60876 (611309), страница 3

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 3)

Не имея своей прочной финансовой базы, королевская власть, конечно, была бы не в состоянии реализовать достигнутые ею успехи в области юрисдикции и организации военных сил. Поэтому третьим проявлением процесса государственной централизации в Англии XII – XIII вв., и не менее важным чем первые два, было постепенное расширение финансовой базы центрального правительства и концентрация в его руках все большей и большей части доходов населения страны.

Финансовые возможности, которыми располагали короли норманнской династии, были весьма скромны, но они более или менее соответствовали всей социальной и политической организации страны. Ни королевская администрация, в этот период сравнительно немногочисленная, ни армия, в основном экипировавшаяся и содержавшаяся за счет состовлявших ее феодальных ополченцв, не требовали слишком больших расходов. Эти расходы покрывались за счет весьма значительных в XI – XII вв. доходов от домениальных земель и всякого рода феодальных доходов короны от ее непосредственных вассалов. Личные феодальные доходы короля как собственника земли и сеньора своих непосредственных вассалов составляли подавляющее большинство всех государственных доходов. Единственный общегосударственный налог этого периода – датские деньги. Это был экстраординальный налог, который взимался только тогда, когда иноземные народы начинали или намеревались начать войну. Доход от него был не очень велик. В 1131 г., например, сбор датских денег дал Генриху I всего 2498 ф., что составило около 9% общего дохода этого года.

К концу XII в. стало обнаруживаться некоторое несоответствие между доходами короны и растущими потребностями центрального правительства. Оно вызывалось рядом причин и прежде всего ростом административных и особенно военных расходов правительства в связи с нововведениями Генриха II. Эти обстоятельства потребовали реорганизации государственных финансов с тем, чтобы перенести центр тяжести доходов короны с домена и феодальных поборов на различные виды налогов с населения. Эта реорганизация была начата Генрихом II. Продолжая собирать поземельный налог он впервые стал широко практиковать взимание щитовых денег. Он собирал этот побор 8 раз в размере от одной до двух марок с рыцарского феода. Этот платеж, практически распространявшийся и на массу крестьян, был чем-то средним между феодальным побором и общегосударственным налогом. Не довольствуясь этим, Генрих II превратил в более или менее регулярный побор феодальное вспомоществование, взимавшееся с королевских городов и населения доменов, которое с этого времени получило название тальи. Этот налог также не носил еще общего государственного характера, так как он падал только на горожан и крестьянское население королевских доменов. Наконец, Генрих II поставил на широкую ногу эксплуатацию доходов вакантных епископских кафедр. За 36 лет своего правления Генрих II 17 раз облагал страну различными поборами сверх того, что извлекал доходы обычными способами.

Преемники Генриха II в основном следовали его методами обложения, центр тяжести которого вплоть до XIII в. составляли щитовые деньги и талья. В правление Джона платежные силы населения были напряжены до предела. За 17 лет своего правления Джон облагал своих поданных 20 раз. В результате этого финансового нажима среднегодовой доход короны за эти годы подскочил до 40 000 ф.

Генрих III облагал свою стану 33 раза за 56 лет своего правления. Однако среднегодовые доходы казны в этот период не превышали 35 000 ф. Это снижение следует, очевидно, отнести за счет последних лет правления Генриха III, когда баронская оппозиция и гражданская война на несколько лет сократили вымогательства короны.

Но дело не только в этом. По-видимому, господствовавшая с середины XII до середины XIII в. система обложения, опиравшаяся в основном на щитовые деньги и талью, не могла дать такого быстрого и регулярного роста налоговых поступлений, к которым стремилось правительство. Во-первых, как уже отмечалось, оба этих налога не носили общегосударственного характера. Единственным общегосударственным всесословным налогом оставался по-прежнему поземельный налог – погайдовый сбор. Но он сохранил свой традиционный экстраординарный характер и сравнительно небольшой размер. И здесь мы подходим ко второй причине, по которой налоговая система, господствовавшая в в стране к середине XIII в., не удовлетворяла центральное правительство. Деньги взимались с определенной единицы земли - гайды, феода, виргаты. Это обстоятельство, во-первых, затрудняло повышение размеров этих традиционных поборов, которое было бы слишком очевидным для всех налогоплательщиков и могло бы вызвать всеобщее сопротивление. Во-вторых, и это самое главное, поземельное обложение не затрагивало значительной доли накоплений всех подлежащих ему слоев населения. XIII в. в Англии – время бурного экономического роста, быстрого развития городов, значительной концентрации движимых имуществ в деньгах и товарах не только в городах, но также и в деревне, в руках крупных феодалов, рыцарства, а отчасти и верхушки крестьянства. А налоговая система феодального государства была настроена так, что не давала правительству наложить руку на эти дополнительные доходы населения. Оно должно было довольствоваться лишь обложением их земельных доходов, да и то лишь на издавна установленном уровне. Потребность же в увеличении налогов была велика и все более возрастала от десятилетия к десятилетию.

Постоянная нужда в деньгах толкало феодальное государство на новое изменение в системе государственных налогов, которое отразилось в постепенном укреплении и расширении обложения движимых имуществ. Если с середины XIII в. налоги собирались сравнительно редко, то с этого времени они приобрели регулярный характер. Талья же в этот период собиралась всего 2 раза, щитовые деньги – 3 раза, а погайдовый сбор вообще прекратил свое существование.²⁰

Налоги на движимость позволили привлечь к регулярному налогообложению все слои общества и сделать объектом налогообложения не только земельные владения, но и доходы от ремесла и торговли. Таким образом, налоги на движимость приводили государственное налогообложение в соответствие с возросшими доходами всех слоев населения.

3 Возникновение английского парламента

3.1 Усложнение и расширение государственного аппарата

Все рассмотренные нами нововведения в области суда, военной организации и финансов в свою очередь требовали реорганизации государственного аппарата, его расширения и усложнения.

В XI и первой половине XII в., когда задачи центрального управления сводились в основном к управлению королевскими доменами и регулированию отношений короля с его вассалами, главным и единственным органом центрального аппарата являлась королевская курия, состав и функция которой были крайне неопределенны.

Уже при Генрихе II внутри курии обособляются главные правительственные ведомства: Палата шахматной доски во главе с казначейством; высший суд короля во главе с юстициарием; управление хозяйством королевского двора. Постепенно все эти ведомства разделились и превратились в самостоятельные учреждения. Название «курии» сохранилось за высшим королевским судом. В то же время дальнейшая дифференциация функций продолжалась и внутри каждого из этих учреждений.

В самом конце XII в. внутри курии как судебного органа обособился суд «общих тяжеб», заседавший без короля. Такой же процесс дифференциации происходил внутри Палаты шахматной доски. В ней выделилось самостоятельное учреждение – Канцелярия, которое приобрело функции по делам, для решения которых «общее право» и королевские суды не выработали специальных средств.

С середины XII до середины XIII в. значительно расширились и усложнились функции управления королевским двором. Так возникло управление снабжением двора продуктами, управление конюшнями, Ммалое казначейство короля, и т.д.

Все центральные органы суда и администрации осуществляли контроль над местным самоуправлением при помощи системы разъездных судов, которая прочно укрепилась в Англии со времен Генриха II. Судебные объезды с этого времени превратились как бы в выездные сессии центральных судов, которые действовали в виде «общих объездов», которые проводились раз в 7 лет. Со второй половины XIII в. стали практиковаться судебные объезды специально по земельным искам – ассизные суды, которые должны были заседать во вверенных им графствах непрерывно в определенные дни. В это же время начинают действовать специальные разъездные комиссии по «освобождению тюрем», выездные сессии по уголовным делам.

Развитие разъездных судов и специализация их функций укрепляли связь центрального судебно-административного аппарата с провинцией и еще более усиливали политическую позицию королевской власти и ее контроль за местным самоуправлением.²¹

Местное управление представляло собой сочетание деятельности местной администрации и собрание сотен и графств, представлявших собой пережиток местных народных собраний дофеодального периода. Главными представителями королевской администрации являлись шерифы, которые уже при Генрихе II превратились в легко сменяемых чиновников короля, подотчетных Палате шахматной доски. За редким исключением , когда они выбирались в собрании графств, шерифы обычно назначались правительством. Английские короли со времен норманнского завоевания пытались возродить народные собрания и укрепить их роль на местах, подчинив эти собрания влиянию шерифа и через него центральному правительству. В XIII в. собрания графств стали центром судебной и административной деятельности шерифа, собрания сотен – его помощников – бейлифов. В собрании графства шериф осуществлял свою юрисдикцию, ограничивающуюся судом по мелким правонарушениям, делал всякого рода публичные объявления. Здесь же осуществлялись сделки, производились выборы некоторых местных должностных лиц. Такую же роль играл в собрании сотен бейлиф, судебные функции которого были еще более ограничены.

Таким образом роль собраний сотен и графств в местном самоуправлении была дольна значительна, но отнюдь не самостоятельна. Военные ополчения графства, возглавляемые шерифом, постоянно использовались для приведения к покорности крупных феодалов и их чиновников, не желавших подчиняться шерифу и решениям королевских судов. Выбираемые на собраниях сборщики налогов имели доступ на все иммунитетные территории.²²

3.2 Социальная и политическая борьба в Англии в конце XIII века.

Главными этапами политической борьбы XIII в. мы считаем конфликт 1215 г., закончившийся изданием Великой хартии вольностей, гражданскую войну 1258—1267 гг., известную в буржуазной историографии под названием «баронской войны», и, наконец, более мелкий конфликт 1297 г., закончившийся изданием так называемого Подтверждения хартии.

Каждый из этих конфликтов имел свои специфические особенности. Но вместе с тем все они отличались от политических столкновений более раннего периода (XI—XII вв.), во- первых тем, что в них принимали участие не одни только крупные феодалы — прелаты и бароны, обычные противники центральной власти, но и другие слои населения —- рыцарство, часть фригольдеров, горожане; во-вторых тем, что бароны, возглавлявшие обычно в XIII в. всех недовольных королевской политикой, теперь уже выдвигали не сепаратистские требования, направленные на расширение местных феодальных привилегий, как это обычно бывало в XII в., но боролись за укрепление политического влияния баронства как единого сословия в центральном аппарате управления.

Обе эти характерные черты антиправительственных движений XIII в. отчетливо проявились уже в борьбе за Великую хартию вольностей. Общеизвестно, что в военном конфликте с королем в 1215 г. участвовали не одни только светские бароны, но также английская церковь, города, — во всяком случае Лондон, поддержка которого предопределила победу оппозиции,—и рыцарство, составлявшие, очевидно, основную ударную силу войска Фиц-Уолтера, двинувшегося на Лондон. Общеизвестно также, что и в «баронских статьях», предъявленных Джону мятежными баронами, и в самой Великой хартии вольностей заключались требования не одних только баронов, но и всех перечисленных выше участников движения. распределение статей, однако, свидетельствует не только о сложном составе оппозиции, но и о том, что бароны играли в ней руководящую роль, так как их интересы представлены в хартии наиболее полно. Об этом говорит как количественный перевес баронских статей, так и их характер. Статьи, отражающие интересы баронов, сформулированы в хартии очень тщательно, со всеми подробностями, не допускающими каких-либо сомнений в трактовке материальных и других прав баронства по отношению к королю. Между тем статьи, непосредственно касающиеся рыцарства и горожан, обычно сформулированы чрезвычайно лаконично и весьма расплывчато²³

Соглашение, зафиксированное в Великой хартии оказалось крайне неустойчивым, так как оно не удовлетворяло до конца ни одну из участвовавших в нем сторон. Союз между баронством, с одной стороны, рыцарством и городами — с другой, не мог быть прочным, так как их политические цели в борьбе были различны.

Это облегчило Джону отказ от соблюдения Великой хартии. Для защиты этой последней баронам пришлось прибегнуть к помощи французской интервенции, очевидно, потому что уже в конце 1215 г. они растеряли своих союзников внутри страны.²⁴

Политический конфликт 1258—1267 гг. был гораздо более длительным и неизмеримо более сложным, чем конфликт 1215 г. В нем так или иначе приняли участие все слои населения Англии. Он охватил все районы страны и имел несколько этапов, каждый из которых был связан с дальнейшим углублением и расширением борьбы. Предысторию этого конфликта составляют почти ежегодные стычки баронов с Генрихом III, происходившие с 1232 г. — с момента отставки Губерта де Бурга и до 1258 г. Главными поводами для конфликтов, вспыхивавших на каждом почти совете магнатов, были финансовые требования короны, засилье иностранцев, которым покровительствовал Генрих III.

Дело в том, что «пристрастие» Генриха III к иностранцам нельзя объяснить лишь личным капризом и особенно развитыми родственными чувствами. Оно было, несомненно, одним из проявлений его самодержавной политики и отражало его попытки править страной, игнорируя английскую феодальную аристократию, опираясь на людей, которые не имели в Англии прочных корней и всецело зависели от милости короля. Эти люди — многие из них были незнатного происхождения — являлись послушным орудием в руках короля, облегчая ему проведение всех нужных мероприятий и занимая все видные места в центральной администрации. Бароны именно так и понимали это. Вот почему все их требования об изгнании иностранцев, о сокращении налогов и прекращении неугодных им войн сводились в конечном итоге к более общему принципиальному требованию, — чтобы король сменил своих иностранных советников на английских и впредь не назначал новых без согласия баронов. Так, конфликты между баронами и королем в период с 1232 по 1258 г., как правило, вращались вокруг вопроса о власти, вновь и вновь возрождая планы баронского контроля над королем, выдвинутые еще в 1215 г

В период с 1232 по 1258 г. баронская оппозиция оформилась организационно и идеологически. Ее организационным центром становится совет магнатов или Великий совет — собрание крупнейших духовных и светских феодалов Англии, регулярно созывавшееся королем 2—3 раза в год. Хотя era решения не были обязательны для короля и он являлся главным образом совещательным органом, регулярные созывы этого собрания давали возможность баронам Англии сговариваться и осуществлять коллективные оппозиционные выступления.

Однако в этот период ни рыцарство, ни горожане не выдвигали еще своей самостоятельной политической программы, подобной программе баронов. С одной стороны, они, как и в 1215 г., еще не выработали такой общеполитической программы. С другой стороны, популярность тех лозунгов, под которыми в эти годы выступали лидеры баронской оппозиции, создавала у их будущих союзников иллюзию того, что бароны являются защитниками общих интересов. Требование контроля над правительством со стороны баронов казалось ,вполне естественным в условиях фаворитизма и иностранного засилья, господствовавших при дворе Генриха III.

Характеристики

Список файлов курсовой работы