Слышат ли культуры друг друга

Вопрос 2. Слышат ли культуры друг друга?

            Согласно Шпенглеру, культуры обладают внутренней герме­тичностью, они не слышат друг друга. Поэтому античный чело­век ничего внутренне не усвоил из вавилонской и египетской культуры, хотя он отлично знал хронологию, календарь и интен­сивное чувство вечности и ничтожества настоящего момента. У египтян и вавилонян это проявлялось в грандиозных наблюде­ниях светил и точном измерении громадных периодов времени. Культуры разнились до взаимной чуждости не только в Евро­пе, но и в масштабах Земли. Индийская культура, в которой идея брахманской нирваны является чрезвычайно ярким выра­жением самой неисторической души, никогда не имела, по Шпенглеру, даже слабого чувства времени. Индийцы забывали все; египтяне ничего не могли забыть. Отсюда вывод Шпенглера: «всемирная история» — это не «общечеловеческий», а западный образ мира. «И может быть, когда угаснет цивилизация Запада, носителями которой мы ныне являемся, то более не появится _гуже культура и, стало быть, человеческий тип, для которого «всемирная история» есть одна из форм и одно из содержания космического сознания». Как разъясняет Шпенглер, образ всемирной истории есть непроверенное духовное состояние. Западные историки видели продвижение человечества от древности к средневековью и затем к Новому времени. Но эта схема не отражала движения человечества, не позволяла понять ее действительное место в системе всемирной истории, т.е. всеобщей истории высшего человечест­ва. Она возникла как продукт творчества гностики, т.е. семити­ческого, главным образом сирийско-иудейского, мироощущения римской императорской эпохи. Ни индийская, ни даже египет­ская история не входят в круг ее рассмотрения. Наибольшее неприятие высказывал Шпенглер относительно понятия человечества. Да, народы живут на Земле, но они ока­зываются в разновременном пространстве. Ведь культуры живут и умирают. Это происходит в разных ареалах. В частности, он писал: «Человечество есть пустой звук. Стоит только этому фан­тому исчезнуть из кругозора проблемы исторической формы, как тотчас же всплывает поразительное богатство действительных форм». Культуры, эти живые существа высшего порядка, растут совершенно бесцельно, как цветы в поле. Каждой культуре в концепции Шпенглера присущ строго индивидуальный способ видеть и познавать природу. У каждой культуры — своя специфическая природа, которой не может обладать в точно таком же виде человек другой культуры. Итак, всемирная история, по мнению Шпенглера, — это иллюзия, созданная рационализмом. Культуры гибнут, не переда­вая ничего друг другу. Они лишены общей связи и смысла. Кроме того, они абсолютно непроницаемы. Но если это так, то каким образом самому Шпенглеру удалось создать уникальные образы различных культур? Несмотря на явно ошибочные утверждения, сам Шпенглер в своей книге привел впечатляющие свидетельства того, что куль­туры все-таки слышат друг друга. Он рельефно описывал десятки погибших культур. Пифагор понимал египтян. Средневековье приняло от античности христианство. Возрождение обнаружило восприимчивость к античности. Все это говорит о том, что идея универсальности истории не беспочвенна.