57651 (597497), страница 12
Текст из файла (страница 12)
В вопросах взаимодействия с завоеванными территориями монголы действовали ближе к римскому принципу: степень самостоятельности подчиненного в своих действиях прямо пропорциональна уровню (то безоговорочного и полного подчинения предписаниям, изложенным и ярлыке ордынского хана. Сам ярлык (грамоту) Л.Н. Гумилев определяет как акт о дружбе и ненападении, а не как показатель только зависимости. Комментируя политическое положение в Орде, Л.Н. Гумилев писал: "Орда возглавляла конфедерацию местных этносов, удерживаемых в составе государства угрозой нападения". Любое невыполнение предписаний ярлыка, особенно в части своевременной и полной уплаты ежегодной дани, каралось военными методами.
В непосредственном управлении двора эмира находилась центральная часть Волжской Булгарии — княжества Булгар, Биляр, Су-вар, Джукатау, Кашан, Шангут, Казань, Наровчат. В отношении княжеств других народов (башкортов, мари, мордвы, удмуртов, чуваш) булгарский эмир выступал как исполнитель распоряжений верховной власти Орды, помогая местным князьям собирать у себя дань для Орды и обеспечивая общегосударственный порядок. Иначе говоря, эти княжества, входившие в состав Волжской Булгарии, продолжали пользоваться определенной автономией. В таком режиме управляли страной и последующие эмиры до эмира Габдуллы.
Продолжение освоения новых земель. Несмотря на потерю политической независимости, процесс обновления социально-экономической жизни в стране не прекращался. В его основе лежало целеустремленное трудолюбие народа, его желание обустраивать свою жизнь в любых, даже самых трудных условиях военных разрушений, вынужденных переселений. К тому же новое государство — Золотая Орда в первое столетие своего существования, проявляя заботу о правовом порядке, способствовало развитию связей между отдельными районами страны и освоению новых земель.
Для Волжской Булгарии это означало более интенсивное освоение земель вокруг Казани и примыкающих к ней районов бассейнов Волги, Казанки и других рек. Казань превращается в один из крупных торгово-экономических центров не только Волжской Булгарии, но и Золотой Орды. Известны города этого региона: Кирман (выше по Волге), Кашан (на Каме), а северо-восточное — Нырса, Урмат. К районам интенсивного освоения относились и западные земли правобережного Примокшанья, района слияния Мокши и Цны, бассейн реки Пьяна и нижнего течения Суры, которые непосредственно соприкасались с кыпчакскими землями Дона. Археологи отмечают здесь города Мух-ша, Юлово и др. Лучше осваиваются земли по Свияге и обоим берегам Средней Волги, где размещались города Шонгут, Атрэч, Карабулак, Арабуга, Какриш, Сембер, У век. На слиянии рек Самары и Кипели вырос город Самар.
Шло уплотнение населенных пунктов и в восточном направлении — в бассейнах рек Вятка, Кама и Белая. Возросло значение городов Кирменчук недалеко от Мамадыша, Чаллы на правом берегу Камы, Елабуги.
Экономика. В золотоордынский период повышается значение земледелия, которое и раньше было основной отраслью хозяйства. К богатому черноземью Закамья добавляются подзолистые и суглинистые почвы в районах нового заселения. Земледельцам пришлось осваивать технологию возделывания зерновых культур на этих землях, совершенствовать сельскохозяйственные орудия. В стране в основном сеяли пшеницу, просо, ячмень, овес, появились поля ржи, бобовых культур (горох, чечевица). Технические культуры были представлены коноплей и льном. Археологи нашли семена огурцов, яблок и предполагают наличие огородничества и садоводства.
В поголовье скота главное место занимали овцы и козы, затем коровы. Относительно уменьшилась доля лошадей в стаде. Отмечено присутствие верблюдов, а также волов, которых впрягали в повозки и применяли для пахоты.
Городское хозяйство представляли ремесло и торговля. Изделия ремесла были традиционными: продукция металлообработки, кожевенные, ткацкие, валяльные и др. Качество их повысилось, ассортимент — расширился. Об этом свидетельствуют многие археологические находки. Наиболее богатыми оказались Джукатауский клад ювелирных изделий, Карашамский клад, множество кладов, состоявших из разных монет местной чеканки и чеканки иностранных государств. Один из монетных дворов Сарая тогда находился в городе Мухша (Наровчат) на территории Волжской Булгарии. Наиболее крупной денежной единицей считался сом (сум) — серебряный слиток в 200 г, эквивалентный по стоимости 20 золотым динарам или 120 серебряным дерхемам. Денежное обращение в основном действовало в межгосударственной торговле. На внутреннем рынке самой Волжской Булгарии больше была распространена меновая торговля.
По-прежнему Волжская Булгария была втянута в международную торговлю. Вывозила она свои традиционные товары: зерно, скот, промышленные и ювелирные изделия. Меха для вывоза булгарские купцы получали в северных странах. По свидетельству Ибн Баттута, для этого они имели там свои "стоянки" (фактории). Наиболее ценными считались меха горностая, затем шли меха соболя.
Наиболее крупными потребителями булгарских товаров были кыпчакские и русские земли. На восточный рынок булгарские купцы выходили по известному китайскому торговому пути через Среднюю Азию, Монголию, Кашгар, Иран. Осваивались рынки Делийского султаната, основанного в XII в. представителем династии Гуридов Кутб эд дином, в честь которого в XIII в. был построен в Дели Кутб минар. Торговлю с западным миром Волжская Булгария вела по караванному пути, идущему через Киев: на юг — в Византию, на Запад — в Болгарию, Венгрию, Италию, на Рейн, в Прибалтику. Торговые связи с Западом и со Скандинавией поддерживались через северные земли —
Коми, Югру.
Международная торговля играла тогда важную роль в налаживании и укреплении межгосударственных политических связей. Эту же миссию часто выполняли палочники — хаджи Волжской Булгарии, посещавшие главные места мусульманских святынь — Мекку и Медину. Торговым путем, например, поддерживался дипломатический канал связей Волжской Булгарии с Египтом в XIII—XIV вв. В 1330 г. посольство Волжской Булгарии посетило Каир и вручило послание своего эмира султану ан Насиру с просьбой прислать священное исламское знамя, которое могло стать символом Волжской Булгарии как самостоятельной исламской страны, хотя политически она входила в состав Золотой Орды, с которой Египет также имел дипломатические отношения. Вероятно, связи Волжской Булгарии с Египтом поддерживались и раньше — со времени, когда здесь у власти оказались тюркские мамлюки (1250—1381), Одним из султанов там был выходец из Волжской Булгарии Бай-барс. А.Х. Халиков допускает, что часть его имени (барс) связана с тотемным знаком некоторых северо-тюркских племен, а затем и гербом булгар.
Культура. Ценностные ориентиры всех областей духовной культуры (образования и науки, художественной литературы и искусства) базировались на двух источниках: реальном жизненном опыте народа, закрепленном в традициях, и идеологии ислама. Последняя, в свою очередь, успела за предыдущие века адаптироваться к характеру, психологии, образу жизни местного населения. Улемы (исламская религиозная интеллигенция) придерживались суннитского направления и в догматах, ритуалах стояли близко к Бухаре, к ее мусульманским авторитетам — ишанам. Однако в реальной жизни местный Ислам отличался от бухарского своим демократизмом и просвещенностью. Здесь женщины не были в униженном положении. Школьное обучение детей, включая девочек, считалось обычным богоугодным явлением. Поощрялось знание взрослыми конкретных молитв по разным случаям, просвещенное исполнение обрядов. В почете была светская грамотность (умение читать, писать, считать). Сохранилась система веротерпимости в самой Волжской Булгарии, положительно воспринималась и подобная политика Золотой Орды. Мусульманские улемы не \ претендовали на светскую власть, поддерживая "праведных" (действующих по указаниям Корана) правителей.
Ислам не препятствовал наукам, литературе, искусству, включая изобразительное. Правда, шамаилы было принято иллюстрировать I только исламскими святынями. Рукописные книги красиво иллюстрировались не только орнаментом, но и изображениями животных и людей. Исламская наука, распространенная в Волжской Булгарии, в XI—XII вв. обогатилась новыми открытиями. В почете было имя ученого-врача, философа Ибн Сина (ок. 980—1037). В научных кругах и среди писателей были распространены идеи арабского врача и философа Ибн Рушда (Аверроэса), признававшего два источника знаний: ; духовный (через религию) и рациональный (через науку). Продолжалась практика получения высшего образования в заграничных медресе — Бухаре, Нишапуре, Сирии, Египте.
Высокий уровень культуры Волжской Булгарии отмечается многими учеными. Известный востоковед академик В.В. Бартольд писал, что в Поволжье "остатки домов с облицовкой мрамором и изразцами, водопроводы, надгробия, куски серебряной утвари, парча, венецианское стекло выступают свидетелями жизни татарских культурных средоточий XIII—XIV вв. и их отношений с другими народами Востока и Запада". Ш. Марджани, в свою очередь, описал великолепную соборную мечеть в Булгаре, построенную в XIII в. и реконструированную в XIV в., с четырьмя минаретами по углам и отдельным минаретом высотой в 73 ступени. Минарет этот упал в 1841 г., но силуэт его сохранился в рисунке П. С. Далласа в его книге "Путешествие по различным провинциям Российского государства" (1773). Ученые считают, что представление об этом минарете можно получить по сохранившемуся в городе Касимове минарету ханской мечети постройки XVI в. Минарет этот — массивное каменное сооружение цилиндрической формы. Сходство с Касимовским минаретом имеет и Малый, сохранившейся в Булгаре минарет. Правда, последний представляет собой внизу четырехугольник, переходящий затем в цилиндр. Марджани также оставил описание характерной для Булгара бани, комплекса мавзолеев с 16-метровым минаретом, стоявшим среди усыпальниц.
Письменные памятники культуры Волжской Булгарии представлены в виде рукописных книг и характерных для Волжской Булгарии больших каменных надгробий. В 1872 г. Ш. Марджани одним из первых расшифровал надписи трех надгробий на кладбище Таш Билге в Спасском уезде. Одно из них датировано 745 (1344) годом с надписью "Энбэл углы Хосэен". Он же описал надгробия на правом берегу Волги, установленные в 1302—1346 годах. В наше время эпитафии на некоторых надгробиях, относящихся к XIII в., расшифрованы Г.В. Юсуповым и Ф.С. Хакимзяновым.
Многие ученые сходятся в том, что Сарай был известным культурным центром своего времени, собравшим ученых, поэтов и писателей многих стран тюркского мира. В наибольшей степени здесь были представлены научные и культурные силы Волжской Булгарии. Во всем значительном, что происходило в духовной жизни Сарая (в принятии ислама, строительстве мечетей и организации службы в них, науке, литературе и т.д.), непосредственно участвовала интеллигенция Волжской Булгарии. Определенный интерес для истории Волжской Булгарии представляют армяно-кыпчакские рукописи (судебные акты, финансовые книги, летописи, словари и др.), которые, как сообщает И.А. Абдуллин, относятся к XI—XVI вв., а некоторые из них — к XVI— XVII вв. и написаны армянами, жившими в Кыпчакстане и Золотой Орде и принявшими кыпчакский язык. Не исключается возможность написания их кыпчаками, принявшими армяно-григорианскую религию, о чем пишет польский ученый Дж. Клозон.
Ш. Марджани дает характеристику трудам многих булгарских авторов золотоордынского периода, которые творили как в Булгаре, так и в Сарае и в Бухаре. Известный след в булгарской историографии оставил Махмуд бин Гали ас Сараи своей книгой "Нахджел — фарадис", написанной в Сарае в 759 (1357). Как историк и философ, Махмуд ас Сараи писал о нравственно-этических проблемах своей эпохи на примере жизни пророков, халифов, имамов, выражая свои взгляды на жизнь, как "ясный путь в рай". Родился он в Булгаре, бывал в Кэр-дэре (Хорезм), творил в Сарае, умер на берегах Черемшан. Здесь же, в Сарае написал свой научно-дидактический труд "Джумджума сол-тан" Хосам Кятиб.
Золотая Орда как позднейшее проявление общетюркского государства Дешти Кыпчак теснее интегрировала в себя Волжскую Бул-гарию, чем Тюркский, Причерноморско-булгарский и Хазарский каганаты. Углубление социально-экономического и культурного взаимодействия поволжских булгар и кыпчаков открыло путь для их перехода в Среднем Поволжье и Приуралье к новому уровню культуры. В политической области были подготовлены условия для перехода к новому уровню государственного устройства — к татарскому национальному государству, в области культуры — создана база для формирования старо-татарского литературного языка и становления татарской национальной художественной литературы.
Среди поэтических произведений, подтверждающих эту мысль, можно назвать поэму Кутба (Котби) "Хосрау и Ширин", написанную в Сарае в 1342 г. Рукописная книга хранится в Парижской национальной библиотеке. Родился Кутб в западных землях Волжской Булгарии — правобережной Волге около 1297 г., жил в Сарае и здесь же умер примерно в 1343 г. Сюжет его произведения напоминает поэму с таким же названием азербайджанского поэта Низами (1141—1209) из его "Хамсе" (Пятерица), написанной на фарси. Поэма Кутба написана на старо-татарском языке. Позднее узбекский поэт Навои (1441 —1501) создал свою "Хамсе", написанную на староузбекском (чагатайском) языке. Поэма Кутба не является переводом. Она посвящена жене золотоордынского хана Джанибека (Танибека) — Медике, двор которой находился в Сыгнаке. Оригинально даны в поэме детали местной культуры жизни и быта.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
