Миронов В.В. Философия. (2005) (1184476), страница 106

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 106)

Рано или поздно человек сталкивается с необходимостью сделать выбор определенных общественных, нравственных, эстетических и иных идеалов, которым он решает следовать и которыми он (если его поведение последовательно) руководствуется в своей повседневной жизни. Выбор системы ценностей, мировоззрения является одним из важнейших качеств личности. Он в значительной мере предопределяет направленность и характер последующих решений и поступков человека.

Осознание человеком смысла жизни зависит от того, насколько он способен различать подлинные и ложные ценности, сознает бесплодность позиций индивидуализма, бессмысленность жизни лишь для самого себя. Поэтому многие считают, что человек поступает правильно тогда, когда стремление до-

674

биться личных успехов идет в русле общественных интересов, а личное счастье обретается в процессе деятельности на общее благо. Наиболее глубокий смысл жизни человека в том, чтобы всесторонне развивать свои способности посредством творческой деятельности. Именно такая деятельность получает признание со стороны общества, коллектива и в то же время приносит глубокое личное удовлетворение.

Но какой смысл имеет жизнь, если человек знает, что он смертен? По мнению некоторых людей, все стремления к общему благу, борьба за лучшее будущее, развитие науки, промышленности — все это оказывается ничтожным перед «загадкой смерти». Неутешительный взгляд на смысл жизни развивал английский философ XX в. Б. Рассел. Он говорил о тщете человеческих усилий, мечтаний и планов. Определяя человека как результат случайных комбинаций атомов, он утверждал, что человечество обречено на гибель вследствие грядущего коллапса солнечной системы.

Подчас можно услышать, что атеисты в вопросе о смысле жизни дают человеку «камень вместо хлеба», что только религия может ответить на этот вопрос, ибо она ставит нас лицом к лицу с реальностью — неизбежностью смерти в земной жизни и вытекающей из этого необходимостью веры в бессмертие души.

В христианском вероучении смерть изображается как кульминационный пункт в подготовке человека к переходу из земной жизни в «Царство Божие» (если он его заслужил). Религия ставит себе в заслугу, что только она дает «оптимистическое» решение проблемы смерти, ибо указывает на возможность спасения души в потустороннем мире и тем самым открывает путь к личному бессмертию. Если бы не было этой надежды на спасение, говорят богословы, то жизнь человека не имела бы никакого смысла, ибо она всецело бы находилась под неумолимым гнетом неизбежности смерти как безысходного и безутешного конца всех человеческих начинаний, помыслов и надежд. По мнению духовных пастырей, если бы не было надежды на воскресение в потустороннем мире, то над всем царствовала бы смерть, пред которой ничтожны были бы понятия о радости, об истине, о добре, о самой жизни.

675

Вопрос о смертности требует, конечно, осмысления. Жизнь и смерть отрицают друг друга, но не абсолютно, ибо смерть является необходимым моментом и закономерным результатом жизнедеятельности организма. «...Отрицание жизни, — писал Ф. Энгельс в «Диалектике природы», — по существу содержится в самой жизни, так что жизнь всегда мыслится в соотношении со своим необходимым результатом, заключающимся в ней постоянно в зародыше, — смертью».

Осознание того, что человек живет на земле только один раз, что смерть неизбежна, в известной мере стимулирует активность человека, постоянно возвращает его к вопросу о смысле жизни, о возможностях и способах осуществления своих способностей, своего призвания. Временные границы жизни человека заставляют его действовать, принимать решения уже сейчас, а не откладывать их до мнимой бесконечности или попусту растрачивать свои силы.

Однако человек действует отнюдь не потому, что предвидит неизбежную смерть. Движущая сила человеческих поступков коренится прежде всего в необходимости удовлетворять свои насущные потребности. Поэтому, хотя человек должен помнить о своей смертности, отсюда вовсе не следует, что перед лицом смерти жизнь его не имеет смысла. История развития человечества опровергает эту точку зрения. Ведь мудрость человека не в том, чтобы постоянно быть во власти мыслей о смерти, а в размышлениях о жизни.

Эту же мысль высказывал и Л. Н. Толстой в ответе на вопрос, боится ли он смерти; человеческая жизнь — это сознание; пока у меня будет сознание, я не умру, а когда у меня сознания не будет, мне тогда будет все равно. Из этого, однако, не вытекает, что Толстой был безразличен к вопросу о том, что будет «потом». Все его творчество проникнуто мучительными раздумьями о жизни и смерти, добре и зле, о проблемах религии. Вопросы о смысле жизни и смерти — одна из важнейших тем его художественных и публицистических произведений, записей в дневниках. Ответы на эти вопросы отражают внутреннюю противоречивость мировоззрения Толстого. Известно, что он подверг резкой критике богословие православной церкви — и в то же время пытался создать свою религиозно-этическую концепцию, усматривая назначение человека в нравственном самосовершенствовании.

676

Интересны в этой связи высказывания Толстого, направленные против утверждений о бессмертии души: «Мы говорим о жизни души после смерти. Но если душа будет жить после смерти, то она должна была жить и до жизни. Однобокая вечность есть бессмыслица» [1]. И в другом месте: «Куда мы идем после смерти? Туда, откуда пришли. Там, откуда мы пришли, не было того, что мы называем своим «я», — от этого-то мы и не помним того, где мы были, долго ли мы там были и что там было. Если мы после смерти придем туда, откуда вышли, то и после смерти не будет того, что мы называем своим «я». От этого мы никак не можем понять, какая будет наша жизнь после смерти. Одно можно наверное сказать, что как нам не было дурно до рождения, так не может быть дурно и после смерти» [2].

1 Толстой Л. Я. Поли. собр. соч.: В 90 т. М.; Л., 1934. Т. 58. С. 11.

2 Там же. Т. 41. М., 1957. С. 47.

Таким образом, отрицая бессмертие души, Толстой верил в бессмертие духа, но уже лишенного таких личностных качеств, как сознание, индивидуальность, «я».

Осознание человеком неизбежности своей смерти, скорбь по умершему содержат в себе, конечно, и трагические мотивы. Но этот трагизм может в какой-то мере смягчаться тем, что отдельный человек, будучи представителем человеческого рода, остается жить в роде посредством продуктов своего творчества. Если человек сознает, что его жизнь была прожита не бесцельно, что он оставил после себя добрые дела, нужные и полезные для других людей, то он не чувствует себя в одиночестве, покинутым, забытым, и проблема личной смерти не выдвигается на первый план, заслоняя все остальное, и отнюдь не исчерпывается фактом физической смерти. Такой человек осознает свою жизнь как часть развивающейся, устремленной в будущее истории общества, народа. Свое бессмертие он утверждает посредством бессмертия дел и подвигов, своего вклада в материальный и духовный прогресс человечества. Спешите делать добрые дела — такой вывод напрашивается из размышлений о жизни и смерти, из осознания неизбежности смерти.

Следует, однако, признать, что получившие широкое распространение ссылки многих философов, ученых, писателей и др. на принадлежность человека к роду как некий фактор, призванный снять трагизм смерти, все же недостаточны, ибо человек, как уже отмечалось, есть не только родовое, но и индивидуальное существо, нуждающееся в утешениях и надеждах. Этот индивидуальный аспект проблемы смерти требует специальных исследований в плане изучения процессов умирания и смерти — танатологии (по аналогии с геронтологией), с тем чтобы оказывать нравствен но-терапевтическое воздействие на духовные силы личности.

677

Французский философ и писатель А. Мальро посвятил теме смерти сочинения «Условия человеческого существования» (в рус. пер. М., 1935), «Надежда» (в рус. пер. М., 1939) и др. В них он показывает взаимопроникновение воли и разума. Разум — это «обладание средствами управлять людьми и вещами». Подчеркивается мотив силы воли индивида, доказывающего самому себе свою жизненную мощь. В глубине художественного творчества лежит упрямое желание победы над смертоносным временем. Эта битва со смертью и есть глубинный смысл всего мирового искусства. А. Мальро подчеркивает роль человеческой солидарности и братства в борьбе с силами зла и неправды и утверждает, что понятие братства — это единственное средство, которое может как-то облегчить трагическую обреченность существования.

Человек — единственное существо, знающее, что оно преходяще, и в то же время единственное существо, которое борется за вечность, за продление своей жизни, стремится к тому, чтобы оставить о себе добрую память в сознании последующих поколений. Продлению жизни человека способствуют прежде всего гуманные социально-экономические преобразования, развитие наук, усовершенствование медицины, борьба с загрязнением окружающей среды и т. д. Физическая смерть человека еще не означает духовной смерти его как личности. Если личность ставит перед собой социально значимые цели, вносит свой вклад в общее благо, то она как бы запечатлевает себя в создаваемых ею материальных и духовных ценностях, остается жить в этих ценностях, в памяти людей.

Призвание, назначение каждого человека в том, чтобы всесторонне развивать свои физические и духовные силы, все свои способности, в том числе способности мышления и любви. Содействуя созданию достойных человека условий жизни, в борьбе с многоликими формами зла формируется человек большой души и светлой мечты, преисполненный веры в значимость ценностей, ради которых стоит жить.

Раздел VII

Общество, история и культура

Глава 1. Ключевые понятия и методологические подходы

1. Социум

Понятие социума

Первое, что должен сделать философ, — определить точный объект своего исследования, установив категориальное, а не бытовое значение ключевого термина. Какой же смысл вкладывают в понятие общества ученые-философы, стремящиеся понять сущность общественной жизни, условия и механизмы ее существования?

Знакомство с философскими трудами показывает, что термин «общество» используется в них в нескольких взаимосвязанных смыслах, отличающихся друг от друга уровнем абстракции, теоретического обобщения. Специалист по социальной философии может именовать обществом реальные субъекты исторического процесса, которые выступают в виде конкретных самодостаточных социальных организмов и имеют вполне определенные координаты в пространственно-временном континууме человеческой истории (именно их имеют в виду, когда говорят, например, о польском, российском или японском обществах). Иной уровень абстракции используется тогда, когда философ переходит из сферы реалий в сферу универсалий и именует обществом исторически-конкретные типы социальной организации: феодальное общество, капиталистическое общество и т. п. Еще один шаг по лестнице абстракций ведет нас к созданию логической модели «общества вообще» — идеального типа, синтезирующего существенные свойства и признаки любого самодостаточного социального коллектива, существовавшего, существующего или способного существовать в истории независимо от ее стадиальных и региональных характеристик.

679

Во всех этих случаях, как мы видим, термин «общество» используется для обозначения форм социальной коллективности, реальных или типизированных сообществ людей. Имеется, однако, еще одно понимание общества, в котором оно обозначает нечто более абстрактное, чем форму коллективного существования людей.

Каждому из нас приходилось сталкиваться с антитезой «общество—природа», которая служит средством классификации явлений по их принадлежности к различным формам существования, уровням организации окружающего нас мира. Мы знаем, к примеру, что планетарная система или сила тяготения принадлежат к миру природных реалий, в то время как гидростанции, симфоническая музыка или совесть принадлежат обществу, представляют собой явления, отсутствующие в царстве природы. В таком наиболее широком понимании термин «общество» представляет собой уже не модель социальной коллективности, а модель «социальности вообще», т. е. системную совокупность свойств и признаков, присущих явлениям и коллективной и индивидуальной жизни людей, благодаря которым они включаются в особый мир, выделенный из природы и от природы отличный.

В таком своем значении термин «общество» совпадает с понятиями «надорганический мир», «социокультурная реальность», «социальная форма движения материи», «социум», с помощью которых разные философские и социологические школы передают субстанциальную специфику неприродных реалий нашего мира. Соответственно большинство философов и социологов критически относятся к попыткам ученых-естественников (прежде всего биологов) универсализировать понятие «общество», распространить его на природу, рассматривая общество как «коллективность вообще» и называя им пчелиные ульи, муравейники или волчьи стаи. Напротив, общество рассматривается как сугубо специфичный по своим законам мир людей и созданных ими культурных артефактов — порождений человека, которых нет в нерукотворной природе.

Итак, в самом широком из своих категориальных смыслов термин «общество» обозначает социальность вообще, выступающую как антитеза природы и природного. Во избежание путаницы мы предполагаем в дальнейшем заменить это широкое понимание общества термином «социум», что позволит нам говорить об обществе лишь как об организационной форме совместной жизнедеятельности людей.

Характеристики

Список файлов книги