59330 (597527), страница 15
Текст из файла (страница 15)
В ходе железнодорожного строительства в страну с помощью займов были привлечены крупные западные инвестиции, составившие около 4 млрд. руб. Почти половина из них была направлена в горно-металлургическую, машиностроительную, химическую и текстильную промышленность. Иностранный капитал способствовал и введению в стране золотого денежного обращения, созданию банковской сети и рынка ценных бумаг. Внутренние источники индустриализации в 1890-х гг. пополнялись за счет увеличения налогов и введения монополии винной торговли, а также роста экспорта хлеба и сырья.
Железнодорожное строительство во многом стимулировало индустриализацию и способствовало бурному развитию ряда отраслей отечественной промышленности. В России наметился поворот к производству средств производства, хотя производство предметов потребления еще составляло 2/3 валового продукта промышленности. В 1880-х гг. Россия прекратила ввозить паровозы и вагоны, но растущие потребности в станках и фабрично-заводском оборудовании по-прежнему удовлетворялись за счет импорта.
В 1880— 1890-х гг. происходят значительные сдвиги в территориальном размещении промышленности. Наряду с развитием прежних центров (Урал, Петербург, Москва) возникли новые промышленные районы: Южный — угольно-металлургический, Бакинский — по добыче и переработке нефти. Главным центром добычи угля и производства металла в стране стал Донецко-Криворожский район, в котором к концу XIX в. выплавляли более 40% всего чугуна. В стране складывались и районы, специализирующиеся на переработке сельскохозяйственной продукции: сахарной свеклы, молока, картофеля.
В ходе промышленного подъема 1893—1899гг. промышленное производство в стране увеличилось вдвое, а общий рост его объема за 40 пореформенных лет превысил 700%. Однако даже столь быстрые темпы развития позволили Российской империи к началу XX в. лишь незначительно сократить свое отставание от развитых государств Запада.
Не было в России и значительного слоя богатых людей. В начале XX в. из 150 млн. человек, населявших империю, только немногим более 550 тыс. физических и юридических лиц имели годовой доход свыше 1 тыс. руб., а доход свыше 10 тыс. руб. получали около 30 тыс. человек, что вместе с членами их семей составляло 0,1% населения.
Процесс утверждения капитализма в России отличался тяжелыми формами эксплуатации трудящихся, нищенской зарплатой подавляющего большинства работников, произволом владельцев предприятий, отсутствием охраны труда и элементарных бытовых условий. По данным статистики (исследование Ф.Ф. Эрисмана), на 1000 человек рабочих на московских ткацких фабриках приходилось ежегодно от 277 до 303 увечий. Обычными для российских фабрик и заводов были квартиры коечно-каморочного типа, когда большая казарма разделялась легкими, не доходящими до потолка перегородками на жилые семейные отсеки.
Символами модернизации аграрной страны обычно являются города. По переписи 1897 г. в России насчитывалось 865 городов, но лишь в 19 из них численность населения превышала 100 тыс. человек, в 37 — 50 тыс. человек, и в 112 проживало от 20 до 50 тыс. человек. Численность населения остальных 697 городов составляла от 400 человек до 20 тыс., и никакие признаки цивилизации абсолютно не нарушали патриархальную жизнь многих уездных городов империи. В начале XX в. Только в 17 городах страны была канализация и в 35 — трамваи. Среди всех жилых строений в 50 губерниях России насчитывалось лишь 3,6% каменных зданий.
Об уровне развития страны и ее месте в мире очень красноречиво свидетельствует экспорт товаров.
В начале XX в. Российская империя вывозила за границу всего 6—8% производимых товаров, и ее доля в мировом экспорте (4,2%) была ниже доли в мировом промышленном производстве. В структуре российского экспорта до 50% составляло зерно, второе место занимала продукция текстильной промышленности. Россию на мировом рынке не встречали аплодисментами, он уже был поделен. Попытка товарищества «Братья Нобель» пробиться на мировой рынок с бакинской нефтью в конкуренции с американской «Стандарт Ойл» оказалась безуспешной.
В начале XX в. промышленный подъем сменился в России спадом производства. Он совпал по времени с мировым экономическим кризисом 1900— 1903 гг. и был обусловлен в значительной степени сокращением притока иностранных капиталов в российскую промышленность. Спад производства сопровождался банкротством и разорением около 3 тыс. мелких и средних предприятий, ростом безработицы, снижением жизненного уровня населения. Крупные промышленники использовали кризис для расширения своего влияния на рынке товаров, создания монополистических объединений, контролировавших производство, ценообразование и сбыт.
В первое десятилетие нового века монополии превратились в решающий фактор хозяйственно-экономической жизни России. Возникшее в 1902 г. «Общество для продажи изделий русских металлургических заводов» вскоре превратилось в крупнейший синдикат «Продамет», который взял под контроль производство и продажу более 80% продукции металлургической промышленности. Синдикат «Трубопродажа» монополизировал предприятия трубопрокатного производства. В нефтяной промышленности две фирмы — товарищество «Братья Нобель» и общество «Мазут» — с 1905 г. контролировали более 77% торговли нефтепродуктами. Синдикат «Продуголь» объединил под своим влиянием до 75% добычи донецкого угля и политикой цен или резким снижением производства топлива мог влиять не только на потребителя, но и на правительство. В транспортном машиностроении два синдиката, «Продвагон» и «Продпаровоз», почти полностью монополизировали производство вагонов и паровозов в стране.
Вместе с тем в ходе концентрации производства в России возникали в основном монополии низших типов — картели и синдикаты, которые, несмотря на серьезные успехи, не могли полностью монополизировать производство. В период промышленного подъема 1909—1913гг. монополизация вышла на новый уровень. В стране стали возникать монополии высшего типа — тресты и концерны, крупнейшие комбинированные предприятия, монополизирующие все стадии производства — от добычи сырья до сбыта готовой продукции. Монополизация этого вида проходила под контролем возникших в стране финансово-промышленных групп и при непосредственном участии правительства. Именно так были созданы военно-промышленные концерны на базе Путиловско-Невского объединения и Николаевского судостроительного треста, закрепившие существующую в стране тенденцию к сращиванию государственного аппарата с военно-промышленными монополиями. В годы предвоенного промышленного подъема отраслевая и региональная структуры промышленности России остались неизменными, общий объем производства вырос на 2/3. В 1913г. промышленность страны полностью удовлетворяла внутренние потребности в черных металлах и прокате, паровозах, вагонах и речных судах, нефтепродуктах, хлопчатобумажных тканях и сахаре. Однако сложившаяся в прошлом «транспортная» направленность машиностроения ставила Российскую империю в зависимость от импорта станков для обработки металлов, фабрично-заводского оборудования, сложных сельхозмашин. Из промышленных продуктов Россия экспортировала лес и пиломатериалы, нефтепродукты, ткани, марганцевую руду, сахар, в незначительном количестве паровозы и рельсы. Несмотря на бурное развитие промышленности, Россия оставалась аграрной страной. Для 3/4 ее населения труд на земле был главным источником существования.
Крестьянская реформа 1861 г. была подчинена главным образом задачам буржуазной перестройки помещичьих хозяйств. Но за четыре пореформенных десятилетия надежды на превращение помещичьих имений в образцовые капиталистические хозяйства не оправдались. Огромные средства (1,5 млрд. руб.), полученные в качестве выкупных платежей, помещики промотали. Попытки стимулировать капитализацию помещичьих хозяйств с помощью ссуд созданного в 1885 г. Государственного дворянского земельного банка успеха не имели. Приученное веками к паразитизму, «первое сословие» государства так и не смогло организовать капиталистическое хозяйство на земле. Получив от банка ссуды, дворяне сдавали свои земли в аренду и могли продолжать беззаботную жизнь, погашая проценты по кредиту за счет арендных платежей.
Лишь незначительная часть помещиков, преимущественно в западных губерниях, сумела перестроить свои хозяйства на капиталистический лад. В остальных же регионах помещичьего землевладения в течение десятилетий сохранялась отработочная система, при которой свободные крестьяне своими орудиями обрабатывали помещичью землю. В конце XIX в. из 24 губерний черноземной зоны отработки преобладали в 12, смешанная система — в 3 и элементы капиталистического хозяйства — в 9 губерниях.
Сильнейшее влияние на эволюцию помещичьих хозяйств оказал кризис сбыта сельскохозяйственной продукции в конце XIX в., когда американская конкуренция почти вдвое снизила цены на хлеб на европейском рынке. Дворянское землевладение стало быстро сокращаться. Земли помещиков скупали зажиточные крестьяне, купцы, предприниматели. Центр тяжести товарности сельскохозяйственного производства стал смещаться. В конце XIX в. в Европейской России под посевами было занято 64,7 млн. десятин земли, из которых 72,5% приходилось на долю крестьянских хозяйств.
В пореформенный период усилилась социально-экономическая дифференциация крестьянских хозяйств, в ходе которой при общей тенденции деревни к осереднячиванию происходило резкое разделение крестьянства на беднейшее и зажиточное. Зажиточное крестьянство за счет покупки и аренды земли увеличивало производство товарной продукции, беднейшее крестьянство пополняло ряды наемной рабочей силы в деревне и в городе, превращаясь в социальный слой наемных рабочих с наделом земли. По военно-конской переписи в 1888 г. В 41 губернии Европейской России одну лошадь имели 40,1% крестьянских хозяйств, 2 лошади — 31,3%, 3 и более лошадей — 28,6%. В этих же губерниях 28% крестьянских дворов были безлошадными.
Крупным регионом товарного зернового хозяйства стали в начале XX в. 8 областей степной зоны: Бессарабская, Херсонская, Таврическая, Донская, Екатеринодарская, Саратовская, Самарская и Оренбургская. Здесь имелись благоприятные условия для создания не только индивидуальных хозяйств фермерского типа, но и крупных капиталистических сельскохозяйственных
предприятий. В Таврической губернии, например, имелись капиталистические хозяйства зернового направления, площадь угодий в которых составляла от 10 до 200 тыс. десятин. Так, в частновладельческом хозяйстве Фальц-Фейна в период уборки использовалось до 1100 машин (из них около 1000 крестьянских).
Российская деревня, особенно в центральных районах, страдала от аграрного перенаселения. Средний размер надела на мужскую душу за пореформенные годы сократился с 3,4 до 2, 6 десятин. В результате раскрестьянивания значительной части сельского населения к 1905 г. из 14,5 млн. крестьянских хозяйств 2,2 млн. дворов были безземельными, до 5 десятин имели 2,9 млн. дворов и от 5 до 10 десятин — 5,1 млн., т. е. почти 70% крестьянских хозяйств России не имели земли или располагали наделами, которые не позволяли организовать товарное производство.
Попытки выбраться из нужды и нищеты удавались далеко не всем. Выкупные платежи, прямые и косвенные налоги поглощали до 2/3 крестьянских доходов. Расширить свое землепользование за счет аренды или покупки земли, приобрести улучшенные орудия труда крестьяне просто не могли. Отказаться от скудного надела и выйти из общины — не имели права. В поисках выхода из замкнутого круга крестьяне занимались отходничеством, местными промыслами и все чаще обращали свои взоры в сторону помещичьих полей.
По подсчетам экономистов того времени, для рациональной организации сельского хозяйства России вполне достаточно было 20 — 25% работников от числа занятых в аграрном секторе экономики. Правда, для этого требовались изменения в землевладении и землепользовании (нужно было что-то делать с помещичьими хозяйствами и крестьянской общиной), требовалось совершенствование агротехники, применение в сельском хозяйстве машин и механизмов. Чтобы обеспечить только эти условия, нужно было решить целый комплекс взаимосвязанных социальных и производственно-технических проблем. Между тем культура земледелия в России была крайне низкой. В сельском хозяйстве продолжало господствовать трехполье, и лишь в отдельных местностях складывались многопольные севообороты. В лесных районах по-прежнему практиковалось подсечноогневое земледелие. Орудия сельхозтруда в большинстве регионов России оставались на уровне XII в. Из-за дороговизны металла железные плуги входили в обиход очень медленно. Содержавшееся в крестьянских и многих помещичьих хозяйствах количество скота не обеспечивало потребности почвы в удобрениях. Следствием этого стало падение плодородия земли и низкая урожайность, составлявшая в среднем по стране примерно 6,5 ц/га.
Наиболее сложным было положение в нечерноземной зоне, где природно-климатические условия до предела обостряли положение крестьян. Уже на рубеже веков были созданы первые комиссии по «оскудению центра». Вначале XX в. в правительстве стали разрабатывать различные проекты аграрного переустройства страны, которые вскоре станут основой столыпинских реформ.
Рубеж XIX — XX вв. занимает особое место в истории России. Это был как бы период затишья, период размышлений между двумя попытками европейской модернизации страны (реформы 1860—1870-х гг. и реформы начала XX в.). Цивилизационные преобразования происходили в стране достаточно противоречиво и непоследовательно. Ключевые проблемы общественного развития (аграрный вопрос, совершенствование политического режима, догоняющий тип развития общества) по-прежнему не были решены, а соединение элементов индустриального общества с сохранявшимися пережитками традиционного вели к углублению социального кризиса империи.
Раздел III. Россия, СССР в новейшее время
Тема 12. Россия в начале XX в.
В начале XX в. в России имели место две социальные войны: одна — между царским самодержавием, его окружением и народом; другая — между буржуазией и пролетариатом. Это обстоятельство обусловило формирование трех политических лагерей: правительственного, либерально-буржуазного, революционно-демократического. Какова была социальная структура населения России накануне революции?
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
