Проблема определения места создания источника
Проблема определения места создания источника. Пространственная локализация источника также является одной из необходимых задач его текстологического изучения. По этому вопросу среди источниковедов нет разногласий.
«Установление места возникновения повествовательного источника часто помогает решить вопрос, являлся ли его составитель прямым свидетелем событий или мог знать о них только из вторых рук»[1].
«Локализация исторического источника помогает установить степень его подлинности и достоверности, выяснить почему он был создан, имя автора и степень его осведомленности, условия, в которых источник был написан, причины, побудившие снять с него копию или переработать его текст, дает возможность определить имена его редакторов и переписчиков»[2].
Знание местности, в которой и для которой создавался тот или иной законодательный или делопроизводственный документ, позволяет изучить местные особенности экономического состояния, социально-политических отношений, уровень общественного развития в той или иной местности, княжестве, области.
Место возникновения источника определяется не по современным, а по историческим картам, которые составляются на основе историко-географических исследований специалистов по исторической географии и топонимике[3].
Определяя место возникновения источника, исследователь, в первую очередь, опирается на прямую (выраженную) информацию, которую оставил в тексте сам автор или в источнике есть какие-либо делопроизводственные пометы.
Например, в заголовке Псковской судной грамоты сказано, что она принята «всем Псковом на вечи»[4].
Под текстом резолюции рабочих завода братьев Бромлей 29 августа 1917 г. о решении создать рабочую боевую дружину прямо помечено: «Москва»[5].
В агитационно-пропагандистской листовке «Чего хотят англичане, французы, идущие против нас войной?», изданной осенью 1918 г., в конечном протоколе указаны не только место составления («Москва»), но и адрес издательства: «Тверская ул., д. 11»[6].
Рекомендуемые материалы
В конечном протоколе Указа № 1400 Президента Российской Федерации «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации» от 21 сентября 1993 г. оставлена помета: «Москва. Кремль»[7].
Однако не всем прямым указаниям о месте составления или издания источника следует верить безоговорочно. В практике большевистских и других антиправительственных организаций место нахождения подпольных типографий на листовках и газетах намеренно указывалось ошибочное, чтобы сбить со следа чинов охранки.
Так, в начальном протоколе № 3 «Листка» «Народной воли» (1886 г.) указано вымышленное место издания – «Санкт-Петербург». Хотя печатался этот номер социально-революционного обозрения в тульской типографии[8].
Для определения места возникновения источника можно воспользоваться косвенной информацией, имеющейся в тексте. Однако при ее истолковании необходима осторожность и использование логико-семантического анализа.
Например, опираясь на фразу в заголовке «Задонщины», - «писание Софония старца рязанца» - некоторые исследователи (С.К. Шамбинаго и В.Ф. Ржига) высказали предположение, что она была написана в Рязани. «Между тем трудно представить, чтобы рязанец таким образом отличал себя от жителей своего же города. Более вероятно, что так мог именовать себя рязанец, оказавшийся в другом месте. Поэтому правильно поступают те исследователи, которые в сообщениях такого рода видят свидетельство возникновения источника в каком-нибудь ином месте»[9].
В случае, если источник содержит прямую информацию о месте возникновения, она фиксируется исследователем с той же полнотой и в кавычках. Однако значительная масса источников, особенно древнего и средневекового происхождения, не имеет авторских указаний о месте возникновения. В этих случаях в публикации и в подготовительных записях исследователя указывается – «б/м» - без места. Установленную и уточненную исследователем информацию о месте возникновения источника заключают в квадратные скобки: [давая полное название местности (село, уезд, губерния) или города]
[1] Пронштейн А.П. Методика исторического источниковедения. С. 206 -207.
[2] Пронштейн А.П., Данилевский И.Н. Вопросы теории и методики исторического исследования. С. 113.
[3] См.: Дробижев В.З., Ковальченко И.Д., Муравьев А.В. Историческая география СССР. – М., 1973; Веселовский С.Б. Топонимика на службе истории // Исторические записки. Т. 17. С. 49 – 50. Подробный обзор исторических исследований, содержащих историко-географические сведения – см.: Шаскольский П.П. Историческая география // Вспомогательные исторические дисциплины. – Л.: Наука, 1968. Вып. I.
Вместе с этой лекцией читают "5.2 Чипсеты для платформы Socket 478".
[4] Памятники русского права. – М., 1953. Вып. 3. с. 286.
[5] Великая Октябрьская социалистическая революция: Энциклопедия. – М., 1987. С. 430.
[6] Гражданская война и военная интервенция в СССР: Энциклопедия. – М., 1983. С. 508.
[7] Собрание актов Президента и Правительства Российской Федерации № 39. 27 сентября 1993 г. С. 3912 – 39 – 3915.
[8] См.: Сводный каталог русской нелегальной и запрещенной печати XIX в.: Книги и периодические издания. – М., 1882. 2-е доп. и перераб. издание. Часть 2. Книги. Н – Я. Периодические издания (1159 – 2576). С. 210, 211.
[9] Пронштейн А.П., Данилевский И.Н. Вопросы теории и методики исторического исследования. С.137.
