Doncova_D._Goryachaya_Lyubov_Snegovika (522845), страница 30

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 30)

– А о ком мы говорим? Они.

– Как? – ахнула я. – Почему?

– Я пытался изложить детали, а ты…

– Ну извини, продолжай, – смиренно попросила я.

…В конце прошлого года жители села Ось, находившегося недалеко от деревни Пауково, заметили над лесом черные клубы дыма. Горело так сильно, что люди забеспокоились и вызвали пожарных. После некоторых колебаний расчет выехал в Пауково, где, предположительно, случилась беда. Прибыв на место, спасатели не встретили никого из монгутов, а деревня уже догорала, от изб остались лишь остовы печей. Тушить оказалось нечего. Командир отряда приказал внимательно осмотреть местность, его, человека опытного, насторожило отсутствие человеческих останков: складывалось ощущение, что все население, от стариков до младенцев, разом поднялось и ушло прочь, не забыв сжечь родное селение. Но когда солдаты добрались до руин большого здания на окраине села, их ждало ужасное открытие. Все люди, вернее то, что от них осталось, были на пепелище. Даже видавшему виды начальнику пожарных стало плохо. Не успел майор прийти в себя, как один из его подчиненных закричал:

– Тут живой ребенок!

Спасатели кинулись на зов и обнаружили в кустах нетронутую пламенем девочку лет двенадцати. Она была напугана до потери речи. Несчастную отправили в больницу, и лишь через пару дней девочка смогла связно рассказать о трагедии.

Ее звали Ниа. Ива она помнила плохо, но знала, что прежний «отец» умер. Последнее время общиной управлял Клас, старший сын усопшего правителя. При нем установился жесткий порядок: молились пять раз в день, все развлечения были отменены, а питание жителей деревни стало крайне скудным. Очевидно, Клас был психически больным человеком, потому что он постоянно говорил о явлении Сатаны и грядущем конце света. Робкие, необразованные монгуты верили своему «отцу», и постепенно всю общину охватил ужас.

В субботу Клас собрал всех в деревенской церкви и сказал:

– Мне было видение – в понедельник солнце исчезнет с небосклона, пойдет дождь из камней, разразится гроза, и явится Антихрист. Если мы хотим попасть в царство божье, нужно сутки напролет молиться, а потом сжечь свои дома и принять мученическую смерть.

Зомбированные монгуты упали на колени и двадцать четыре часа били поклоны, а потом Клас поджег молитвенный дом. В отличие от некоторых лжепророков, которые убивают паству, а сами убегают с награбленным у наивных людей добром и живут потом припеваючи, Клас остался с народом. Наверное, он искренне верил в свое пророчество, может, как многих людей с ущербной психикой, его мучили галлюцинации.

Ниа спасло непослушание. Когда родители стали созывать детей для похода в церковь, девочка смекнула, что сейчас придется, как обычно, стоять часы напролет на коленях, и удрала в лес. Она понимала, что по возвращении ей достанется от отца по первое число, но к розгам Ниа привыкла, а тосковать во время очередной молитвы ей страшно не хотелось. То, что она избежала смерти, Ниа поняла, когда над молитвенным домом взметнулось яркое пламя…

Плотников замолчал.

– Они все сгорели! – ужаснулась я.

Роман кивнул.

– Да, к сожалению, история знает немало подобных случаев. Фанатизм страшен во всех его проявлениях.

– А Ив давно умер, – пробормотала я.

– Верно, – опять согласился Плотников. – Никаких записей монгуты, похоже, не вели, или они погибли в пожаре, но девочка сообщила: Ива похоронили, она запомнила его поминки из‑за большого количества вкусной еды, которой без ограничения угощали всех монгутов.

Я опустила голову на диванную подушку. Нина и Елена могут жить спокойно, их никто не будет преследовать, на свете не осталось людей, которые жаждут отомстить беглянкам.

– Хочешь еще чаю? – спросил Роман.

– Угу, – согласилась я, – неси. Да завари покрепче.

Плотников на цыпочках ушел в коридор. Внезапно мне стало жарко, тело словно замотали в тугую пеленку, глаза закрылись, в голове закачался черный туман…

Чья‑то рука энергично потрясла меня за плечо. Я с огромным трудом разлепила веки и увидела Плотникова, который навис надо мной с зверским выражением на лице.

– Что ты делаешь в моей спальне? – поразилась я.

– Тише, – зашипел Роман, – не дай бог, мама проснется! Вставай осторожно и сваливай!

Но у меня спросонья не сразу включается сознание.

– Где я?

Плотников закатил глаза.

– У меня в гостиной. Заснула без задних ног на диване! Хорошо, хоть не храпела. Давай шевелись, а то в десять мама встает.

– А сейчас сколько? – осведомилась я.

– Восемь утра.

– Я могла еще полежать!

– Нет, только посмотрите на нее! – возмутился Роман. – Ты не знакома с моей муттер, а она человек строгих понятий. Не дай бог, обнаружит в гостиной женщину, заставит нас пожениться.

– Почему? – удивилась я.

– Если разнополые люди провели ночь на одной территории, они обязаны оформить брак, – со страхом в глазах пояснил Плотников. – Учти, мамахен всегда своего добивается.

Я вскочила с дивана.

– Какой ужас! Можно умыться?

– Без особого шума, – нервно вздрагивая, разрешил хозяин.

Я кое‑как привела себя в порядок и направилась в прихожую.

– Уходишь? – с нескрываемой радостью прошептал Рома.

– Да, – подтвердила я. – Можешь не варить кофе, я позавтракаю в кафе и сразу к Ольге на работу отправлюсь.

– Я и не собирался тебя угощать! – схамил хозяин.

В эту секунду в моей сумке затрезвонил мобильный. Рома одним ловким движением выпихнул меня на лестничную клетку и бесшумно закрыл дверь. Стоило позавидовать мамочке, сумевшей так выдрессировать сыночка, но мне было не до того.

Номер на дисплее оказался незнакомым, и я, на всякий случай сделав голос пониже, пробасила:

– Алло…

– Можно Виолу? – прозвучало неуверенно.

Опасаясь, что какая‑нибудь журналистка хочет поймать писательницу Арину Виолову, я бдительно задала вопрос:

– А кто ее спрашивает?

– Нина Тараканова, – отозвалась трубка.

– Слушаю, – заговорила я нормальным голосом. – Что произошло?

– Разбудила? – испугалась тетка. – Извините, я по деревенской привычке в пять вскакиваю.

– Я давно встала, – перебила я Нину, – и у меня есть сообщение, которое вас успокоит.

– Я нахожусь в квартире Оли, – сказала тетка после того, как перестала ахать, узнав о смерти Ива. – Тайник пуст.

– Ясно.

– А все украшения на месте, полная шкатулка.

– У Оли имелись ювелирные изделия?

– Несколько пар серег, браслеты, золотые цепочки, медальон, штук десять колец, – перечислила Нина, – точное количество не назову и вещи в подробностях описать не сумею, но они не шикарные.

– Понятно. Остальное на месте?

– Шуба исчезла, из рыжей норки, – всхлипнула Нина. – Олег ее дочери перед своей смертью купил. И зимних сапог нет, они тоже новые.

– У вещей есть приметы?

– Не знаю, – со слезами в голосе ответила Нина. – Манто обычное, на рынке брали. В подобных пол‑Москвы ходит. А сапоги черные, на небольшом каблуке, с молнией, внутри цигейка, на зиму в самый раз.

– Можете рассказать, какие в тайнике камни хранились? – насела я на Тараканову.

– Нет.

– Как же так? Вы же их из казны украли?

– Сколько лет прошло! – Нина заплакала. – Их сестра отбирала, потом в мешочке на груди несла. А после того, как Фиа в капкан угодила, Олег камни забрал. Он ими распоряжался, я боялась самоцветы трогать, поэтому и не в курсе.

– Но они точно были?

– Конечно, – прошептала Нина. – Незадолго до смерти брат сказал: «Нинуша, давай строительство дома затеем. Хватит тебе в избенке век коротать, а мне в городской квартире о стены биться. Оля замужем, скоро внуки пойдут, надо большой дом ставить – кирпичный, на тысячу метров квадратных, со всеми удобствами. Мне хочется на природе пожить». Я ему ответила, что такой особняк немереных денег стоит. А брат успокоил: «У нас же камушки есть, на все хватит. И дом возведем, и обставим его, и еще на тихую старость останется».

– Походите по квартире и внимательно все осмотрите, – приказала я, – вдруг еще что‑то исчезло, приметное. Иногда на грабителя можно выйти, когда он пытается продать краденое. Если у нас будет список вещей, мы облегчим работу милиции.

– Навряд ли я могу помочь, – промямлила Нина, – не так уж часто в Москву наезжала, в подробностях имущество брата и Оли не знала.

– Все равно побродите по комнатам, – велела я, – вдруг что‑то припомните.

– Ладно, – пообещала Нина.

Глава 26

В небольшом кафе мне на завтрак принесли чудесные оладушки с яблоками и большую чашку отлично сваренного кофе с молоком. Я воткнула в кофе соломинку и осторожно, стараясь не обжечься, стала пить. Одновременно размышляла. Значит, в дом к Ольге влез грабитель, который знал, что в скромной семье хранятся драгоценные камни. Олег был очень осторожен. Оля не знала правды о монгутах. Нина в детстве выдала девочке «охотничий» вариант истории, в котором не было ни жестокого Ива, ни наивной Фиа, родившей девочку вне брака, ни медвежьего капкана, ни деревни Пауково, а существовала лишь сказочная страна, где Оля родилась принцессой. Отец тоже ни словом не обмолвился дочери об общине монгутов, придумал версию о собственных родителях, оставивших ему наследство. Наверное, Олег предупредил девушку о необходимости сохранять тайну, не болтать на каждом углу о богатстве. Весь вопрос в том, послушалась ли его дочь? Ольга ведь очень хотела вырваться из‑под опеки отца‑деспота.

Я затормозила у светофора и уставилась в боковое окно. Может, я слишком усложняю ситуацию? Вдруг дело обстояло самым простым образом? Ольга привезла Евгения и заснула. Вероятно, она забыла запереть дверь, и в квартиру проник вор. Есть преступники, которые специализируются на ночных кражах в квартирах, где мирно спят хозяева. Домушник на «кошачьих лапах» обошел комнаты, нашел тайник, обчистил его, прихватил до кучи норковую шубу, не побрезговал сапогами и решил заглянуть в спальню. Не успел он сделать пару шагов, как проснулась Оля. Возможно, она закричала. И что оставалось делать негодяю? Он схватил палку для раздвигания занавесок и забил бедняжку насмерть. Потом испугался, но сообразил, что пьяный Евгений – самый подходящий вариант, чтобы свалить на него вину за происшествие.

Сзади гудели, я отпустила педаль тормоза. Неплохая версия, но есть в ней маленькие нестыковочки. Зачем бандиту, захапавшему уникальные камни, шуба и сапоги? Насколько я знаю, человек, охотящийся за «ювелиркой», не станет заниматься банальными шмотками, они вне сферы его профессиональных интересов. Ладно, пусть вор захотел сделать подарок жене, вот и позарился на манто и обувь. Дорогой одежды в Москве полно, каждая вторая девушка гордо метет пол в метро подолом норкового манто, нет никакого риска, что доху опознает истинная хозяйка. Значит, все же случайный уголовник?

Я подъехала к большому торговому центру и стала медленно спускаться на подземную парковку. Есть один необъяснимый пока для меня момент. Ольгу убили, сильно стукнув палкой по голове. И, по мнению эксперта, женщина не стояла, не сидела, а лежала в постели, причем скорей всего крепко спала в тот момент, когда на нее обрушился страшный удар. Значит, версия о том, что Ольга подняла шум, отпадает. И зачем тогда убивать хозяйку?

Вор практически никогда не идет на «мокрое дело», более того, он всеми силами постарается избежать насилия. Почему? Не захочет сидеть по «убойной» статье. И потом, убийца – это особый характер, не всякий преступник, даже если он домушник, психологически готов лишить жизни другого человека. Если же вспомнить, как погибла Оля, то становится ясно: человеком, напавшим на нее, руководили бурные эмоции. Не было никакой необходимости многократно опускать палку на лицо жертвы, женщина умерла сразу – ей проломили череп. Киллер‑профессионал не станет так себя вести, он спокойно уничтожает объект и уходит, никаких чувств к жертве у него нет, убивать для киллера – работа. А Олю били с яростью, это говорит о том, что преступник ее ненавидел. И какой вывод следует из всего вышеизложенного? Я вылезла из машины и направилась к лифтам.

Характеристики

Список файлов книги