70495 (597639), страница 15
Текст из файла (страница 15)
Чем было первобытное искусство в структуре культуры того времени? И здесь следует дать неожиданный ответ - ничем, так как в чистом виде его там не существовало. Это связано с той особенностью первобытной культуры, о которой уже говорилось, с ее синкретическим характером, с нерасчлененностью ее основных элементов. Поэтому древнейшее искусство неотделимо от мифологии, магии, ритуалов и т.п. Искусство не было обособленной частью древней культуры, оно было универсальным средством бытия всех ее элементов, способом их объективации и основным средством их прямого воздействия на людей. Отсюда особая многозначность и духовная напряженность произведений этого искусства, их способность привлекать внимание, программировать эмоции, вызывая экстаз, эйфорию, транс и сомнамбулизм.
В древнейших ритуалах уже использовались элементы скульптуры и живописи (маски, статуи, нательные росписи, наскальная живопись, рисунки на земле), музыка, пение, речитатив, театральная организация действия. Отсутствие же предметов "чистого" искусства не означает отсутствия декоративных элементов в традиционном искусстве. Эстетическое начало проявлялось в цветном и резном орнаменте. Чувство ритма выражалось в сочетании скульптурных объемов, в сложном композиционном решении, в создании фантастических образов. Каково бы ни было магическое назначение масок и статуэток, степень их воздействия определялась художественной убедительностью, так как сами по себе эти формы не могли быть "узнаны", поскольку не существуют в природе
Синкретизм обусловил и важнейшую отличительную особенность первобытного искусства: слитность его функций и значений, которая, в свою очередь, определила следующие специфические черты этого искусства: гомогенность, коллективистский и полифункциональный характер. В системе первобытной культуры лишь условно можно различать обряды, культовые предметы, тексты, музыку и танец. Только "опрокидывая настоящее в прошлое", можно смотреть на мифологический текст как на сценарий, существующий независимо от обряда, от танцевальных, музыкальных, пластических ритмов - всего того, что дает мифу зримую, слышимую форму. Дело в том, что чтение текста - речитатив, пение, сопровождаемые музыкой, танцем и есть само священнодействие, а культовые предметы - маски, статуи - в данном случае сами же и являются предметами культа, все элементы этой системы равнозначны.
Главной художественной особенностью первобытного искусства была символическая форма, условный характер изображения. Поэтому образы древнего искусства воспринимаются нашими современниками как нереалистические. Дело не в том, что древние художники не умели добиваться внешнего сходства. Умели, если хотели этого, чему есть поразительные примеры. Дело в том, что отсутствие сходства носит совершенно сознательный характер. Диапазон отступлений от примитивного сходства чрезвычайно широк: от простой схематизации или преднамеренного нарушения пропорций, чтобы подчеркнуть экспрессивность восприятия, до создания совершенно фантастических образов и композиций, в которых лишь с трудом угадываются черты реальных существ или предметов.
Следует подчеркнуть, что символический характер искусства универсален. Символами являются как реалистические изображения, так и условные. Пещерная живопись и культовая традиционная пластика по стилю резко отличаются друг от друга. В первом случае изображение внешне реалистично, во втором - форма крайне условна, иногда почти абстрактна. И в том, и в другом случае изобразительное искусство точно соответствует содержанию. Условные формы культовой пластики используются для создания образов, которые не могут быть переданы методом натуралистического или реалистического изображения, так как они воссоздают представления о сверхъестественных силах, воплощают невидимых грозных духов и богов, создают вместилища для душ умерших. Изображения же, используемые в образах охотничьей магии, по преимуществу реалистичны, так как связаны с конкретными типами животных, на которых сосредоточены помыслы художника-охотника. Изображая, он как бы заклинает, подчиняет себе дух этих животных.
При всем различии художественных методов цели, преследуемые обоими художниками очень близки: и тот и другой апеллируют к сверхъестественным силам, создают предметы магического культа, имеющие символический характер.
Изображение оленя или орла, сделанное древним человеком, может не отличаться внешне от рисунка современного художника. Но вывод об их действительной идентичности был бы ложным. Различие здесь то же, что, например, между изображениями орла в учебнике зоологии и на государственном гербе, различие находится за пределами самого изображения. Оно связано с психологическими особенностями восприятия в каждом из этих конкретных случаев.
Часто произведения первобытного искусства представляют собой целые системы очень сложных по своей структуре символов, несущих большую эстетическую нагрузку, с помощью которой передаются самые разнообразные понятия или человеческие чувства, а также кодируются мифологические сюжеты или реальные события. Символический характер древнейшего искусства привел к появлению двух типов подобного кодирования: эзотерическому искусству, понимание которого доступно избранному кругу посвященных, и экзотерическому - общедоступному, понятному для непосвященных. Эта ситуация самым удивительным образом оказалась воспроизведенной современной художественной жизнью.
Магические представления определяли всю содержательную сторону первобытного искусства, которое можно назвать магико-религиозным. Дело в том, что художественные формы были эффективнейшими средствами для реализации одного из главных принципов магического миропонимания - принципа аналогии. Смысл этого принципа в следующем: кто владеет изображением предмета, тот получает власть над изображенным или хотя бы возможность оказывать на него влияние.
Самыми первыми произведениями такого рода были рисунки, изображавшие руки (чаще левые), что служило знаком обладания и магической власти над данной территорией. На Востоке изображение женской левой руки до сих пор прикрепляют к радиатору автомобиля, "на счастье".
Магическим целям служили скульптурные и живописные изображения животных на каменных плитках, скалах, стенах пещер. Образы животных, заполнявшие стены позднепалеолитических пещер, должны были изображать возможную добычу. Совершавшиеся перед ними обряды имели в виду превратить магическим путем потенциальную добычу в желаемую реальность. На стенах пещер магическое претворение мечты в действительность выражалось образами изобразительного искусства, а на полу пещер - с помощью обрядового действия. Наряду с охотничьей магией и в связи с ней существовал культ плодородия, выражавшийся в многообразных художественных формах эротической магии. Эти два вида магии были настолько связаны в сознании первобытного человека, что некоторые из племен использовали одни и те же слова для обозначения голода и любви.
В доисторическую эпоху культ плодородия был распространен повсеместно, принимал самые изощренные формы, обладал большим влиянием и поэтому сохранился в первозданном виде у многих народов Африки, Океании, Южной Америки. Отсюда обилие произведений с эротической тематикой в первобытном искусстве, многие его стилевые особенности. Например, бесчисленные "палеолитические Венеры", женские статуэтки с условными чертами лица и гипертрофированными объемом груди, живота и бедер.
В первобытном искусстве образы воплощали все многообразие мифологических представлений каждого этноса, что предопределило уникальную множественность, равнозначность и слитность функций этого искусства, а также его особую роль в поддержании социальной устойчивости и традиций. Речь идет не только о том, что искусство в древнем мире было важнейшим коммуникативным средством, основным каналом связи между личностью и социумом, между близкими этническими группами. Очень важна и надличностная ориентация первобытного искусства, прежде всего тех ритуалов, которые оно выражало и создавало и которые были надежнейшим средством поддержания общенародных норм и ценностей. Эффективность сложной системы ритуалов и его художественных форм связана с тем, что они основываются на символах, подражании восприятии. Это значит, что этот способ воздействия на сознание человека опирается на доминантные стороны человеческой психики
Первобытный человек обладал не меньшими художественными способностями, чем современный, а в среднем - большими. Его вкус был безукоризненным. Он еще не стал подобно нам пассивным потребителем искусства, а был в такой же мере художником, творцом, как и охотником, воином и т.п. Творческие импульсы были для него столь же естественными, как инстинкты охоты или продолжения рода. Этот человек не нуждался в художественном образовании, искусство было с ним всегда от рождения до смерти, было одним из естественных проявлений его собственной человеческой сущности. Именно поэтому художественное наследие "первобытного" мира начинает занимать все большее место в системе художественных ценностей современного мира.
Лекция 9. Культура древних цивилизаций
1. Социальные и мировоззренческие основы культуры Древнего Востока
Древний Восток был родиной великих культур, выведших человека из лона первобытного мифа. Однако, покинув первобытность, Восток не преодолел мифологического способа отношения человека к миру. Мир древних восточных культур - это магический космос, в котором человек чувствует себя лишь подчиненной частью. Однако это уже не тот космос, в котором жил человек первобытной общины. Теперь обожествляются не только природные стихии, но и поднявшаяся над человеком мощь деспотического государства. Древние боги вечной Природы теперь выступают в облике первостроителей и покровителей Государства, которое мыслится как продолжение божественного порядка.
Своеобразие восточной истории лучше всего постигается через сравнение восточных и западных государств, способов их происхождения и их отношения к человеческой индивидуальности и свободе. В западной истории государство возникает как следствие выделения человеческих индивидуальностей с их жаждой власти и собственности. В результате появляется необходимость, в стоящей над обществом власти. Эта власть (государство) охраняла новый порядок, т.е., с одной стороны, позволяла выделившейся группе сохранять свое преимущество, а с другой - умеряла индивидуальные и групповые столкновения, вводила их в общественно приемлемые рамки. Иными словами, на Западе возникновению государства предшествовало проявление человеческой свободы, происходившее в своевольно-необузданной и варварской форме. И если попытаться сформулировать главную суть государства такого типа, то можно сказать, что государство Запада - это форма социального осуществления свободы. Оно создавалось как ответ на своевольные проявления свободы, но оно же и защищало свободу своих граждан (сначала немногих избранных, но потом, с течением веков, этот круг постепенно расширялся и охватил собой всех).
В восточной истории потребность в государстве возникла раньше, чем стали обнаруживать себя явные ростки внешних проявлений свободы и индивидуальности человека. Выжить на Востоке можно, лишь практикуя орошаемое земледелие и постоянно создавая общественные запасы зерна. Все это требовало огромной и планомерной затраты ресурсов, жесткого административного управления и объединения множества изолированных сельскохозяйственных общин в одно целое. Так уже в III тысячелетии до нашей эры на территории Египта, Междуречья и Индии возникают первые восточные деспотии. Этот тип государства родился не из потребностей социальной свободы, а из потребности жесткого объединения, что было ответом на вызов конкретных природных условий. В основе древневосточного государства лежит идеал абсолютного единства, отрицающий проявление индивидуальности и свободы человека. В этом и состоит духовная суть восточной деспотии.
Восточная деспотия управляется огромным бюрократическим аппаратом, а ее единство олицетворено фигурой правителя, обладающего абсолютной властью над жизнью и смертью своих подданных. Если в западной истории государство зависит от общества и так или иначе выражает интересы группы свободных людей, то в восточной деспотии нет свободных людей - свободных воинов и собственников, а есть только государственные рабы, крестьяне (часто находящиеся в еще более жалком положении) и чиновники, осуществляющие административное управление. Здесь нет общества - оно поглощено государством, а человек низведен до административной функции. Здесь раб может возвыситься до министра, но и министр остается бесправным рабом государя и всей системы.
И верховный властитель почитается не за свое личное мужество или силу (как это, было, скажем, в европейском средневековье). Он выступает только как высшая функция государства, как воплощение божественного "величества". Это восточное "величество" (в отличие от наследуемого "по крови" достоинства средневековых королей) есть качество, приходящее извне и воплощающееся в человеке. Оборотной стороной божественного достоинства восточного владыки является пренебрежение его индивидуальным бытием, если только оно пытается заявить о себе как о самостоятельной сущности.
Восточные культуры - своего рода промежуточная стадия между мифом и религией, или, если говорить точнее, миф, поставленный на службу деспотическому восточному государству. Человек по-прежнему несвободен; он перестал быть рабом первобытного обычая, но попал под не менее жестокую зависимость от нового деспотизма. Мифологические боги теперь становятся выражением и олицетворением нового, уже не общинного, а государственного порядка.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
