71285-1 (612772), страница 3
Текст из файла (страница 3)
Передовые русские ученые положительно оценивали русский народный опыт врачевания травами и считали необходимым всемерно использовать для лечения растения, в первую очередь отечественные.
Великий русский ученый М. В. Ломоносов, которому мы во многом обязаны развитием русской медицины, в своем известном письме к И. И. Шувалову 1 сентября 1766 г., излагая основные государственные задачи о «... сохранении и размножении российского народа», писал о необходимости использования народных лечебных средств, подчеркивая: «...при этом не позабыть, что наши бабки и лекари с пользою вообще употребляют». М. В. Ломоносов правильно оценил значение свежих ягод и овощей для предупреждения цинги.
Ученик М. В. Ломоносова, один из первых русских академиков, солдатский сын И. И. Лепехин (1740—1802), также внесший крупный вклад в развитие русской медицины, особенно интересовался целебными свойствами трав, употребляемых простым народом. В статье «О домашних средствах, простым народом в болезнях употребляемых» (1782—1783) он пишет: «...лучше лекарственные средства не умствованием врачей, но употреблением простолюдинов открыты были», и подтверждает это многими примерами.
И. И. Лепехин внимательно изучал народную медицину, проверял рекомендуемые ею средства, отбрасывал неверные, пропагандировал средства, оказывающие пользу. Он описал 600 видов растений, имеющих лечебное и хозяйственное значение. В частности, он отметил свойства мяты: «Она поправляет слабость желудка, утоляет тошноту, вызывает аппетит, может быть использована как мочегонное средство».
Путешествуя по России, И. И. Лепехин тщательно собирал сведения о местной народной медицине. Сохранился «лечебник», куда он заносил данные народной медицины о целебных свойствах различных трав. В нем описано 30 растений, из которых многие используются в современной медицине, такие, как жостер, мать-и-мачеха, девясил, «богороцкая» трава, серпуха, чемерица, истод, осока песчаная, крушина ломкая, чистотел, горечавка полевая, золототысячник, вахта трехлистная, полынь горькая и др. (Т. А. Лукина, 1965).
И. И. Лепехин писал, что в районе Тюмени ему не приходилось видеть крестьян, больных цингой, потому, по его мнению, что как взрослые, так и дети пили соки березы, сосны и ели.
Во время путешествий он отмечал отсутствие медицинской помощи в селах и многих провинциальных городах и поэтому считал необходимым создание лечебника для народа. В «Дневных записках» он писал: «Я разумею такое наставление, чтобы всякий крестьянин мог довольствоваться простыми былиями, на их полях растущими, чтобы слог был простой и внятный, травы природными бы изъяснены были наименованиями, а важнейших трав живые изображения, с которыми бы всяк живую траву сравнить мог. Не великий из того произойдет убыток, когда отдаленные места такими наставлениями снабжены будут даром ...».
В трудах И. И. Лепехина широко пропагандируется необходимость изучения отечественной лекарственной флоры, всемерного ее использования в лечебной практике и замены ею лекарственного сырья, привозимого из других стран. Он предлагал отказаться от иноземных трав не только из патриотических побуждений.
И. И. Лепехин высказал мысль, что для лечебных целей надо пользоваться не чужими, привезенными из далеких стран растениями, а местными, растущими в той среде и в тех условиях, которые окружают больного.
Современники И. И. Лепехина, известные русские путешественники и первые русские академики С. П. Крашенинников и П. С. Палас во время своих путешествий по России также изучали и описывали народные лечебные средства. В частности, ими была отмечена эффективность черемши (дикий чеснок) при лечении цинги. С. П. Крашенинников в своем основном труде — итоге его путешествий в сороковых годах XVIII столетия — «Описание земли Камчатской»— отметил, что «...оная черемша из-под снегу выйдет, то жители цинготной болезни не опасаются». Это средство от цинги «за действительное признала вся камчатская экспедиция».
Черемша — одно из первых весенних дикорастущих растений Сибири. Широко использовалась населением Сибири ранее и используется в настоящее время не только для лечения, но и как пищевой продукт в сыром, соленом и маринованном виде.
Хорошим средством от цинги в Сибири считаются также ягоды брусники и морошки (М. Д. Торэн).
На Камчатке опаснейшей болезнью считался фурункулез, от которого нередко умирали. В упомянутом труде С. П. Крашенинников отметил, что «морскую губку прикладывают камчадалы к чирьям, чтоб вытягивало материю, с добрым успехом». Там же приводится ряд других интересных данных по народной фитотерапии Камчатки.
В 1781—1783 гг. вышли из печати две части (труд не закончен) «Ботанического подробного словаря, или травника» Андрея Майера, который поставил своей целью описать «действие и силу всех растений, какую в теле человеческом оные для сохранения жизни и здоровья производят».
В XVIII веке профессии врача, искавшего лечебные средства в растительном мире, и ботаника часто совмещались в одном лице.
Один из выдающихся русских медиков XVIII века доктор медицины проф. Н. М. Максимович-Амбодик (1744—1812) был также автором и первого русского учебника по ботанике под названием «Ботаники первоначальные основания» (1785). Он писал, что «растения подают ему благонадежнейшие средства к отвращению, облегчению и предохранению себя от болезненных припадков и немощей, человеческому роду приключающихся». В 1789 г. была закончена его монография — четырехтомный труд «Врачебное веществословие или описание целительных растений, во врачевстве употребляемых», которая служила лечебником, пропагандирующим применение лекарственных растений, «особливо в российских пределах растущих».
Н. М. Максимович-Амбодик, которого считают основоположником отечественной фитотерапии, придавал лекарственным растениям чрезвычайно большое значение при лечении многих заболеваний. Он высказал передовую по тому времени мысль: «чем больше с природой согласно будет врачевание приключающихся человеческому роду болезней, тем больших успехов от врачебной науки и вящей пользы от употребляемых лекарств впредь ожидать можно»1
В том же 1789 г. в России было начато изучение лечебных свойств наперстянки, о чем свидетельствует найденная в Центральном государственном историческом архиве СССР в Ленинграде рукопись хирурга С. Л. Рейха «О пользе наперстянки при водянке».
Большое значение придавал отечественным лекарственным растениям как лечебному и профилактическому средству выдающийся русский полководец А. В. Суворов. «У меня ботанические средства в армии», — говорил он. В своем замечательном труде «Наука побеждать» в разделе XIII А. В. Суворов пишет: «Немецкие лекарствица издалека, тухлые, сплошь бессильные и вредные. Русский солдат к ним не привык. У вас есть в артелях корешки, травушки-муравушки».
В Финляндии, куда был отозван А. В. Суворов после взятия Измаила, в воинских частях заболеваемость и смертность от цинги, дизентерии и других кишечных инфекций были огромны. В одном из госпиталей умирало по 50 человек в неделю.
В приказе А. В. Суворова по финляндскому корпусу в 1792 г. в числе мероприятий по личной гигиене и предупреждению простудных заболеваний, кишечных инфекций и цинги указано:
«12-е) солдатское слабительное ревень и корень коневнего щавелю тоже. 19-е) Предосторожности по климату: капуста, хрен, табак, летние травы; ягоды же в свое время, спелые, в умеренности, кому здоровы».
Полководец, не знавший ни одного поражения, одержал победу и в борьбе с цингой, истинным бичом того времени.
Через некоторое время по прибытии в Финляндию А. В. Суворов писал: «Строгим соблюдением солдатского здоровья... посредством кислой капусты, табаку и хрену нет скорбута, а паче при чистоте».
Когда была установлена высокая смертность в Полоцком полку, верный помощник А. В. Суворова штаб-лекарь Белопольский составил правила для медицинских чинов, утвержденные А. В. Суворовым 16 июля 1793 г., где, в частности, указывается: «...стараться, чтобы домашними простыми лекарствами запасены были все артели, которые описаны в предписаниях его сиятельства, да еще и сверх оных, где нужно иметь корку молодой ракиты на место хины, дрок-траву, цветы донничные».
В приказе Волконского, изданного на основании приказа А. В. Суворова (№ 5 от 7/1V 1796 г.), предписывалось: «С фершалами собирать травы и коренья и иметь (их) во всякое время в большом количестве... конский щавель, корень буковицы и другие травы по лечебнику (видимо, Белопольского. — Я. H.)» (С. А. Семека, 1950).
Другой выдающийся русский полководец М. И. Кутузов тоже уделял постоянное внимание заботам о здоровье солдат и придавал большое значение суворовским травушкам-муравушкам. В приказе по войскам молдавской армии от 1/VI 1808 г. о предупредительных мерах против цинги, которая вместе с поносами и лихорадками являлась наиболее распространенной болезнью, М. И. Кутузов предписывал: «...употребление же щавеля и разных кислых трав в вареве солдатском всего более способствовать будет предупреждению цынготной болезни. Также рекомендую я, чтобы господа начальники старались о заведении квасу для солдат своих как о напитке, который кислотою своею послужит весьма к предохранению от цинги...» (Р. Е. Альтшулер, Воен.-мед. журнал, 1950).
В более тяжелом положении по отношению к заболеванию цишой, чем сухопутные войска, находились мореплаватели, отправлявшиеся в дальние походы. Не всегда можно было обеспечить их в этих походах и кислой капустой. Здесь благоприятному исходу экспедиций опять помогал опыт русской народной медицины.
И. Ф. Крузенштерн в своей книге «Путешествие вокруг света в 1803— 1806 гг.» пишет, что перед путешествием он вместе с провиантом получил 3 большие бочки черемши и после отметил, что она «может быть, есть лучшее противоцинговое средство, могущее преимущественно служить заменою кислой капусты» (М. Д. Торэн, 1964).
В XIX веке применение растений с лечебной целью в лечебных учреждениях России значительно сократилось в связи с успехами химии, позволившей выделять из лекарственных растений отдельные компоненты и применять высокоактивные лечебные препараты, получаемые из растительного сырья. Кроме того, лекарственное дело стало переходить в частные руки в результате развития капитализма в России и к концу XIX века оно почти целиком перешло к иностранным фирмам. Вместе с тем многие русские ученые не прекращали изучения и применения с лечебной целью отдельных лекарственных растений. В тот период в Россию ввозили из Германии такие лекарственные растения, которыми наша страна была богаче, чем Германия (березовые почки, ревень, можжевеловые ягоды, мать-и-мачеху и др.).
В фармакопеях второй половины XIX столетия около половины рекомендовавшихся растительных лекарственных средств относилось к отечественной флоре, другая же половина составляла импортные растения.
Выдающиеся основатели русских терапевтических школ Г. А. Захарьин, Ф. И. Иноземцев, С. П. Боткин, А. А. Остроумов и др. нередко при лечении больных прибегали к помощи лекарственных растений.
Большую роль в пропагандировании и усовершенствовании средств народной медицины сыграл Ф. И. Иноземцев (1802—1869). Эта проблема увлекала его еще со студенческой скамьи, когда он слушал лекции харьковского профессора терапевта И. Н. Рейпольского, много занимавшегося изучением средств народной медицины. Ф. И. Иноземцев стремился ввести во врачебную практику как можно больше средств, подсказанных народной медициной (Г. Архангельский, 1953). В одной из работ он писал: «Иногда мы переходим от научной эмпирии к народной, которая при лечении запутаннейших болезней неоднократно приносила нам неоспоримую пользу». В 1861 г. Ф. И. Иноземцевым были введены для медицинского применения цветы ландыша.
С. П. Боткин требовал от своих учеников изучения действующих веществ и проверки в клиниках средств народной медицины. Немало лекарственных растений, применявшихся русскими лекарями, было изучено под его непосредственным руководством. Трава горицвета была взята из народной медицины, изучена и применена с лечебной целью в 1880 г. Количество врачей, получавших медицинское образование в России, в XIX веке возрастало, но они оседали главным образом в городах. Только с созданием земской медицины в 70-х годах прошлого столетия сельское население стало получать медицинскую помощь. Необходимо учесть, что земские управления были созданы только в 34 центральных губерниях Европейской России (всего же губерний было 101) и что земские врачи работали в очень тяжелых условиях, не позволявших им обеспечить необходимой медицинской помощью всех больных своего участка. Так, в Тверской губернии в 1910 г. на одного земского врача приходилось 20200 человек населения, а средний радиус врачебного участка был равен 15 верстам при высокой эпидемиологической заболеваемости в губернии (Т. М. Казакова, 1963).
Крайне незначительное количество аптек в сельских местностях еще больше ухудшало положение с медицинским обеспечением большинства населения царской России. В 1916 г., например, в России было 216 земских аптек, из них только 26 находилось в сельских местностях.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
