Глава 14 (1159181), страница 4
Текст из файла (страница 4)
Марксистская критика порицает также в общей теории действия недооценку категории «интереса» (инструментальной ориентации, по терминологии Парсонса), ее подчиненность нормативной и ценностной ориентациям в структуре индивидуального сознания и в системе культуры. Этим обнаруживается идеалистический характер парсонсовской концепции. И далее, содержащаяся в ней идея решающей роли нормативного порядка и универсальной общезначимой системы ценностей ведет к признанию гармонии интересов как естественной черты общества. При этом игнорируется отражение классовых интересов в культуре и ценностной системе, придающих им противоречивый характер. Позиция отечест-
2. Критика функционализма
335
венного социолога А. Г. Здравомыслова по этому вопросу следующая: «Если бы различные исследователи при оценке того или иного общественного явления руководствовались ценностями культуры, то их взгляды на данное явление должны были совпасть. Однако в классовом обществе такого совпадения нет и не может быть, так как исходным пунктом оценки является классовый интерес, независимо от того, осознает или не осознает его сам субъект» [2, с. 53—54].
Одним из главных оснований для ниспровержения функционализма была постоянно повторяющаяся в последние годы критика его за статичность, вневременный подход, аисторичность, за неспособность теоретически отразить процесс, становление, диахронию, историю [36].
Полезно отметить, однако, что в истории социологии никогда не существовало абсолютного разделения теорий на описывающие общество только как статическую систему, с одной стороны, и только как динамическую — с другой. Все социологи, начиная с Конта, мыслили «статику» и «динамику» как два равно необходимых аспекта социологического анализа. Функционализм также никогда не мог полностью избавиться от наследия раскритикованного им эволюционизма XIX в., а поздний функционализм возродил существенные его черты со многими достоинствами и недостатками.
Ревизия функционализма с точки зрения идеи развития шла в нескольких направлениях. По мере его слияния с системным подходом некоторые авторы стали доказывать, что в логике структурно-функционального анализа ничто не мешает строить «сравнительную динамику» социальных систем, помимо простых гомеостатических, системосохраняющих моделей [28]. Постепенно было ослаблено (особенно в «генетическом функционализме» А. Этциони) ограничивающее требование инвариантного рассмотрения так называемых функциональных предпосылок любого общества. Задачей социологического анализа, по Этциони, становится не взаимная подгонка данных или новых структур к предзаданным функциям, но поиски «истинных» функциональных новообразований, или неофункций [18]. Появились также построения, где нестабильность, напряженность и противоречия в социальных системах стали рабочим принципом и перестали рассматриваться только как нарушения равновесия [29].
В 60-е годы в структурном функционализме стало обычным положение о социальном конфликте как постоянно воспроизводящемся элементе их структуры и предвестнике структурных изменений. На этой почве возникло даже известное стремление воспользоваться опытом марксистской социологии, давно осознавшей значение противоречий и конфликтов в общественном развитии.
В те же годы широкую известность приобрел эволюционный функционализм, или неоэволюционизм, Т. Парсонса, развивавший
336
Глава 14. Т. Парсонс и структурный функционализм
старую модель структурной дифференциации Спенсера и Дюркгейма [33, р. 34]. Поздний функционализм практически совпадал с неоэволюционизмом [6].
Долгое время продвижение в теории общественного развития осуществлялось на основе и в полемике со старым эволюционизмом. Но, несмотря на все нападки, ведущие принципы эволюционизма продолжают быть организующей идеей во многих функционалистских концепциях социального изменения. В смягченной вероятностной форме или в виде эмпирического обобщения они также принимают предпосылку, что человеческие общества развивались от простых к сложным формам, проходя определенные стадии развития, из которых одни с большей вероятностью должны предшествовать другим в заданных условиях. Так, неоэволюционист Р. Белла, применивший понятие эволюции в исследовании религии, пишет: «Эволюцию на любом системном уровне я определяю как процесс увеличения дифференциации и сложности организации, который наделяет организм, социальную систему или любую возможную единицу анализа большей способностью адаптации к ее окружению, так что она в некотором смысле более автономна относительно своей среды, чем ее менее сложные предшественники. Я не предполагаю, что эволюция неизбежна, необратима или должна следовать по единственному особому направлению. Я также не допускаю, будто простые формы не могут процветать и выживать наряду с более сложными формами. То, что я подразумеваю под эволюцией, есть не метафизическое, но простое эмпирическое обобщение, что более сложные формы развиваются из менее сложных форм и что свойства и возможности более сложных форм отличаются от свойств и возможностей менее сложных форм» [11, р. 358].
«Неоэволюционное обращение» центральной фигуры позднего социологического функционализма Т. Парсонса породило ряд исследований историко-эволюционного плана, особенно в политической науке, в теории политического развития и модернизации развивающихся стран [13, р. 343—355; 7). К проблемам модернизации бывших «традиционных обществ» в развивающихся странах были широко применены модели структурной дифференциации, комплексно охватывающие экономические, социальные и культурно-символические структуры.
Обобщенными характеристиками традиционного общества на высшем уровне анализа в таких работах обычно называют функциональную и структурную недифференцированность, самодостаточность и автономность социальных единиц, неспециализацию ролей и институтов, связывание, торможение человеческих и материальных ресурсов в так называемых приписных (родственных, этнических и прочих независимых от «личных достижений») группах и т. п. [17, р. 23].
'. Критика функционализма
337
Минимум характеристик относительно модернизированного индустриального общества — это система стратификации, основанная на сложном и обширном разделении труда, высокая степень дифференциации ролей и институтов, развитие политических, экономических и социальных целей вне частных интересов разных групп, широкая коммерциализация товаров и услуг и их распределение через рынок, система образования, способная заполнить возникающие ниши в системе занятий и стратификации [15, р. 426; 19].
Эти два типа обществ выступают как исходное и конечное состояния процесса модернизации. Однако реальные силы в развитии этого процесса не показаны. В работах поздних эволюционных функционалистов дано только формальное описание этого процесса, и достигается это с помощью модернизированной старой модели структурной дифференциации. По их представлениям, любой процесс можно понять только в связи с категорией «социальной системы», т. е. организованного множества элементов, которые сохраняют связь и взаимодействие в данном окружении. Характеристика любой социальной системы инвариантными функциями позволяет описать процесс ее дифференциации относительно этих функций [31, р. 205]. Основные социальные функции (производство, распределение, социальная и нормативная интеграция) остаются теми же, но они распределяются между специализированными социальными единицами — институтами и организациями. Далее происходит вторичная дифференциация прежней специализации и т. п.
Эта модель предполагает, что уже в «простой» социальной системе выполняются все основные функции и что она содержит в зародыше все основные формы общественных отношений, которые позднее становятся структурно-дифференцированными. В эволюционном плане рассматриваемые схемы вносят мало нового по сравнению с аналогичными классическими построениями Спенсера, Дюркгейма и др.
Функциональные теории социального изменения консервативны по своему духу. Изучая сравнительно частые и кратковременные процессы, они утеряли единство предмета социологии, представление о крупных исторических преобразованиях и не отвечают на коренные вопросы общественного развития, с которых началась социология.
Критика теоретических неудач и незаконных идеологических выводов функционалистской западной социологии не помешала отечественным ученым оценить структурно-функциональный анализ «как метод, как отражение специфического феномена современного научного мышления — системной ориентации» [8, с. 108]. В качестве метода он используется и в отечественной социологии, где органично сочетается с историко-генетическими и прочими методами научного исследования.
338
Глава 14. Т. Парсонс и структурный функционали
Литература
-
Андреева Г. М. Современная буржуазная эмпирическая со
циология. М., 1965. -
Здравомыслов А. Г. Проблема интереса в социологическом
теории. Л., 1964. -
Здравомыслов А. Г. Функционализм и его критика // Струк
турно-функциональный анализ в современной социологии. Инф
бюл. ССА. М., 1968. № 6.
-
Кон И. С. История социологии // Вопр. философии. 1970. №
-
Новиков Н. В. Критика современной буржуазной науки
социальном поведении. М., 1966. -
Осипов Г. В. Современный эволюционизм и проблема соци
ального прогресса // Вопр. философии. 1971. № 2. -
СтаростинБ. С. Методология изучения развивающихся стран '\
в современной буржуазной социологии // Там же. 1974. № 2.
-
Юдин Б. Г. Системные представления в функциональном \
подходе // Системные исследования. М., 1973. -
Aberle D. G. e.a. The functional prerequisites of a society //
Ethics. 1950. V. 60. № 1.
10. Bellah R. N. Durkheim and history // Amer. Sociol. Rev
1959. V. 24. № 3.
11.. Bellah R. N. Religious Evolution // Amer. Sociol. Rev. 196'! V. 29. № 3.
12.Black M. Some questions about Parsons theories // The social theories of Talcott Parsons, Ed. M. Black. Englewood Cliffs, 1961.
-
Buck G. L, Jacobson A. L. Social evolulion and structural-
functional analysis // Amer. Sociol. Rev. 1968. V. 33, № 3. -
Cohen P. Modern social theory. L, 1968.
-
Cole R. E. Functional alternatives and economic develop-]
ment // Amer. Sociol. Rev. 1973. V. 38, № 4. -
Davis K. The myth of functional analysis as a special method
of sociology and anthropology // Ibid. 1959. V. 24, № 4. -
Eisenstadt S. Modernisation: Protest and change. Engl. Cliffs,
1966. -
Etzioni A. The active society. N.Y., 1968.
-
Feldman A., Moore W. Industrialization and industrialism con
vergence and differentiation // Comparative perspectives on indus
trial society. Boston, 1969. -
Filmer P.,Phillipson M.,Siverman D., Walsh D. New direc
tions in sociological theory. L., 1972. -
Hempel C. G. The logic of functional analysis // Symposium
on sociological theory / Ed. L. Cross. N.Y., 1953.
f
итература 339
22. Homans G. С. Bringing men back // Amer. J. Sociol. 1964.
ol. 29, № 5.
23. Levi M. Modernization and the structure of societies. Prince-
in, 1966.
24. Malinowski B. A. Scientific theory of culture. N.Y., 1960.
25. Martins H. Time and theory in sociology // Approaches to
sociology / Ed. J. Rex. L.; Boston, 1974.
-
Merton R. Social theory and social structure. Glencoe, 1957.
-
Mills C. W. The sociological imagination. N.Y., 1959.
-
Modern systems research for the behaviorial scientist / Ed.
W. Buckley. Chicago, 1968. -
Moore W. E. Social change. Englewood Cliffs, 1963.
-
Parsons T. Durkheim Emile // International encyclopaedia of
the social sciences. N.Y., 1968. V. 4.
31. Parsons T. A paradigm for the analysis of social systems and
change // System, change and conflict / Ed. R. Peterson. N.Y., 1967.
32. Parsons T. The social system. Glencoe, 1951.
-
Parsons T. Societies: evolutionary and comparative perspec
tives. Prentice Hall, 1966. -
Parsons T. System of modern societies. Prentice Hall, 1971.
35. Radcliffe-Brown A. R. Structure and function in primitive
society. L., 1952.
., 36. Smith A. D. The concept of social change: A critique of the functional theory of social change. L., 1973.
-
Sociological theory / Ed. L. A. Coser, B. Rosenberg. N.Y., 1964.
-
Sztompka P. Metoda funkcjonalna w sociologii i antropologii
spolecznej. Wroclaw; W-wa, 1971.
39. Toward a general theory of action / Ed. T. Parsons, E. Shils.
N.Y., 1951.