73776 (574157), страница 2

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 2)

Что ты - ажно ты пророк?

Трудно не почувствовать в условной "глупости" Ивана подлинный, естественный разум простого человека, органически неспособного к подобострастию и противопоставляющего деспотическим прихотям царя свой народный здравый смысл, свою мужицкую сметку.

Естественная красота человечности -этот идеал народной сказки почувствовал и воплотил Ершов в образах своего "Конька". По Ершову, не только бояре и дворяне, но и сам царь должен уступить место "дураку" Ивану, и прежние подданные жестокого царя с радостью признают его "водителем всего". Не овеянный романтическим ореолом богатырь, а мужик заменяет царя - такой ситуации еще не знала русская поэзия.

Характерно, что, рисуя образ Ивана, Ершов неоднократно противопоставляет его естественный рационализм всем причудливым нагромождениям волшебной, сказочной фантастики. Так, Ивана не удивляют волшебные "жар-птицы" - он и к ним подходит со своим критерием "здравого смысла". Снижение романтического сказочного колорита через подобное "здравое" восприятие простого человека шло в направлении, диаметрально противоположном фантастике Жуковского, уводившей от действительности

Антигуманистическое начало, враждебное народу, воплощает в ершовской сказке царь, представленный свирепым и тупым самодуром, - образ, обличительный не в меньшей мере, чем пушкинский царь Дадон. Как далек он от добродушного и чистосердечного царя Берендея в сказке Жуковского? "Запорю", "посажу тебя я на-кол", "вон, холоп". Сама лексика, типичная для повседневного крепостнического обихода, свидетельствует о том, что в лице царя Ершов дал собирательный образ крепостнической, "кнутобойной" России:

Я отдам тебя в мученье,

Я велю тебя терзать,

Вмелки части разорвать...

Ершов оригинально трансформировал персонажную систему русской народной сказки. С одной стороны, система персонажей складывается из традиционных образов фольклорной сказки. Это Иван-дурак, братья Ивана, старый царь, Царь-девица, чудесный конь - волшебный помощник, Жар-птица. С другой стороны, сказочный мир Ершова является многоперсонажным. В нем представлена много-уровневая градация главных и второстепенных героев, дополненных "двойниками" - в "зеркальном" отражении земного царства подводным (царь - кит, Иван - ерш). Сюжетное ядро развивается на фоне многоголосой ярмарочной толпы, в среде кичливой царской челяди. Это густонаселенный русский мир (городничих, купцов, служилых людей) в различных его "срезах" - семейном, придворном (царском), социальном и т.д. Положительным героем избран народно-сказочный тип Ивана-дурака. Прообразом Иванушки Петровича является "иронический дурак". Иванушка Петрович никому по существу не служит, прост в поступках (качество "дурака" - естественность), но внутренне не зависит от чужой точки зрения и чужд какого-либо идолопоклонства. Персонаж Ершова воплощает коренное свойство русской жизни - ее одновременную подвижность и неподвижность. В грешном земном мире Иванушка не проявляет инициативы (и не наносит тем самым вреда окружающим), его активность возможна лишь в космической ипостаси, каковой является конек-горбунок - воплощение потенциальной, дремлющей силы Ивана. Как иронический дурак, он предельно активен в речи: автор изобразил в этом образе критическое, иронического вида отстраненное отношение народного ума и сердца к любой власти, к любым человеческим соблазнам (единственный соблазн Иванушки - восхитившее его перо Жар-птицы).

Заключение

Ершов не столько "сказочник", сколько оригинальный писатель-художник. Его литературное произведение пронизано системой аллюзий и реминисценций, не свойственной изобразительно-выразительной системе русской народной сказки. Аллюзии отсылают читателей к текстам и явлениям русской культуры и истории. Например, аллюзией является обобщенный образ подводного царства - сатирическая пародия на царствование Николая I: опознавательным знаком этой аллюзии будет замечание о десяти годах мучений Кита, проглотившего "без Божия веленья" "три десятка кораблей" - именно такой срок отделяет воцарение Николая I и декабристское восстание от времени написания "Конька-горбунка".

Талантливый юноша совершил восхождение к жанру литературной сказки от низовой народной культуры в самом широком ее понимании - как мироощущения и типа художественного мышления. Он усилил игровое начало, свойственное эстетике народного искусства. Во-первых, он "играет" сказочными сюжетами, поэтому композиция произведения представляет собой "сказку в сказке". В одном из эпизодов повара и царская прислуга на кухне выбирают сказочные сюжеты явно из лубочной книги. По их прихоти и игре случая выпал сюжет "О прекрасной Царь-Девице" - так главному герою выпало еще одно трудное испытание, то есть добыча сказочной царевны. Во-вторых, Ершов использует две творческие личины: личину "бахаря" сказки и личину "петрушечника", "раешника". Каждая часть произведения (их три) имеет "раешную", театральную "дидикацию" - в начале или конце части. Ершов-петрушечник (раешник) заразительно смеется, он инсценирует сказку, разыгрывает ее сюжеты на смеховой народно-театральной сцене, ярмарочной площади (театральность постоянно маркируется образами народной сцены). Драматизация сюжета построена на быстрой смене сцен и театральных "пар" (в русском театральном балагане у петрушечника на руках могли быть две перчаточные куклы): Иван и кобылица (первая сцена, восходящая к сцене балаганного представления), Иван и конек, Иван и царь, Иван и кит, Иван и Месяц Месяцович и т.д. Язык сказки, по подсчету Л.А. Островской, насчитывает 700 глаголов, что составляет 28 процентов текста. Глаголы театрализуют сказочное действие, движения героев подчеркнуто сценичны, комические, а жесты резкие и широкие, как в петрушечном театре, на городской демократической сцене: "Молодцом с повозки прыг…", "с полатей скок…", "затрясши бородою", "быстрым взмахом кулака". Своеобразие авторского мышления объясняет оригинальную поэтику "Конька-горбунка", его стиль, язык, стиховую форму. Речь персонажей должна быть "балаганной", разговорно-просторечной, грубо-фамильярной. Стиховая форма приближается к народной, отчасти раешному (говорному) лапидарному стиху - с его парной рифмовкой, с небольшим количеством слогов в этой ритмической единице народно-стиховой речи. Лексическая "разноголосица", "испорченный" синтаксис не только уместны, но необходимы как приметы свободной стихии театральной площади, играющей и со словом. Сценичность "Конька-горбунка" объясняет, почему многие театры на протяжении столетия охотно ставили спектакли по этому произведению.

Литературная сказка как жанр сформировалась в романтическую эпоху, од-ним из представителей которой является Ершов. В романтической эстетике категория чудесного занимает центральное место, мотивируя обращение к волшебной сказке. Мир сказочной мечты был антитезой "неидеальной" действительности. В современном «ершововедении» высказано предположение, что автор "Конька-горбунка" рассматривал русскую сказку не только как форму национального самосознания, сказка для него - "метаязык", благодаря которому ведется описание явлений, в том числе и социальных, исторических, далеко отстоящих от сказочной реальности. Конечно, это прежде всего николаевская эпоха с ее цензурным гнетом, чиновничье-бюрократической волокитой и одряхлением власти. Сказка как форма национального сознания подвергается романтической трактовке, нередко иронической. Народолюбие Ершова ограничено его романтико-ироническим взглядом на вещи. Финал "Конька-горбунка" не столь оптимистичен, как представляется. Он противоречит канону волшебной сказки (победа добра над злом), в нем скрыто присутствует романтическая доминанта (разрыв мечты и действительности). Воцарение Ивана номинально, народ в последней сцене предстает "толпой" ("И, напившися, народ / Что есть мочушки дерёт"), а за восхождением на трон Царь-Девицы ("За тебя хоть в самый ад!") угадывается история воцарения русских императриц ("И к прислужникам вещает: / "Царь велел вам долго жить! / Я хочу Царицей быть").

Список литературы

1. Ярославцов А.К. «П. П. Ершов, автор сказки "Конек-горбунок". Биографи-ческие воспоминания университетского товарища. - СПб., 1872.

2. Белинский В.Г. Собрание сочинений: В 9 т. - М., 1976. - Т.1.

3. Островская Л.А. Язык и стиль русской литературной сказки (Лингвистический анализ сказки П. П. Ершова "Конек-горбунок"): Дисс. канд. филол. наук. - Ташкент, 1984.

4. Путинцев А.М. Сказка П. П. Ершова "Конек-горбунок" и ее источники // Труды Воронежского ун-та. Воронеж, 1925. - Т.1.

5. Леонова Т.Г. «Русская литературная сказка XIX века в ее отношении к народной сказке: Поэтическая система жанра в историческом развитии.» - Томск, 1982.

6. Евсеев В.Н. «Антиповедение в мире "Конька-горбунка"» // Ершовский сборник. - Ишим, 2004. - Вып.I.

7. Евсеев В.Н. «Романтические и театрально-площадные традиции в "Коньке-горбунке" П. П. Ершова» // Русская сказка. - Ишим, 1995.

Характеристики

Список файлов ответов (шпаргалок)