Memuari_geishi (522863), страница 42

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 42)

С этого дня Яшуда начал приглашать меня в чайный дом Тотемацу каждую неделю. У меня никогда не получалось приходить так часто, как он хотел, но тем не менее через три месяца после нашей первой встречи он принес мне в подарок кимоно. Меня это сильно тронуло, хотя, честно говоря, оно оказалось совсем простым, из не очень качественного шелка с рисунком из цветов и бабочек. Он хотел, чтобы я надела его как-нибудь, и я пообещала сделать это для него. Но когда я вернулась в тот вечер в окейю, Мама увидела сверток у меня в руках и отобрала его. Она развернула платье и сказала, что не видела ничего более уродливого, а на следующий день продала его.

Узнав об этом, я сказала, что платье подарили мне, а не окейе, и она не имела права продавать его.

- Конечно, это было твое платье, - сказала она. - Но ты дочь окейи. Что принадлежит окейе, принадлежит тебе, и наоборот.

Я так разозлилась на Маму, что не могла заставить себя посмотреть на нее.

Яшуде, просившему меня надеть платье, я объяснила, что из-за цвета и рисунка его можно надеть только ранней весной, а так как сейчас уже лето, должен пройти почти год, прежде чем он сможет меня в нем увидеть. Мне показалось, его не очень расстроили мои слова.

- Что такое год? - спросил он, внимательно глядя на меня. - Я ждал и гораздо дольше, в зависимости от того, чего я ждал.

Мы оказались одни в комнате, и Яшуда поставил свой стакан с пивом на стол. Он взял мою руку, и я ожидала, что он будет держать ее в своих руках. Но, к моему удивлению, он быстро поднес ее к губам и начал целовать так страстно, что я ощутила этот поцелуй всем телом. Я всегда считала себя послушной женщиной, поскольку в основном делала все, что велела мне Мама, Мамеха или даже Хацумомо, когда у меня не было выхода. Но я так злилась на Маму и так страстно желала Яшуду-сан, что приняла решение сделать то, что Мама в первую очередь велела не делать. Я попросила его встретиться со мной в этом же чайном доме в полночь и оставила его одного.

Незадолго до полуночи я вернулась обратно и поговорила с молодой служанкой, пообещав ей значительную сумму денег за то, что она проследит, чтобы никто не беспокоил нас с Яшуда-сан в течение получаса, которые мы проведем в комнате наверху. Я сидела в этой комнате и ждала, пока придет Яшуда. Он повалил меня на циновки еще до того, как дверь за служанкой закрылась. Мне было очень приятно, когда он лег на меня. И несмотря на то, что он сильно давил на меня, я с еще большей силой сопротивлялась в ответ. Я не ожидала, что не испытаю ни одной неловкой ситуации, к которым привыкла с Генералом, но даже если они и были, я их не заметила. Мои свидания с Генералом напоминали мне моменты из детства, когда я с трудом пыталась залезть на дерево - череда осторожных движений, преодоление неудобства, прежде чем удавалось достичь своей цели. Но с Яшудой-сан я чувствовала себя ребенком, кубарем катящимся с горы. Спустя какое-то время мы лежали вместе на циновках, я отодвинула полы его рубашки и положила руку на живот, чтобы чувствовать его дыхание. Никогда в своей жизни я не была так близка к другому человеческому существу, несмотря на то, что мы не проронили ни слова. Именно тогда я поняла: одно дело лежать на постели с Доктором или Генералом, и что-то совершенно иное должно быть с Председателем.

У многих гейш каждодневная жизнь кардинальным образом меняется после появления данны. Я же практически не заметила изменений. Я продолжала ходить на вечеринки в Джионе, как и все эти годы. Время от времени ездила на экскурсии, иногда выполняла необычные заказы, вроде сопровождения мужчины, навещавшего своего брата в госпитале. Что же касается ожидаемых перемен - постоянных занятий танцами, оплачиваемых данной, подарков от данны, день или два выходных, оплачиваемых им, - всего этого я не имела. Мама оказалась права. Военные не заботятся о гейше так, как бизнесмены или аристократы.

Генерал практически не внес изменений в мою жизнь, но, безусловно, его союз с окейей оказался неоценимым, по крайней мере, с точки зрения Мамы. Он, как и все данны, покрывал многие мои расходы, включающие оплату моих уроков, регистрационную плату, медицинскую страховку и... даже не знаю, что еще, может, мои носки. Но что важно, его новая должность «директора-снабженца» позволяла ему, как и предсказывала Мамеха, делать для нас то, что не мог бы сделать ни один данна. Например, в марте 1939 года тяжело заболела Анти. Мы ужасно переживали за нее, а доктора оказались не в состоянии помочь, но после телефонного звонка Генерала светило-доктор из военного госпиталя Камиго Вар позвонил нам, а затем прислал Анти пакет лекарств, вылечивших ее. Так что, хотя Генерал и не посылал меня в Токио на занятия танцами и не одаривал драгоценностями, он очень много делал для окейи. Он постоянно посылал нам чай, сахар, а также шоколад, ставший редкостью даже в Джионе. Конечно, Мама сильно ошиблась относительно окончания войны через шесть месяцев. У нас еще оставалась надежда, но мы уже ощущали приближение тяжелого периода.

В ту осень, когда Генерал стал моим данной, Нобу больше не приглашал меня на вечеринки. Он перестал появляться в Ичирики. Единственной причиной этого являлось его нежелание со мной встречаться. Тяжело вздохнув, хозяйка Ичирики согласилась, что я права. На Новый год я послала Нобу открытку, как и всем моим клиентам, но он не ответил. Сейчас мне легко оглянуться назад и сказать вам точно, сколько прошло месяцев, а тогда я постоянно жила с болью, чувствуя, что обидела человека, очень хорошо ко мне относившегося, которого я начала считать своим другом. Более того, меня больше не приглашали на вечеринки «Ивамура Электрик», а значит, у меня практически исчезла возможность видеться с Председателем.

Конечно, Председатель регулярно приходил в Ичирики, хотя Нобу там и не появлялся. Однажды я увидела его беседующим с несколькими мужчинами в коридоре, но даже постеснялась поприветствовать его. В другой раз, когда молодая начинающая гейша по имени Наоцу провожала его в туалет, он заметил меня. Он оставил Наоцу и подошел ко мне. Мы обменялись обычными любезностями, но мне показалось, в его улыбке чувствовалась гордость мужчины, который смотрит на своего собственного ребенка. Я сказала ему: «Председатель, может быть, присутствие еще одной или двух гейш сможет скрасить какую-нибудь вечеринку...»

Это было довольно смело с моей стороны, но к «счастью» Председатель не стал защищаться.

- Это прекрасная идея, Саюри, - сказал он. - Я приглашу тебя.

Но прошли недели, а он молчал.

Однажды, поздно вечером в марте, я попала на очень приятную вечеринку, устраиваемую мэром Киото в чайном доме Шунью. Председатель оказался там, а компания заканчивала игру в «пьяницу». Он сидел без пиджака и без галстука.

- Я так рад тебя видеть, Саюри, - сказал он мне. - Ты должна мне помочь. Я в беде.

Увидев гладкую кожу его лица, покрытую пятнами, и руки, выглядывающие из закатанных рукавов, я тотчас подумала о Яшуде в ту ночь в чайном доме Тотемацу. На мгновение мне показалось, что все в комнате исчезло и остались только мы с Председателем, и учитывая его опьянение, я наклонилась к нему, в то время как его руки обнимали меня, и поцеловала его в губы. Сделав это, я смутилась, ведь мои мысли были настолько конкретными, что Председатель мог легко прочитать их. Помочь ему означало договориться с другой гейшей сбавить темп игры. Председатель был мне за это благодарен, а когда игра закончилась, он долго разговаривал со мной, потягивая воду. Наконец, он достал из кармана такой же, как у меня за поясом, платок и вытер им лоб. Потом пригладил волосы и сказал мне:

- Когда ты последний раз разговаривала со своим старым другом Нобу?

- Довольно давно, Председатель, - ответила я. - Честно говоря, мне кажется, Нобу на меня сердится.

Председатель посмотрел на свой платок, прежде чем сложить его.

- Дружба - драгоценность, Саюри, - сказал он. - Ею не нужно бросаться.

Я долго думала об этом разговоре. Однажды, в апреле, когда я накладывала макияж для представления Танцев древней столицы, молодая начинающая, едва знакомая мне гейша подошла поговорить со мной. Я отложила кисточку для макияжа, и она сказала:

- Извините за беспокойство, Саюри-сан, меня зовут Такацуру. Не могли бы вы мне помочь? Я знаю, вы были хорошими друзьями с Нобу-сан...

На протяжении нескольких месяцев, думая о нем, я испытывала стыд за свой поступок, поэтому сейчас для меня имя Нобу ассоциировалось с глотком свежего воздуха.

- Мы должны помогать друг другу, Такацуру, - сказала я. - Если проблема касается Нобу-сан, то мне особенно интересно.

- Он ходит в чайный дом Авацуми в восточном Джионе. Вы знаете его?

- Да знаю, - сказала я, - но не предполагала, что туда ходит Нобу-сан.

- Да, госпожа, очень часто, - сказала мне Такацуру. - Но... могу я спросить, Саюри-сан? Вы знали его очень долго и... Ну, в общем, Нобу-сан добрый человек?

- Такацуру-сан, почему ты меня об этом спрашиваешь? Если ты проводила с ним время, то должна знать, добрый он или нет.

- Наверное, это звучит глупо. Но мне так неудобно. Он просит меня прийти каждый раз, когда приезжает в Джион, и моя старшая сестра говорит мне, что о таком клиенте каждая девушка может только мечтать. Но сейчас она сердится на меня за то, что я несколько раз плакала в его присутствии. Знаю, я не должна этого делать, но даже не могу пообещать не делать этого впредь.

- Он груб по отношению к тебе?

Бедная Такацуру сжала дрожащие губы, и в уголках ее глаз начали собираться слезы.

- Иногда Нобу-сан не замечает, какие грубые вещи он говорит, - сказала я ей. - Но, наверное, ты ему нравишься, Такацуру-сан, иначе зачем бы он приглашал тебя?

- Я думаю, он приглашает меня только для того, чтобы кто-то был. Однажды он сказал, что мои волосы стали пахнуть свежестью, а затем добавил, что эта перемена его радует.

- Странно, что ты его так часто видишь, - сказала я. - Я в течение нескольких месяцев надеялась его где-нибудь увидеть.

- О, Саюри-сан, пожалуйста, не надо! Он всегда говорит, что меня даже невозможно сравнить с вами. Если он опять вас увидит, то будет относиться ко мне еще хуже. Понимаю, я не должна озадачивать вас своими проблемами, госпожа, но... думаю, вы можете знать его интересы. Ему нравится оживленная беседа, но я никогда не знаю, о чем говорить. Все считают меня не очень смышленой девочкой.

Меня поразили слова этой бедной девочки. Я не удивилась бы, если бы Нобу воспринимал ее не более, как дерево, о которое тигр может поточить свои когти. Я не могла придумать ничего полезного, кроме как посоветовать прочитать книгу о различных исторических событиях, которые могут заинтересовать Нобу, а при встрече рассказать ему одну из историй. Я сама время от времени делала так, потому что встречались мужчины, которым больше ничего не нужно было, кроме как сидеть с запрокинутой головой и полузакрытыми глазами и слушать звучание женского голоса. Я не была уверена, что в случае с Нобу это сработает, но казалось, Такацуру очень понравилась эта идея.

Теперь, зная, где найти Нобу, я собиралась пойти и увидеться с ним. Я переживала, что рассердила его, но, с другой стороны, без него у меня не оставалось надежды видеть Председателя. В мои планы не входило причинить Нобу боль, но я надеялась во время встречи с ним найти способ восстановить дружбу. Проблема заключалась в том, что, не имея формальных отношений с чайным домом Авацуми, я не могла без приглашения посетить его. Поэтому я решила просто гулять по улицам в этом районе в надежде встретиться с ним. В течение восьми или девяти недель я осуществляла свой план, затем, наконец, заметила его выходящим из машины в глубине аллеи. Я точно знала, что это он. Пустой рукав его пиджака, приколотый к плечу, создавал безошибочно узнаваемый силуэт. Когда я приблизилась, водитель протянул ему портфель. Я остановилась в аллее так, чтобы меня освещал фонарь, и издала восхищенный возглас. Нобу, как я и надеялась, посмотрел в моем направлении.

- Да, - сказал он, - так можно и забыть, как красивы бывают гейши.

Он говорил это таким небрежным тоном, что я не была уверена, узнал он меня или нет.

- Господин, ваш голос похож на голос моего старого друга Нобу-сан. Но вы не можете им быть, так как у меня сложилось впечатление, что он совершенно исчез из Джиона!

Водитель закрыл дверь, и мы стояли в полной тишине до тех пор, пока машина не уехала.

- Я так рада видеть вас снова! И какое счастье для меня, что вы стоите в тени, а не на свету.

- Иногда я даже не понимаю, о чем ты говоришь, Саюри. Ты, наверное, научилась этому у Мамехи. Или, может, этому обучают всех гейш?

- Когда Нобу-сан стоит в тени, я не вижу сердитого выражения его лица.

- Ясно, - сказал он, - значит, ты думаешь, я на тебя сержусь?

- Что еще мне остается думать, когда старый друг исчезает на несколько месяцев? Я полагаю, вы собираетесь сказать мне, что не приезжали в Ичирики из-за вашей чрезмерной занятости.

- Почему ты спрашиваешь так, словно это не может оказаться правдой?

- Потому что мне удалось узнать, как часто вы приезжаете в Джион. Не пытайтесь узнать, откуда мне это известно, я не скажу вам ничего до тех пор, пока вы не согласитесь прогуляться со мной.

- Хорошо, - сказал Нобу. - Вечер становится приятным...

- О, Нобу-сан, не говорите так. Лучше бы вы сказали: «Так как я встретился со своим старым другом, которого давно не видел, то могу прогуляться с ним».

Характеристики

Список файлов книги