61083 (611367), страница 2
Текст из файла (страница 2)
Таким образом, к концу XVII в. независимыми от маньчжур оставались лишь жители Ойратского ханства.
После подчинения Халхи, маньчжурский богдыхан был провозглашен верховным правителем Монголии, распространив на ее территорию законы цинской империи. Монгольские ханы получили статус вассалов маньчжурского богдыхана, который получал право присваивать им титулы и звания, наделять или лишать земельными уделами.
Для организации непосредственного управления монгольскими землями, маньчжуры создали специальную «Палату внешних сношений», руководство которой подбирало кандидатуры для назначения на должности цзяньцзюней (наместников), а также руководителей аймаков (ханов) и хешу нов (дзасаков).
Власть монгольских ханов ликвидировалась на уровне аймаков. Старое административное деление упразднялось и вводилась новая система разделения на хошуны, границы которых лично утверждались богдыханом. Хошунский дзасак ведал военными, административными и судебными делами на подведомственной территории, в свою очередь, имевшую деление на более мелкие единицы. Власть дзасака была наследственной, и его положение во многом зависело от воли богдыхана. Вместо старых титулов и званий вводились новые, соответствовавшие китайским. Бывшие ханы аймаков формально сохранили свои прежние титулы, но на практике они были не выше титула хошунного дзасака. В конце XVII в. к монгольским князьям указом богдыхана были прикреплены араты — хамджилга. Самые знатные представители монгольской элиты получили право ношения одежд и знаков отличия, подобных сановникам маньчжурского богдыхана.
Маньчжуры старались разобщить монгольскую элиту, опасаясь ее консолидации вокруг идеи восстановления независимости. Маньчжуры часто выступали в роли посредников при разрешении внутримонгольских противоречий, что поднимало и укрепляло их авторитет.
К 1725 г. на территории Халхи существовало четыре аймака, состоявших уже из 74 хошунов. Таким образом, Монголия была раздроблена на большое число уделов. Все ее мужское население, способное носить оружие, включалось в хошунные войска во главе с князем, который назначался маньчжурами из числа лиц, имевших наиболее высокие титулы. Хошун делился на сомоны, а несколько хошунов составляли аймак. Таким образом, административные и военные единицы совпадали. Вооружены войска были копьями и луками. Огнестрельного оружия у них не было. Главной функцией такого войска являлось несение пограничной службы на северных границах Халхи.
В 1727 г. в каждом аймаке были созданы собрания хошунных дзасаков, избиравших из своей среды главу, который, после утверждения его кандидатуры в Пекине, становился там главой гражданской власти. Таким образом, прямые потомки Чингисхана были лишены реальной власти, так как теперь все ханы и дзасаки стали находиться в прямом подчинении китайского богдыхана.
При императоре Юнчжэне, в 1735 г., маньчжурский язык на территории Монголии стал официальным, а при Цянь луне (1 736-1796), установилась практика регулярного, раз в три года, приезда монгольских князей на личную аудиенцию в Пекин для передачи дани и подарков.
К 70-м гг. XVIII в. был выработан свод законов «Халха Джирум», определявший внутреннюю политику этой части монгольских земель. Ежегодно Северной Монголии направляли в Пекин большую дань, высказывая тем самым покорность цинскому двору.
С середины XVIII в. на территории Халхи начинают вспыхивать восстания против маньчжурского господства, которые зачастую возглавлялись недовольными Цинами местными князьями.
Значительную роль в успокоении волнений монголов и подчинении их маньчжурами сыграло в тот период ламаистское духовенство, особое место в котором занимали хубилганы (перерожденцы), почитавшиеся в качестве святых. Именно по настоянию одного из них, Гомбо-Доджи, в 1691 г. князья Халхи перешли в подданство Цинского Китая. Ламы были освобождены маньчжурами от несения многих повинностей. В свою очередь, ламство можно разделить на две категории — высшую, по своему реальному статусу сравнимому с князьями, и низшую, не имевшему больших привилегий и сравнимую по своему социальному статусу с аратам.
Маньчжуры усилили закабаление самого многочисленного слоя монгольского населения — аратов. Все стороны их жизни подвергались жесткой регламентации и контролировались властями. Судебная система характеризовалась дифференцированным подходом к вынесению наказаний различным категориям населения. Так, например, за убийство простого арата представителем высшего сословия полагался лишь штраф, а в обратном случае — смертная казнь. Наиболее сурово каралось бегство за границы Монголии. Чаще всего за это преступление полагалась смертная казнь через удавление или отсечение головы, а родственники казненного должны были еще и выплатить большой штраф.
Хозяйство аратов носило, в целом, натуральный характер. Они не имели своей земельной собственности и находились в личной зависимости от князей или высших лам. Переход арата от одного господина к другому запрещался. Арат не мог без разрешения хозяина жениться сам и женить своих детей, делить между ними свое личное имущество, самовольно выезжать за пределы владений своего господина. Внешним признаком арата являлось ношение синего халата. Аратство делилось на три основных категории — албату, хамджилга и шабинар.
Албату закреплялись за хошунными дзасаками. Они выплачивали своему господину и маньчжурскому государству натуральные налоги и выполняли различные виды отработочной ренты. Мужчины этой категории являлись членами хошунного войска и обязаны были ежегодно проходить военные сборы. Многие из них несли пограничные караулы.
Хамджилга закреплялись как за хошунными дзасаками, так и за тайджи^ В их обязанности входило повсюду следовать за своими господами, обслуживать их личные хозяйства, оплачивать долги и т.д.
Шабинары закреплялись за ламаистскими монастырями и отдельными хубилганами. Они платили натуральную ренту, занимались выпасом скота, закрепленного за монастырями, строили новые религиозные сооружения и т.д. За счет личных средств шабинаров организовывались поездки ламаистского духовенства в Тибет, тибетских лам в Монголию, паломничество к святым местам и т.д.
Особой категорией являлись рабы. Она была самой малочисленной и формировалась, в основном, за счет аратов, приговоренных к рабству по решению судебных органов. Однако особого рабского уклада в экономике Монголии в период маньчжурского господства уже не было. Продажа аратов была ограничена, однако в пределах аймака она практиковалась достаточно часто.
джунгарский ханство монголия
4. Джунгарское ханство в конце XVII — середине XVIII в
После смерти Батур-Хунтайджи в Джунгарии началась борьба за престол, победителем в которой стал его сын Талдан, правивший с 1671 по 1697 гг., при нем началось завоевание джунгарами Восточного Туркестана, завершившееся к 1680 г. К этому времени государство значительно укрепилось и установило хорошие отношения с Россией.
В 1690 г. начались военные столкновения джунгар с цинским Китаем, завершившееся через семь лет их поражением и гибелью Галдан-хана. Джунгария вынуждена была вывести свои войска с территорий Южной и Северной Монголии.
После этого во главе Джунгарии до середины XVIII в. поочередно находились Цэван Рабдан и Галдан-Цэрэн, на правление которых пришелся период расцвета ханства. Они неоднократно вступали в вооруженные столкновения с цинскими войсками, пытавшихся вторгнуться на ойратские земли. Так, в 1715, 1727 и 1732-1735 гг. Цины терпели поражения в сражениях с ойратами. В 1735 г. им вновь удалось захватить часть халхасских земель. В ответ Цины построили в Северной Монголии крепости Кобдо и Улясутай, готовясь тем самым к решающим сражениям.
В 1739 г. Джунгария и Китай заключили мирный договор, по которому ойратам была возвращена часть их прежних земель к востоку от Алтая.
После смерти в 1745 г. Галдан-Цэрэна в Джунгарии началась борьба за власть, в результате которой на престол взошел его племянник Даваци. Это привело к тому, что князь Амурсана, пользовавшийся в Джунгарии большим авторитетом, перешел в 1754 г. на сторону Цинов, которые в 1755 г.. ввели туда свои войска, разделив Джунгарию на четыре самостоятельных княжества, подчинив их своей власти. Посчитавший себя обманутым Амурсана, вскоре после этого поднимает восстание, при подавлении которого почти все тогдашнее население Джунгарии было физически истреблено цинскими войсками либо переселено в другие районы. Сам Амурсана бежал на территорию России и вскоре там умер.
В 1758 г. Джунгарское ханство перестало существовать, а его земли вошли в состав Китайской империи. Проведенная вскоре административная реформа привела к созданию в северной части Джунгарии Кобдосского округа, который впоследствии, вместе с Халхой и Урянхайским краем стали называть Внешней Монголией.
Уже после уничтожения Джунгарии сюда попыталась вернуться часть калмыков из России, надеясь, что Цины дадут им возможность здесь кочевать. Однако маньчжуры, опасаясь в дальнейшем новых волнений, не позволили им этого сделать.
В начале XIX в. усилилось подчинение монгольских земель власти Цинского двора. В 1818 г. вступил в силу специальный закон ■— «Уложение» для Монголии, сохранившее традиционную для монголов систему управления, при которой чиновничий аппарат выполнял лишь вспомогательные функции. На территории Халхи по-прежнему оставалось четыре аймака — Цецен-хана, Тушету-хана, Сайн-нойона и Цзасак-ту-хана. Первыми двумя управляли амбани (один монгол и один маньчжур), а аймаками Сайн-нойона и Цзасакту-хана — непосредственно цзянъцзюнъ, одновременно осуществлявший также и общее командование маньчжурскими и монгольскими войсками на территории Халхи. В военное время ему подчинялись амбани, которые в период мира были от него независимы в гражданских делах. Резиденция цзяньцзюня находилась в Уляеутае. Ставки амбаней располагались в У pre и Кобдо.
Аймаки Юго-Восточной Монголии, которых было также четыре, не входили в состав Халхи. Хошунами там управляли тоже наследственные монгольские князья, над которыми находились амбани из числа маньчжур и монголов.
Низшей ступенью государственной власти, распространявшейся на 10 хозяйств аратов, руководили дарга, 15 десятков составляли сомон, а 5-6 сомонов — цзасан. В гражданских делах сомон напрямую подчинялся хошунному дзасаку.
Каждый князь, в соответствии с занимаемым им положением, имел одежду определенного цвета, знаки отличия, должен был строго соблюдать установленный церемониал. Важным инструментом манипуляции мнением монгольской элиты со стороны Цинов стали съезды монгольских князей, формально имевшие право выносить решения по важнейшим вопросам внутренней жизни Монголии.
Чтобы еще больше раздробить Монголию, постоянно увеличивалось число хошунов, к первой трети XIX в. которых уже насчитывалось более ста (в 1655 г. их было всего восемь).
Всего же на территории Монголии в период своего господства маньчжуры создали около двухсот хошунов и поставили под свой контроль монгольскую армию, насчитывавшую до ЗОО тысяч бойцов. Их использовали не только для охраны внешних границ империи, но и для подавления восстаний, например, тайнинского. Содержание войск также фактически полностью ложилось на плечи аратов.
Проникновение иностранных держав в Китай накануне и после первой «опиумной войны» не могло не сказаться и на Монголии, где сразу увеличилось число китайских торговых и ростовщических компаний. К концу XIX в. их насчитывалось уже порядка пятисот. В Монголию ими ввозились товары из США, Японии, Великобритании, а вывозились прежде всего скот, пушнина, шерсть и др.
Во второй половине XIX в. многие китайские ростовщики стали в Монголии владельцами большого числа земельных участков, получая их либо в бессрочную аренду, либо в счет погашения долгов местных жителей.
Положение основной части населения — аратства, еще более ухудшалось. Число личных повинностей, ими исполняемых в тот период доходило до двадцати. Особенно обременительной из них являлась уртонная (почтовая). Суть ее заключалась в том, что передвижение по Монголии осуществлялось на лошадях аратов той местности, где располагалась та или иная почтовая станция. За провоз между ними пассажиров они не получали никакого материального вознаграждения и к тому же должны были обеспечивать проезжающих (в основном, представителей местной и китайской элиты), ночлегом и питанием.
С конца XVIII в. на территории Халхи происходили разрозненные выступления протеста под антиманьчжурскими лозунгами, а также против политики местных властей. Наиболее заметным стало т.н. Дугуйланское движение, вспыхнувшее в середине XIX в. на территории Внутренней Монголии. В конце XIX в. вспыхнули волнения в Кобдо, где один из местных жителей — Дамби-Джацан — объявил себя хубилганом Амур-саны, «второго пришествия» которого ждали многие монголы. Этот человек призывал к свержению власти маньчжуров и изгнанию из Монголии китайских купцов и ростовщиков.
В 1899 г. несколько монгольских князей и высших лам отправили китайскому императору петицию, в которой предлагали отстранить от занимаемой должности одного из китайских наместников и заняться улучшением положения монгольского населения. В этом послании звучала угроза, в случае невыполнения их требований, взяться за оружие. Маньчжурские власти ответили на этот демарш усилением репрессий.
5. Русско-монгольские связи в XVII в
В отличие от Китая или Маньчжурии, стремившихся в XVI-XVII вв. подчинить себе монгольские земли, связи с Россией, имевшей в этом регионе другие, мирные цели, складывались для монголов достаточно благоприятно.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
