139088 (620267), страница 3
Текст из файла (страница 3)
Всем понятно, что если А=В, и В=С, то А=С. При философском анализе мы устанавливаем, что Буддизм (А) и Христянство (С) содержит одинаковый элемент (В), значит логически насколько мы сосредоточены на этом общем (В), эти религии тождественны (А=С).
Остается решить является ли этот общий элемент основным или сущностным для обоих религий, или может быть основным является то, что Буддийское учение излагалось на пали и санскрите, а Христьянское на арамейском и греческом языках, или что одно
высказывал человек по имени Гаутама Будда, а другое Иисус Христос? Если верно последнее то, конечно, мы не сможем говорить об универсальности религиозной мудрости, а поневоле погрузимся в теорию относительности культур и религий, популярную уже пару веков. Однако для философии, как и для науки вообще, не важно кто
_______________________________________________
*См. “Озарение в эпистемоглогии Бонавентуры” Александра Кудлая.
говорит нечто, а важно что говорится. И если что (содержание) тождественно другому что, они признаются одинаковыми по сути, независимо от внешних различий или от разных носителей правды. Правда есть правда, и все тут.
Как же тогда Будде за полтысячелетия было известно тоже, что и Христу? Очевидно, к сожалению и сопротивлению ортодоксов, что истина не принадлежит личностям, а личности либо сонастроены с ней либо нет. В случае Будды и Христа, кажется было такое согласование с истиной, а значит и друг с другом. Сам Христос говорил об ошибочности мнения о том, что если соблюдать “верность ритуальной форме”, человек может считаться праведным: “Не говорящий Мне Господи, Господи, а живующий по слову Моему…” Если Будда (даже еще и до исторического Иисуса Христа, жил в слове Христа, т.е. был добрым, просветленным и знал то же самое, он является Христианином, по слову самого Христа. С другой стороны, если какой-то фанатик от Христьянства гневно ругает, пытает, сжигает человеческие существа, называя себя Христьянином, говоря при этом Господи, Господи, Иисус скажет ему: “Отойдите от меня – не знаю я вас”. Правильное понимание очень существенно, а обрести такое в случае двух религий можно только с помощью философского рассмотрения*.
_____________________________________________________
* См. “Проблемы религии” Александра Кудлая.
VI Тотальность понятия Бога
Возможно, наиболее сильным оружием для доказательства единства всех развитых религий мира, является идея тотальности Бога. Конечно, идея эта не принадлежит ритуальной составляющей многих религий. В последней всегда присутсвует двойственность: Бог и вселенная; Бог и человек; Возлюбленный и любящий; Творец и его творение; Законодатель и исполнители закона; Господин и раб; и т.д.
Однако многие верующие философы при рассмотрении самой идеи Всевышнего приходили к идее тотальности Бога и единства Его со свем творением. Спиноза знаменито предложил идею Бога существующего в двух модальностях: собственно Абсолютного Бога и Природы. В некотором аспекте, аналогично звучали и более ранние утверждения христьянских мыслителей, вроде Экхарта о Христе, как о сущности человеческого духа на глубочайшем уровне его природы. Здесь Бог не противопоставляется человеку, а является самой его сокровенной сущностью, обычно неосознанной, но нуждающейся в осознании и реализации последним. Согласно Бонавентуре, человек
(как и все творение) имеет свою реальность именно благодаря реальности Бога, как любили говорить в те времена: “участвуя в Боге человек разделяет с Ним абсолютную реальность необусловленного существования”. Именно на этом базируется христьянская вера в Беатическое видение , как получаемый от Бога высший дар Вечной Благодати, составляющий подлинную аксиологию
христьянства. Согласно Аристотелю, это следует называть христьянской телеологией (греч. Тилос – цель). Именно в этом раскрывается значение единения с Богом или Богопознания. Онтологически человек уже неотделим от Бога и реален именно потому что Бог в нем реален, но эпистемологически ему надледжит осознать эту его высшую реальность взамен обычно осознаваемой иллюзорной реальности его природного, или воспринимаемого чувствами и чувственным умом, существования. В Буддизме такой переворот сознания называется “Единственной Революцией” (именно этот термин замствован Кришнамурти из Буддизма для названия его знаменитой книги). Новое восприятие своей природы происходит в состоянии тотального духовного сосредоточения наз. самадхи в Индуизме. Самадхи ведет к самбодхи (просветленного разума) состоянию осознания правды о своей природе. Это приводит к Праджня Парамите (Высочайшему Знанию). Таким образом Праджня Парамита Буддизма не отличается от Беатического Видения Христьянства. Оба термина описывают одно и то же состояние реализованного человеческого духа, осознавшего свое Абсолютное измерение. Человеком тогда (на опыте) познается тотальность всего бытия. Йогананда в своих комментраиях к Бхагавад Гите описывал это образом океана и его волн, где океан представляет собою Абсолют, а человеческие души – волны этого океана, никогда не имеющие, строго говоря, отдельного существования*. Волна, видящая свою сущность
в океане, и отождествляющая свое бытие с бытием океана, является бесконечной (не ограниченной своими внешними параметрами, которые воспринимаются обычно другими волнами, и благодаря чему последние осознают себя ограниченными и относительными во _____________________________________________________________* См. Парамаханса Йогананда, Бхагавад Гита в переводе А. Л. Кудлая. времени и пространстве). В модусе относительного видения человек относителен в своем сознании, а модусе абсолютного видения – абсолютен. Будуче абсолютен, он не подвержен всем ограничениям и несчастьям относительного ограниченного существования, ограниченности сил и возможностей, как и самой идее, называемой авидья (“невежество”). Патанджали (в своей Йога-Сутре) определяет Авидью как восприятие невечного и неистинного как истинное и вечное… или иными словами, человек, дуающий, что он ограничен и именно в этой форме существует, ошибается, не ведая о реальной основе своего бытия. Когда же истинное знание реализовано, он выходит из рабства и страдания и становится блаженным, всемогущим и всеведающим, единым с Богом, от которого он никогда и не был отделен полностью, кроме как в поддерджании иллюзии относительности в своем еще неразвитом уме, находясь под гипнотическим воздействием силы Космической Иллюзии Майи. Пройдя очищение истинным знанием, и не теряя уже его, он находится в состоянии нирваны (без дуновения) и кайвальи (свободы). Если такой человек условно возвращается и к относительному сознанию своего существования, он становится обычно Великим Учителем, Буддой (просветленным или пробужденным), Христом (помазанником или мессией), Аватаром (божественным воплощением), Дживанмуктой (свободным при жизни) и т.д. Иногда эти термины варьируют и им придаются технические значения, более ограниченного приложения (например: Дживанмукту иногда описывают как форму освобождения при некотором недостатке знания, тогда как Паранмукта – то же самое, но без недостатка).
О философском же объяснение невозможности понимания Бога, как противопоставленного человеку, можно сказать следующее:
Если Бог Вездесущ, то существует и в каждом человеке, и каждой части его природы – в противном случае было бы нечто, где Он не существует, а следовательно Он не был бы вездесущим, что противоречит начальносму определению Бога как Вездесущего.
Если Бог есть Истина, то человек имеющий какое-то существование кроме Бога, выходил бы за пределы определения истины и просто бы не существовал.
Здесь все дело в реализации правильного понимания, принадлежаещего развитому уму и не принадлежащего уму неразвитому. Поэтому практический метод всякой истинной религии и состоит в развитии человеческого ума и приведению последнего к полноценности, совершенству для реализации той фундаментальной идеи тотальности Бога и следовательно неразрывности твари и ее Творца. Религия ведет к этому практическим методом, а философия дает возможность сформулировать и метод, и цель его, а также необходимость всего этого.
VII Ограничивает ли религиозное мировоззрение развитие духа?
Есть ли у религиозного мировоззрения рамки? Формально да, и это определяется уже самим словом религиозное, которое отличается например от слова научное. У каждого из этих слов есть свое специфическое содержание, т.е. они не описывают одно и то же, т.е. не накладываются по смыслу, и значит имеют границы. Как уже было сказано вкратце, к понятию религия относятся: элемент ритуальный, иерархический, политический, эпистемологический и методологический. Люди, сосредоточенные на одном из этих элементов, естественно своим же сосредоточением в границах оного не дают себе возможности одновременно созерцать и другой аспект даже самой религии, не говоря уже о других сферах человеческой деятельности. Однако, эпистемологический элемент сам по себе обладает особенностью открытости. Это подобно хрустальной прозрачной сфере, и свет подлинного знания эпистемоники, неизбежно врывается в эту сферу со всех сторон. Эта особенность эпистемологической составляющей религии, которая неразрывна с философией по своей сущности, не позволяет считать ее ограниченной или ограничивающей дух.
В ритуальной части религии активность духа ограничена физической процедурой, предписанной человеку для исполнения, например: поклоны, наложение креста, простирание, возжигание свеч, и т.д. Если человек прилежно следит за исполнением ритуала, он может не замечать всего прочего, включая сюда и приходящих в его голову мыслей и беспокойств. Все же не является ли такое отвлечение своего рода стимулирующим возможность мысли его сосредоточиться на значении исполняемого действия? Священник должен объяснить прихожанину, что значит горящий огонь свечи для души послушника. И в этом-то сразу же просматривается эпистемологический элемент. Просветляемая внутренним светом душа приобретает способность понимать то, что раньше не понимала, а это скорее преодолевает рамки чем накладывает их на дух. Наложение святого креста очищает сердце человека даже уже и самим энергетическим излучением из пальцев его правой руки, как бы устраняя накопившуюся в сердечной области энергию привычных ощущений, а настрой на святость и воспроминания о пречистом Христе помогают новой духовной энергии влиться на место старой, и это тоже скорее раздвигает духовные рамки, чем сжимает их. Аналагично, поклон устраняет эгоистические мысли и самомнение человека, создавая потенциальную возможность ворваться в его душу мыслям о Боге и о других людях и их нуждах. Мысль о ближних расширяет сознание от индивидуального до общественного, а мысль о Боге расширяет сознание от мирского до духовного. В этом случае мы тоже наблюдаем скорее устранение обычных рамок, чем установление оных. Ритуальное пение и религиозная музыка тоже помогают настроить душу, выводя ее за рамки обычных ее занятий хотя бы на время церемонии, и это скорее привносит нечто новое и большое в человеческую жизнь.
В Буддийской традиции ритуально применяются также и особые дыхательные техники, тоже способствующие успокоению телесных энергий и очищению умственных восприятий. Такие практики особенно эффективны в развитии например ясновидения, т.е. расширяют познавательные способности души, а не сужают оные. В результате таких ритуальных усилий, у многих открывается прямое восприятие духовного света и нефизических измерений с их обитателями. В предельном варианте это устанавливает контакт и единство с Богом или Высшей Единой Духовной Сущностью, не скованной никакими пределами. Осознанный верно ритуал, таким образом, понимается как метод духовного развития и совершенствования от ограниченного изначально человеческого сознания к Безграничному Божественному Сознанию. Это не раз было описано Святыми разных религий.
Иерархический элемент религии состоит в объяснении последователям факта существования разных степеней приобщения к Высочайшему, через которые проходит душа человека. Последнему дается знание о том, что разные существа уже обладают разными знаниями и разными степенями реализованной духовности, при том, что потенциально каждая душа, будучи “создана по образу и подобию Бога” пройдет через все, недостающие сегодня ее развитию, степени. Более развитые существа и люди могут помочь менее развитым лучше понять, что именно им следует делать для наилучшего прогресса в духовности. И, понимаемая так, идея иерархии скорее освобождает душу, чем сковывает ее. Следует однако заметить, что неправильное понимание и использование идеи иерархии, ведет к самомнению священослужителей, к гордыне, эксплуатации и манипулированию рядовыми прихожанами. То, что это является грехом не самой религии, и даже не идеи иерархии в церкви, подтверждают слова высшего иерарха Христьянства Иисуса Христа: “Послужить Я пришел, а не господствовать! . . . Не зовите никого из вас отцом, ибо один у вас Отец, Который на Небесах. Не зовите никого учителем, ибо один у вас Учитель Христос. Будьте друг другу как братья. ”
Описывается история, когда Будда пришел с Анандой в монастырь, где больной дизентерией монах был брошен всеми умирать в своих собственных испражнениях. Будда самолично омыл тело монаха и вычистил его келью, а после укорил прочих и наставил, как следует себя вести по отношению к больным и несчастным. Великий Учитель и Принц по рождению поместил себя в положение слуги, выполняющего самую грязную работу, ибо основным содержанием его иерархического положения являлась именно помощь менее развитым людям, а не эгоистическое господство над ними. Когда нужно было помогать действием, он помогал действием, включая сюда и чудесные действия, как например мгновенный перенос огромной группы монахов с одного берега реки на другой во время наводнения (Описано в Палийском Каноне). Когда монахам нужно было объяснение Дхармы, Будда читал им свои проповеди, которые приходили послушать даже боги и демоны (Bhikkhu Nanamoli, The Life of the Buddha, Buddhist Publication Society, 1972, 1992).
Политический элемент религии состоял в установлении религии относительно государственного устройства страны, в которой она развивалась как форма общественного сознания и идеологии. Священники часто пытались организовать государство так, чтобы в нем возможно было процветать именно их форме образования общества и практики в последнем моральных принципов их религии. Чтобы действовать продуктивно, они часто становились политическими деятелями, обладавшими колоссальной властью, нередко превышающей даже власть монархов, как например в Западной Еврропе в случае Папы Римского, перед которым склонялись даже самые буйные цари-завоеватели, как например Император Шарломэ, спасший Европу от мусульманского насшествия. Однако и здесь искушение властью часто было непосильным бременем для душ церковных иерархов, и тогда религия в этой своей политической эпостаси становилась орудием порабощения человека, даже и в его духовном аспекте. Устрашения, пытки и сожжение ученых инквизицией в разных странах Европы в средние века, являются печальным примером такого извращения религии священниками, не выдержавшими искушения властью. Однако тут же и подчеркнем, что выводом Европы из гражданских войн начальных столетий средневековья и возрождению школьного образования, а после и созданием университетов, Европа обязана именно политике Церкви.
Эта же политика способствовала установлению правления закона и развитию искусств, как музыки, живописи, скульптуры и архитектуры, на протяжении многих веков.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
