Глава 8 (1159175), страница 10

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 10)

Политеизм (вечная борьба богов) — мировоззренческая основа мышления Вебера; в социологии религии она проступила с особенной ясностью, поскольку сам Вебер рассматривает религию как последнюю, далее несводимую основу всех ценностей. Примирение враждующих «ценностей», по Веберу, невозможно: никакое научное мышление, никакая философская медитация не в состоянии найти достаточное основание для предпочтения одной группы ценностей другой. «Как мыслят себе возможность «научного» выбора между ценностью французской и немецкой культур, этого я не знаю. Тут тоже спор различных богов и спор вечный... А над этими богами и их борьбой господствует судьба, но отнюдь не «наука»... Какой человек отважится «научно опровергать» этику Нагорной проповеди, например положение «не противиться злу», или притчу о человеке, подставляющем левую и правую щеку? И тем не менее ясно, что здесь, если взглянуть на это с мирской точки зрения, проповедуется этика, требующая отказа от чувства собственного достоинства. Нужно выбирать между религиозным достоинством, которое дает эта этика, и мужским достоинством, этика которого проповедует нечто совсем иное: «Противиться злу, иначе ты будешь нести свою долю ответственности, если оно пересилит». В зависимости от конечной установки индивида одна из этих этических позиций исходит от дьявола, другая — от бога, и индивид должен решить, кто для него — бог и кто — дьявол» [37, S. 584].

Этот «политеизм» на уровне «последних ценностей» обнаруживает в Вебере уже не столько последователя Канта и неокантианцев, сколько мыслителя, близкого по своим мировоззренческим установкам к традициям Гоббса, Макиавелли, Ницше. Именно от них унаследовал Вебер требование сурового и мужественного стремления к познанию истины, какова бы она ни была; именно к этой традиции восходит также глубокое убеждение Вебера, что истина скорее страшна и жестока, чем утешительна; своеобразный «вопрекизм», «любовь к судьбе», как бы ни была жестока последняя, тоже унаследован Вебером от Ницше.

7. Макс Вебер и современность

Вебер провел скрупулезное исследование, стремясь доказать, что именно религиозные убеждения, религиозная этика были основными стимулами развития капиталистической экономики.

Здесь, однако, необходимо прежде всего отметить, что марксистская теория отнюдь не отрицает возможности обратного влияния форм сознания на экономику, что отмечал Ф. Энгельс в письмах 90-х годов; упрощенное истолкование марксистского подхода к истории только облегчило Веберу его критику марксизма. Но, кроме того, в самой работе Вебера «Протестантская этика и дух

230

Глава 8. Социология Макса Вебера

капитализма» остался нерешенным целый ряд серьезных вопросов. Так, объясняя, что протестантский «аскетизм в миру» мог превратиться в буржуазный принцип только по мере секуляризации религиозного сознания, Вебер не может ответить на вопрос, в силу каких причин происходил и углублялся сам этот процесс секуляризации — может быть, опять-таки играли роль факторы экономические?

Влияние К. Маркса сказалось и на формировании одного из важнейших понятий социологии Вебера — понятия рациональности, что мы уже отмечали. Но и здесь Вебер ведет полемику с марксизмом, стремясь показать, что формальная рациональность как принцип современной экономики не есть результат капиталистического производства, а возникает из констелляции в определенный исторический момент целого ряда разнородных факторов; по Веберу, формальная рациональность — это судьба Европы (а теперь и всего человечества), которой невозможно избежать. Марксово учение о преодолении капитализма и о возможности создания нового типа общества — общества социалистического — Вебер считает утопией; он не склонен идеализировать буржуазный мир, но не видит ему никакой альтернативы. Разоблаченная, уже чисто формальная, лишенная всякого ценностного содержания рациональность находит в лице Вебера своего защитника; на этом основании он продолжает считать себя либералом, хотя и лишенным всяких иллюзий.

К. Маркс рассматривает отчуждение как явление по существу своему экономическое, связанное с капиталистическим характером производства; ликвидация отчуждения — это прежде всего экономическая перестройка буржуазного общества. Вебер укореняет формальную рациональность не только в экономике, но и в науке, праве, религиозной этике, с тем чтобы доказать, что экономическая перестройка общества не может привести к желаемому результату.

Методологические принципы Вебера тоже формировались в полемике с марксизмом. Вебер жестко разделял научное познание как объективное, не зависящее от мировоззренческих установок ученого, и политическую деятельность, пусть даже того же самого ученого, в качестве двух разных сфер, каждая из которых должна быть независимой от другой. Как мы уже показали, такое жесткое разделение не смог осуществить даже сам Вебер.

Конструкция идеальных типов, по замыслу Вебера, должна была служить средством «независимого от ценностей» исследования. Метод идеального типизирования разрабатывался Вебером в прямой полемике с исторической школой и в косвенной с К. Марксом. И в самом деле; К. Маркс в своих работах стремился понять общество как некоторую целостность, пользуясь при этом методом восхождения от абстрактного к конкретному, с помощью кото-

7. Макс Вебер и современность

231

рого можно воспроизвести целостность в понятии. Всю жизнь воюя против тех социологов и историков, которые оперировали целостными структурами, Вебер, несомненно, воевал и с К. Марксом.

Создание теории социального действия, которая должна исходить из индивида и субъективной осмысленности его поведения, было результатом полемики не только с органицистами, Лебоном, Дюркгеймом, но и с марксизмом, которому Вебер неосновательно приписывал недооценку роли сознания человека, личностной мотивации в динамике общественно-исторического процесса.

Влияние Вебера на социологию было огромно, но неоднозначно.

Парсонс, много сделавший для популяризации Вебера в США, приложил немало усилий, чтобы синтезировать его идеи с идеями Парето и Дюркгейма в рамках единой теории социального действия; теоретические категории Вебера были при этом вырваны из исторического контекста и превратились в понятия с вневременным содержанием. В то же время Вебер использовался как знамя антинатуралистической ориентации в социологии. Кризис структурного функционализма в 60-х годах нашего столетия усилил интерес к антипозитивистским идеям и историзму Вебера, но одновременно вызвал острую критику его методологического объективизма, принципа «свободы от ценностей» слева (Гоулднер и др.). В социологии ФРГ отношение к Веберу — точнее, его интерпретация — в тот же период стало одним из водоразделов между позитивистско-сциентистской и левомарксистской ориентациями (в частности, Франкфуртской школой); этот конфликт, охвативший самый широкий круг вопросов, особенно ярко проявился на съезде социологов ФРГ в 1964 г., посвященном столетию со дня рождения Вебера [20].

В докладе Г. Маркузе, как ранее в «Диалектике Просвещения» М.Хоркхаймера и Т.Адорно (1947), в сущности снималась двойственность, с какой Вебер относился к принципу рациональности, и позиция Вебера в этом пункте трактовалась как однозначно негативная (см. об этом подробнее: [15, S. 208 и сл.]).

Ситуация изменилась с середины 70-х годов: сейчас социология в ФРГ переживает своего рода «веберовский ренессанс» [2, с. 123— 127], ориентированный диаметрально противоположным образом, чем интерес к Веберу в леворадикальной социологии 60-х годов. Эта новая тенденция нашла свое выражение в работах К. Зейфарта, М. Шпронделя, Г. Шмидта, отчасти В. Шлюхтера и др. [29—31]. , Представители этой тенденции, с одной стороны, выявляют этические корни принципа рациональности, а с другой — предлагают конкретно-социологическую расшифровку этого принципа с целью показать, какие социальные слои являются носителями принципа рациональности на протяжении истории нового времени. В полемике с названными авторами идеи Франкфуртской школы — с известными, впрочем, оговорками — продолжает отстаивать Ю. Хабермас [15, S. 240 и сл.].

232

Глава 8. Социология Макса Вебера

Литература

1. Бельцев Л. В. Социология религии М. Вебера: Крит, очерк.
   Автореф. дисс. канд. филос. наук. М., 1975.

1. Вебер М. История хозяйства. Пг., 1923.

1. Здравомыслов А. Г. Макс Вебер и его «преодоление» мар
   ксизма // Социол. исслед. 1976. № 4.

1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд.

1. Новейшие тенденции в современной буржуазной социологии //
   Социол. исслед. 1984. № 4,

1. СелигменБ. Основные течения совр.экономич. мысли. М., 1968.

2. Социология и современность. М., 1977. Т. 2.

3. Ясперс К. Куда движется ФРГ? М., 1969.

4. Baumgarten E. Max Weber: Werk und Person. Tubingen, 1964.

1. Bendix R. Max Weber: An Intellectual Portrait. N.Y., 1962.

2. Bendix R.,Roth G. Scholarship and partisanship. Essays on
   Max Weber. Berkeley, 1971.

3. Bessner W. Die Begriffsjurisprudenz, der Rechtspositivismus
   und die Transzendentalphilosophie I. Kant als Grundlagen der
   Soziologie und der politischen Ethik Max Webers. Weiden, 1968.

4. Cassirer E. Philosophie der symbolischen Formen. В., 1927.
   Bd. 2.

5. Freyer H. Soziologie als Wirklichkeitswissenschaft. Leipzig; В.,
   1930.

6. Habermas J. Theorie des kommunikativen Handelns. Frank
   furt a.M., 1981. Bd. 1.

7. Jaspers K. Max Weber: Politiker, Forscher, Philosoph. Bremen,
   1946.

8. Kon I. S. Der Positivismus in der Soziologie. В., 1968.

1. Lowith K. Max Weber und seine Nachfolger // Mass und
   Welt. 1939.

2. Lowith K. Max Weber und Karl Marx // Gesammelte Ab-
   handlungen. Stuttgart, 1960.

3. Max Weber und die Soziologie heute / Hrsg. Stammer.
   Tubingen, 1965.

4. Merleau-Ponty M. Les aventures de la dialectique. P., 1955.

5. Mitzman A. The iron cage •// Historical interpretation of Max
   Weber. N.Y., 1970.

6. Mommsen W.J. Max Weber und die deutsche Politik, 1890—'
   1920. Tubingen, 1959.

24. Molmann W. Max Weber und die rationale Soziologie.
Tubingen, 1966.

Литература

233

1. Monch R. Theorie des Handelns: Zur Rekonstruktion der
   Beitrage von T. Parsons, E. Durkheim und M. Weber. Frankfurt a.M.,
   1982.

2. Parsons T. The structure of social action. N.Y., 1961.

3. Parsons T. The social system. N.Y., 1966.

4. Scheler M. Wissensformen und die Gesellschaft. Bern, 1960.

5. Schluchter W. Die Paradoxie der Rationalisierung: Zum
   Verhaltnis von «Ethik» und «Welt» bei Max Weber // Ztschr. Soziol.
   1976. № 5.

6. Schmidt G. Max Webers Beitrag zur empirischen Industrie-
   forschung // Koln. Ztschr. Soziol. und Sozialpsychol. 1980. № 1.

7. Seyfarth G. Gesellschaftliche Rationalisierung und die Ent-
   wicklung der Intellektuellenschichten: Zur Weiterfiihrung eines
   zentralen Themas Max Webers // Max Weber und die Rationali
   sierung sozialen Handelns / Hrsg. W. M. Sprondel, G. Seyfarth. Stutt
   gart 1981.

8. Sorokin P. Contemporary sociological theories, N.Y., 1928.

9. Walter A. Max Weber als Soziologe // Jahrbuch fur Soziologie.
   Karlsruhe, 1926. Bd. 2.

10. Weber M. Die Verhaltnisse der Landarbeiter im ostelbischen
    Deutschland // Schriften des Vereins fiir Sozialpolitik. Leipzig, 1892.
    Bd. 55.

11. Weber M. Gesammelte Aufsatze zur Soziologie und Sozialpolitik.
    Tubingen, 1924.

1. Weber M. Gesammelte Aufsatze zur Religionssoziologie.
   Tubingen, 1951. Bd. 1. '

2. Weber M. Gesammelte Aufsatze zur Wissenschaftslehre.
   Tubingen, 1951.

1. Weber M. Gesammelte politishe Schriften. Tubingen, 1951.

2. Weber M. Wirtschaft und Gesellschaft. Koln; Berlin, 1964.

3. Weber M. Die protestantische Ethik und der Geist des Kapi-
   talismus. Munchen; Hamburg, 1965.

4. Weber M. Staatssoziologie / Hrsg. B. Winckelmann. В., 1966.

5. Weiss J. Max Weber Grundlegung der Soziologie. Munchen,
   1975.

6. Weiss J. Ration alitat als Kommunikabilitat: Uberlegungen
   zur Rblle von Rationalitatsunterstellungen in der Soziologie // Max
   Weber'und die Rationalisierung des sozialen Handelns.

7. Wenckelmann J. Legitimitat und legalitat in Max Webers
   Herrschaftssoziologie. Tubingen, 1952.

Характеристики

Список файлов книги