Неоплатонизм во французской поэзии середины 1540 – начала 1550-х гг. (М. Сев, Ж. Дю Белле, П. Де Тиар) (1101127), страница 5
Текст из файла (страница 5)
В первом терцете любовноестрадание получает «буквальное» выражение как смена противоречивых душевныхсостояний, во втором – «фигуральное». Избыточность формы придает суггестивнуюсилу поэзии, обращенной к воображению (внутреннему зрению) и слуху читателя.Упоминание имени Иксиона в самом конце сонета придает страданиям лирическогогероя эмблематический характер.В многократном повторении фигуры круга в последующих сонетах сборниканаходят отражение отдельные аспекты мифа, который становится своего родаархетипом.
При этом мотивы вечного страдания и предопределения в сочетании согненными образами оттесняют мотив наказания на второй план.Композицияпервойкниги«Любовныхзаблуждений»подчеркиваетцикличность, присущую поэтическому изображению страданий лирического герояТиара. Фигура круга становится центральной и отражается как в теме, так и в формепоследующих сонетов.
Мысль любящего движется по кругу в попытке найти причинустраданий (сонет 16). Это движение вызывает ассоциативное сравнение дамы и18лирического героя с драгоценным перстнем. Поэт сравнивает любовь к даме ствердостью бриллианта, устойчивого к пламени (сонет 17). Мотивы пламени инеуязвимости любви лирического героя объединены в образе вечного горения,возвращающем нас к эмблематическому образу начала цикла.
Форма перстняпередается сонету 18, последний стих которого повторяет первый («Le ferme dueilprenant en mon cœur vie»). Во всех трех сонетах звучит мотив навязчивости желания,замкнувшегося в себе.Тиар верит во взаимосвязанность человека, мира и Бога. Лирический герой и егодама участвуют в божественном круговороте любви. Красота дамы, объединяющаяземное и небесное, является частицей потока божественной красоты. Гармониямироздания остается неполной, если любовь лирического героя, совершенная в силусвоего предмета, остается безответной.
Красота дамы недостаточна для установлениягармонии в мире, она должна стать любовью, чтобы привести любящих кнаслаждению от единения с божественным. По выражению Ж.-К. Каррона, «взаимнаялюбовь должна в пределах подлежащего ей микрокосма поддерживать ту жегармонию,чтоиежедневноевозвращениеподдерживаетвмакрокосме»,следовательно, «отказываясь следовать требованиям любовного закона, даманарушает порядок всего мироздания»11. Серия сонетов 9-11 отмечена мотивомжестокости, представленной как нарушение законов природы, божественных ичеловеческих, как источник несправедливости на уровне всего мироздания.
Поэтпоочередно приписывает жестокость стреле Амора (сонет 9), небу (сонет 10) и даме(сонет 11).Параллельно с мотивом непрерывного любовного страдания Тиар разрабатываетмотив судьбы. Размышление влюбленного о причине собственных страданий отземных страданий и внутренних противоречий приводит любящего на небо. ДамаСолнце причиняет лирическому герою Тиара страдания, сопоставимые с теми, чтоиспытывает Иксион на огненном колесе.
Пламени земной любви, открывающемудлинную цепочку причинно-следственных связей («l’ardeur» - «desir» - «vouloir» «pouvoir» - «esperance»), поэт противопоставляет небесное пламя, воплощенное вдаме-Солнце. Если первое усиливает земное желание влюбленного, второе объемлетвсе его существо. Если солнце ослепляет и опаляет любящего извне, то огненное11 Carron J. C., Discours de l’errance amoureuse. Une lecture du ‘canzoniere’ de Pontus de Tyard. P., Vrin, 1986. P.65. 19колесо – аллегория страданий, которые лирический герой носит в себе.Безысходность положения лирического героя предопределило положение звезд нанебе.
Сравнение лирического героя с Иксионом придает его земным страданиямкосмический масштаб. Воплощенные в аллегории непрерывно вращающегосяогненного колеса, страдания связывают лирического героя с идеальным миромнебесных светил. Движение колеса повторяет круг, по которому движутся звезды инебесные сферы. Монашеский подвиг звезд, не меняющих траектории движения,повторяется в монашестве Иксиона.Заключение.
В начале нашего исследования мы поставили перед собой цельпоказать, каким образом неоплатоническое учение о любви и красоте преломляется впоэтическом универсуме любовных сборников трех поэтов – Мориса Сева, ЖоашенаДю Белле и Понтюса де Тиара.Как пишет Ю. Б. Виппер, платоническая концепция любви «давала [поэтам]возможность интеллектуально обогатить и «возвысить» изображение любовныхчувств». Любящий и предмет любви в этой концепции приобретают новый смысл.Предмет земной любви важен не сам по себе, но как воплощение небесной красоты.Земная любовь – лишь ступень на пути к небесной любви.
Любящий – душа,естественный свет которой стремится к своей второй половине – небесному свету.Влияние нового понимания любви и красоты заметно уже в первыхстихотворениях сборников, описывающих рождение или первое появление дамы.Дама предстает миру как зримое воплощение или отражение его красоты. Образ дамы– собирательный образ красоты мироздания, отражение макрокосма в микрокосме.Сиянию зримой красоты дамы отвечает внутреннее совершенство.
В первой частинашего исследования мы рассмотрели, каким образом неоплатоническое определениепрекрасного как блага и божественного сияния претворилось в образной структуретрех поэтических сборников. В описании красоты дамы в трех сборникахдоминируют световые и «космические» сравнения и метафоры. Неоплатоникиобъединили в своем определении прекрасного свет, красоту и благо и распространилиплатоновскую метафизику света на все уровни мироздания: божественный светобъединяет мир видимостей и духовных сущностей. В «Делии» световые образыотличаются строгостью и простотой.
Красота отождествляется со светом (дизен 7),локон уподобляется солнечному лучу или золотой нити (дизен 12), быстрый взгляд20глаз – молниям (дизен 80). Световые метафоры в «Делии» позволяют поэту соотнестимир зримый и незримый, умопостигаемый. Поэт постоянно переходит грань междудвумя мирами (рождение дамы как отражения невидимого, идеального мира (дизен2), красота поступков дамы, свидетельствующая о ее добром нраве («цвет всех твоихдеяний», дизен 4)). Световые образы неотделимы от мотивов, связанных со зрением.Взгляд любящего сам по себе не является источником света и вторичен поотношению к свету (видимое сияние красоты Делии, пробуждающее в лирическомгерое огонь желания (дизен 7); золотой локон, обращающий помыслы любящего кДелии (дизен 12)).
Cветовая символика позволяет поэту объединить даму илирического героя. Сев прибегает к фигурам контраста – антитезам и оксюморонам –оттеняющим образ дамы и подчеркивающим расстояние, отделяющее от неелирического героя (дизены 7, 80).
Наконец, соответствие внутреннего и внешнегосовершенства дамы подводят любящего к осознанию необходимости стремиться квоплощенному в ней недостижимому идеалу (дизены 12, 23, 80). В «Оливе» и«Любовных заблуждениях» световые образы существенно усложняются. Отдельныесонеты «Оливы» целиком строятся на образах, связанных со зрением (сонет 6«Оливы»). Как и Сев, Дю Белле описывает в начале сборника рождение дамы,представленное условно: Олива есть отражение макрокосма в микрокосме,воплощение совершенства, не принадлежащего ей (ср. сонет 2, стихи 7-8, «[…] cellelà naquit en ces bas lieux/Qui a pillé du monde tout l’honneur»). В завершающей частисборника красота дамы обретает первоначальную простоту, дама расстается спрежним ярко расцвеченным убором, который оказывается лишь «покровом».
Оливанезаметно уходит с поэтической сцены, и восхваление красоты дамы уступает месторелигиозному переживанию (сонет 91). В отличие от Сева, Дю Белле в точностиследует учению Фичино о восприятии красоты. Он избегает синестезии, присущейлирическому герою Сева. Как впоследствии и другие поэты Плеяды, он культивируетсравнение появления дамы с появлением небесного светила (сравнение дамы ссолнцем в сонете 6, Олива в образе «утренней красавицы», в облике которойотражаются лунное сияние и свет рассветного солнца в сонете 16, сонеты 17, 53, 83,98). Живописные световые метафоры сочетаются в «Оливе» с окрашеннымгуманистическим пафосом сопоставлением тела и духа, тленного и вечного (сонеты32, 74).
Одной из структурообразующих метафор в «Оливе» является метафора21взгляда. Взгляд дамы одновременно является источником страданий лирическогогероя («innamoramento») и заключает в себе средство к его спасению (сравнение глаздамы со звездами в сонетах 11 и 12).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
