенность, пугала безоглядность некоторых прогрессивных слоев русской интеллигенции, готовых рабски следовать за каждой новомодной мыслью, легкомысленно отворачиваясь от нажитого исторического опыта, от вековых традиций. "И отрицаем-то мы не так, как свободный человек, разящий шпагой,- писал он в романе "Дым",- а как лакей, лупящий кулаком, да еще, пожалуй, и лупит-то он по господскому приказу". Эту холопскую готовность русской общественности не уважать своих традиций, легко отказываться от предмета вчерашнего поклонения Тургенев заклеймил меткой фразой: "Новый барин народился, старого долой!.. В ухо Якова, в ноги Сидору".
"В России, в стране всяческого, революционного и религиозного, максимализма, стране самосожжений, стране самых неистовых чрезмерностей, Тургенев едва ли не единственный, после Пушкина, гений меры и, следовательно, гений культуры,- говорил в 1909 году русский писатель и философ Д. С. Мережковский.- В этом смысле Тургенев, в противоположность великим созидателям и разрушителям, Л. Толстому и Достоевскому,- наш единственный охранитель..."
Детство.
Иван Сергеевич Тургенев родился 28 октября (9 ноября) 1818 года в Орле в дворянской семье. Детские годы он провел в богатой материнской усадьбе Спасское-Лутовиново Мценского уезда Орловской губернии. По матери- Варваре Петровне - Тургенев принадлежал к старинному дворянскому роду Лутовиновых, которые жили в Орловской губернии домоседами и в русские летописи не вошли. Родовая семейная память удержала имя тургеневского двоюродного деда Ивана Ивановича Лутовинова, который закончил Петербургский Пажеский корпус вместе с Радищевым, но рано вышел в отставку и занялся хозяйственной деятельностью. Он был основателем спасской усадьбы и великолепной библиотеки при ней из сочинений русских, французских и немецких классиков XVIII века. Лутовиновы жили широко и размашисто, ни в чем себе не отказывая, ничем не ограничивая властолюбивых и безудержных своих натур. Эти черты лутовиновского характера унаследовала и мать писателя.
Отец, Сергей Николаевич, принадлежал к славному в российских летописях роду Тургеневых, выраставшему из татарского корня. В 1440 году из Золотой Орды к великому князю Василию Васильевичу выехал татарский мурза Лев Турген, принял русское подданство, а при крещении в христианскую веру и русское имя Иван. От Ивана Тургенева и пошла на Руси дворянская фамилия Тургеневых. В царствование Ивана Грозного, в период борьбы Московского государства с Казанским ханством, послом к ногайским мурзам отправлен был Петр Дмитриевич Тургенев, уговоривший астраханского царя Дервиша принять русское подданство. С особой гордостью вспоминал Иван Сергеевич о подвиге своего пращура Петра Никитича Тургенева: в эпоху смуты и польского нашествия, в 1606 году, в Кремле он бесстрашно обличил Лжедимитрия, всенародно бросив ему в лицо обвинение: "Ты не сын царя Иоанна, а беглый монах... я тебя знаю!" За то был подвергнут праведник жестоким пыткам и казнен.
Были в родовых воспоминаниях и другие страницы; как роковое предчувствие, тревожили они воображение писателя. В 1670 году сидел воеводою в Царицыне Тимофей Васильевич Тургенев. Когда началось восстание Степана Разина, отряд Василия Уса прорвался в город. Тимофея Васильевича схватили, надели на шею веревку, привели на крутой волжский берег и утопили.
Отец Тургенева, Сергей Николаевич, участвовал в Бородинском сражении, где был ранен и за храбрость награжден Георгиевским крестом. Воспоминаниями о русской славе 1812 года делился с маленьким Тургеневым и брат отца, Николай Николаевич.
Благодаря родительским заботам, Тургенев получил блестящее образование. Он с детских лет читал и свободно говорил на трех европейских языках - немецком, французском и английском - и приобщался к духовным сокровищам спасской библиотеки. В Спасском имелся прекрасный оркестр крепостных музыкантов, а одна из боковых галерей усадебного дома была приспособлена для театральных представлений. В спектаклях участвовали сами господа и их гости. У Тургенева остались воспоминания о том, как на спасской сцене В. А. Жуковский исполнял роль волшебника.
Мальчику было семь лет, когда 14 декабря 1825 года прогремели пушки на Сенатской площади. Один из родственников Тургеневых Сергей Иванович Кривцов вместе с другими декабристами был сослан в Сибирь. Родители Тургенева принимали живое участие в его судьбе, оказывали помощь. В спасском доме жил молчаливый, глухой слуга Михаил Филиппович. Рассказывали, что в день восстания он был на Сенатской площади и орудийные выстрелы явились причиной его глухоты. Эти впечатления не могли не тревожить воображение мальчика и рождали в его пытливом уме недоуменные вопросы.
Под кровом родительского дома Тургеневу не суждено было испытать поэзии семейных чувств. Отец писателя в домашних делах не принимал никакого участия и холодно относился к матери: он женился на Варваре Петровне не по любви, а с целью поправить материальное благосостояние. С каждым годом мать становилась капризнее и подозрительнее, а свои личные обиды вымещала на окружающих.
От разрушительного влияния крепостнического произвола Тургенева спасало надежное покровительство людей из народа. В спасском саду мальчик познакомился со знатоками и ценителями птичьего пения, людьми с доброй и вольной душой. Отсюда вынес он страстную любовь к среднерусской природе. Доморощенный актер и поэт Леонтий Серебряков стал для мальчика настоящим учителем родного языка и литературы. Впоследствии Тургенев с благодарностью вспоминал об этих счастливых мгновениях своего детства: "Невозможно передать чувство, которое я испытывал, когда, улучив удобную минуту, он внезапно, словно сказочный пустынник или добрый дух, появлялся передо мною с увесистой книгой под мышкой и, украдкой кивая длинным кривым пальцем и таинственно подмигивая, указывал головой, бровями, плечами, всем телом на глубь и глушь сада, куда никто не мог проникнуть за нами и где невозможно было нас отыскать!.. Раздаются наконец первые звуки чтения! Все вокруг исчезает... нет, не исчезает, а становится далеким, заволакивается дымкой, оставляя за собою одно лишь впечатление чего-то дружелюбного и покровительственного! Эти деревья, эти зеленые листья, эти высокие травы заслоняют, укрывают нас от всего остального мира; никто не знает, где мы, что мы - а с нами поэзия, мы проникаемся, мы упиваемся ею, у нас происходит важное, великое, тайное дело..."
Юность.
В 1837 году Тургенев успешно, со степенью кандидата, закончил филологическое отделение философского факультета Петербургского университета. Здесь на юного Тургенева обратил внимание профессор русской словесности П. А. Плетнев и одобрил его первые поэтические опыты. За годы учебы в университете Тургенев потерял отца, пережил гибель Пушкина; в ноябре 1836 года скончался его друг Миша Фиглев, а в апреле 1837 года умер тяжелобольной брат Сергей. Мысли Тургенева о социальной несправедливости, вынесенные из Спасского, осложнились раздумьями о несовершенстве земного миропорядка в широком философском смысле. События личной жизни подкрепляли проснувшийся в нем интерес к философским вопросам. В мае 1838 года Тургенев отправился в Берлинский университет, желая получить специальное философское образование.
Шеллинг и Гегель дали Тургеневу целостное воззрение на жизнь природы и общества, вселили веру в разумную целесообразность исторического процесса, устремленного к конечному торжеству правды, добра и красоты, к "мировой гармонии".
Немецкая классическая философия окрыляла русского человека 30-х годов, эпохи безвременья, эпохи николаевской реакции, осложненной господством в стране крепостничества. Как долго этот порядок может жить и процветать? Временами казалось, что он может существовать бесконечно. Однако немецкая философия помогала видеть в истории скрытый смысл и воспринимать ее ход как закономерное развитие от состояния, в котором нет свободы, а сознание людей помрачено злом, к состоянию гармонии, к торжеству правды-истины, добра и красоты.
"Всемирный дух,- писал Гегель,- никогда не стоит на одном месте. Он постоянно идет вперед, потому что в этом движении вперед состоит его природа. Иногда кажется, что он остановился, что он утрачивает свое стремление к самопознанию. Но это только так кажется. На самом деле в нем совершается тогда глубокая внутренняя работа, незаметная до тех пор, пока не обнаружатся достигнутые ею результаты, пока не разлетится в прах кора устаревших взглядов и сам он, вновь помолодевший, не двинется вперед семимильными шагами".
Молодость.
В 1841 году Тургенев вернулся в Россию. Сначала он хотел занять кафедру философии и успешно выдержал магистерский экзамен в Петербургском университете. Но сделать ученую карьеру он не захотел. Вскоре Тургенев поступил на службу в Министерство внутренних дел. Такой выбор был не случайным. В 1842 году Николай I предложил министру Л. А. Перовскому заняться проектом освобождения крестьян от крепостного права. Служба в министерстве отвечала сути "аннибаловской клятвы" Тургенева, однако ему пришлось убедиться, что канцелярски-бюрократические круги очень далеки от конкретного, практического решения крестьянского вопроса. В 1845 году Тургенев вышел в отставку и решил целиком отдаться литературной деятельности.
В 1843 году Тургенев познакомился с В. Г. Белинским, высоко оценившим его поэтическое творчество. Знакомство переросло в искреннюю дружбу. "На меня действовали натуры энтузиастические,- вспоминал Тургенев.- Белин-ский принадлежал к их числу". В свою очередь Белинский ценил в Тургеневе блестящую философскую подготовку и художническое чутье к общественным явлениям русской жизни: "Вообще Русь он понимает,- говорил критик.- Во всех его суждениях виден характер и действительность. Он враг всего неопределенного, к чему я довольно падок".
Идейный вдохновитель будущих "Записок охотника", Белинский с ревнивой и трогательной заботой следил за становлением писательского таланта Тургенева. В общении с критиком укреплялись антикрепостнические убеждения, художественные поиски направлялись по демократическому руслу. В разговорах Белинский неоднократно убеждал Тургенева обратиться к изображению народной жизни. "Народ - почва,- говорил он,- хранящая жизненные соки всякого развития; личность - плод этой почвы".
Летние месяцы Тургенев проводил в деревне, предаваясь охотничьей страсти. Он подружился с крестьянином-охотником Афанасием Алифановым, который, как живая газета, развертывал перед Тургеневым хронику провинциальной жизни с точки зрения народа. Охотники, в отличие от дворовых, в силу страннической своей профессии, в меньшей степени подвергались развращающему влиянию помещичьей власти. Они сохраняли вольный и независимый ум, чуткость к жизни природы, чувство собственного достоинства.
Наблюдая за жизнью крестьянства, Тургенев приходил к выводу, что крепостное право не уничтожило живых народных сил, что в "русском человеке таится и зреет зародыш будущих великих дел, великого народного развития". Но чтобы рассмотреть это, "народный писатель" должен проникнуться сочувствием к русскому мужику, "родственным к нему расположением, наивной и добродушной наблюдательностью". Охота превращалась для Тургенева в удобный способ изучения всего строя народной жизни, внутреннего склада народной души, не всегда доступной стороннему наблюдателю. В общении с Афанасием и другими крестьянами Тургенев убеждался, что "вообще охота свойственна русскому человеку: дайте мужику ружье, хоть веревками связанное, да горсточку пороху, и пойдет он бродить, в одних лаптишках, по болотам да по лесам с утра до вечера". И сколько он всего насмотрится в своей скитальческой жизни. А главное, на этой общей для барина и мужика основе возникает особый характер отношений между ними, немыслимый в повседневной жизни. Тургенев замечал, что мужики, с которыми он встречался в охотничьих странствиях, вели себя с ним необычно: были щедро откровенны, доверчиво сообщали свои тайны. Он был для них охотником, не барином, а охотник - это ведь странник, отрешившийся от тех ложных ценностей, которые в мире социального неравенства разобщают людей.
"Записки охотника".
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
