38831 (607536), страница 4
Текст из файла (страница 4)
«Северный Кавказ» пишет, что преступники отказывались вступать в переговоры и отказывались озвучить свои требования. А все эти трагические дни президент республики Дзасохов «был готов отдать себя взамен хотя бы на одного ребёнка» 51. Газета утверждает, что власти делали все возможное, чтобы освободить заложников и не допустить штурма.
А. Аслаханов объясняет поведение властей в интервью «Аргументам и Фактам», опровергает их бездействие: «Некоторые обвиняют нас в том, что мы не шли на переговоры. Я из Москвы разговаривал с бандитами трижды. Разговаривали и те, кто находился на месте. Достичь хотелось только одного: встретиться с ними и добиваться освобождения заложников» 52. Однако задачей террористов было уничтожить всех заложников и погибнуть самим, так как они понимали, что их за совершенное никто не простит.
«Новые Известия» считают, что людям врали с первого дня захвата заложников. Врали в лицо, врали по телевидению, по радио. Цинично. Нагло. Когда на площади у Дома культуры представители республиканского правительства говорили, что в школе 360 заложников и 17 террористов, жители Беслана рыдали. От того, что столкнулись со столь явной ложью. Когда скрывать очевидное стало невозможно, власти подтвердили все, о чем на улицах говорили еще первого сентября. И то, что внутри больше 1200 человек. И то, что бандитов не 17, а 40. И то, что они готовились к теракту заранее, еще летом спрятали в здании оружие. «Осетины сегодня проклинают собственную власть. И соседскую. Простые люди не могут понять, почему главу Ингушетии Мурада Зязикова, переговоров с которым якобы требовали террористы, никто не мог разыскать. Не верят они и в то, что бандиты не выдвигали никаких осмысленных условий» 53.
Ни один житель Беслана больше не верит собственным начальникам. Не верит и в собственную безопасность.
Что писали в газетах о психологических и политических последствиях теракта, а также о мерах по предупреждению терактов в будущем?
К чему привели события в Беслане и их освещение в СМИ? Люди боятся летать на самолетах, ездить в метро, ходить в театры, не хотят отпускать детей в школу. Все россияне сейчас испытывают тяжелый моральный стресс. Многие не отрываются от телевизоров, и это опасно. Сегодня звучит много упреков в адрес тележурналистов по поводу того, как они освещали захват школы в Беслане. Мол, и «картинка» была скудная, и комментарии скупые... Показывать и говорить правду, – разумеется, долг репортеров. Но вот какая важная вещь: помимо информационной и развлекательной функций, телевидение выполняет еще одну: стирает границы. В лучшем случае сближает. В худшем – создает иллюзию, что нам некуда спрятаться от войн и катастроф. Ведь уже нет разницы, где разыгралась трагедия – в Москве, Нью-Йорке, Иерусалиме или Беслане. Каждый из нас, включив новости, видит все то же, что и люди, попавшие в гущу событий. Ту же кровь, те же слезы. Кто способен остаться в такие минуты равнодушным? Ведь все мы – очевидцы. Но есть масса впечатлительных людей, которые переживают увиденную трагедию так, будто она произошла с ними самими. И мы уже не можем сказать им: «Да что ты так переживаешь? Не в твоем же городе, не с твоими близкими это произошло!». Здесь заключается серьезная проблема, которую у нас не принимают в расчет, говоря о ликвидации последствий терактов. Спустя полгода после захвата и штурма центра на Дубровке исследовали людей, наблюдавших за этими событиями по телевизору, и выяснили: 20% испытывали все признаки посттравматического стрессового расстройства – страдали от бессонницы, раздражительности, повышенного сердцебиения, апатии, усталости при минимальных нагрузках. Встречались и очень тяжелые случаи, так называемые флэш-бэки, когда спустя много дней перед глазами телеочевидцев продолжали возникать яркие картины происшествия. По сути дела, у них наблюдались те же реакции, что и у участников событий. Но одно дело, когда человек способен легко восстановить причинно-следственные связи между своим самочувствием и тем, что когда-то с ним случилось. А здесь – вполне здоровый посторонний человек, и все симптомы посттравматического стресса. Проблема эта пока мало изучена, хотя у психологов есть для ее обозначения термин – «вторичная жертва». Давно установлено, что стать вторичной жертвой может кто-то из врачей, спасателей, полицейских и пожарных – непосредственных участников трагедии. Хотя они все-таки люди психологически подготовленные. Не застрахованы и журналисты, специализирующиеся на этих темах. А в последнее время к ним прибавились те, кто потом все это читает и смотрит по телевизору. Причем у них даже нет предпосылок к установлению прямой связи между трагедиями и своим состоянием. Да и общество не готово принять от них жалобу. В случае с вторичными жертвами я даже не уверен, что большинство наших специалистов-медиков способны правильно действовать в ситуации, когда к ним обратится человек, который так серьезно переживает из-за событий в Беслане, что у него все валится из рук. Ни с того, ни с сего он вступает в конфликты на работе, начинает кричать на близких – возникают острые проблемы в межличностном общении. И это становится массовым явлением, протекающим параллельно с другим, более заметным, когда люди боятся ездить в метро, летать на самолетах, страшатся за своих детей, идущих в школу. В общем, есть прямая связь между состоянием здоровья общества и работой СМИ. Террористы во многом добиваются своей цели – запугать людей – при помощи журналистов. Им важно, чтобы мы видели сцены насилия, которое они совершают. Таковы психологические последствия теракта. Что касается политических, то ими стали меры, предпринятые в стране, а также широкое обсуждение по поводу необходимых изменений во всех сферах жизни общества.
Самые радикальные предложения были высказаны Александром Дугиным. Он считает, что «после всего случившегося, особенно в бесланской школе, политическая элита современной России должна быть отправлена в небытие, поскольку вокруг Путина сидят люди, которые делают всё возможное, чтобы предотвратить полноценное развитие России в геополитическом, политическом и социальном аспекте» 54. Обвиняя во всем произошедшем США и полностью поддерживая деятельность В.Путина, Дугин пишет, что «сейчас пришло время политической диктатуры. Путину нужно найти в себе силы свернуть шеи этому своему ближайшему окружению, разогнать, отправить их к родственничкам в Англию, к детишкам или к друзьям, на отдых - куда угодно, но только вон, из Кремля - вон, из советнических уютных кресел со Старой площади -вон! Здесь любые, даже самые жёсткие, методы хороши. Потому что хуже не бывает» 55.
«Аргументы и Факты» предлагают собственные методы по борьбе с террором. Во-первых, национальная система безопасности должна быть способна не только пресекать теракты и преодолевать их последствия, но и работать на предотвращение вылазок террористов. Во-вторых, должны быть запрещены экстремистские организации. Террористов «необходимо лишать каналов материальной подпитки». В-третьих, необходимо ужесточить наказание за должностные преступления. В-четвертых, необходимо организовывать добровольные структуры в сфере охраны общественного порядка56. Так четко определила свои требования эта газета.
Владимир Гусев, первый заместитель председателя Комитета СФ по экономической политике, предпринимательству и собственности, в статье «Час истины, оплаченный кровью» выдвигает свои предложения: «Нужно создавать условия, которые будут затруднять боевикам пополнять свои ряды, то есть нужно дать работу, учебные места, дать молодежи социальную перспективу, вернуться в школе к воспитанию гражданина, а не просто жителя... Нужно учиться сотрудничать с умеренными чеченцами, которых большинство... Еще одна важнейшая проблема — изменение настроения в целом в российском обществе. Как это ни странно звучит, но нам необходимо вновь учиться говорить друг с другом» 57.
Владимир Кулаков, руководитель постоянной делегации Совета Федерации в Парламентской Ассамблее ОБСЕ, председатель Комиссии по контролю за обеспечением деятельности, генерал-полковник, в своей статье «Балканизации» страны не допустим!» предлагает ряд мер, необходимых для борьбы с террором. Его предложения по-военному четкие: «Нужно применить экономические санкции к странам, с территорий которых действуют террористы... Надо обеспечить тщательный отбор людей в органы внутренних дел, исключить возможность вербовки террористами сотрудников милиции... Обязательно необходимо, как это было раньше, чтобы государственные границы со странами, из которых хотя бы гипотетически возможна переброска террористов, были, что называется, на замке... Необходимо усилить контроль за оружием, боеприпасами и взрывчатыми веществами... Средства массовой информации не должны служить проведению террористических актов, дестабилизации обстановки в стране... Перечисленные меры будут также дополнены новой системой управления на Северном Кавказе. В каждом из двенадцати регионов создается региональное управление под руководством офицера Министерства внутренних дел. В его распоряжение будет выделен специальный отряд. Также создается межрегиональная структура в масштабах Северного Кавказа. Вся эта совокупная система мер должна сработать» 58. Таково мнение военного.
Каково мнение партий по этому поводу?
Олег Ковалев, представитель партии «Единая Россия», считает, что необходимо наладить постоянное финансирование работы спецслужб, в первую очередь выделение средств на создание агентурной сети. Также «необходимо не только восстановить регистрацию граждан по месту жительства, но и закрыть границы, осложнить их пересечение для потенциальных преступников» 59.
По мнению представителя партии КПРФ Елены Драпеко прежде всего «необходимо незамедлительно привести в соответствие с законодательством положение лиц без гражданства» 60, также необходимо в ближайшее время отменить мораторий на смертную казнь.
Леонид Слуцкий, член партии ЛДПР, считает, что сегодня нужно сосредоточить внимание не столько на создании, сколько на согласованности действий различных функциональных подразделений61.
Ирина Савельева («Родина») четко и по пунктам описывает ряд необходимых мер: «Что необходимо сделать в первую очередь? 1. Жестко обозначить границы России и ужесточить визовый режим. 2. Отменить мораторий на смертную казнь за терроризм и наркотики. 3. Упорядочить и жестко контролировать финансовые потоки в Чечню. 4. Обеспечить подразделения, участвующие в спецоперациях, спецназ и пограничные войска новейшими видами вооружений» 62.
По поводу мер по борьбе с терроризмом сказано уже много. Журнал «Российская Федерация сегодня» приводит экстренное заседание Совета Думы по этому вопросу. В статье «Нас не поставить на колени» приведен ряд мнений известных политиков, их предложения:
«Алексей Сигуткин, первый заместитель председателя Комитета Государственной Думы по обороне:
— Все эти трагические события — результат развала спецслужб в начале девяностых годов. Чтобы предотвращать теракты, надо восстановить сильную структуру госбезопасности с широкой агентурной сетью.
Виталий Маргелов, заместитель председателя Комитета Государственной Думы по безопасности:
— Можно напридумать массу антитеррористических мер, но все они будут упираться в бюджет. Надо разумно и “прицельно” распределить средства Стабилизационного фонда. Из него профинансировать силовые структуры, правоохранительные органы.
Николай Харитонов, первый заместитель председателя Комитета Государственной Думы по аграрным вопросам:
— Президент в своем Обращении говорит о несовершенстве политической системы. Ее такой и создали. Сам он на этом посту уже второй срок. Значит, признает неэффективность своей работы и партии власти. Нужно требовать ужесточения мер: смертная казнь и за терроризм, и за провоз, хранение взрывчатых веществ.
Владимир Пехтин, заместитель Председателя Государственной Думы:
— Бюджет 2005 года учитывает сложную обстановку в стране. Часть средств из него нужно направить на разработку новых технологий и методов борьбы с терроризмом.
Владимир Жириновский, заместитель Председателя палаты, лидер ЛДПР:
— Я уже вносил предложение создать министерство либо комитет по борьбе с терроризмом» 63.
Такой разброс мнений и комментарий ознаменовался в прессе в связи с произошедшим в Беслане в сентябре 2004 года. Однако какими бы не были мнения газет и журналов, официальное расследование теракта в Беслане ещё не закончено.
Итак, можно сделать некоторые выводы
Ситуация в России во время беслановской трагедии и после неё широко обсуждается в СМИ. Существует несколько мнений по поводу освещения теракта СМИ. По одному из них журналистов в Беслане притесняли, не давали говорить правду, а сами сведения прессы и телевидения были правдивы и соответствовали действительности. По другому мнению журналисты доносили до своих слушателей или читателей информацию, которая была далека от истины. Иными словами то, что мы читали в газетах и видели по телевизору было «альтернативной действительностью».
Теракт в Беслане, его причины и последствия стали ключевыми темами всех печатных изданий в сентябре 2004 года. Только ленивый журналист или обозреватель не кинул камень в сторону спецслужб или власти, однако последние не пытались оправдываться, ошибки и просчёты были признаны на самом высоком уровне. Был предложен комплекс мер для борьбы с террором.
И как раз эти меры стали вторым вопросом, широко обсуждавшимся в прессе.
Печатные издания поделились на те, что поддерживали официальную версию развития событий в Беслане, и те, что придерживались собственной. Официальную, к примеру, поддержал журнал Федерального собрания РФ «Российская Федерация сегодня», «Российская газета». Собственную версию выдвинула газета «Известия». «Московский Комсомолец» занимался исключительно критикой: критиковались действия властей, спецслужб, критиковалась речь президента, критиковались меры, предложенные им.
В прессе начались спекуляции на религиозную тему, осуждался не только террор, но и ислам вместе с ним. Грубо и жестоко осуждались действия офицеров спецслужб, людей, которые спасали детей ценой своей жизни, и эта критика была им вместо благодарности. С такими публикациями напряженность в обществе только усиливалась, усилилась враждебность к исламу, ко всему чеченскому народу.
Чтобы не происходило в стране, отечественная журналистика должна руководствоваться не пиаром, не сведением политических счетов, а идеей единого многонационального государства, способствовать его сплочению, а не распаду.
Заключение
Итак, цель курсовой работы - проанализировать версии периодической печати о теракте в Беслане; оценить влияние СМИ на массовое сознание и освещение самого теракта - была достигнута.
Печатные СМИ, также как и телевидение, широко освещали трагедию в Беслане, ужасные фотографии и съемки, неточные и недостоверные сведения о заложниках и террористах, свидетельства очевидцев - все вызывало шок и ужас в массовом сознании. Страх охватил людей по всей России.
А статьи, посвященные религиозной составляющей террора, Чечне и работе спецслужб, усиливали враждебность населения к властям, к исламу; усугубляли положение в стране ещё больше.
Бесланская трагедия вошла - через телевидение, газеты и журналы - в каждый дом, в каждую семью. Мы сопереживали, сострадали, мучались, пугались. Однако СМИ были не только информацией о терроре, можно сказать, что СМИ – обязательный элемент в механизме террора, так как задача террористов – не убить 300 или даже 1000 человек, они рассчитывали на ужасающие картинки по телевидению, жуткие факты в газетах. В задачу террористов входит создать ощущение беззащитности среди населения, навести страх и ужас среди народа. Это, конечно, не свидетельство необходимости информационной блокады. Это требует, во-первых, ясного представления о функциях СМИ в ситуации террора. Террористы задумывали и планировали через СМИ поразить нацию. Передать много разных эмоций, протранслировать шок и страх, чтобы захватить этим всю страну. И стать в эти часы и дни тотальными звездами мировой сцены.
Что же касается версий теракта в печати, то их можно разделить на официальную и неофициальную. Официальную представляла «Российская газета», журнал «Российская Федерация сегодня», вкратце ее можно охарактеризовать так: 1 сентября была захвачена школа № 1 в Беслане. 32 террориста-смертника, не предъявляя никаких требований, продержали заложников в спортзале школы в течение 2-х дней. К концу 2-го дня они потребовали вывести войска из Чечни и признать ее независимость. Власти всеми доступными средствами пытались вызволить заложников, пытались вести переговоры, однако террористы не шли на контакт. 3 сентября в школе произошло 2 взрыва, после чего спецназ начал штурм. Погибло 330 человек, среди которых 172 ребенка. В операции по освобождению также погибло 10 офицеров спецслужб.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
