73912 (574169), страница 2

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 2)

Творческий подъем происходит и в жизни Ивана Васильевича, которых становится фактически во главе «Москвитянина», опубликовав в нём «Обозрение современного состояния словесности» и несколько рецензий. Развивая славянофильские положения, он в то же время демонстративно отграничивал новую позицию журнала от официальной идеологии, которую представляли его прежние редакторы. Однако разногласия с издателем журнала Погодиным и подорванное здоровье заставили вскоре сложить с себя обязанности редактора. Вновь наступившее затем молчание было прервано лишь через семь лет – статьёй И.В.Киреевского «О характере произведения Европы и его отношении к просвещению России». Запрещение второго тома этого издания остановило возобновившуюся было критическую деятельность. Последняя большая работа Ивана Васильевича «О необходимости и возможности новых начал для философии» осталась незаконченной.

Показателем новой фазы воззрений критика является изменившееся отношение к античному наследию как существенной составной части западно-европейского типа просвещения «Древний классический мир» теперь интерпретируется как «торжество формального разума», и, следовательно, отсутствие его традиций не выдаётся более за коренной изъян отечественного просвещения. Для полноты образования, правда, формальное знание тоже необходимо, но зёрна «истинной образованности» несёт в себе просвещение исконно русское, поскольку оно покоится на внутреннем, нелогическом и неформальном устроении духа. В плане социологии этот тезис вел Ивана Васильевича к обличению буржуазного Запада, также духовного застоя в России и к построению своеобразной утопии: в искомом гармоническом миропорядке справедливость будет достигнута внутренним волеизъявлением и естественностью поведения каждого. Критик стремился к объединению человеческих способностей в высшем типе познания, в котором рациональное начало не исключается, но надстраивается сверх логическим и сверхнаучным. По его мнению, православие в наибольшей степени отвечает запросам современного философского сознания, так как, в отличие от католической и протестантской конфессий, устанавливает правильные отношения «между разумом и верою».

Идея истинного просвещения распространяется Иваном Васильевичем на все человечество – как идея создания «общества во Христе». Запад, в силу искажения христианского вероучения, распространившегося формализма и «всеобщего эгоизма», чрезвычайно далёк, по Киреевскому И.В., от искомой цели. Но и современное состояние России подвергнуто резкой критике: народ лишился «уважения к правде слова», ложь стала «грехом общепринятым», отношения людей отклонились от норм справедливости. Он приходит к выводу, что истинное просвещение – ещё не решенная задача как для Запада, так и для России.

Иван Васильевич чужд открытого мессианства, однако мессианство открытое, предпосылки последнего все же заключены в его учении. Ибо Восток, реально не воплотивший христианский идеал, всё же был обречён… на сохранение божественной истины в её чистоте и святости»; у русских есть коренное преимущество перед другими – наследование настоящей образованности, следы её до сих пор хранятся в народе. Сочетанием резкой национальной самокритики с тенденцией к мессианству Киреевский близок к позднему Гоголю: «Лучше ли мы других народов? Ближе ли жизнью ко Христу, чем они? Никого мы не лучше… Но есть в нашей природе то, что нам пророчит это… Есть много в коренной природе нашей, нами позабытой, близкого закону Христа…» ¹

Многие литературные замыслы Ивана Васильевича, в том числе замыслы книги «История древнего христианства до V или VII веков, остались неосуществленными. Внезапная смерть от холеры, последовавшая после кратковременного посещения им Москвы, вызвала глубокий отклик у людей различных, порой противоположных убеждений. Подчеркивались замечательная чистота Киреевского, «безукоризненное благородство… искренно страдавшее от всякого неблагородства, замеченного в других людях», «жажда истины».

Литературное и философское творчество И.В.Киреевского отличается цельностью. Глубина и сложность творчества обусловили двойственный характер его последующего восприятия. Сочувственно и заинтересованно относилась к нему революционная и демократическая критика (Герцен, Чернышевский), которую привлекали диалектическое начало его философского универсализма, беспощадный анализ западно-европейской и российской общественной и духовной ситуации, а также проницательной оценки ряда явлений русской литературы. Иван Васильевич склонен был отдавать предпочтение творческому опыту человека, а не рационалистическим построениям. Он считал, что после общеевропейской фазы в развитии русской культуры должен наступить период самобытного развития, а когда он принесёт плоды, то Россия поделится или с остальной Европой. И.В.Киреевский видел основу и опору русской мысли в народном духе, но придавал этому религиозную оболочку. Н.Г.Чернышевский сказал о нём: «Жажда истины, деятельность мысли – зародыш и залог всего благого: а в Киреевском была эта жажда истины, он пробуждал в других деятельность мысли. Потому, во всяком случае, он был полезен и нужен у нас» ².

Пётр Васильевич же, «заеденный николаевским временем», по словам Герцена, не смог издать собрание песен, ставшее делом его жизни. После его смерти собрание было передано Обществу любителей российской словесности при Московском университете, которое осуществило два издания под редакцией П.А.Бессонова и под редакцией В.Ф.Миллера и М.Н.Сперанского. Он «Был одним из тех немногих людей, которых нравственная чистота, высота духовного строя, твёрдость убеждений и живая их самобытность бывают зиждительною силою лучших эпох и поколений: но тайна их силы умирает вместе с ними, а то, что живёт после них, так неуловимо, то ускользает от определения и оценки. Такими людьми жив народ…» ³

Эти слова могут быть отнесены к обоим братьям. Несмотря на то, что один из них Иван Васильевич, был философом, публицистом, литературным критиком: а другой – Пётр Васильевич – фольклорист, археолог, археограф, переводчик, публицист; их объединяет общее дело – они боролись за просвещение российского народа, за сохранение его самобытности.

1. Русские писатели 1800-1917, биографический словарь-М.: Науч. Издательство «БРЭ» Фианит, 1992-с.537.

2. Краткая литературная энциклопедия. –М.: Издательство «Советская энциклопедия», 1966.

3. Русские писатели 1800-1917, биографический словарь-М.: Науч. Издательство «БРЭ» Фианит, 1992-с.539.

Характеристики

Список файлов ответов (шпаргалок)