31850 (587330), страница 3

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 3)

Несмотря на это, в упомянутых признаках привлекают внимание следующие их них: «использование имущества лишь в строгом соответствии с начертанным планом и целевым его назначением», который выделил Е.А.Флейшиц и полученная продукция «должна быть использована только в соответствии с плановым её назначением», о котором упоминает С.Н.Братусь. По существу два автора пишут об одном и том же признаке – цели использования продукции. Если учесть, что в 50-е и последующие годы поставка осуществлялась между организациями, то можно с уверенностью утверждать о возникновении в этот период того отличительного признака договора поставки, которым мы пользуемся и по сей день. В современном Гражданском Кодексе РК, поставка определяется по признаку использования в предпринимательской деятельности или в иных целях, не связанных с личным, семейным, домашним и иным подобным использованием³⁸. Что же касается критики О.С.Иоффе, то его утверждения верны, так как действительно правовой режим имущества способами его приобретения не определяется. Однако, по нашему мнению, E.A.Флейшиц и С.Н.Братусь писали о другом. Они имели ввиду планы использования продукции, что является уже сферой управления, для реализации которых был избран специально предназначенный для этого – договор поставки.

Отличную позицию от уже рассмотренных подходов по проведению различий между поставкой и куплей-продажей занял Г. С. Амерханов. По его мнению «договор поставки не связан с переводом права собственности от одного контрагента к другому и, значит, опосредствует нетоварные отношения, в отличие от купли-продажи, обслуживающей переход права собственности и, следовательно, имеющей дело с отношениями товарными³⁹.Эта позиция также как и две предыдущих подверглась критике О.С. Иофее. Он писал, что и купля-продажа может обходиться без перехода права собственности, если её сторонами являются государственные органы. Далее он также справедливо отмечает, что если бы при поставке перехода права собственности не происходило, она бы не заключалась между кооперативными организациями. Последнее критическое замечание, как и предыдущие показывает неверность позиции Г С. Амерханова: «отрицание товарности имущественных отношений, складывающихся на базе государственной собственности, вообще несовместимо ни с их возмездностью, ни со способностью этих отношений быть выраженными в деньгах» ⁴⁰. Присоединяясь к обоснованной критике, можно заметить, что если бы это разграничение было бы верным, в наши дни оно всё равно уже потеряло свою актуальность, так как договор поставки широко используется современными предпринимателями, а участие государства регулируется отдельным договором, который в РК так и называется: договор о государственных закупках⁴¹, в РФ: договор поставки товаров для государственных нужд⁴²

В этот период, как пишет О.С.Иоффе выдвигались «и другие подчиненные той же цели признаки, ни один из которых, подобно рассмотренным, так и не выдержал испытания критикой». Из всех отличительных признаков, которые помогают обособить куплю-продажу от поставки, он выделяет акты планирования, которые используются при осуществлении поставки. Так, он пишет: «купля-продажа никогда не опирается на обязательные для сторон акты планирования при широчайшем использовании такого приёма в области поставок». Однако, выделение такого признака окончательно не решало классификационную задачу. Это было связано с тем, что поставки в то время осуществлялись не только на основе плана. Поэтому, найдя разграничение купли-продажи от поставок, осуществляемых на основе планов, О.С. Иоффе определяет следующую задачу: «чёткое отмежевание всегда неплановой купли – продажи от отдельных случаев поставки, совершаемой без опоры на плановые предпосылки».

Поставленная задача, по мнению О.С.Иоффе, разрешилась при разработке Основ гражданского законодательства 1961 г. благодаря указанию на то, что «не основанный на акте планирования договор между социалистическими организациями остаётся поставкой, если обязанность по передаче обусловленной продукции должна быть исполнена в срок, не совпадающей с моментом заключения договора» ⁴³. Установление таких признаков договора поставки, как плановость и разрыв между заключением и исполнением привлекло большинство изучающих поставку авторов, ранее защищавших позиции об экономическом единстве купли-продажи как, например, В.Ф.Яковлева⁴⁴, М.Я. Кириллова⁴⁵, Р.О Халфина.⁴⁶и др.

Вновь, возвращаясь от теоретических исследований к законодательству, можно лишь отметить, что в рассматриваемый период специальное законодательство о договоре поставки «до 1959 года составляли многочисленные акты (Основные и Особые условия), ориентированные на поставку продукции определенного вида. Начиная с 1959 года разрабатываются и принимаются два новых унифицированных акта - Положение о поставках продукции производственно-технического назначения и Положение о поставках товаров народного потребления, которым была уготована долгая жизнь и завидная популярность» ⁴⁷. Тем не менее, самым ярким законодательным актом этого периода является ГК 1964г, который, «отказавшись от договора запродажи, начал изложение отдельных видов обязательств с договоров, опосредствующих отчуждение имущества в собственность, - купли-продажи, мены, дарения, займа, а также отсутствовавших в ГК 1922 г. поставки и контрактации» ⁴⁸. Как и в Основах гражданского законодательства 1961 г. решающим признаком обособления договора поставки стало все то же различие между моментами его совершения и исполнения, необходимое как для типичных случаев планового распределения продукции, так и свободного ее отчуждения по усмотрению сторон. Но, помимо этих определяющих признаков, В.В.Ровный находит другие: «и поставщиком, и покупателем (заказчиком) по прямому указанию закона могли быть только социалистические организации⁴⁹. Важно, наконец, и то, что отношения по поставке в тот период не всегда покоились на договоре, а потому не всегда совпадали с договором поставки: в отдельных случаях поставочные обязанности могли возникать непосредственно из актов планирования» ⁵⁰.

Подводя черту в исследованиях поставки к началу третьего этапа развития договоров в СССР, можно обратиться к словам О.С.Иоффе: «изредка, но всё ещё встречаются попытки возродить в противовес господствующим взглядам трактовку поставки как разновидности купли-продажи. Но законодательное признание поставки договором особого рода, бесспорно, явилось своеобразным легальным подытоживанием развития в том же направлении следующих её цивилистических учений» ⁵¹.

После принятия ГК в 1964 г разгорелись новые споры. Они были связаны с появлением договора контрактации— еще одной наряду с договорами купли-продажи и поставки правовой формы возмездного отчуждения имущества в собственность (оперативное управление). В.В.Ровный определил при анализе ст 267 ГК 1964г. вывел следующие особенности нового договора: а) по данному договору отчуждалась только сельхозпродукция; б) продавцами в нем выступали только колхозы и совхозы и только после внесенных в 1987 году дополнений - и другие хозяйства; в) данный договор имел жесткую плановую основу, чем отличался не только от договора купли-продажи, но и поставки» ⁵² К уже перечисленным можно добавить ещё признак, который выделил О.С.Иоффе: «Юридически оформленные как отношения между отдельными контрагентами обязательства по контрактации с точки зрения их экономического содержания выступают как отношения хозяйства с государством».В завершение можно упомянуть такую особенность договора контрактации, как распространение его не только на сферу обращения, но и на организацию производства. Такому выводу способствует использование в ст. 247 ГК Каз ССР лексической связки «сельскохозяйственная продукция». Таким образом, новый договор поставки можно было отличить от договора контрактации по следующим признакам: а) по предмету – в договоре поставки нет чёткого наименования передаваемой продукции. б)по субъекту – в договоре поставки не оговаривалось какой именно организацией предоставляется продукция⁵³.в) договор поставки в отдельных случаях можно было заключать без опоры на плановые предпосылки. г) поставка в отношениях между отдельными контрагентами с точки зрения их экономического содержания выступала как отношения хозяйства с хозяйством. д)договор поставки не распространялся на организацию производства. По тем же критериям договор контрактации можно было отличить от купли-продажи, что по нашему мнению говорило о его самостоятельности.

Когда фактическое или искусственно созданное существование всех трёх договоров не вызывает сомнения, возникает вопрос о их статусе. По этому вопросу в советской литературе были высказаны три разных мнения: а) о самостоятельности каждого договора; б) о родовом характере договора купли-продажи по отношению к договорам поставки и контрактации; в) об автономии договоров купли-продажи и поставки, но одновременно о родовом характере договора купли-продажи относительно договора контрактации⁵⁴.

Полагаем, будет излишним подвергать анализу эти мнения, однако стоит упомянуть, что на сегодняшний момент в полной мере востребованным оказалось второе мнение. Так в соответствии с комментарием к ст 535 ГК РФ «с одной стороны договор контрактации - вид договора купли - продажи, с другой - разновидность договора поставки, в свою очередь являющегося видом договора купли – продажи», а в соответствии с комментарием к ГК РК «Договор контрактации один из видов купли-продажи, тесно связанных с договором поставки» ⁵⁵.

Ещё одним сложным вопросом во время третьего этапа развития договорных обязательств является регулирование отношений по поводу снабжения энергией и газом. Кодекс 1964 г, как и 1922 г. не предусматривал договора на снабжение энергией и газом, однако особое регулирование этих отношений на уровне подзаконных актов породило разные взгляды и на эту форму. Так, если одна из наиболее ранних точек зрения, учитывавшая отличие энергии и от вещей, и от имущественных прав, рассматривала этот договор как договор подряда, то более поздняя как особый случай договора поставки. В рамках исследуемой нами темы, нас интересует вторая точка зрения, которую одним из первых начал разрабатывать О.Н.Садиков. В своей работе Правовые вопросы газоснабжения ⁵⁶ он отмечает, что договоры поставки и газоснабжения опосредствуют тождественные отношения и предполагают одинаковый круг основных условий, а известная специфика последнего отнюдь не носит принципиального характера. Эти и некоторые другие аргументы позволили ему сформулировать конечный вывод о том, что договор газоснабжения, с одной стороны, выступает особым случаем договора поставки, к которому могут применяться лишь общие начала законодательства о договоре поставки, с другой, - имеет много общего с договорами, заключаемыми при транспортировке газа по магистральным газопроводам, что, в свою очередь, обусловливает необходимость разработки единых правил поставки газа, определяющих в том числе и необходимые условия его транспортировки.

На этом, развитие взглядов не остановилось, о чём свидетельствуют выводы Б.М.Сейнароева. Он отмечает, что так как договор на снабжение электроэнергией по характеру опосредствуемых отношений по основным правам и обязанностям сторон не имеет принципиальных отличий от договора поставки, при классификации хозяйственных договоров виды договоров энергоснабжения следует относить к договорному типу поставки⁵⁷

В 80-е гг. начали происходить подвижки в сторону обособления договора энергоснабжения. В эти годы, такую позицию защищает А. М. Шафир, который в тоже время предлагает, строго учитывать вид и особенности отчуждаемого блага. Так, он подчеркивал, что самостоятельность этого договора имеет место только при снабжении электрической, тепловой (горячая вода, пар) энергией и газом, тогда как отчуждение других видов благ (нефть, холодная вода, капсулы и т. д.) опосредствуется договорами поставки (если снабжающая организация имеет вещное право на транспортируемый по присоединенной сети груз) или перевозки (если она осуществляет транспортировку чужой вверенной ей продукции, или, говоря вообще, если процесс транспортировки продукции не связан с ее приобретением в вещное право снабжающей организации)⁵⁸

Заслуживающую внимание позицию занял и О. С. Иоффе: «договоры на снабжение энергией и газом нельзя ни отрывать от поставки, ни отождествлять с нею. Их следует рассматривать как самостоятельные, но в то же время такие договоры, которые не прямо входят в состав обязательств по возмездной реализации имущества, а в пределах этих обязательств непосредственно примыкают к договору поставки. Их юридическое отличие от поставки воплощается в правах и обязанностях сторон, образующих содержание названных договоров»96. Первая часть вывода достаточно сложна для понимания. Как понять утверждение в соответсвии с которым договор на снабжение энергией будучи самостоятельным договором не входя в состав обязательств по возмездной реализации имущества находится в пределах этих обязательств. Большой вопрос вызвыает разница между нахождением в составе и нахождением в пределах обязательств по возмездной реализации имущества. Не менее ясным является понятие термина «примыкают». Его выбор в данном случае можно назвать неудачным, потому-что он в соответсвии со словарём Ожегова имеет два значения⁵⁹: 1)присоединиться 2)находиться рядом, какое из них имелось в виду совершенно не ясно. Что же касается второй части, то она сформулирована предельно ясно. Более того, такой отличающий договор энергоснабжения от договора поставки признак, как права и обязанности сторон, был взят на вооружение С. М. Корнеевым.

Характеристики

Список файлов ВКР