КИСЕЛЕВ и Центр им. Хруничева (1045861), страница 3
Текст из файла (страница 3)
Поняв бесплодность обещаний правительства о финансировании конверсии, мы начали поиск путей выхода на международный ракетно-космический рынок. Для этого надо было менять организационные формы, учить людей, учиться самому. Необходимо было создавать такую структуру, которая позволяла бы решать весь комплекс задач, от проектирования до управления полетом, разбираться в маркетинге, знать мировые цены и торговать своей продукцией. Надо было объединяться с КБ «Салют» в единый комплекс. Я подготовил проект указа президента России и стал к нему пробиваться.
В начале лета 1993 года Ельцин пригласил нескольких директоров крупных предприятий на дачу в Огарево, где в непринужденной обстановке попросил высказаться, в том числе, и по вопросам выхода на международный рынок. Помощников его не было, президент сам записывал вопросы и предложения. Начал он с меня. Я доложил свои соображения и в конце сказал, что проект указа по данному вопросу у меня с собой. Он попросил передать проект своему помощнику, и неделю спустя после соблюдения юридических формальностей и получения необходимых виз распоряжение было подписано…
Хочу особо сказать о первой встрече с Б.Н. Ельциным. Я находился в отпуске в Подмосковье. Мне позвонил министр О.Д. Бакланов и сказал, что сегодня во второй половине дня Б.Н. Ельцин, в то время – первый секретарь Московского горкома партии, посетит КБ «Салют», и просил меня присутствовать. Встреча прошла неплохо, хотя в наш адрес было высказано немало критики. Было около 9 часов вечера, когда мы прощались у ворот. Борис Николаевич спросил Д.А. Полухина, почему КБ не имеет своей поликлиники. И по сей день не знаю, почему Полухин ответил тогда, что Киселев не дает землю. Борис Николаевич спросил: «Это директор завода Хруничева?» - «Да», - услышал в ответ. Б.Н. Ельцин спросил меня: «Почему?». Чтобы не подставлять Полухина (я об этой земле слышал в первый раз), ответил: «Кто же в наше время землю раздает?» Далее последовал короткий диалог. «Что вы с этой землей будете делать?» Говорю: «Будем строить гостиницу» (на этом месте построен бизнес-отель «Протон»). «Зачем?» Объясняю, что для испытаний орбитальных станций, кораблей к нам приезжают их других городов до 200 специалистов, а жить негде. «А если я тебе в другом месте землю дам, – по рукам?» - говорит Борис Николаевич и протягивает руку. Мне ничего не оставалось делать, как протянуть свою. Затем он говорит: «Может, поедем к тебе?» Времени было 10 часов вечера. За многие годы я и мои помощники по заводу были приучены ко всяким поворотам, принимали почти всех членов Политбюро, включая Генерального секретаря М.С. Горбачева.
Наша встреча закончилась в 2 часа ночи. Особенно Б.Н. Ельцина интересовала социальная программа завода. Он, в частности, задал вопрос: «Что требуется, чтобы эта программа была решена в этой пятилетке?» Я ответил – 30 тысяч кв. метров жилой площади для начального переселения людей, чтобы снести 5-этажные дома и на их месте построить современные кварталы. Вопрос был решен положительно. И имел продолжение через несколько лет.
Когда Б.Н. Ельцин уже был Президентом России, однажды я попросил его и Ю. Скокова (в то время - секретаря Совета безопасности) приехать «без свиты», вдвоем. Вопрос обсуждался серьезный. После его рассмотрения, когда прощались, Борис Николаевич вспомнил: «Когда я был секретарем Горкома партии, мы договорились снести пятиэтажки и на их месте построить современные дома. Я говорю: «Сделано» - «Не может быть!» - «Поедемте, покажу». Сели вдвоем в машину и поехали. Борис Николаевич убедился в правоте моих слов и сказал: «С такими людьми можно иметь дело!»
Однажды и мне довелось помочь Ельцину в один из трудных для него моментов. Шли выборы в Верховный Совет РСФСР. ЦК КПСС фактически запретил предоставлять для Бориса Николаевича помещение для встреч с избирателями. Несмотря на это я предложить использовать для этой цели Дворец культуры имени Горбунова. На следующий день после встречи моя «вертушка» была «красной» от звонков. Мня обещали и исключить из партии, и посадить, но все в конечном счете закончилось благополучно.
7 июня 1993 года президент Ельцин распорядился образовать Государственный космический научно-производственный центр имени М.В. Хруничева на базе завода и КБ «Салют» и назначил его Генеральным директором Анатолия Ивановича Киселева. Так А.И. Киселев стал единственным Генеральным директором в России, назначенным первым лицом государства. 9 января 1994 года вышло подписанное председателем правительства России Черномырдиным положение о новом Космическом центре имени Хруничева. Таким образом, правительство довело до логического завершения процесс формирования в России ракетно-космической фирмы в современном понимании этого термина. Для филевцев «статус кво» был фактически узаконен.
В состав нового Центра вошли Ракетно-космический завод (так стали именовать ЗИХ), КБ «Салют», вновь образованный завод, который объединил все подразделения, обеспечивающие на космодромах монтаж, сборку, проверку всех изделий, а если надо, то и доработку, заправку и совместную с военными испытателями отправку разнообразных объектов в космос, и ряд других предприятий.
Из всего многообразия задач, которыми предстояло заняться, Киселев определил несколько главных. Конечно же, даже при резком спаде госзаказа на изготовление ракет и космических модулей предстояло сохранить ракетно-космический профиль предприятия, другими словами, «сохранить лицо». Второе: не допустить остановки производства. Третье: загрузить работой КБ и заводы и «держать», во что бы то ни стало, зарплату, причем выше, чем в целом по отрасли. И наконец, самое главное - обеспечить активный выход продукции на международный рынок, где Россию особенно никто не ждал, а многие опасались, а точнее боялись. Уже в 1993-94 годах хруничевцам удалось заключить несколько крупных контрактов с организацией «Инмарсат», Европейским сообществом спутниковых систем, фирмами «Панамсат», «Лорал», «Хьюз»…
«Узким местом» для реализации замыслов Киселева и его коллег стал космодром.
Инфраструктура космодрома «Байконур», после передачи его Казахстану, была почти полностью разрушена. Не было тепла, воды. Из четырех стартов «Протонов» работал только один, второй находился в капитальном ремонте 12 лет, в монтажно-испытательном корпусе температура зимой была около пяти градусов тепла. Ракеты и спутники готовили в телогрейках, а не в белых халатах. И все это нужно показывать зарубежным заказчикам. Ясно, что после такого показа можно было ставить крест на коммерческих запусках и потерять реальную возможность заработать валют, а значит, и поднять на ноги сотни КБ и заводов отрасли – наших коллег по кооперации.
Первый приезд американцев на «Байконур» поверг их в шок. В коттедже, где они остановились, а это был «элитный» коттедж, горячей воды не было вообще, а холодная текла такая, что ее не то что пить – умываться нельзя было. Отсутствовала простая телефонная связь, не говоря уже о сотовой. Когда начали прорабатывать вопросы подготовки американских спутников к пуску, оказалось, что они требуют помещений с чистотой выше, чем в операционной, частота электрической энергии должна быть не 50 герц, а 60, и еще сотни вопросов транспортировки, заправки, взаимодействия специалистов во время пуска… Нужно было строить отели, обеспечивать питанием по европейскому образцу, в частности, организовать «шведский стол», что для Байконура было едва ли не экзотикой.
Как только начали поступать деньги по контрактам, немедленно были развернуты работы по всем объектам. Через два года «Байконур», вернее, его левое крыло было не узнать.
Космический центр имени Хруничева разработал и построил завод по очистке питьевой волы, которая стала соответствовать европейским и американским стандартам, реконструировал гостиницы, превратив их в четырехзвездочные отели, создал на «Байконуре» сотовую связь, внедрил европейское телевидение, реанимировал аэродром «Юбилейный», на который садился некогда «Буран», провел реконструкцию зданий, обеспечив необходимую чистоту и все требования по энергетике, закончил капитальный ремонт второго старта для «Протона», провел реконструкцию монтажно-испытательного корпуса 92-50, который сегодня ничем не уступает мировым стандартам. В нем готовят к запуску ракеты, спутники, разгонные блоки. Словом, Киселев первым делом вложил полученные под будущую прибыль кредитные средства в космодром!
Началась коммерческая эксплуатация ракет-носителей «Протон-К». 9 апреля 1996 года «Протон» вывел на геостационарную орбиту трехтонный спутник «Астра-1F», изготовленный американской фирмой «Хьюз» по заказу Европейского сообщества спутниковых систем (SES).
Этот пуск «Астры» решал вопрос выхода России на мировой рынок космических услуг. 6 сентября на «геостационар» отправился спутник связи «Инмарсат-3», изготовленный компанией «Локхид Мартин», на следующий год – «Телстар-5», «Иридиумы», «Панамсат-5»…
Тем временем на Филях завод готовил к запуску очередные модули комплекса «Мир», а в КБ «Салют» уже задумались над принципиально новыми разгонными блоками и над второй модернизацией уже однажды модернизированного «Протона». Мало того, проектировали ракету-носитель XXI века, названную «Ангарой».
В августе 1994 года Центр имени Хруничева вышел победителем в конкурсе по созданию космического ракетного комплекса «Ангара». Сказались опыт проектирования и производства тяжелых ракет-носителей, техническая оснащенность центра, да и сносное по тем туманным временам финансовое положение предприятия. Победа в конкурсе закрепила за филевцами статус лидера российской ракетно-космической промышленности. И не только: она лишний раз на деле подтвердила, сколь талантливым управленцем оказался глава центра Анатолий Иванович Киселев.
По своим характеристикам носитель модульного типа «Ангара» должен превзойти все имеющиеся ракеты подобного класса. Она призвана выводить космические аппараты на низкие, средние, высокие круговые и эллиптические орбиты, в том числе и на геостационарную, а также на «отлетные» траектории к планетам Солнечной системы. Изюминка проекта заключается в том, что создается «семейство» носителей на основе единого Универсального ракетного модуля (УРМ) первой ступени. Один модуль – это носитель легкого класса, три модуля – ракеты среднего класса, пять модулей – тяжелый носитель…
Создание ракет тяжелого класса, ориентированных на XXI век, проходило в условиях жесткой конкуренции России с США и странами Европы. 16 европейских стран выделили на создание «Ариан-5» более 8 млрд. долларов. Правительство США предоставило по 1 млрд. фирмам «Боинг» и «Локхид» для создания ракет «Дельта-4» и «Атлас-5». Мы же, несмотря на Указ президента «считать комплекс «Ангара» задачей государственной важности», получили от РКА и МО лишь несколько миллионов рублей. Вот и вступай в конкуренцию с такими средствами!
Тем не менее мы решили действовать с открытым забралом. В результате Космическому центру имени Хруничева удалось решить основную задачу – сделать ракету модульной. Ни фирме «Боинг», ни компании «Локхид» это оказалось не под силу.
Хочу сказать большое спасибо главному конструктору «Старта» В.П. Бирюкову – часть работ по ракете он перенес непосредственно на стартовый комплекс. Особо хочу поблагодарить Генерального конструктора Б.И. Каторгина за создание новейшего двигателя РД-191. Благодаря содружеству с ними и другими нашими коллегами по кооперации можно решать задачи любой сложности.
Два года ушло на разработку ракеты «Ангара». Сейчас она реально изготавливается в цехах Космического центра имени Хруничева. К сожалению, как всегда приходится сталкиваться с недостатками в финансировании. Так, министерство обороны только в 2003 году приступило к строительству стартового комплекса».
6 января 1995 года президент России подписал соответствующий указ, а 26 августа вышло постановление правительства Российской Федерации «О мерах по обеспечению создания космического ракетного комплекса «Ангара». Задачу поставили так: начать летно-конструкторские испытания в 2005 году на 1 Государственном испытательном космодроме Министерства обороны Российской Федерации (космодроме «Плесецк»).
15 августа 1995 года в Москве Генеральный директор Центра имени Хруничева Анатолий Киселев и вице-президент американской корпорации «Боинг» Даг Стоун подписали контракт на сумму 190 миллионов долларов на разработку и изготовление функционального грузового блока (ФГБ) «Заря» - первого элемента Международной космической станции (МКС).
В таких крупных проектах, как Международная космическая станция, очень трудно приходится тому, кто идет первым. На него все смотрят с особым пристрастием. В данном случае «все» - это страны-участницы МКС. Символично и исторически справедливо, что первым 20-тонным модулем был российский модуль «Заря», разработанный, изготовленный Космическим центром Хруничева и отправленный на орбиту с Байконура ракетой «Протон» - также детищем нашего Центра.
Космический центр имени Хруничева, имеющий 30-летний опыт создания орбитальных станций и космических модулей – от первой станции «Салют», станции «Алмаз», комплекса «Мир» и его модулей «Квант», «Квант-2», «Кристалл», «Спектр», «Природа» - еще раз показал всему миру возможности российской космической индустрии. Хруничевский центр выполнил контракт по МКС не только по срокам, но и по всем пунктам требований наших главных партнеров - американской стороны.
Участие России в качестве равноправного партнера США, стран Европы, Японии и Канады в проекте МКС стало публичным признанием многолетнего опыта создания и эксплуатации пилотируемых космических кораблей и орбитальных комплексов. За рубежом отдавали себе отчет в том, что без России, и конкретно без Космического центра имени Хруничева на развертывание МКС у них уйдут десятилетия и многие миллиарды долларов. Накопленным на Филях «багажом» не располагали все страны – участницы проекта, вместе взятые. Словом, шансы занять более или менее существенную нишу на мировом рынке коммерческих запусков среди всех российских фирм были, пожалуй, только у филевцев. Коммерческая деятельность «Хруничева» позволила восстановить многие разрушенные внутри России и в ближнем «зарубежье» кооперационные связи и обеспечить занятость примерно 120 тысячам работников ракетно-космической отрасли. Филевская документация послужила основой для создания МКС.
4 февраля 1998 года летное изделие ФГБ «Заря» доставили на площадку 254 космодрома «Байконур». 11 ноября Генеральный директор Росавиакосмоса Юрий Коптев и Генеральный директор Центра имени Хруничева Анатолий Киселев утвердили сертификат готовности «Зари» к запуску и в тот же день отправили его в НАСА США.
Наступило 20 ноября 1998 года. Столь небывалого стечения «провожающих» космодром давно не видел. Одних только журналистов со всего света приехало несколько сот. В 9 часов 40 минут московского времени ракета оторвалась от стартового стола. Через 9 минут 48 секунд «Заря» - ключевой модуль МКС – была уже на опорной орбите.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
