Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 2)

В период с сентября по декабрь 1919 г. недовольство охватило широкие слои крестьянства - как старожилов, так и переселенцев. Ю. В. Журов в монографии «Гражданская война в Сибирской деревне» даже делает вывод об образовании в конце 1919- начале 1920 гг. «общекрестьянского антиколчаковского фронта» ⁰. По-видимому, говорить о существовании «фронта» не стоит: несмотря на массовость крестьянских восстаний второй половины 1919 г в них участвовало далеко не все крестьянство Сибири. Но неоспоримым представляется тот факт, что в целом критическое отношение к режиму Колчака охватило практически все слои крестьянского населения Сибири.

Таким образом, как отмечает В.В. Московкин, «Колчаковская власть не получила поддержки в среде крестьянства, и оно в целом приветствовало Красную армию с надеждой на завершение войны и возвращение к мирному труду».⁰

Гражданская война подходила к концу. Экономика России находилась в тяжелом состоянии. Политика «военного коммунизма» не способствовала подъему промышленности и сельского хозяйства. Посевные площади сокращались, уменьшалось поголовье крупного рогатого скота. В 1920 году в России разразился голод. Ленин был совершенно прав, когда писал о «костлявой руке голода», грозящей задушить Советское государство. Весной и летом 1920 года против продразверстки восстали Казанская и Саратовская губернии. Следующим летом был подавлен антоновский мятеж на Тамбовщине, но хлеба все равно отчаянно не хватало. Если лето 20-го выдалось в Центральной России неурожайным, то в 21-м году неурожай был катастрофическим - умерло 5 миллионов человек. Вдвое больше, чем потери белых и красных за всю Гражданскую войну! И это при том, что хлеб в стране был, но не в европейской части России, а в Сибири⁰.

Разгром Колчака и освобождение от его войск Урала и Сибири открывали для Советской власти новые возможности увеличения государственных хлебозаготовок. Ленинское руководство, не задумываясь о возможных последствиях, распространило политику военного коммунизма на эти регионы. 20 июня 1920г. Совет Народных Комиссаров (Совнарком) принял постановление «Об изъятии хлебных излишков в Сибири», по которому крестьяне обязаны были сдать все излишки хлеба прошлых лет и одновременно нового урожая. По этому декрету Совнаркома с 20 июня 1920 по 1 марта 1921 года, 6 сибирских губерний (Иркутская, Енисейская, Томская, Омская, Алтайская, Семипалатинская) и Тюменская, входившая в Уральскую обл., должны были сдать 116 млн. пуд. хлеба, что составляло одну треть общегосударственного задания. Крестьяне обязывались сдать зерно, мясо (на Сибирь было наложено 6 270 000 пудов мяса⁰), масло, яйца, картофель, овощи, кожи, шерсть, табак, рога, копыта и многое другое. Всего на них распространялось 37 разверсток. Кроме того, все трудовое население с 18 до 50 лет должно было исполнять различные повинности: рубить и вывозить лес, поставлять подводы и т.д. За уклонение предусматривались строгие меры наказания вплоть до ареста и отправки на принудительные работы.

Ответственность за выполнение задания возлагалась на местные органы власти от сельсоветов до Сибревкома. Виновные в срыве разверстки карались конфискацией имущества и заключением в концентрационные лагеря как изменники делу революции⁰.

Губкомы партии сибирских губерний восприняли постановление СНК как «боевую задачу» по оказанию помощи голодающим рабочим центральных губерний: борьба за выполнение продразверстки стала главной в их деятельности. Задача выполнения разверстки должна была лечь на плечи партийных организаций. «Разговоров о невозможности выполнить задания центра быть не может, - говорилось в письме Тюменского губкома партии, разосланном уездным, районным комитетам партии, - так как Советская Республика поставлена в такие условия, что все зависит от благополучного разрешения продовольственного вопроса».⁰ Таким образом, губернские власти безоговорочно приняли ленинские директивы и потребовали от своих подчиненных в уездах также не колеблясь провести их в жизнь.

Исходя из классовой точки зрения, партийное руководство сибирских губерний, считало зажиточного, по меркам Европейской России, местного крестьянина кулаком, мало подходящим для «правильного восприятия идей советской власти». Поэтому одну из главных задач большевики видели в скорейшем проведении в сибирской деревне классового расслоения. Отдавая предпочтение более действенным методам силового давления, они считали, что это позволит продорганам выполнять непомерные задания в кратчайшие сроки. Но Ленинская политика в Сибири не учитывала того, что слой явно бедняцких хозяйств был здесь незначителен. Натравливание одной части деревни на другую быстрого успеха принести не могло. В 1920г. попытки провести классовое расслоение не удались, т.к. хлеб изымался дочиста у всех. Так называемый классовый подход позволял администрации распоряжаться судьбой любого крестьянина, не угодившего начальству. Даже батрак мог попасть в разряд кулаков. В результате, сибирская деревня разделилась не на бедняков и кулаков, а на коммунистов, с одной стороны, и большую часть крестьян – с другой.

В связи с проведением продразверстки роль и значение губернских и уездных продовольственных органов резко возросли. Продработники с усердием взялись за выполнение намеченных планов, широко применяя к крестьянам репрессивные меры за сокрытие продовольствия. В результате, в ноябре 1920 - январе 1921г. в настроении населения сибирских губернии произошли существенные изменения, приведшие к возникновению конфликтов крестьян с властями, в первую очередь с продовольственными органами. Такие конфликты разного характера и масштаба имели место во многих волостях, ставших в феврале- апреле 1921г. локальными эпицентрами или опорными пунктами восстаний. Они произошли в Безруковской, Бердюжской, Больше-Сорокинской, Голышмановской, Дубынской, Ларихинской, Пегановской, Уктузской волостях Ишимского уезда, Юргинской волости Ялуторовского уезда, Любинской волости Тюкалинского уезда, трижды (в августе, ноябре и декабре 1920 г.) возникали во Всесвятском районе Петропавловского уезда и т.п. С помощью вооруженной силы власти легко расправлялись с недовольными и бунтовщиками. При этом иногда дело доходило до кровопролития, но относительно небольшого, иногда все завершалось «миром»: арестами нескольких десятков «зачинщиков» и «главарей» ⁰.

Такое поведение властей имело двоякие последствия. С одной стороны, недовольство населения перешло в злобу на коммунистов за применение оружия и репрессий. С другой стороны, репрессии были не настолько жестокими, чтобы донельзя запугать население, как это было при подавлении восстаний в Алтайской, Семипалатинской и Томской губерниях летом 1920 г., когда были убиты, ранены и арестованы тысячи людей. Тем самым политическая обстановка в Тюменской губернии и в смежных с ней уездах обострилась до крайности: население было доведено до отчаяния, озлоблено, но не запугано и не сломлено. Все остальное местные власти в дальнейшем сделали собственными руками.

В Ишимском и Ялуторовском уездах крестьяне испытали на себе наибольшее насилие со стороны продработников. Концентрация произвола и насилия, осуществлявшегося в Ишимском уезде в конце 1920 - начале 1921 г. по государственной линии и по «личной инициативе» разного рода партийно-советских функционеров, были для местного населения невиданными. Как утверждали сами крестьяне, в том числе сельские коммунисты и советские работники, по преступности деяний и жестокости поведения посланцы города в деревне превзошли все то, что полтора - два года тому назад вершили колчаковские каратели. Причины такого развития событий в Ишимском уезде стали предметом специального анализа со стороны местного партийного руководства. Так, 2 января 1921 г. вопрос о политическом состоянии уезда проанализировал съезд ответственных секретарей районных комитетов РКП(б) Ишимского уезда. Он пришел к выводу, что такое развитие событий было обусловлено главным образом бессистемной деятельностью партийных и продовольственных органов, а также нетактичным поведением продработников⁰. В середине января 1921г. Ишимский уездный комитет партии пришел к мнению, что конфликты между населением и властями «являются результатом неумелого подхода к крестьянам, увлеченным контрреволюционной пропагандой сознательных врагов соввласти на почве продовольственной неурядицы и бесхозяйственности» ⁰. Примерно такого же мнения вплоть до начала февраля 1921г. было и руководство Тюменской губчека. Причины резкого ухудшения настроения крестьянства в конце 1920 - начале 1921г. оно также связывало преимущественно с деятельностью продорганов и особенно с объявлением семенной разверстки.⁰

Таким образом, партийно-советское руководство в частности, Ишимского уезда и Тюменской губернии было достаточно полно и своевременно информировано обо всем происходившем в деревне, однако не видело в царившем там беззаконии ничего ни предосудительного, ни опасного. Применение насилия со стороны советских органов оно оправдывало несознательностью трудящихся и сопротивлением классовых врагов, а злоупотребления и преступления, чаще всего именовавшиеся «издержками», - списывало на преданность коммунистов делу революции и интересам пролетарского государства.

Ввиду плохих погодных условий – проливные дожди привели к сильной распутице, что осложнило работы по изъятию хлеба и транспортировке его к железнодорожным станциям, - выполнить задания по продразверстке не удалось. Поэтому основная тяжесть ее пришлась на декабрь 1920 -январь 1921 годов. Курс на скорейшее выполнение плана привел к дальнейшим злоупотреблениям и бесхозяйственности. По нераспорядительности властей гнил собранный в общественных амбарах хлеб, погибали от холода овцы, остриженные для выполнения плана шерстяной разверстки, шло уничтожение крупного рогатого скота. Вот что пишет М.С. Шангин, автор книги «Ни креста, ни камня» повествующей о событиях 1921 года: «… В Москаленской заготконторе с 1919 года имеется 5 тысяч сырых скотских кож, наполовину изъеденных крысами. Также 500 пудов шерсти лежит в сарае, крыша которого протекает, отчего шерсть мокнет и гниет. В Омске на бойне наблюдается переполнение скотом, вследствие чего принимаемый скот перегоняется с бойни на бойню, в результате, пробыв день-два в Омске, отправляется назад…» ⁰

Тобольско-Тюменская газета «Известия» в те дни сообщала: «…В Омском, Тюкалинском, Ишимском, Калачинском, Татарском и Славгородском уездах открыто 50 ссыпных пунктов, ссыпано 2958769 пудов! Сдано губпродкому 1 461 686 пудов! Осталось на ссыпных пунктах более миллиона пудов. На некоторых ссыпных пунктах помещения совершенно заполнены! Производить дальнейшую ссыпку некуда..».⁰ Все эти цифры свидетельствуют о масштабе происходящего, говорят о том, что даже отобранным у крестьян добром власти не могли распорядиться толково.

Нажим на крестьян многократно усиливался, переходя все грани дозволенного, для многих продработников уголовные преступления стали нормой. Путем злоупотреблений и репрессивных мер, планы хлебной разверстки в Тюменской губернии был выполнен на 102% и составил 6,6 млн. пудов. На 100% выполнил разверстку Курганский уезд. Омская губерния не выполнила задание, собрав лишь 48% от плана. Так, в газете «Известия» за 13 февраля 1921 года писалось: «Продразверстка в Омской губернии …В Славгородском уезде продразверстка выполняется слабо. Из 9 млн. пудов собрано 3, 1∕2 пудов. Причина – перегруженность крестьян подводной повинностью. В Тюкалинском уезде из миллиона пудов выполнено 20% разверстки… Всего собрано хлеба по губернии 16 352 000 пудов (48% разверстки), скота крупного 216000 (12%), мелкого – 885000, масла – 270 пудов …» ⁰

Но во многих волостях хлеб был изъят дочиста. Крестьяне оказались в тяжелом положении, начался голод. Бывали среди крестьян случаи, которые мало сочетаются с человеческой логикой. Как пишет М.С Шангин, - «Многие станичники ездили тайком друг от дружки на скотомогильник, околевших в январе овец, вытаивающих из-под снега, поглоданных лисами, корсаками и волками, забирали себе на еду…» ⁰.

В середине января 1921г. после окончания сбора продразверсток в сибирской деревне наступило некоторое затишье. Столкновения прекратились, но обстановка на селе оставалась крайне напряженной. Достаточно было небольшой искры, чтобы разгорелся страшный пожар.

На основе решений VIII съезда советов, принятых в декабре 1920г. в Западной Сибири, как и по всей стране, шла подготовка к проведению семенной разверстки. «Для сохранения семенных материалов и предоставления возможности обсеменения полей, - писала газета «Известия», орган Тюменско-Тобольского комитета Р.К.П., в одном из своих январских номеров 1921 года, - Советская губернская власть приказывает: весь семенной материал, находящийся в отдельных хозяйствах, подлежит изъятию, ссыпке-складке в общественные амбары-хранилища, для чего производится разверстка по уездам, селам и отдельным хозяйствам.» ⁰

Семена у крестьян должны были изъять и свезти в склады, включив в общегосударственный фонд, а весной возвратить для посева по единому плану. Крестьянский труд становился повинностью. Земледелец терял самостоятельность как индивидуальный хозяин, становился исполнителем указаний администрации, которая решала за него, когда сеять и собирать урожай. Начавшаяся в конце января разверстка неприкосновенного семенного зерна окончательно взбудоражила крестьянина. Ненависть, копившаяся в крестьянах последние месяцы на большевиков и продработников, выплеснулась наружу.

Семенная разверстка, совпавшая по времени с началом интенсивного вывоза хлеба в центр, дала не только последний толчок, вызвавший стихийный взрыв восстаний, но и синхронизировала выступления населения разных районов. И вспыхнул крестьянский бунт – кровавый и беспощадный.

2. Начало восстания. За советы без коммунистов!

Восстание вспыхнуло в конце января 1921 года. Как уверяет В.В. Московкин, восстание вспыхнуло 31 января, и начало ему положили столкновения крестьян с продотрядами в селе Чуртанском, на севере Ишимского уезда. В этом селе в ответ на попытку толпы помешать вывозу семенного зерна красноармейцы открыли огонь. Двое восставших погибли. Однако, в отличие от прежних столкновений, крестьяне не уступили насилию, а, вооружившись кольями, вилами, охотничьими ружьями, вступили в бой и изгнали продработников. К восставшим присоединились жители Челноковской, Викуловской, Готопутовской и других волостей. В течение 3-х дней восстание охватило весь север Ишимского уезда и перекинулось на Ялуторовский.⁰

Однако, как отмечает В. И Шишкин, многочисленные источники свидетельствуют о том, что восстание началось примерно в одно и то же время в разных местах Омской и Тюменской губерний. Например, 27 января 1921 г. начались волнения в Омутинской волости Ялуторовского уезда⁰. К 4 февраля восстание охватило Ингалинскую, Петропавловскую и Слободо-Бешкильскую волости этого же уезда⁰. С 31 января по 2 февраля 1921 г. длились волнения в Нердинской волости Тюменского уезда⁰. 3 февраля Тобольский уездный военкомат уже располагал сведениями о восстании в Токуйской и Тукузской волостях, а на следующий день мятеж произошел в Малиновской волости⁰. Тогда же восстало население Кайлинской, Слободчиковской и Тавинской волостей Тарского уезда, к которым вскоре присоединились жители еще ряда волостей⁰. 5 февраля повстанцы имелись в Пановской волости Тюкалинского уезда⁰. 6 февраля Полномочный председатель ВЧК по Сибири И.П. Павлуновский телеграфировал в президиум ВЧК, о том, что в Омской губернии – в Тарском и Тюкалинском уездах вспыхнуло восстание. Повстанцы вооружены достаточным количеством пулеметов и винтовок руководит ими полковник Левицкий⁰. 7 февраля в Тобольско-Тарском районе, юго-восточнее Тобольска вспыхнуло восстание, повстанцами были заняты д. Черная, Токуйское, Загваздинское. В районе Тевриз-Устьишимская также вспыхнуло восстание.⁰ 8 февраля были волнения в Караульноярской волости Тюменского уезда⁰. В тот же день восстание охватило несколько волостей Петуховского района, находившихся в прямо противоположной, юго-западной части Ишимского уезда⁰.

Характеристики

Список файлов курсовой работы