37504 (588057), страница 6
Текст из файла (страница 6)
Правовые аргументы, доводы в пользу принятого решения Конституционного Суда это еще не правовая позиция, но она рождается из них, они ее основание. Правда нередко правовая позиция формулируется не прямо, а имплицитно выражена в правовых аргументах.
Так, рассматривая в Постановлении от 30 ноября 1995 г. вопрос о конституционности положений акта Калининградской области о статусе региональных депутатов и признав их не соответствующими Конституции, Конституционный Суд при обосновании такого итогового вывода привел целый ряд правовых аргументов, доказывающих вторжение положениями данного регионального акта о депутатской неприкосновенности в исключительную компетенцию Российской Федерации, нарушение ими конституционного разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и ее субъектов посредством урегулирования уголовно-правовых аспектов статуса региональных депутатов, их неприкосновенности, изъятия для депутатов из норм федерального законодательства по вопросам административных правонарушений и административной ответственности, установления особого, не предусмотренного федеральной Конституцией и федеральным законом порядка осуществления правосудия и судопроизводства0.
На основе изложенной системы правовых аргументов, интерпретации конституционных норм был сформулирован (или из них вытекает) ряд правовых позиций относительно статуса региональных депутатов, их неприкосновенности (федеральная Конституция, как известно, этот статус прямо не регламентирует), в частности о том, что установление принципов, касающихся статуса, прав и обязанностей депутата законодательного органа субъекта Российской Федерации, относится к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов; что допустимы особый порядок осуществления правосудия и судопроизводства, особые полномочия и порядок деятельности прокурора в связи с лишением регионального депутата неприкосновенности и т.д.
В то же время была сформулирована универсальная правовая позиция, касающаяся в целом предметов совместного ведения, а не только рассмотренного в Постановлении вопроса о депутатской неприкосновенности. Согласно этой правовой позиции, по смыслу ст. 72, 76 (ч. 2) и 77 (ч. 1) Конституции Российской Федерации, отсутствие соответствующего федерального закона по вопросам совместного ведения само по себе не препятствует субъекту Российской Федерации принять собственный нормативный акт, что вытекает из природы совместной компетенции. Однако по предметам совместного ведения тот или иной вопрос должен быть решен в соответствии с главой 1 Конституции, закрепляющей основы конституционного строя, другими положениями Конституции и базирующейся на них системой федеральных правовых актах, в которых эти положения воспроизводятся и конкретизируются. После издания федерального закона акт субъекта Российской Федерации должен быть приведен в соответствие с ним, что следует из ст. 76 (ч. 5) Конституции0.
И, если правовыми последствиями сформулированного в резолютивной части итогового вывода Постановления от 30 ноября 1995 г. о признании неконституционными положений рассмотренного акта Калининградской области о статусе региональных депутатов явились утрата ими силы, а также недопустимость исполнения решений Калининградской областной Думы и иных органов, основанных на этих положениях, то правовые последствия указанной правовой позиции заметно более широкие и распространяются не только на стороны по рассмотренному делу. Содержащиеся в ней нормативно-интерпретационные установления очерчивают правовые параметры принятия решений всеми субъектами Российской Федерации по любому из предметов совместного ведения, т.е. оказывают правоориентирующее и праворегулирующее воздействие на данную сферу общественных отношений. В то же время изложенная правовая позиция является правовым критерием решения иных дел, в которых возникает проблема соотношения федерального и регионального регулирования в сфере совместного ведения. Связь с правовыми последствиями итогового вывода Постановления в рассмотренном случае имеется, но она опосредованная.
Самостоятельное значение правовых последствий указанной правовой позиции подтверждается и тем, что она нашла отражение в ряде других решений Конституционного Суда в связи с оценкой различных актов в сфере совместного ведения, касающихся выборов в законодательные органы субъектов Российской Федерации, выборов глав администраций, регламентации владения, пользования и распоряжения природными ресурсами (постановления от 1 февраля и 30 апреля 1996 г., от 30 апреля 1997 г., от 9 января 1998 г.).0
Бесспорно, что правовые позиции - результат конституционного толкования, что они снимают конституционно-правовую неопределенность и служат правовым основанием итоговых решений. Но эти бесспорные положения касаются только генезиса правовых позиций и их значения для итоговых решений. Что касается указания на форму объективации правовых позиций - правовые представления, то, как отмечалось выше, это категория правосознания, лишь субъективная составляющая правовой позиции, что недостаточно для раскрытия ее понятия. Неточно и утверждение, что правовые позиции служат правовым основанием (только) постановлений Конституционного Суда. Правовые позиции, как показывает практика Конституционного Суда, содержатся и в отдельной категории определений (с «позитивным содержанием»), также являясь их правовым основанием, что более подробно будет рассмотрено в последующем.
Правовые позиции и итоговые решения (выводы), хотя и неразрывно связаны между собой, во многом различаются по форме изложения, функциональной направленности и правовым последствиям0.
Итоговое решение как правовой вывод, содержащийся в резолютивной части, выступает в качестве нормативного предписания (нормы), которым нормативный акт или его отдельные положения признаются неконституционными, что влечет за собой их дисквалификацию, устранение из правовой системы; или подтверждается конституционность законоположения, что снимает неопределенность в этом вопросе и упрочивает правовое качество акта либо законоположение признается конституционным, но только в его конституционно-правовом смысле, выявленном в решении Конституционного Суда0.
Наряду с такими итоговыми решениями в резолютивной части порой в сжатом, а иногда и в достаточно развернутом виде, но концентрировано, излагаются и правовые позиции, сформулированные в мотивировочной части, являющиеся правовым основанием этих выводов (итоговых решений).
Поэтому можно сказать, что правовые позиции (допуская их именование выводами обоснования), являясь правовым основанием итогового решения (вывода решения), находят в нем отражение, однако полного совпадения между этими понятиями не усматривается.
3.3 Исполнение решений Конституционного Суда РФ
15 декабря 2001 г. внесен целый ряд существенных изменений и дополнений в Закон о Конституционном Суде РФ, которые касаются главным образом, наряду со статусом конституционных судей, конкретизации механизма реализации актов конституционной юрисдикции. Это весьма актуальная и важная проблема теории и практики конституционного правосудия, так как если решения Конституционного Суда не исполняются или исполняются ненадлежаще, то торпедируются цели, на достижение которых они направлены, - защита основ конституционного строя, основных прав и свобод человека и гражданина, обеспечение верховенства и прямого действия Конституции, единого конституционно-правового пространства в Федерации0.
Практика реализации решений Конституционного Суда РФ достаточно противоречива. Можно привести немало примеров их своевременного, даже немедленного исполнения, но встречаются факты и другого рода - явное игнорирование, неоправданное затягивание с исполнением, попытки преодоления их юридической силы повторным принятием норм, аналогичных признанным неконституционными. Причины неисполнения или ненадлежащего исполнения актов конституционной юрисдикции различны. Это и сохраняющийся в обществе, во властных структурах правовой нигилизм, неуважение к закону и правопорядку, противоречивые процессы во взаимоотношениях федерального центра и регионов, и ущербность процессуального механизма исполнения актов конституционной юрисдикции, а порой и несовершенство самих этих актов - усложненное изложение их содержания, приводящее к недопониманию исполнителями.
Правовой механизм реализации решений Конституционного Суда РФ обусловливается их юридической природой. Правда, вопрос о ней до сих пор дискутируется в юридической науке. При этом высказываются самые различные, противоположные суждения. По-разному интерпретируется и такой существенный признак юридической природы решений Конституционного Суда РФ, как их юридическая сила, обязательность0.
Конституция РФ и Закон о Конституционном Суде РФ прямо не определяют правовую природу решений Конституционного Суда, в отличие от конституций и законодательства целого ряда стран, в которых акты конституционной юрисдикции (их часть) официально квалифицируются как имеющие силу закона (ФРГ), как нормативно-правовые акты, акты нормативного характера (Азербайджан, Армения, Казахстан и др.), прецеденты (Испания) и т.п. Вместе с тем и действующая конституционно-законодательная регламентация статуса, компетенции Конституционного Суда РФ, юридической силы его решений, правовых последствий их принятия, а также практика их применения и использования органами различных ветвей власти позволяют сделать вывод, что решениям Конституционного Суда РФ присущ нормативно-интерпретационный, прецедентный характер и общеобязательность. Это относится к постановлениям о толковании Конституции РФ, конституционности нормативных актов, по спорам о компетенции и к определениям с позитивным содержанием.
Конституционный Суд РФ при толковании в постановлении от 16 июня 1998 г. ст.ст.125-127 Конституции РФ определил, что решения Конституционного Суда, в результате которых неконституционные нормативные акты утрачивают юридическую силу, имеют такую же сферу действия во времени, в пространстве и по кругу лиц, как и решения нормотворческого органа, и, следовательно, такое же, как и нормативные акты, общее значение, не присущее правоприменительным по своей природе актам иных судов.
Общеобязательность решений Конституционного Суда РФ, их нормативный, а не правоприменительный или только доктринальный характер, обязательность и для правоприменителей, и для законодателей получили в определенной мере подтверждение и в упомянутых законодательных новеллах, более широко и конкретно определивших правовые последствия признания нормативных актов неконституционными решениями Конституционного Суда РФ. В новой редакции ряда статей Закона о Конституционном Суде РФ определены обязанности государственных органов и должностных лиц по приведению законов и иных нормативных актов в соответствие с Конституцией РФ в связи с решением Конституционного Суда РФ, применение механизма конституционно-правовой ответственности, предусмотренного федеральным законодательством, в случае непринятия законодательным (представительным) органом или высшим должностным лицом субъекта Федерации соответствующих мер в связи с решением Конституционного Суда РФ (ч.4 ст.79, ст.80, чч.2-5 ст.87 Закона)0.
Эти законодательные новеллы адресованы Государственной Думе, Президенту, Правительству, другим федеральным органам государственной власти, законодательным (представительным) органам и высшим должностным лицам субъектов Федерации с указанием конкретных сроков, в течение которых должны быть осуществлены меры по изменению, дополнению, принятию нового нормативного акта, вытекающие из решения Конституционного Суда РФ о признании нормативного акта или его отдельных положений неконституционными. Все это должно сыграть важную роль в обеспечении исполнения решений Конституционного Суда РФ0.
Следует, однако, обратить внимание на то, что некоторые положения названных законодательных новелл могут быть восприняты как расходящиеся в определенном аспекте с положениями Конституции РФ, другими нормами Закона о Конституционном Суде РФ, а также сформулированными Конституционным Судом РФ правовыми позициями по данной проблеме.
В новой редакции ст.80 Закона предусмотрено, в частности, что после опубликования решения Конституционного Суда РФ Президент, Правительство РФ или высшее должностное лицо субъекта Федерации не позднее 2 месяцев отменяют признанный неконституционным соответствующий нормативный акт; законодательный (представительный) орган субъекта Федерации в течение 6 месяцев отменяет признанный неконституционным закон субъекта Федерации; федеральные органы государственной власти, органы государственной власти субъектов Федерации, заключившие договор, признанный полностью неконституционным, не позднее 2 месяцев прекращают его действие.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
