100414 (614162), страница 3
Текст из файла (страница 3)
Для Ю.С. Степанова концепт – это, прежде всего явление духовной культуры. Более того, он определяет культуру через концепт, подчеркивая, что эти ментальные образования представляют собой “сгустки культурной среды в сознании человека”. Такое понимание можно назвать культурологическим.
Степанов отмечает, что в рамках когнитивного подхода концепт не тождественен понятию. Понятие и концепт принадлежат различным областям знания. Если понятие используется в логике и философии, то концепт все более закрепляется в культурологии. Кроме того, концепт имеет терминологический смысл в системе понятий математической логики, обозначая содержание понятия, т.е. является синонимичным термину смысл. Итак, по мнению Степанова в структурном отношении концепты в культурологии – то же самое, что концепты в математической логике, но с точки зрения содержания концепт в культурологии конечно же включает в себя большее количество компонентов.
Структура концепта также трактуется с точки зрения культурного развития – он состоит из различных уровней, «слоев», которые «являются результатом, «осадком» культурной жизни разных эпох».
Так, в связи с этим Степанов выделяет такие компоненты в составе концепта как основной, актуальный признак (реально существующий для носителей языка данной эпохи), дополнительный пассивный признак или несколько признаков (актуальные лишь для отдельных социальных групп) и внутреннюю форму (т.е. этимологический признак, важный лишь для исследователей). Из данного определения вытекают и предлагаемые автором методы исследования концептов – этнографические, культурологические, исторические. Основной акцент делается на социальную сущность концептов, а не индивидуально-психические особенности, как у Лихачева. Действительно, концепты, как явления культуры, относятся к коллективным ценностям, представляя собой элементы коллективного сознания, но в их своеобразном преломлении в индивидуальных сознаниях отдельных носителей языка. И хотя, несомненно, они обрастают множеством личностных ассоциаций, концепты для представителей одной культуры имеют много общего.
Несколько иное толкование концептов находим в книге А.П. Бабушкина «Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка». Автор рассматривает концепт в рамках такого лингвистического направления, как когнитивная семантика, таким образом его подход может быть назван семантическим. Так же как и Степанов, он отмечает коллективный, надличностный характер концептов. Подход Бабушкина является лингвистическим по своей сути и в его трактовке концепты соответствуют содержанию семем данного языка. Именно в значениях слов содержится результат познания действительности и поэтому, используя процедуру компонентного анализа можно изучать концептуальные параметры слова, т.е. в значении слова можно почерпнуть его логико-предметное содержание, тот образ, который отражает положение вещей в действительности. Таким образом, концепция Бабушкина опирается на теорию референции и теорию смысла.
Итак, идеальная сущность концепта находит свое материальное воплощение в конкретных словах языка, так как, по мнению Бабушкина, «в самом слове, в равной мере в его вербальной дефиниции фиксируются результаты когнитивных усилий человеческого разума».
Неоднородность самой действительности влечет за собой неоднотипность выражающих ее концептов. Бабушкин рассматривает концепт как родовое имя, объединяющее несколько его разновидностей. Итак, дифференциация концептов по Бабушкину предполагает следующие типы: мыслительные картинки, схемы, гиперонимы, фреймы, сценарии, инсайты, “калейдоскопические концепты”, между которыми, однако, нет резко очерченных границ.
Такая классификация как бы разграничивает концепты, соответствующие разным словам: мыслительные картинки часто представляют предметные реалии или мифемы (ромашка, петух, смерть, дьявол); концепты-схемы – слова с “пространственным” значением (река, дорога, дерево); концепты-гиперонимы отражают гипо-гиперонимические связи в лексике (обувь: туфли, ботинки, сандалии); концепты-фреймы соотносятся с некоторой ситуацией или образом ситуации (базар, больница, музей); концепты-инсайты содержат информацию о структуре, функции предмета (зонтик, барабан, ножницы); концепты-сценарии реализуют в себе идею развития (драка, лекция); и, наконец, калейдоскопические концепты развертываются в виде той или иной структуры, упоминавшейся выше и «представляют концепты абстрактных имен социальной направленности (долг, порядочность, совесть)».
Большой вклад в развитие теории концепта внесла А. Вежбицкая. Ее понимание концепта восходит к средневековой логике. Концепты – это некий языковой способ категоризации действительности. Вежбицкая говорит о существовании двух подходов к категоризации в истории науки, а именно “классическом” и «прототипическом». Классический подход связан с признаковым описанием, отраженном в семантическом толковании понятия. Под прототипом понимается некое типичное представление, эталон. По мнению Э. Рош категоризация действительности людьми происходит не на уровне понятий, а на уровне прототипов. Прототип представляет собой центр той или иной категории, менее типичные единицы данного множества (также относящиеся к категории) формируют ее периферию. Рассматривая взаимоотношения прототипа и понятия Бабушкин отмечает, что прототип не подменяет понятие, а “теория прототипов... содержит в себе указание на то, что некоторые элементы понятия являются прототипами”. Что касается концептов, то не все они могут быть охарактеризованы как прототипы, например, концепты абстрактных имен.
Теория прототипов появляется в связи с тем, что классическое семантическое толкование не всегда оказывается достаточным, чтобы определить то или иное понятие. Однако Вежбицкая считает, что не следует относиться к прототипам как к панацее или «универсальной гносеологической отмычке». Она предлагает использовать синтез двух традиций, т.е. концепция прототипов может существенно дополнить семантическое описание. Так, большую помощь она может оказать при толковании значений слов, обозначающих эмоции. При этом можно прибегнуть к описанию прототипических ситуаций и прототипических реакций на них. Именно такой подход, предложенный Вежбицкой, позволяет понять, что между двумя подходами не существует противоречия, и они могут использоваться вместе.
У Вежбицкой концепты выступают как мысленные образования, необходимые исследователю для того, чтобы объяснить, как устроена окружающая действительность. Как отмечает Р.М. Фрумкина, определение концепта Вежбицкой является одним из наиболее удачных: она понимает под концептом объект из мира «Идеальное», имеющий имя и отражающий культурно-обусловленное представление человека о мире «Действительность».
Итак, подход Вежбицкой отличается от всех рассмотренных выше, так как предполагает рассмотрение концептов как инструментов познания внешней действительности, которые должны быть описаны средствами языка в виде некоторых объяснительных конструкций. Такой подход может быть назван логико-понятийным.
По концепции Вежбицкой концепты национально-специфичны, что важно для сопоставительного изучения культурного своеобразия народов. Однако по гипотезе автора подобное изучение становится возможным лишь благодаря особому универсальному семантическому языку или языку семантических примитивов. При этом семантический метаязык у Вежбицкой – “результат сознательного “языкового строительства”, элементы которого переводимы на другие языки и тем самым обеспечивают его универсальность.
Понимание концепта Н.Д. Арутюновой тяготеет к фольклорным, этнографическим исследованиям. Сам термин концепт используется в более узком смысле и относится главным образом к “мировоззренческим понятиям”, составляющим важную основу культуры, являющихся ее метаязыком. В рамках данной школы исследуются такие концепты как «долг», «человек» и «личность», “свобода” и т.д. С точки зрения методики изучения строится некоторая семантическая модель таких понятий, которая складывается из следующих компонентов: «1) набор атрибутов, указывающих на принадлежность к тому или другому концептуальному полю, 2) определения, обусловленные местом в системе ценностей, 3) указания на функции в жизни человека».
Подобно другим исследователям Арутюнова объясняет функции концепта как посредника между человеком и действительностью: «люди постоянно взаимодействуют друг с другом и с природой, но они осмысляют это взаимодействие через свои отношения с отвлеченными понятиями, получающими символическую значимость...» (там же, 4). В настоящее время мир все больше воспринимается в событийно-временном аспекте, нежели в предметно-пространственном и «онтология происходящего моделируется в виде системы концептов, конструируемых по данным языка».
Концепт, выступающий как сложное и многомерное явление, скорее всего, требует и некоего универсального к себе подхода. Наиболее удачным в этом смысле выступает, на наш взгляд, комплексный подход, разрабатываемый С.Х. Ляпиным и В.И. Карасиком. Ляпин отмечает, что такое понимание концепта тяготеет к средневековому концептуализму Абеляра и Фомы Аквинского и рассматривает концепты как «смысловые кванты человеческого бытия-в-мире, в зависимости от конкретных условий превращающихся... в различные специализированные формообразования, «гештальты» бытия...». Концепт рассматривается с онтологических позиций как форма бытия культурного феномена, а не как «специально-дисциплинарное,...специально-предметное формообразование...» (там же, 19), тем самым, отличаясь от многих других трактовок. Итак, концепты трактуются как «первичные культурные образования, транслируемые в различные сферы бытия человека...». Они могут проецироваться на языковую действительность, находя прямые или описательные соответствия. Степень их языкового выражения, скорее всего, неодинакова в различных культурах в зависимости от значимости данного концепта и чаще всего характеризуется частотностью и различной комбинаторикой признаков, нежели их отсутствием или наличием.
Предлагаемые в рамках данного подхода методики изучения концептов предполагают «систему исследовательских процедур, направленных на освещение различных сторон концептов, а именно смыслового потенциала соответствующих концептов в данной культуре». При этом отмечается необходимость использования как лингвистических данных (работа со словарными и другими текстами, подключение социолингвистических методов исследования, таких как анкетирование носителей языка), так и привлечение материалов смежных дисциплин: социологии, психологии, культурологии и др.
Особенно важны эти данные при сопоставлении концептов, имеющих «прямую языковую проекцию» в обоих сравниваемых языках. Приведем пример из статьи С. Х. Ляпина о значении слова «государство» в русском языке и соответствующего ему «staten» в норвежском. Сходные в своем основном, понятийном содержании данные слова существенно различаются на концептуальном уровне в связи с их культурно-историческим смыслом: в русской ментальности «государство» ассоциируется с властью и силой, а в западноевропейской – с общественным договором между гражданином и властью.
С другой стороны, не все концепты имеют такие проекции, обозначаясь безэквивалентными лексическими единицами, и они «в процессе лингвокультурной трансляции требуют не пословного, а описательного толкования». Именно такие концепты наиболее ярко отражают специфику национальных картин мира. К ним относится и рассматриваемый здесь концепт “менеджмент” в англоязычной и русской лингвокультурах.
Все трактовки, в общем, рассматривают концепты как некие способы репрезентации действительности в сознании людей, как сгустки смысла, несущие важную культурную информацию и находящие свое конкретное выражение в виде знаков (в широком понимании знака): в языке, в искусстве и т.д. Итак, концепт выступает как «единица, призванная связать воедино научные изыскания в области культуры, сознания и языка, т.к. он принадлежит сознанию, детерминируется культурой и опредмечивается в языке».
2. Формирование системы культурных концептов в рамках когнитивных возможностей личности
Концепт, как отмечалось выше, представляет собой такую когнитивную единицу, которая является частью «всей картины мира, отраженной в человеческой психике», что предполагает достаточно большой объем знаний, относящихся к одному концепту. Встает вопрос о том, каким образом эти знания хранятся в сознании человека, а также извлекаются из него по мере необходимости. Возникает предположение, что вся эта информация каким-то образом структурируется и систематизируется в человеческом сознании, что приводит к появлению в науке новых понятий, призванных описать эти структуры представления знаний. Первоначально появляющиеся в сфере исследований по искусственному интеллекту, они постепенно заимствуются лингвистикой и когнитологией и начинают активно использоваться в этих науках. Часто концепцию, описывающую различные структуры представления знаний, получающих терминологические обозначения фреймов, скриптов, схем, называют фреймовой теорией. Остановимся подробнее на ее основах.
Фреймовая теория представления знаний появляется в связи с постановкой вопросов машинного перевода, когда перед учеными встает проблема скрытых элементов значений. Эти элементы, известные носителям языка и воспринимающиеся как нечто само собой разумеющееся, не выражены явно в значениях слов и не отражены в их словарных дефинициях, что создает трудности в переводе и приводит к многозначности целых высказываний. Эти элементы Джекендофф называет “недостающими характеристиками”, восполнить которые призваны такие понятия как “скрипты”, фреймы”, “схемы”. Они предполагают “набор условий, часто отличающихся большой сложностью, которые описывают, как выглядит типичный предмет или событие... ”. Например, комнаты обычно имеют стены и потолки, на день рождения обычно дарят подарки, а еду в ресторане часто заказывают после изучения меню... Джекендофф отмечает, что “смысл теории фреймов заключается в том, что она дает возможность... дополнять недостающие характеристики концептов, которые не были установлены при их определении или категоризации” (там же).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
