Заключение
Заключение
Романы «Повелитель мух» Уильяма Голдинга и «1984» Дж. Оруэлла являются характерным примером антиутопического романа своего времени – конца 40-х и середины 50-ых годов прошлого столетия. В ходе изучения литературы мы выяснили, что в эпоху ядерной угрозы авторы уделяют особое внимание внутреннему миру человека. Кризис цивилизации, девальвация моральных ценностей приводят личность к проблеме нравственного выбора.
Антиутопический роман «Повелитель мух», как и «1984» занимает особое место среди антиутопий XX века, потому что авторы выражают надежду на то, что люди станут лучше, что произойдет нравственный скачок и «зверь», находящийся в цивилизованном индивидууме, исчезнет.
Специфические черты жанра антиутопии появляются одновременно с жанром утопии. Архетипические признаки этих литературных жанров мы находим уже в произведениях Платона «Государство» и «Законы». Классическим образцом жанра утопии, давшим название жанру и ставшим исходной моделью для формирования утопического и антиутопического жанров, стала «Утопия» Томаса Мора (1516 г.). Общей точкой отсчета для построения всей повествовательной конструкции в названных жанрах является допущение того факта, что счастье отдельного индивидуума может и должно быть реализовано принудительно.
Анализируя классификацию утопий и антиутопий прошлого столетия, мы пришли к выводу, что утопия XX века представляет собой контробраз реальности, она является позитивным отпечатком с реального негатива. Классические утопии отличаются от утопий XX столетия тем, что -они являлись, прежде всего, утопиями места (описывали города, острова и страны). Современная утопия игнорирует перечисленные моменты вследствие переориентации целей, что связано с психологизацией утопии.
Бесплатная лекция: "Генезис европейского Возрождения" также доступна.
Мы отметили, что в утопии, с самого момента зарождения жанра, присутствуют негативные черты (вопрос об уравнивании всех членов общества, об исполнении тяжелой и «грязной» работы, об экономическом обеспечении материального благоденствия, о подчинении всех единой воле и т.п.) Эти моменты не являются для утопии принципиальными и по-разному решаются авторами. Иначе говоря, они отодвинуты на задний план. Но, постепенно накапливаясь, они со временем разрушают гармонию утопического мира.
Реальность XX столетия дала мощный толчок развитию негативных тенденций. Заставила по-новому взглянуть на то, что преподносилось утопией как идеал совершенного общества. Складывается новый жанр - антиутопия. Утопия и антиутопия - жанры, родственные по предмету изображения (социальные образования, созданные по воле человека); по средствам и способам изображения. Невозможно четко определить границу между двумя жанрами. Для этого необходимо видеть и знать намерения автоpa, внимательно изучать контекст, в котором существуют данные идеи, и исследовать дидактическую цель, поставленную автором.
Можно сказать, что в антиутопии мы тоже наблюдаем антиномию двух миров: реального - как злого и ужасающего, и альтернативного - как идеального и благого. Характерной чертой антиутопического романа является проблема экзистенциального выбора, стоящая перед главным героем. Проблематика антиутопического романа состоит в том, чтобы по-своему осмыслить социальный и духовный процесс с целью отказаться от утопий, указать тупики и облегчить способ их преодоления.
Характерной чертой антиутопии является отрицание высокой культуры. Применительно к роману «Повелитель мух» мы можем сказать, что воплощение идеалов гуманистов эпохи Возрождения в реально сформировавшихся социальных институтах не привело автоматически к самоуничтожению раздирающих мир противоречий. Более того - породило новые, которые воспринимались не как следствие сковывающих человека обстоятельств, но как следствие несовершенства природы человека - лично свободного, но по-прежнему одержимого корыстью и иррационально жестокого. Отсюда - повышенное внимание культуры конца XIX - XX веков к изначальному, природному «зверю» в человеке, как на уровне научного изучения, так и на уровне философского осмысления и художественного воплощения.
Именно книги, — сказал Уильям Голдинг в речи при вручении ему Нобелевской премии, - могут заставить человека подумать о необходимости создания такой ситуации, когда у мира будет хотя бы относительная гарантия мира, а сами люди будут серьезнее относиться к собственным поступкам, понимая, какие зловещие последствия они могут иметь. В своем неведении, повторяю, мы должны быть добрее и человечнее. Ведь мы -чудо творения».
