34389 (587676), страница 6
Текст из файла (страница 6)
Если терроризм и преступления террористического характера сопряжены с реальным выполнением общественно опасных действий, то здесь возможны такие варианты последствий, входящих в единое последствие.
В результате совершения насильственных действий наступают соответственно последствия в виде реального причинения вреда невинным жертвам, имущественного ущерба. Но этим последствия насильственных действий, входящих в структуру террористических действий, не исчерпываются, поскольку данные действия совершаются не ради них самих и таят в себе угрозу их повторения, а значит опасность нового наступления подобных последствий, т. е. последствие здесь имеет как бы две стороны - реальное наступление вреда и реальная опасность наступления такого же вреда в будущем. Именно эта двойственность последствий в особенности, общеопасных действий, а также иных, но хорошо обнародованных действий, порождает следующее последствие - возникновение обстановки страха среди населения, т. е. среди людей, не имеющих прямого отношения ни к совершенному действию, ни к адресатам воздействия террористов. Указанное последствие, как правило, наступает реально, но не исключены случаи, когда расчеты террористов на устрашение населения могут не оправдываться, и тогда это последствие будет иметь место в виде реальной опасности его наступления. Последствия от основного действия (предъявление требований и понуждение адресатов воздействия) могут состоять как в реальной опасности наступления того вреда, который стремятся причинить террористы, так и в реальном наступлении вреда в случае удовлетворения их требований.
Что касается актов терроризма и других преступлений террористического характера, сопряженных с угрозой совершения общеопасных и других действий, то здесь по сравнению с вышеизложенной комбинацией конкретных ущербов разница состоит только в последствиях от первоначального действия, которые выражаются лишь в опасности наступления последствий в виде невинных жертв или имущественного вреда и т. д., а такие последствия, как возникновение обстановки страха среди населения или социальных групп и причинение вреда адресатам воздействия террористов могут как реально наступить, так и находиться в стадии опасности реального наступления.
По мнению А.Ф. Истомина, В.А. Горбулина, В.И. Зарубина, для более четкой уголовно-правовой оценки различных проявлений террористической направленности целесообразно законодательно закрепить разграничение терроризма на политический и общеуголовный. Наиболее оптимальным вариантом решения этой задачи является включение в качестве квалифицирующего признака указания на политический мотив совершения действий, описанных в диспозиции ст.205 УК РФ.
Признание политического мотива в качестве квалифицирующего признака данного преступления сделает более успешной борьбу с политическим экстремизмом. Деяния, в которых будет превалировать политический мотив, адекватно отразят сущность и общественную опасность рассматриваемого состава. Мотив, как обязательный признак, позволит более четко дифференцировать цели, достигаемые путем совершения актов терроризма, а также отграничит террористические акты по политическим мотивам от посягательств общеуголовного характера и значительно расширит возможности установления всех обстоятельств дела.
2.2 Субъективные признаки терроризма
Субъектом преступления может быть признано лишь физическое вменяемое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности.
Согласно ст. 20 УК РФ ответственность за терроризм наступает с 14 лет.
Думается, что, вряд ли оправдано установление уголовной ответственности за терроризм с 14-летнего возраста, поскольку в этом возрасте лицо далеко не всегда способно осознавать это деяние во всей его сложности, многообъектности. целевой иерархичности, поэтому представляется совершенно правильным, что в ст. 22 Модельного УК для государств - участников СНГ терроризм не отнесен к категории преступлений, за совершение которых ответственность наступает по достижении виновным возраста 14 лет.
Возраст и вменяемость лица являются общими признаками субъекта преступления. Признаки специального субъекта терроризма имеют место только в ст. 24 Проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, разработанного в ООН, где в качестве субъекта международного терроризма названо лицо, которое как агент или представитель государства совершает или отдает приказ о совершении указанных в статье действий.
Тот факт, что представители государственной власти порой оказывают содействие террористам и их организациям, порождает в научной литературе полемику о субъектах такого рода терроризма, и в частности, о возможности отнесения к ним государства как такового, а соответственно и об уголовной ответственности за подобные деяния. Проблема эта усугубляется и тем, что в последнее время, когда еще до конца не преодолены последствия взаимных обвинений государств в проведении "террористической политики", появилась новая форма обвинения государств - в оказании так называемого спонсорства терроризму, именуемого как разновидность "государственного терроризма". Эта полемика идет как в рамках подготовки всеобщей Конвенции по борьбе с терроризмом, так и в рамках подготовки проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества и проекта Международного уголовного суда. Однако всеобщей международной конвенции по борьбе с терроризмом пока что не принято, и по какому пути пойдет международное сообщество при выработке общеприемлемого понятия международного терроризма и его отличительных признаков, предугадать довольно сложно. Но пока что во всех международных документах четко выдерживается линия, согласно которой субъектами международных преступлений, а соответственно и уголовной ответственности, могут быть лишь конкретные физические лица, их совершившие.
Субъективная сторона преступления - это внутренняя сторона преступления, т. е. психическая деятельность лица, отражающая отношение его сознания и воли к совершенному им общественно опасному деянию и его последствиям. Содержание субъективной стороны состава преступления характеризуют такие юридические признаки, как вина, мотив и цель совершения преступления. Содержанием же субъективной стороны преступления как явления реальной действительности охватываются и другие компоненты психической деятельности, которые порой находят законодательное закрепление в тех или иных составах. В литературе отмечается, что особое место в субъективной стороне преступления занимают эмоции, т. е. переживания лица, сопровождающие подготовку преступления и процесс его совершения. В некоторых случаях этот компонент психической деятельности прямо предусмотрен в составе (например, убийство матерью новорожденного ребенка, убийство либо причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта), однако особый эмоциональный фон может быть свойствен многим преступлениям и. в первую очередь, терроризму, который зачастую совершается в тех случаях, когда эмоции довлеют над разумом и приводят к общественно опасным проявлениям нетерпимости, экстремизма, политического, националистического или религиозного фанатизма. Кроме того, у каждого человека "в процессе его жизни и деятельности вырабатывается своя, соответствующая его внутреннему миру система потребностей, влечений и интересов", которые также реально оказывают влияние на выбор того или иного варианта поведения. Причем в ряде случаев такой элемент субъективной стороны преступления, как интересы виновного, предусматривается в законодательстве. Так, в ст. 3 Федерального закона РФ "О борьбе с терроризмом" прямо указано, что наряду с другими целями эти действия могут иметь цели "оказания воздействия на принятие органами власти решений, выгодных террористам, или удовлетворения их неправомерных имущественных и (или) иных интересов".
Некоторыми учеными субъективная сторона преступления отождествляется с виной, в которую, по их мнению, входит мотив и цель. Другие ученые отождествляют вину с виновностью и всеми чертами, характерными для виновности как оборотной стороны общественной опасности и сущностного признака преступления, наделяют понятие вины, т. е. причина разногласий здесь состоит в употреблении одного и того же термина к различным уголовно-правовым категориям.
В нормах Особенной части действующего законодательства, наряду с прямым, косвенным, заранее обдуманным и аффектированным умыслом широко используется конструкция специального умысла, т. е. такого вида умысла, который характеризуется наличием в сознании виновного особой цели, включенной законодателем в состав преступления в качестве конструктивного элемента или квалифицирующего обстоятельства. Именно так и сформулирован состав терроризма, который конструктивно содержит указания на специальные цели, что, в свою очередь, свидетельствует, что это деяние может быть совершено только с прямым умыслом. При совершении терроризма виновное лицо осознает общественно опасный характер своих действий, предвидит наступление многих последствий в качестве фактического вреда или реальной опасности его наступления и желает, чтобы эти последствия наступили.
Осознание общественно опасного характера столь сложного деяния как терроризм включает в себя осознание многообъектности посягательства и общеопасного способа исполнения первоначального действия, а также осознание того, что это действие может породить состояние страха среди населения на уровне социально-психологического фактора и способствовать оказанию воздействия на адресата требований.
Предвидение общественно опасных последствий терроризма - это представление о тех событиях и тех последствиях, которые могут произойти в будущем с неизбежностью или с той или иной долей вероятности: возникновение общеопасного вреда, могущего повлечь невинные жертвы или иные тяжкие последствия, либо создание реальной опасности его причинения, порождение в обществе состояния страха, напряженности, причинение вреда адресатам требований.
Желание как волевой признак прямого умысла состоит в стремлении к определенному результату, последствиям, т. е. с прямым умыслом могут достигаться лишь те результаты, последствия, которые выступают в качестве цели виновного. В прямом умысле цели и последствия находятся в неразрывной связи. Желание как признак умысла заключается в стремлении к определенным последствиям, которые могут наступать в качестве: 1) конечной цели, 2) промежуточного этапа, 3) средства достижения цели и 4) необходимого сопутствующего элемента деяния.
В качестве средства достижения цели террористов служат последствия совершения общеопасных действий или угрозы таковыми, которые приводят к информированию об этом неопределенно большого количества людей.
В порядке промежуточной цели служит возникновение или создается опасность возникновения обстановки страха, напряженности в результате информационного воздействия на неопределенно большое количество людей.
Конечной целью выступает понуждение государства, международной организации, физического, юридического лица или группы лиц к совершению каких-либо действий или отказу от них в интересах террористов и в ущерб адресатам воздействия.
Такая же схема присуща и другим преступлениям террористического характера с той лишь разницей, что в качестве средства достижения цели служат последствия совершения не только общеопасных, но и других общественно опасных действий.
Таким образом, цель деяния, будучи тесно связанной с объектом посягательства и последствиями, оказывает в то же время влияние на характер и степень вины.
Отягчающими обстоятельствами терроризма (ч. 2) выступают совершение его: группой лиц по предварительному сговору; с применением огнестрельного оружия. Данные деяния наказываются лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет.
Особо квалифицированный состав терроризма (ч. 3) включает такие отягчающие обстоятельства, как совершение организованной группой, наступление по неосторожности смерти человека или иных тяжких последствий, посягательство на объекты использования атомной энергии, использование ядерных материалов, радиоактивных веществ или источников радиоактивного излучения.
Анализируя квалифицирующие признаки ч.2 ст.205 УК, хотелось бы внести ряд предложений. Необходимо уточнить квалифицирующий признак "совершение терроризма с применением огнестрельного оружия" (п. "в" ч.2 ст.205). В научных публикациях обоснованно указывается на нелогичность его включения в ч.2 ст.205 УК, так как совершение действий с применением огнестрельного оружия представляет общественную опасность не меньшую, чем взрыв или поджог. Кроме того, в настоящее время подлинным бедствием для России стало совершение террористических актов с использованием боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, а УК РФ в качестве квалифицирующего признака рассматривает лишь совершение его с применением огнестрельного оружия. Неясно почему в данный пункт не включено также использование террористами боеприпасов, взрывчатых веществ, взрывных устройств, тем более, что ч. 1 ст. 63 УК РФ относит их использование к числу обстоятельств, отягчающих наказание. Поэтому помимо огнестрельного оружия целесообразно как квалифицирующие признаки такие разновидности оружия как боеприпасы, взрывчатые вещества и взрывные устройства. При этом следует учитывать и то, что в настоящее время все больше встречается заявлений об актах терроризма с применением биологического и химического оружия. Усовершенствование технологии их изготовления и ее доступность открывают широкие возможности для криминального производства отравляющих веществ и бактериологических возбудителей болезней. Такое производство, действительно, не представляет сегодня трудностей. Это доказано на практике. В 1995 г. секта "Аум синрикё" использовала отравляющее вещество при проведении теракта. В 1999 — 2000 гг. в г. Грозном террористами применялись химические вещества в крупномасштабных целях. Совершение террористических актов с применением указанных веществ может повлечь необратимые последствия не только для конкретных граждан, общества, но и для мира в целом. В связи с этим целесообразно ч. 3 ст.205 УК дополнить таким особо квалифицирующим признаком, как "совершение данного преступления с использованием ядовитых, отравляющих, токсичных, химических, биологических веществ".
Существует острая необходимость в конкретизации особо квалифицирующего признака ст.205 УК РФ "совершение организованной группой". Размах террористической деятельности в Чеченской Республике показывает, что Террористические акты совершаются в большей части именно такими группами. Однако привлечение к уголовной ответственности по ст.205 УК организаторов преступных групп, в частности чеченских полевых командиров, не всегда представляется возможным и сопряжено с заведомыми трудностями, поскольку ст.35 УК указывает, что лицо, создавшее организованную группу, будет нести ответственность за совершенные организованной группой преступления, если они охватываются его умыслом, а умысел руководителей-террористов, как правило, направлен не на совершение конкретного акта терроризма, а имеет более широкие цели, в том числе и международные.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
