Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 36)

В последние годы в США мафии объявлена беспощадная война, которую выигрывает государство: ряд федеральных судебных процессов выбил из рядов мафии многих вожаков-“ветеранов”, более молодые члены мафии не столь преданы ее делу, как прежние поколения, а зарубежная конкуренция в торговле наркотиками подорвала экономическую мощь мафии.

Надо сказать, что организованная преступность в США не является монополией выходцев из Италии. Ирландские, еврейские и российские криминальные тузы давно сотрудничают с мафией. В Нью-Йорке и Филадельфии “черные” группировки и мафия сообща управляют биржевыми спекуляциями и наркобизнесом. В Сан-Франциско и Нью-Йорке китайские банды терроризируют торговцев, взимая с них “дань”, и участвуют в биржевых спекуляциях, грабежах, наркобизнесе и проституции. Израильская мафия вымогает деньги в Лос-Анджелесе, а колумбийские и кубинские торговцы наркотиками заполонили Флориду своей “продукцией”.

Насильственные преступления, по УК РФ, включают в себя:

пять категорий преступлений против личности – против жизни и здоровья; против свободы, чести и достоинства личности; против половой неприкосновенности и половой свободы личности; против конституционных прав и свобод человека и гражданина; против семьи и несовершеннолетних;

одиннадцать категорий преступлений против собственности – кража; мошенничество; присвоение или растрата; грабеж; разбой; вымогательство; хищение предметов, имеющих особую ценность; причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием; неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения; умышленное уничтожение или повреждение имущества; уничтожение или повреждение имущества по неосторожности.

Преступление, не имеющее потерпевших, – это преступление, ни одна из сторон которого не может рассматриваться как жертва. К числу подобных преступлений на Западе (в первую очередь в США) относят спекуляции на бирже, продажу и использование запрещенных наркотиков, а также запрещенные сексуальные отношения между взрослыми людьми по их обоюдному согласию (например, проституция, а в некоторых американских штатах к ним относят гомосексуальные отношения). Обычно жертва преступления, страдающая в результате криминальных действий, легко идентифицируется. Однако в преступлении без потерпевших поведение объявляется преступным, поскольку общество или властные структуры определяют такое поведение как безнравственное.

В последнее время в мире началось движение за декриминализацию многих видов преступлений без жертв. Защитники подобной точки зрения утверждают, что, во-первых, раскрытие подобных преступлений требует огромного количества времени и денег и тормозит деятельность правоохранительной системы. Во-вторых, когда товары и услуги, которыми интересуются многие люди и за которые готовы платить, объявляются вне закона, почти неизбежно возникает и развивается “черный рынок”, обслуживаемый организованными преступными группировками. В-третьих, преступления без потерпевших часто связываются с коррумпированностью полицейских чиновников и других представителей системы уголовного правосудия, взимающих “дань” и получающих взятки от нелегальных поставщиков и дельцов. В-четвертых, преступления без потерпевших включают в себя поступки, являющиеся личным делом конкретных индивидов, и поэтому не должны касаться государства или других лиц.

Противники декриминализации в свою очередь утверждают, что некоторые поступки “изначально дурны” и негативная общественная реакция на них обоснованна точно так же, как и реакция на изнасилование, кражу, убийство, инцест. Таким образом, относительно определения, что является отклонением от нормы, а что преступлением, далеко не все люди могут прийти к согласию и принять некий универсальный стандарт. Напротив, соперничающие группы стремятся достичь поддержки своих моральных норм и убеждений со стороны государства.

Наркотики и преступность

Большая часть преступлений совершается теми, кто употребляет запрещенные наркотические средства. Чиновники системы правопорядка, криминологи, социологи пытаются установить взаимосвязь между потреблением наркотиков и преступностью. Если такая взаимосвязь есть, т.е. злоупотребление наркотиками – причина повышения уровня “уличных преступлений”, то, возможно, борьба с употреблением наркотиков может оказаться более эффективным методом снижения уровня преступности, чем наводнение тюрем заключенными.

Пристрастие к наркотикам зачастую мотивирует криминальное поведение. Борьбу с наркоманией предлагается вести в трех направлениях: повышать ответственность общества за реабилитацию наркоманов, разъяснять населению опасности употребления наркотиков, выдвигать ориентированные на общественность инициативы по решению проблемы распространения наркотиков. Несмотря на это, ни одна из подобных инициатив не решит проблему преступности и не сможет разорвать взаимосвязь между потреблением наркотиков и преступлениями. Люди принимают наркотики по множеству разных причин, и не все наркоманы обязательно совершают преступления. В самом деле, преступления существовали задолго до того, как наркомания приобрела масштабы национальной эпидемии. Криминальное поведение имеет множество источников, которые невозможно ликвидировать с помощью различных социальных программ. Традиционно юристы рассматривают тюремное заключение как первостепенный механизм искоренения преступлений. Этот подход заслуживает более пристального внимания.

Тюремное заключение

Дискуссия. Многие россияне весьма скептически оценивают программы по борьбе с преступностью и вообще сомневаются в том, что какие-то меры будут эффективными. Даже специалисты не выработали единой позиции относительно этих мер. До сих пор идут яростные дебаты между сторонниками “жестких” мер, которые требуют более строгих судей и милиционеров, и сторонниками мягких мер, которые, рассматривая преступление как продукт социальных условий, требуют более пристального внимания к работе над “общественными отношениями”, подчеркивая большую важность реабилитационных мер по сравнению с наказаниями. Криминологи и пенологи также не пришли к единому мнению и по этому поводу. Рассмотрим четыре традиционные цели тюремного заключения: наказание, реабилитация, устрашение и избирательное лишение свободы.

Наказание. До XIX в. было распространено мнение, что наказание нарушителей правопорядка необходимо для того, чтобы потерпевшее обиду общество могло испытать чувство морального удовлетворения. Однако в начале XIX в. на первый план вышла идея о том, что в тюрьмах возможна реабилитация преступников. Было придумано слово “пенитенциарий” (исправительное учреждение тюремного типа) для определения места, где преступник может раскаяться и вернуться к законопослушной жизни.

В последние годы интерес к наказанию возродился, но не как к способу удовлетворения жажды мести, а как к способу восстановления чувства морального порядка и справедливости. Приводятся следующие аргументы: некоторые преступления – убийство, изнасилование, геноцид или сексуальное надругательство над ребенком – являются по своей сути антиобщественными и отвратительными и должны наказываться. Общество ощущает себя оскорбленным, если безнравственное поведение остается безнаказанным. Подобное чувство способно нанести вред социальной системе, поскольку общество оперирует некими подразумеваемыми принципами о существовании справедливости и нормального порядка. Наказание необходимо для сохранения приверженности людей социальному порядку и базовым ценностям и нормам. Ясно, что этот подход основывается на функционалистской теории.

Реабилитация. В течение последних полутора столетий в философии наказаний доминировала концепция реабилитации, основанная на гуманистическом подходе, согласно которому необходимо мягкое отношение к преступникам. При подобном подходе преступление трактуется как “болезнь”, нечто чуждое сущности человека, аномальное. В определение “больного” индивида уже заложена посылка о том, что индивиду нельзя ставить в вину его болезнь и следует направить внимание на его излечение. Сказать: “Это в первую очередь не вина, а беда человека. Он болен”,– означает определить нарушителя законности как жертву, а не как преступника.

Начиная с 1960-х гг. ряд криминологов стали подвергать сомнению предпосылки, лежащие в основе стратегии реабилитации, а в последние годы круг критиков быстро расширился. Критики этой стратегии утверждают, что воспитание и психотерапия не в состоянии преодолеть (или хотя бы ослабить) мощной тенденции, характерной для некоторых индивидов, следовать по преступному пути, о чем свидетельствуют статистические данные o высоком уровне рецидивов в преступлениях. Более того, противники реабилитации стремятся доказать, что реабилитационные усилия приводят лишь к ограниченному снижению преступности, причем только для некоторых типов нарушителей и только в определенных обстоятельствах.

Устрашение. Понятие “устрашение” базируется на некоторых труднодоказуемых предположениях о человеческой природе. Тем не менее социологические исследования, похоже, дают основания предполагать, что неизбежность ареста и наказания действительно приводит к снижению уровня преступности, т.е. производит в некоторых обстоятельствах определенный устрашающий эффект. Но социологов более интересует вопрос определения условий, при которых перспектива наказания оказывает влияние на поведение. Известно, что на поведение человека более сильное воздействие оказывает его принадлежность к определенной группе и приверженность ее нормам, чем угроза общественного наказания. Точно так же неформальные стандарты и давление криминальных субкультур могут оказывать противодействие устрашающим эффектам легального наказания.

Избирательное лишение свободы. Некоторые утверждают, что ни реабилитация, ни устрашение не способны дать реальных результатов, поэтому бесполезно отправлять людей в тюрьму, имея в виду подобные цели. Однако тюремное заключение все-таки способно снижать уровень преступности: если держать “закоренелых” преступников в тюрьме, в изоляции от общества, они лишатся возможности совершать преступления.

Например, американский исследователь Марвин Э. Вольфганг и его коллеги, изучив криминальные досье примерно 10 тыс. молодых людей, родившихся в 1945 г. и проживавших в Филадельфии, обнаружили, что всего около 0,6%, или 60 человек, из всех этих молодых людей ответственны более чем за половину преступлений, совершенных всей группой, в том числе за наиболее серьезные преступления.

Питер Гринвуд попытался выявить индивидов, наиболее склонных к совершению повторных преступлений. Для этого он изучил досье 2200 заключенных, отбывающих тюремные сроки за грабеж или ночную кражу со взломом в Калифорнии, Техасе и Мичигане, акцентируя внимание на следующих характеристиках: тюремное заключение в течение более половины двухлетнего периода, предшествовавшего последнему аресту; прежние судимости за такое же преступление; досье, включающее осуждение в возрасте младше 16 лет; отбывание заключения в местном или федеральном исправительном заведении за совершение преступления в несовершеннолетнем возрасте; употребление героина или барбитуратов до достижения совершеннолетия; потребление наркотиков в течение двух лет, предшествовавших аресту; статус безработного в течение большей части времени, предшествовавшего аресту. В зависимости от наличия определенных черт, субъект характеризуется как имеющий низкую, среднюю или высокую склонность к совершению преступлений. По мнению Гринвуда, заключение в тюрьму одного грабителя, входящего в “верхнюю десятку” склонных к преступной деятельности индивидов, принесет больше пользы и предотвратит больше грабежей, чем заключение 18 преступников с более низкой склонностью к совершению преступлений.(См.: Vander Z.J.W. Sociology. P. 147.)

Для избирательного тюремного заключения характерны свои сложности. Во-первых, преступники, промышляющие грабежом и ночными кражами, обычно достаточно рано завершают “свою карьеру”, и долгие годы, проведенные этими людьми в тюрьме, представляются лишней тратой “дефицитного” тюремного пространства. Во-вторых, в демократической стране возникают трудности легального и конституционного порядка, связанные с необходимостью заключения индивида в тюрьму только на базе прогноза о его будущем поведении, а не на основании вердикта суда, вытекающего из совершения реального преступления. В-третьих, результаты прогноза поведения, выполненного психологами и психиатрами на базе криминальных характеристик, оказались ужасающе неточными (в своих прогнозах о насильственных преступлениях они ошибаются по меньшей мере столь же часто, как и не ошибаются). В самом деле, даже по данным самого Гринвуда, только чуть более половины преступников, отнесенных им к высшей категории преступных наклонностей, действительно принадлежат этой категории. Поэтому некоторые социологи приходят к выводу, что, вероятно, большой процент нарушителей закона неизбежен в реальных условиях современной социальной жизни.

Тоталитарные институты

Относительно немногие из нас испытывают на себе действие мощного механизма, который Эрвин Гоффман назвал тоталитарным институтом, обозначив им социальное учреждение, где люди оторваны от остального общества и попадают под почти тотальный контроль должностных лиц, которые этим учреждением управляют. Тоталитарными институтами являются учебные лагеря для новобранцев, тюрьмы, концентрационные лагеря, монастыри, некоторые культовые религиозные организации, некоторые закрытые учебные заведения.

Человек, попадающий в тоталитарное учреждение, сталкивается с церемонией деградации, попыткой переделать его личность. С этой целью осуществляют такие процедуры, как снятие отпечатков пальцев, фотографирование, бритье головы, запрет иметь “персональный набор” (драгоценности, особую прическу, любимую одежду, украшения, подчеркивающие индивидуальность). Новичков могут заставить раздеться и подвергнуть осмотру (часто унизительному), после чего им выдают униформу для обозначения нового статуса. (Для заключенных часть церемонии деградации состоит в публичном зачитывании приговора и уводе в наручниках вооруженными охранниками.)

Тоталитарные институты чрезвычайно эффективны в лишении людей личной свободы. Они обеспечивают изоляцию людей (стены, решетки или другие заграждения не только удерживают заключенных внутри помещения, но и не дают войти посторонним); подавляют ранее существовавшие статусы (их обитатели узнают, что их прежние роли супруга, родителя, рабочего или студента ничего не значат и что значение имеет только их нынешняя роль); подавляют нормы “внешнего мира”, заменяя их собственными правилами, ценностями и толкованиями; строго следят за повседневной жизнью находящихся в них людей (прием пищи, сон, туалет, отдых – все регламентировано); контролируют информацию, способствуя формированию у людей определенных идей и особой картины мира. В тоталитарных учреждениях существует система поощрений и наказаний: в условиях лишений сон, телевизионная программа, письмо из дома, дополнительный паек или даже сигарета являются мощными средствами поощрения. За нарушения правил часто наказывают жестоким образом, например, помещая провинившегося в изолятор, одиночную камеру или закрывая глаза на сведение счетов между заключенными.

Ни для одного человека пребывание в тоталитарном учреждении не проходит бесследно, влияя на его восприятие мира. Многие из тех, кто прошел через лагеря новобранцев, рассказывают о них как о самых значительных испытаниях в жизни, а с течением лет, сглаживающих впечатление от царящих там порядков, могут вспоминать о них даже с нежностью. Лагерь для новобранцев жесток, но их пребывание в нем недолго. В отличие от него тюрьма жестока длительное время, и мало кто из бывших заключенных вспоминает о тюрьме с любовью.

Преступность в России

Статистика. В Уголовном кодексе РФ сформулированы следующие принципы уголовного права: законность, равенство граждан перед законом, вина, справедливость, гуманизм. УК РФ основывается на Конституции РФ и общепризнанных принципах и нормах международного права. В соответствии со ст. 8 УК РФ уголовной ответственности подлежит лишь лицо, совершившее деяние, содержащее все признаки состава преступления, предусмотренного УК. В соответствии со ст. 118 Конституции РФ правосудие осуществляется только судом. Согласно ст. 49 Конституции, виновность лица в совершении преступления может быть установлена только вступившим в законную силу приговором суда. Вместе с тем в реализации уголовного закона важное место принадлежит следователю, органу дознания и прокурору.(Наумов А.В. Российское уголовное право. М., 1997.)

В России в 1996 г. было зарегистрировано 2 625 000 преступлений (при этом совершили преступления 1 361 000 мужчин и 257 300 женщин), а 1997 г.– 2 397 300 преступлений (из которых 1 186 100 совершили мужчины, а 186 100 – женщины).

Характеристики

Список файлов книги