Диссертация (1137589), страница 5
Текст из файла (страница 5)
Философия войны, которую проповедуетК. Клаузевиц, не говорит и не может говорить об отдельной личности,еѐ действующий субъект – это общество индивидов, объединенных вгосударство. Война относится не к области наук или искусств, но кобласти общественной жизни, и является актом человеческогообщения. Видимо, как раз тем видом взаимоотношений, котороеИ. Кант39именовал«необщительнымобщением»,подчеркиваяКлаузевиц К. О войне.
С. 39.23антагонистический характер взаимодействия людей в обществе. Итакой человек – человек европейской цивилизации, взявший навооружение кантовский рационалистический способ мышления –существовал в рамках имманентного ему варианта субъективной иполитической рациональности, особое место в которой отведеновойне.К.
Клаузевиц принадлежал к золотой эпохе европейскойгосударственности, а потому война понималась им как характеристикаисключительно политической сферы. «Война есть продолжениеполитики, только иными средствами» – этот афоризм Клаузевицазатмил славу автора. Военные цели, прежде всего, имеют своимобъектом вооруженные силы, территорию и волю противника.Политические же цели, из которых рождается война, определяютсяправительством. Таким образом, уровни политических и военныхцелей оказываются разведѐнными, и политические цели явнозанимаютглавенствующееположение.Нафонедействияполитических задач и целей война становится всего-навсего орудием,инструментом, с помощью которого эти цели достигаются, и только вабстрактной, идеальной форме политическая и военная цельсовпадают.
Война, согласно Клаузевицу, представляет собой непросто один из вариантов развития отношений между государствами,она находится в подчинении политического. Политическая цельвойны,аневоенная(лишитьпротивникавозможностисопротивляться) выдвинута на первый план. И цель эта состоит внавязывании противнику собственной воли. Достижение же этой целилежит в области насилия. Такой инструментальный подход к войнедействительноклассическогоотражалпериодаположениеделибылпост-Вестфальскоговернымдлягосударства,24продолжавшегося до ХХ в.
и двух мировых войн. В то время как внаши дни, с появлением новых политических сил и трансформациейполитического пространства, война всѐ больше кодифицируетсянормами международного права, а кроме того, приобретает новыехарактеристики, которые будут подробнее рассмотрены в третьейглаве настоящего исследования.Стоитзаметить,чтовооруженнаяборьбанередкорассматривалась как необходимый фактор развития как индивида, таки общества в целом. То есть, не смотря на все ужасы, характерные дляеѐ сущности, ряд мыслителей видит в ней своего рода двигательпрогресса. В качестве примеров можно привести рассуждения на этутему И.
Канта или А. Бергсона, которые высказывали в своихполитических работах мысли о положительном эффекте войн наопределѐнных этапах развития человечества. Так А. Бергсон в работе«Дваисточникаморалиирелигии»следующимобразомхарактеризует развитие человечества: «Природа, предопределившаявозникновение малых обществ, оставила, однако, возможность для ихувеличения, ибо она предопределила также войну или, по крайнеймере, создала для человека жизненные условия, делавшие войнунеизбежной. Ведь угроза войны может побудить несколько малыхобществобъединитьсядляотраженияобщейопасности»40.Высказанная здесь вполне гоббсовская мысль подчѐркивает, что бездействительности войны, без борьбы за существование малые группыне имели бы стимулов объединяться, у них не было бы причин кобразованию государства.В XIX и XX в.в.
различные философские взгляды на проблемувойны оформились в ряд основных концепций, авторы которых40Бергсон А. Два источника морали и религии. – М.: Канон, 1994. С. 299.25занимают различные позиции по отношению к возможностиприложения этики к войне. Речь идѐт о таких четырѐх течениях, какреализм, милитаризм, пацифизм и теория справедливой войны.Историко-философское рассмотрение этих четырѐх концепций истанет нашей основной задачей в первой главе, поскольку анализосновных концепций войны позволит лучше понять тот контекст, вкотором находятся авторы современных теорий справедливой войны,и определить основания появления в середине XX в. аналитическойтрадиции bellum justum. Выбор именно этих теорий обусловлен тем,что ядромдля них является проблема нормативности, имеющаяпервоочередное значение для нашего исследования.
Каждое из этихнаправлений включает в себя многочисленные более мелкие течения,в рамках которых вырабатывается особый подход к проблеме войны.Сопоставление же каждого из этих подходов – от обожествленияборьбы до идеи полного еѐ запрета – позволяет получить наиболееполное представление о философском дискурсе войны.§ 2. РеализмОдну из наиболее мощных традиций в рамках философскогоосмысления войны представляет собой политический реализм илитеорияреальнойпредполагают,чтополитики(Realpolitik),вооруженныеконфликты,авторыккоторогокоторымнеприменяются нормы этики, вызваны борьбой за власть.
Подобноеопределение, безусловно, весьма широко, однако позволяет получитьпредставление о направлении развития мысли реалистов.Первымтеоретикомполитическогореализматрадиционноназывают Фукидида, создавшего в V в. до н.э. объѐмную «Историю26Пелопоннесской войны». Фукидид на примере войны между Спартойи Афинами исследует вопрос о том, могут ли в международныхотношениях применяться нормы морали. Широко известный отрывокиз этой работы – «Мелосский диалог» – стал первым рассуждением освободе действия государства в отношениях со своими соседями. Этусвободувфактическианархическомпространствемежгосударственных отношений ограничивает только военная мощьдругих государств.
На предложения жителей Мелоса о заключениисоюза афиняне отвечают решительным отказом и настаивают набезоговорочном подчинении: «для нас вредна не столько враждаваша, сколько такая дружба, которая является примером слабостинашей в глазах наших подданных» или «наши подданные тогомнения, что… одни из них сохраняют свою независимость благодарясвоей силе и что мы не нападаем на них из страха»41. Фукидид устамиафинскихпословвобщихчертахформулируетмаксимуполитического реализма, состоящую в первичности права силы:«право имеет решающее значение только при равенстве сил на обеихсторонах; если же этого нет, то сильный делает то, что может, аслабый уступает»42. Равенство в силе означает равенство в законе, нокогда подобное состояние нарушается, исчезает и взаимодействие,вместокоторогопоявляетсяподчинениеиисполнениеволисильнейшего.
В этом и состоит особая инструменталистская «этика»международных отношений, которую реализм противопоставляетэтике долга и уважения прав и свобод личности.Средиважнейшихсочиненийантичныхавторовпополитическому реализму помимо «Истории» Фукидида следуетназвать «Стратегемы» («Strategemata») Секста Юлия Фронтина и «О4142Фукидид. История Пелопоннесской войны. – М.: София, Пролог, 1994.
С. 259.Там же. C. 257.27военном деле» («De Re Militari») Публия Флавия Вегеция. Вместе этиработыоказализначительновлияниенасредневековуюиренессансную политическую философию. И в первую очередь,конечно же, на Николо Макиавелли, который в работах «Государь»,«О военному искусстве» и «Рассуждения на первую декаду ТитаЛивия» представил политику, очищенную от схоластики, теологии иэтики.
Макиавелли исходит из того, что по природе своей человек зол,довериться и полагаться на него нельзя, а потому успешныйправитель должен держать в страхе как своих подданных, так играждан соседних государств. Политик макиавеллианского типа, какзамечает Оана Матей, «не просто тот, кто издаѐт законы; конечнаяцель политики – обучать граждан, сформировать их гражданскоеповедение»43. Ради достижения этой цели «благоразумному государюследует избегать тех пороков, которые могут лишить его государства,от остальных же – воздерживаться по мере сил»44. Моралью можнопренебречь ради успеха дела, однако это не означает, что государьлишѐн добродетелей. Добродетели Макиавелли трактует не вхристианском или гуманистическом смысле, а в духе платоновскогопонятия об арете (αρετή) как о хорошем качестве или благоразумии,то есть том арете, которое Аристотель называет дианоэтическим.Нравственная высота и духовная свобода – это не то, чем должен бытьобеспокоен правитель.
Значение Макиавелли для формированияфилософской традиции политического реализма, таким образом,заключается в первую очередь в изобретении концепции двойнойэтики(частнойипубличной)черезразграничениесферцелесообразности и нравственности.43Matei O. The Machiavellian Concept of Civic Virtues // Society and Politics. Vol. 5.№ 1 (9). 2011.
P. 109.44Макиавелли. Государь. – М.: Планета, 1990.28Томас Гоббс в сочинениях «О человеке», «О гражданине» и,конечно же, в своем magnus opus, «Левиафан или Материя, форма ивластьгосударствацерковногоигражданского»,продолжилтрадицию, начатую Макиавелли, по секуляризации политическоймысли, одновременно ведя наступление против авторитета главногопервоисточника схоластической мысли – трудов Аристотеля. Т. Гоббсотвергает тезис Аристотеля о том, что человек есть по природе своейсущество общественное45. Также не соглашается он и с характернымидля всей идеалистической традиции представлениями о природнойнравственности человека и природном же подчинении страстейзаконамразума.определяетсяЛюдейотсутствиемвестественномгосударства,состоянии,впервуюкотороеочередьхарактеризует общее «беспрестанное желание всѐ большей и большейвласти, желание, прекращающееся лишь со смертью»46.
Человекдействует эгоистично, индивидуалистки, он существует в миреанархии. От природы люди равны не только в статусе, но и ввозможностях, из-за чего возникает взаимное недоверие, а из него –война, поскольку нет власти, которая могла бы сдержать людей. Поприроде человек не только расчетлив и эгоистичен, но и разумен идоговороспособен. Ограничивая свою свободу, люди устанавливаютгосударство. Но если человек выходит из мира анархии, подчиняясьвласти суверена, то государства между собой так и продолжаютпребывать в состоянии постоянного конфликта, поскольку не имеютнад собой Левиафана – той власти, которая примирила бы их, заставивподчиняться одной верховной воле.45Аристотель. Политика.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
