157630 (622734), страница 3
Текст из файла (страница 3)
5. Модернизация советской социологической доктрины в 1950-е годы
В конце 1940-х гг. окончательно сложился жанр . Если не принимать всерьез оскорбительных выпадов в адрес , можно сказать, что благодаря тщательному реферированию иностранной литературы в рамках этого жанра осуществлялась интенсивная рецепция западной общественной мысли. Многие на протяжении по меньшей мере четырех послевоенных десятилетий составляли интеллектуальный бомонд. Они имели возможность читать западные книги и периодические издания, недоступные подавляющему большинству научных сотрудников и преподавателей диамата и истмата. Контингент социологов-профессионалов сформировался во второй половине 1950-х гг. большей частью из тех, кто владел английским языком. Вероятно, особого упоминания заслуживает роль социологов-международников в институционализации социологического направления в обществоведении. Это Ю.А. Арбатов, Ю.А Замошкин, Г.В. Осипов, В.С. Семенов и др.
В 1950-е гг. в лексиконе советского марксизма возникло словосочетание . Речь шла об изучении , преодолении . В статье Ф.В. Константинова был сформулирован принципиальный для советской социологии вопрос: не грозит ли это ? [27, с. 11]. не шли дальше проведения философско-пропагандистских конференций на передовых промышленных предприятиях (московские заводы , , ), но зато в научных статьях стали все чаще появляться фактические сведения о становлении личности рабочего, преодолении пережитков прошлого, трудовом героизме. Это была уже версия эмпирической социологии, своего рода .
Исключительно важную роль в становлении советской социологии в 1950-е гг. сыграли заграничные контакты философского руководства и сопровождающих лиц. В 1956 г. энергичные шаги по установлению сотрудничества с Академией наук были предприняты ЮНЕСКО. Впервые советская делегация во главе с П.Н Федосеевым участвовала во Всемирном социологическом конгрессе (Амстердам, август 1956 г.). Это событие стало переломным моментом в институционализации советской социологии. Философское руководство вернулось с конгресса, убежденное в необходимости развития марксистских социологических исследований. Была достигнута договоренность о посещении Москвы руководителями Международной социологической ассоциации. Решение вопроса о создании Советской социологической ассоциации уже не вызывало сомнений. Проблемы социологии стали постоянно обсуждаться на ученых советах, и осенью 1956 г впервые прозвучало еще нереальное пожелание создать социологический журнал. Эта идея, по всей вероятности, согласованная с Федосеевым, была декларирована М.Д. Каммари, который активно участвовал в институционализации социологии [13, с 223].
С 1957 г. началась дискуссия о соотношении исторического материализма и социологии. Не вполне ясно, какие обстоятельства вызвали опубликование в журнале статьи Юргена Кучинского , в которой предлагалось разделить проблематику социологии и исторического материализма [31]. Началась полемика, в результате которой вопрос о положении социологии в системе марксистского обществоведения стал обсуждаться открыто. Возражения Кучинскому, по свидетельству В.Ж. Келле, были связаны с несвоевременностью противопоставления социологии историческому материализму, которое могли использовать , для того чтобы . [64]. К этому можно добавить, что исторический материализм сам стремился к тому, чтобы стать полноценной социологией.
На международном совещании социологов в Москве в январе 1958 г. термин был освящен академической властью [56]. Само совещание представляло собой казус. Инициатива пригласить в Москву президента Международной социологической ассоциации Ж. Фридмана принадлежала А.Н. Леонтьеву [4], который познакомился с ним двумя годами раньше в Париже. Фридман примыкал к той части западной интеллигенции, которая по отношению к коммунизму именовалась попутчиками (fellow-trevellers). В 1938 г. он побывал в стране социализма и написал довольно благожелательную, хотя и подозрительную в идеологическом отношении книгу . Став президентом МСА, Фридман стремился установить контакты с советскими социологами и провести совместные исследования. В частности, его интересовали проблемы воздействия техники и автоматизации на содержание труда и социальную структуру. Определить тему совместных исследований советских и западных социологов было нелегким делом. Изучение технического прогресса в разных социальных системах позволяло при случае продемонстрировать непримиримость идеологий на внешне нейтральном поле. Эта тематика была импортирована в Институт философии в декабре 1956 г. директором департамента общественных наук ЮНЕСКО Ж. Баландье, который и предложил советским обществоведам участвовать в работе международного бюро по изучению социальных последствий научно-технического прогресса |5]. Возможно, визит Фридмана в Москву и его заинтересованность в изучении социалистического опыта индустриализации дали дополнительный импульс к развертыванию исследовательского проекта по изучению механизации и автоматизации труда в Горьком (проектом руководил Г.В. Осипов, а курировал его П.Н. Федосеев). Аналогичная тематика стала предметом и советско-польского научного сотрудничества в начале 1957 г. Однако, влияние техники на социальное развитие на международном совещании в Москве 6-12 января 1958 г. не обсуждалось. В определенной мере совещание представляло собой осторожную попытку наладить связи с международным социологическим сообществом, и выступления советских обществоведов были рассчитаны на западных гостей - Т. Маршалла, Ж. Фридмана, Т. Боттомора, П. Холландера, Э. Хьюза, Р. Арона, Г. Шельски и др. Фридман выступил с докладом о проекте исследования кинофильмов, в частности, представлений об успехе в жизни, демонстрируемых кинематографом. Доклад Федосеева о проблеме мирного сосуществования в социологических исследованиях и преподавании социологии (доклад готовили Ю.Н. Семенов, Е.Д. Модржинская и Ю.А. Замошкин) был своего рода революцией, поскольку содержал высказывания о значительной роли, которую играют конкретные социологические исследования в марксизме.
Влияние хрущевских либеральных реформ на развитие социологии было многократно усилено импортом социологической фразеологии с Запада. С 1957 по 1961 г. только Институт философии в Москве посетили 217 иностранных философов и социологов [3]. В Советский Союз приезжали И.Берлин, Р.Энджелл, У.Ростоу, А.Гоулднер, Ч.Райт Миллс, Р.Мертон, Т.Парсонс. В январе 1960 г. Отделение философских, правовых и экономических наук АН СССР рекомендовало для чтения лекций в Колумбийском и Гарвардском университетах о социологических исследованиях в СССР А.Ф. Окулова и Ц.А. Степаняна [6]. В определенной мере советская социология изготавливалась . Именно в июне 1958 г. была официально учреждена Советская социологическая ассоциация.
Немаловажным обстоятельством развития социологической науки в СССР было сотрудничество с польскими интеллектуалами. С середины 50-х гг. в Институте философии на Волхонке часто бывали Адам Шафф и другие польские обществоведы. Вероятно, они повлияли на формирование плодотворной идеи отделения социологии от философии. В 1956 г., когда Шафф выпустил книгу , стало ясно, что автор развивает за те пределы, которые были установлены для исполнителей партийных решений. Польский журнал , возглавляемый Лешеком Колаковским, в 1956 и 1957 гг. вел себя достаточно прямолинейно. Ежи Шацкий требовал защитить культуру от реакции, в том числе сталинской, Ежи Вятр и Зигмунт Бауман в статье (1957, № 1) объясняли сталинскую фальсификацию марксизма интересами определенных социальных групп, стремящихся подчинить себе рабочий класс.
Научная деятельность, по мнению польских социологов, не должна быть предметом постановлений, директив и ограничивающих науку авторитарных идеологических решений. Атака польских социологов была глубоко созвучна настроениям
К началу 60-х гг. в стране активно проводились . Сектор исследования новых форм труда и быта в Институте философии (руководитель Г.В.Осипов) изучал трудовые коллективы московских и горьковских заводов; начиналось исследование отношения к труду ленинградских рабочих (В.А Ядов, А.Г. Здравомыслов); уральские социологи (М.Н.Руткевич) завершили крупное исследование промышленных предприятий свердловского совнархоза и выпустили книгу о культурно-техническом развитии рабочего класса. Эта работа получила одобрение и поддержку в высоких политических инстанциях. Впервые в академических кругах стал обсуждаться вопрос о социологического института - в Свердловске. Инициатором этого дела был М.Т. Иовчук, который одно время был в в должности завкафедрой диалектического и исторического материализма Уральского университета и особо покровительствовал уральцам. Однако основная работа по социологии проводилась в Москве.
Атмосфера вызвала социологическое реформаторство. Задача ускоренного построения коммунизма требовала , и социологи должны были создать методологию воспитания . Это был удобный случай завоевать идеологический и институциональный плацдармы. Однако инициатива была проявлена с неожиданной стороны. Первой послевоенной публикацией, где ставился вопрос о самостоятельном развитии социологии в связи с наблюдаемыми статистическими закономерностями, была статья В.С. Немчинова, авторитетного экономиста и политика, которому удавалось сохранить интеллектуальную независимость. Он декларировал инженерно-социологическую интерпретацию социологической науки, усматривая в ней альтернативу идеологической риторике исторического материализма. В центре его интерпретаций стояли ключевые статистические понятия и [42, с. 22-23, 26]. Шокирующим было заявление Немчинова, что при социализме социологи и экономисты превращаются в своеобразных . Свой доклад на заседании Президиума Академии наук СССР 23 декабря 1955 г. Немчинов построил на различении и . В последнем случае объектом социологического исследования становятся не спекулятивные , а массовые процессы. Конечно же, речь шла о возможном разделе сфер влияния в общественных науках: пусть идеологи занимаются , а ученые - массовыми процессами. Немчинов немало лет стоял во главе Отделения экономических, философских и правовых наук АН СССР, и философы, вероятно, докучали ему сверх всякой меры.
В 1960-е гг. социология была на подъеме6[9]. В массовом сознании того времени преобладала научно-техническая экзальтация. Дискуссия между и явно завершалась победой . Постепенно формировалась технократическая идея научного управления обществом (неявная альтернатива стратегии и тактике классовой борьбы). Социология удачно вписывалась в версию коммунистического строительства, ее задача заключалась в информационном обеспечении формирования и перерастания социалистических общественных отношений в коммунистические. Укрепить позиции социологии можно было, только ограничив диктат идеологов в Академии наук. Новые дисциплинарные направления, как правило, создаются для того, чтобы найти выход из позиционного конфликта между доминирующей группой и новым поколением ученых, созревшим для самостоятельной работы. Дискуссия о предмете социологии и ее отличии от исторического материализма, которую Питер Бергер назвал [59], продолжалась с выступления в Ю. Кучинского вплоть до 1990 г., когда советский марксизм угас в одночасье.
В последующий период наблюдалось относительно автономное развитие по меньшей мере четырех линий в советской социологической мысли. Первая из них - . Вторая линия в социологии представлена академиком В.С. Немчиновым и его командой . Отсюда начиналась и математическая социология (А.Г. Аганбегян, Ю.Н. Гаврилец, Ф.М. Бородкин и др.). Третья линия - . Жанр , который воспринимался западными советологами как симптом обскурантизма и невежества, на самом деле был не так прост и заключал в себе некоторую амбивалентность. Критика сводилась к утверждению, что взгляды критикуемых персон враждебны подлинно научной социологии марксизма. Особой ошибки в такого рода утверждениях не содержится. С другой стороны, постоянно работали с источниками и благодаря этому обстоятельству транслировали западные идеи на советскую аудиторию. Можно сказать, они строили деревянного коня для коммунистической Трои. То, что не мог сказать открыто, он выражал путем реферирования и публикации текстов идейного врага. Этот жанр сформировал внутри научного сообщества отчетливо распознаваемый людей, включенных в мировую интеллектуальную традицию. Минусом жанра можно считать подмену добросовестного исторического исследования переложением идейного наследия вперемешку с собственными оригинальными мыслями. И четвертая линия была связана с (такая специальность была введена в 1963-1964 гг.), которая занималась политико-воспитательной деятельностью в вузах и одновременно развивала собственные социологические программы, весьма специфические. не имел институциональной базы в Академии наук. Попытки завотделом научного коммунизма Института философии Ц.А. Степаняна обосновать необходимость создания академического Института научного коммунизма вызвали резкое противодействие президента М.В. Келдыша. социология получила преимущественное распространение в партийных органах и на кафедрах общественных наук в высших учебных заведениях, где научный коммунизм преподавался с 1963 г. как предмет, предназначенный для формирования мировоззрения студентов. Таким образом, тематическая программа социологических исследований была изначально связана с задачами идеологической работы и существенно отличалась от того, что делали социологи. На Всесоюзной конференции по конкретным социологическим исследованиям в Академии общественных наук при ЦК КПСС в 1966 г. будущий заведующий отделом пропаганды ЦК КПСС Е.М.Тяжельников предлагал создать партийно-государственную структуру социологических центров в СССР [45], и партийные инстанции видели в социологии новый эффективный способ идеологической деятельности на научной основе.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
