Этика науки и техники

Этика науки и техники.

1. Этика науки и техники как этика ответственности.

2. Внутренняя и внешняя этика науки и техники.

Проблема этической размерности научной деятельности и технического творчества обозначилась в ХХ в.: достаточно долго этические проблемы науки и техники специально не рассматривались. Сформировавшаяся в эпоху Просвещения идеология гласила: «Знание – сила», невежество и суеверие - основной источник всех социальных зол, научно-технический прогресс открывает человечеству дорогу к «царству разума». Т.е. в первые века развития техногенной цивилизации НТП имел однозначно позитивную оценку.

В.Гейзенберг, комментируя эту позицию, писал: «Мы по опыту знаем, что достигнутое наукой может в одинаковой мере привести к добру и ко злу. И все-таки мы все как один были убеждены - а наши рациональные предшественники в Х1Х в. были в этом уверены - что с приумножением знания господствующим станет добро, а зло мы заставим отступить» [Шаги за горизонт, c.28-29]. Гейзенберг считал, что эта вера рассеялась, когда взорвалась первая атомная бомба. Проблема ценностной размерности НТП приобрела принципиально иной вид в связи с превращением науки и техники в силу, способную принципиально изменить всю жизнь человечества – и даже положить ей предел. Итак, в середине ХХ в. человечество столкнулось с необходимостью этического регулирования развития науки и техники.

Этика науки и техники строится на философском принципе ответственности. Этика ответственности основывается на том, что человек может выбирать любые формы самоосуществления, но при этом должен исходить в выборе этих форм из оценки последствий своих действий для будущего. Конституирование этики ответственности как новой этики связывается с работой Г.Йонаса «Принцип ответственности» (1979 г.), где он говорит о ней как «этике техногенной цивилизации».

Г. Йонас считает ключевыми проблемами, требующими этического регулирования науки и техники, атомную энергетику, загрязнение окружающей среды и биомедицинские технологии, связанные с возможностями перекраивания природы человека. С т.з. этики ответственности человек должен взвешивать последствия своих решений и исправлять результаты прошлых непродуманных действий. Применительно к технологиям, по выражению Йонаса, необходима «эвристика страха»: до начала осуществления технического проекта необходимо рассмотреть худшие сценарии его развития.

Общий подход к построению этики науки и техники как этики ответственности базируется на следующих принципах:

· существует моральная ответственность ученого, проектировщика, эксплуатационника, которая отлична от правовой;

Рекомендуемые материалы

· ответственность предполагает оценку не только намерений и действий, но и их последствий и результатов;

· ответственность м.б. направлена не только на ближайшие, но и на отдаленные действия и социальные группы (следующие поколения, развитие направления исследований и т.п.).

С т.з. адресата этика науки и техники подразделяется на внешнюю – по отношению к обществу в целом и внутреннюю по отношению к коллегам, в рамках совместного труда. Традиционная инженерная этика предполагала в п.о. ответственность перед работодателем, за качество своей работы, но дискуссии расширили эту ответственность в обоих обозначенных направлениях.

Внешняя этика базируется на оценке социальных последствий научно-технической деятельности. Она предполагает для ученого, инженера (причем занятого и разработкой, и эксплуатацией) следующие обязанности:

- принимать во внимание не только теоретическое значение, но и возможные социальные последствия своей деятельности и цену ошибок;

- стать достаточно компетентным для оценки таких последствий (видеть горизонты, не быть социально наивным);

- осуществлять на основе своей профессиональной подготовки предвидение возможных нежелательных технических и экологических эффектов;

- оповещать общественность о возможных последствиях проводимых исследований, о том, как можно избежать негативных последствий или их минимизировать, выбирая для этого адекватные формы обращения;

- обеспечить достаточно полную информацию для властных структур, позволяющую обеспечить компетентность управленческих решений.

В ХХ в. наметились следующие организационные формы реализации в деятельности ученых этики ответственности:

1. Разработка специальных условий для отдельных видов и сфер исследовательской деятельности, принятие профессиональными сообществами соответствующих кодексов. Пока наиболее разработан такой свод этических правил для биомедицинских технологий. Наиболее востребованной в настоящее время является «компьютерная этика», ключевые требования которой – защита частной жизни, интеллектуальной собственности и регламентация доступа к специальным информационным ресурсам. Междисциплинарный характер носит экологическая этика, базовые принципы которой – требование поддержания стабильности природной среды, недопущение ее нарушения; защита прав животных и растений (ограничение экспериментального использования, некоторых видов сельскохозяйственного производства); концепция «органического земледелия»; «космическая этика» как распространение требований охраны окружающей среды на околоземное пространство.

2. Свертывание или замораживание по инициативе ученых, разработчиков некоторых направлений исследований до улучшения средств контроля. Например, в генной инженерии, которая в конце 60-х развивалась без ограничений, были осознаны потенциальные опасности, по инициативе профессора Берга был создан комите по их изучению, в журналах  «Science» и  «Nature» было опубликовано обращение к ученым мира. В результате исследования были приостановлены и возобновились после разработки рекомендаций по предосторожностям.

3. Деятельность в рамках институтов гражданского общества - возникающих по инициативе ученых, инженеров общественных движений за рациональное использование достижений научно-технического прогресса (Всемирная федерация научных работников, Пагуошское движение,  Движение за альтернативную технологию и др.). Организации, осуществляя компетентные оценки возможных результатов развития направлений науки и технологии, принимая соответствующие документы (обращения к своим членам, к правительству, к общественности), влияют на формирование общественного мнения.

Может быть поставлен вопрос, насколько эти формы применимы не к ученому, работающему в лаборатории, а к инженеру, работающему в прикладной сфере и в более жесткой организационной структуре. Но сейчас считается признанным, что инженер также имеет моральное право поднимать вопрос о возможных последствиях направления исследований, апеллировать к общественности, даже отказываться от участия в проектах по этическим соображениям. Ф. Коллинз, «Специальная ответственность инженеров»: «В отличие от ученых, которые всегда имеют возможность избежать ответственности, ссылаясь на то, что конечные результаты их фундаментальных исследований не являются легко предсказуемыми, цели инженерии обычно хорошо видны»[1].

Развитие внутренней этики науки и техники необходимо, как нормативное регулирование любой профессиональной деятельности. Оно актуализировано превращением науки и техники в массовые профессии и кризисом традиционных механизмов обеспечения качества интеллектуальной продукции: если в классической науке любой значимый эксперимент обязательно воспроизводился многими исследователями, то в современной науке эта практика стала нереальной. В результате возник всплеск патологических форм исследовательской деятельности. Среди форм проявления научной недобросовестности – исключение из рассмотрения данных, противоречащих исследовательской гипотезе, фальсификация данных, плагиат, особенно из малоизвестных журналов, присвоение соавторства, злоупотребление служебным положением, нарушение правил экспериментальной работы с людьми и животными, нарушение финансо­вых правил и норм публикации (например, тиражирование под разными названиями), попустительство неэтичным поступкам коллег.

Обнаружение этих явлений привело к возникновению термина «теневая наука» (по аналогии с «теневой экономикой») — «деятельность представителей научных сообществ, микросоци­умов (входящих в них по формальным либо содержательным признакам), которая строится на нарушении, деформации приня­тых в обществе и поддерживаемых обществом в качестве своего рода идеалов, ценностей и норм — правовых, этических и т.д., которые регулируют научную жизнь»[2].

Достаточно спорным является вопрос о степени распространенности явлений «теневой науки». Ряд авторов считает, что это редкие исключения; в целом механизм поддержания качества научных исследований работает исправно. А. Кон пишет: в важных вопросах фальсификация всегда будет обнаружена, а в частных моментах она не может причинить особого вреда.

Другая позиция значительно более пессимистична: она связана с убеждением, что обнаруженные нарушения — лишь верхушка айсберга, который в перспективе будет расти из-за кол­лективизации науки и размывания ответственности. Многими разделяется мнение, что преднамеренное мошенничество в науке встречается сравнительно редко, но мелкие и тонкие отклоне­ния от норм научного исследования повсеместно распространены.

В результате оказалась востребованной также явная формулировка внутренних этических правил науки.

Первой и наиболее популярной до сих пор концепцией такого рода стал предложенный американским социологом Робертом Мертоном «нормативный этос науки» («кодекс Мертона»). (Социология науки, 1973 г.). Согласно ему, в основе Н-деятельности лежат четыре императива: универсальность знания – оно должно оцениваться как объективное, не зависящее от личных качеств исследователя, его национальной принадлежности и т.п.; обобществление (коммунальность) – барьеры на пути распространения информации противоречат духу науки; незаинтересованность – ученый ориентирован на истину, а личный успех, престиж, статус, материальное вознаграждение для него второстепенны, он готов поступиться своим мнением, если оно противоречит научной аргументации; организованный скептицизм – критичность и самокритичность мышления, уважение к авторитетам без преклонения перед ними.

Кодекс Мертона критиковали за абстрактный характер, за несоответствие реалиям эпохи (например, идее интеллектуальной собственности), но ведь этика не обязана быть дескриптивной, она задает идеал, выражающий генеральные направленность и принцип научного исследования. И в этом отношении кодекс Мертона сохраняет свое значение.

Но сформулировать кодекс – лишь половина дела. Какие средства существуют в научно-исследовательской деятельности для обеспечения его выполнения? Позиции, существующие на этот счет в литературе, можно обозначить как этическую, нормативную и социологическую. Представители этической позиции в качестве способов решения проблемы предлагают акцент на воспитание молодых ученых, в том числе посредством соответствующих учебных курсов, пере­стройка образования (в т.ч. изучение истории и философии науки), повышение моральной роли института наставничества и общее оздоровление мораль­ного климата в обществе.

БАБЕЛЬ Исаак Эммануилович - лекция, которая пользуется популярностью у тех, кто читал эту лекцию.

Нормативный подход акцентирует внимание на отсутствии эффективной системы контроля за качеством научных результа­тов. Воздействие на ситуацию предпо­лагается через повышение ответственности редакторов и рецензентов за качество публикуемых материалов и развитие независимых комитетов, куда можно было бы обращаться с подозре­ниями по поводу фальсификаций и которые обладали бы правом экспертной проверки в любом сомнительном случае.

Социологический подход ставит во главу угла внешние по отношению к исследовательской деятельности факторы и цен­ности, воздействующие на науку (поощрение оригинальности и первенства, зависимость административной карьеры от научных званий, конкурентный характер современной науки, рас­пространенность внешних способов оценки научной деятель­ности, таких как количество публикаций и ссылок). Соответственно основную роль в решении проблем научной этики должна сыграть самоорганизация научных сообществ и деятельность органов государственного регулирования.

Ни один из этих подходов не создает уверенности в дости­жимости решения проблемы. Этический подход не может быть жестким, как всякая этическая регуляция. Сторонники социологиче­ского подхода отмечают, что ученые не склонны ему следовать, так как опасаются появления форм организации научной деятельности, существенно отличающихся от привычных, и сом­неваются в применимости идеально сконструированных форм к современной реальности. Действенность и статус процедур нормативного контроля вызывает вопросы — насколько возможно, скажем, для редактора научного журнала выявить по содержанию статьи до­пущенные при ее подготовке нарушения,  если речь не идет о плагиате или прямом подлоге?

Вывод: Утрата эффективности традиционных механизмов обеспечения нормативности науки лежит в русле более общего процесса утраты наукой традиционных форм включен­ности в социальную реальность. Наука как деятельность еще не обрела адекватных форм институционализации в современном обществе, а функционирование ее в заимствованных у производ­ства формах ведет к возникновению ряда противоречий. В результате возникает целый спектр проблем создания нор­мативов ее функционирования, адекватных сущности науки, духу научного поиска и в то же время соответствующих социокультурным реалиям эпохи. Такими проблемами, настоятельно требую­щими решения, является не только создание механизмов кон­троля за соблюдением нормативов научной деятельности, но и оптимизация способов признания, построения научной иерархии, и развитие отношений собственности в науке (принцип, прямо противоречащий мертоновской «коммунальности», но необходи­мый в современных условиях), и организация взаимодействия в научном коллективе, в том числе в отношении к полученным результатам.

[1] Митчем К. Что такое философия техники? М., 1994. С. 107.

[2] Бажанов В.А. Наука как самопознающая система.   Казань, 1991. С.153.