Том 2. Новые и новейшие социологические теории через призму социологического воображени (1158958), страница 95
Текст из файла (страница 95)
Они надеются, что стены предохранять ихот «страха опасности»5.1Бауман, З. Текучая современность. СПб. : Питер, 2008. С. 30.Bauman, Z. Liquid Times. Living in an Age of Uncertainty. Cambridge :Polity Press, 2009. Р. 7.3. Россия на новом переломе: страхи и тревоги / под ред. М. К. Горшкова, Р. Крумма, В. В. Путухов. М.
: Альфа-М, 2009.4 Bauman, Z. Liquid Times. Living in an Age of Uncertainty. Cambridge :Polity Press, 2009. Р. 7—10.5 Bauman, Z. Collateral Damage. Social Inequalities in a Global Age.Cambridge : Polity Press, 2011. Р. 66.2431Страх обретает новое качество — текучести. Под «текучим страхом» З. Бауман понимает постоянный объем беспокойства, который самовоспроизводят политические и экономические структуры, что порождает атмосферу фобиифобий1.Увеличивающаяся открытость заставляет, считает социолог, пересмотреть сами основы прогресса. «Вместо великих ожиданий и сказочных мечтаний, “прогресс” порождаетбессонницу полную кошмаров о том, “как бы не отстать”,не опоздать на поезд»2.Открытость привела к возникновению парадоксальногоединства туризма и бродяжничества: «”Верхи”, — замечаетсоциолог, — наслаждаются тем, что могут путешествоватьпо жизни куда душе угодно и выбирать пункт назначенияв зависимости от того, какие удовольствия там можно получить.
А “низших” временами просто “вышвыривают” из родных мест, которые они никогда не покинули бы по добройволе… У бродяг нет других представлений о хорошей жизни:ни альтернативной утопии, ни собственной политическойплатформы. Они хотят одного — чтобы им разрешили статьтуристами, такими, как все остальные… Мир без бродяг —это утопия общества туристов»3.Открытое общество привело к неизбежной конкуренциисистем институционально организованных идеалов. Столкнулись разные представления о лучшей/нормальной жизнедеятельности, трактовки значимости прав и обязанностейи, соответственно, понимания безопасности (акцентированиеличной или коллективной безопасности).
З. Бауман утверждает, что ныне перед страхом фантомного врага идеал государства личной безопасности теснит идеалы и государствавсеобщего благоденствия, и правового государства4.Несомненно, вступление России в открытое обществопривело к новым страхам и тревогам. Данные социологического исследования свидетельствуют, что чувство страха1Bauman, Z. Liquid Fear. Cambridge : Polity Press, 2006.Bauman, Z. Liquid Times.
Living in an Age of Uncertainty. Cambridge :Polity Press, 2009. Р. 11.3 Бауман, З. Глобализация. Последствия для человека и общества. М.:Весь мир, 2004. С. 124, 134, 138.4 Bauman, Z. Liquid Times. Living in an Age of Uncertainty. Cambridge :Polity Press, 2009. Р. 12—16.2432испытывает большинство наших граждан независимоот пола, возраста, дохода1.Все чаще в мире и у нас обсуждается предложение: возможно ли из нынешнего неопределенного мира вернутьсяв мир определенной «несвободы» (по этому пути уже пошлинекоторые страны), но компенсацией за это явилось быусиление «интересов безопасности» как личности, таки общества.
Примечательно, что весьма многие россиянехотели бы сделать этот выбор. Социологические опросы свидетельствуют, что 63% наших граждан согласны миритьсяс некоторыми ограничениями своих прав и свобод. Категорически не хотят поступиться свободой ради «интересовбезопасности» только 6%, а остальные в раздумьях2. Однако,по нашему мнению, без свобод и прав человека опасностейне станет меньше, скорее, наоборот.Открытое общество вбирает в себя «чужие» опасностииз других социумов. Локальные войны, межэтническиеконфликты, терроризм оборачиваются опасностями практически для каждого жителя планеты. Это и экологическиеопасности, которые из локальных легко трансформируютсяв глоболокальные.
Кроме того, увеличивается производствоновых маргинальных групп — людей не временно безработных, а тех, которые вообще не могут адаптироваться к усложняющейся социокультурной динамике. Имеет место процесс«массового производства беженцев»3, при котором неизбежновозникают все новые социальные группы риска, по существу,являющиеся «отходами “экономического прогресса”»4.Прогресс также породил «эффект садовника», выполняющего функцию привратника: «Садовник лучше знает, какиесорта растений должны, а какие растения не должны растина участке, о котором он заботится»5. Во имя гармонии «сорняки» (социальные группы риска) оказываются «отходами»,что воспроизводит риски противостояния «врагов» и «друзей».1 Россия на новом переломе: страхи и тревоги / под ред.
М. К. Горшкова, Р. Крумма, В. В. Путухов. М. : Альфа-М, 2009. С. 154.2 Свобода. Неравенство. Братство: Социологический портрет современной России / под общ. ред. М. К. Горшкова. М. : ИИК «Российская газета»,2007. С. 123.3 Там же. Р. 33.4 Там же. Р.
70.5 Там же. Р. 99.433Одним из наиболее ужасных эффектов негативной глобализации стала дерегуляция войн, которые ведутся негосударственными элитами, не подчиняющимися ни государству, ни законам, ни международным конвециям1.Можно ли во имя интересов безопасности открытое общество попытаться «закрыть»?Конечно, возможна «частичная обратимость процессовэволюции в сложных системах», но в принципе «убежать»от неопределенностей, от опасностей, порождаемых открытостью социума, просто невозможно. Их нельзя преодолетьв принципе, ибо миксофилия (стремление к открытостии многообразию) и миксофобия (стремление к одинаковости) являются атрибутом открытости.«Миксофобия и миксофилия, — считает социолог, — сосуществуют в каждом большом городе, они также сосуществуют в каждом человеке, живущим в городе»2.
С ниминеобходимо научиться жить, минимизируя наиболее негативные проявления.15.4. Óÿçâèìîñòè â âèäå «ïîáî÷íîãî óùåðáà»З. Бауман в новой книге, озаглавленной «Побочныйущерб», утверждает, что если не так давно «побочныепотери» относились лишь к военной сфере, то ныне в условиях «текучей современности», из-за ее структурно-функциональной сложности, они пришли в повседневную социальную жизнь.Социолог такой «побочный ущерб», в частности, усматривает в «экзистенциальной небезопасности, сопутствующей жизни в мире “текучего модерна”»3. Данный тип небезопасности возникает и особенно ощущается в современномбольшом городе, предполагающим амбивалентный симбиозмиксофилии (стремление к увеличивающемуся многообразию жизнедеятельности) и миксофобии (страх перед увеличивающимся многообразием стилей жизни и опасностей).В свою очередь, миксофобия породила «зазаборныесообщества» (gated communities) — «компактные частные1Bauman, Z. Liquid Times. Living in an Age of Uncertainty.
Cambridge :Polity Press, 2009. Р. 37.2 Там же. Р. 90.3 Bauman, Z. Collateral Damage. Social Inequalities in a Global Age.Cambridge : Polity Press, 2011. P. 62.434коконы», «строго селективный вход» в которые обеспечивает вооруженная охрана и скрытые средства теленаблюдения: «люди тратят все свои деньги, чтобы освободить себяот нежелательной компании, чтобы быть одинокими.
За стенами и воротами живут нелюдимы: люди, только переносящие “сообщество”, которое они предпочитают в данныймомент… Больше всего на свете они боятся страха небезопасности. Они надеются, что стены защитят их от этогостраха»1. Со временем потребность в безопасности превращается в «патологическую зависимость»: «начав однаждывозводить и укреплять границы, невозможно остановиться»2.С другой стороны, «побочный ущерб» развития секретности, выражающейся в инновационных, постоянно обновляемых технических средствах сокрытия/раскрытия секретов, проявляется в разрушении приватности и интимности.«Современный кризис приватности, — заявляет З.
Бауман, —сложно связан с ослаблением и закатом буквально всех межчеловеческих уз»3.Возникает «побочный ущерб» и во вновь образуемыхсетевых сообществах. Как это ни парадоксально, резкое увеличение коммуникаций людей за счет разного рода сложныхсетевых взаимодействий реально ведет к дисфункциональности собственно человеческих взаимодействий, которые прежде отличались стабильностью и жесткостью связей в видекрепкой дружбы и «любви до конца дней».По этому поводу З. Бауман замечает: «Интернет “сообщества” не предназначены для долгоживучести… К ним легкоприсоединиться, но, аналогично, их легко покинуть и броситьв любой момент, когда внимание, симпатии или антипатии,настроение или мода повернулись в другое направление»4.В итоге социолог приходит к следующим выводам.«Побочный ущерб» далеко небезобиден.
Он затрагиваетбазовые социально-политические условия жизни современного человека: в «текучем модерне» возникает новаясоциальная уязвимость в виде бегства человека от своейэкзистенциальной — собственно социальной — природы;«человеческая неопределенность и уязвимость являются1 Bauman, Z. Collateral Damage. Social Inequalities in a Global Age.Cambridge : Polity Press, 2011.
Р. 65, 66.2 Там же. Р. 68.3 Там же. Р. 90.4 Там же. Р. 92.435основами всей политической власти» 1 (они становятся«универсальной стратегией» любой и каждой политическойборьбы за власть; «уязвимость и неопределенность являютсятакже двумя качествами человеческих условий, из которыхвозникает “официальный страх” — страх человеческой власти,власти созданной человеком и удерживаемой человеком»2(в отличие от «космического страха», который, как считаетМ.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
